51

Вершин не сразу сориентировался в расположении домов и какое-то время проплутал впустую. Однако спрашивать у прохожих он не решался, опасаясь привлечь к себе внимание.

Впрочем, оставаться незаметным у него не получалось, и время от времени Вершин ловил на себе пристальные взгляды.

«Дом номер 234, – отметил он про себя, свернув в небольшой проулок. – Я на верном пути».

Неожиданно дорогу ему загородил незнакомый мужчина. Он вышел на тротуар и, опустив глаза, произнес:

– Я прошу простить меня, сэр. Понимаете, работа, учеба, да и личная жизнь как-то не клеится. Но я обязательно приду к вам уже на следующей неделе. Прошу дать мне отсрочку, сэр.

Незнакомец так жалобно посмотрел в глаза Вершину, что тот согласился:

– Хорошо, отсрочка у вас есть. Но только до следующей недели…

– Спасибо, сэр! – Голос незнакомца зазвенел от радости, и он убежал, весело подпрыгивая.

А Найджел остался стоять на месте. Напряжение медленно покидало его.

«Вот попал-то, вот попал… Наверное, весь город состоит из одних сумасшедших».

Успокоившись, Вершин пошел дальше, однако возле дома «236» в него вцепилась растрепанная женщина и, рыдая, стала требовать справедливости.

– Поймите вы, я не в состоянии выполнять ваши условия! Вы же меня просто удушаете! Что вы за люди такие – вы просто звери! Звери-и-и! – Женщина продолжала вопить, даже когда Вершин вырвался из ее цепких рук и отбежал на некоторое расстояние.

Дом номер 238 оказался невысоким коттеджем на двух хозяев. Он имел плоскую крышу и был покрашен в два разных цвета, граница между которыми проходила строго посередине строения.

У входа в бежевую половину висела табличка «Дженифер У. Костакис». Окна были закрыты желтыми занавесками, и в этой части дома царила тишина.

Из другой, бледно-оранжевой половины доносились детские крики, и несколько любопытных мордочек, расплющив носы об оконное стекло, с любопытством рассматривали незнакомца.

Вершин подошел к двери Дженифер У. Костакис и уже собирался дернуть за шнурок с колокольчиком, когда позади раздался резкий женский голос:

– Чего это вы тут вынюхиваете, мистер?

Изобразив на лице дружелюбную улыбку, Вершин повернулся:

– Мне нужна Дженни Костакис.

– Сейчас рабочее время, и она, как все порядочные люди, работает, – поведала женщина, одетая в широченное мешковатое платье, какие обычно шьются для беременных. Ее голову венчал хвост из неухоженных волос, стянутых куском бечевки. – А вот я, как мать большого семейства, сижу дома и воспитываю своих детей. И у меня их семеро, чтоб вы знали.

– Поздравляю вас, мадам, – продолжая улыбаться, ответил Вершин. – Где работает Дженни Костакис?

– Так у вас же все про всех записано! – с ехидством сказала женщина.

– Да, мадам, записано, но и у нас случаются накладки. – Вершин виновато развел руками.

– Рада это слышать, мистер Безупречность.

Женщина немного помолчала, наслаждаясь своей властью, и Вершин ей в этом не мешал.

– Так уж и быть. Скажу, – решилась она. – Строение 310, ресторан «Пинаримонто».

– Спасибо, мадам. Всего вам хорошего, – любезно проговорил Вершин и пошел по улице в нужную сторону, ориентируясь по номерам домов.

Встречные пешеходы продолжали на него коситься, водители машин притормаживали и тоже смотрели ему вслед. Впрочем, больше к Вершину никто не приставал, и он благополучно добрался до «Пинаримонто».

Зайдя в ресторан со служебного входа, он спросил у первого же попавшегося ему работника, где найти Дженни Костакис, и скоро она сама вышла ему навстречу в поварской брючной робе и с руками, перепачканными мукой.

– В чем дело, инспектор? У меня все уплачено в срок. Никаких задолженностей никогда не было. С чего это я вам вдруг понадобилась?

«По крайней мере она хоть живая», – подумал Вершин, вспомнив, как отвратительно пахло в доме Берта Блауха.

– Я, собственно, немного по другому вопросу, – понизив голос, сказал он.

– Да? По какому же? – Костакис смерила Найджела оценивающим взглядом.

– Мне нужно, чтобы вы передали кое-какую информацию мистеру Дзефирелли.

– Что?! – Женщина шарахнулась от Найджела, словно увидела привидение, затем развернулась и быстро юркнула в темный коридор.

Вершину ничего не оставалось, как торопливо последовать за ней, чтобы успеть заметить, в каком помещении она скроется.

Оглядевшись по сторонам, он решительно толкнул дверь и шагнул внутрь – и тотчас почувствовал, как к его левому виску приставили ствол.

– Не советую дергаться, – произнес мужской голос. – Спусковой крючок на дробовике слабый, может и сам сработать.

– Понял, – ответил Вершин, медленно поднимая руки.

– Сделай шаг вперед, но только один шаг…

Вершин повиновался.

Дверь за ним закрылась, а спереди, из-за стеллажей со старыми кастрюлями, появилась Дженни Костакис. В руках она держала шоковый фризер с батареей таких размеров, что им можно было бы уложить стадо быков.

– Ты смотришь за ним, Дженни? – спросил невидимый пока помощник мисс Костакис.

– Да, – ответила она.

После этого ствол от головы Найджела убрали, и быстрые руки, обыскав его, изъяли пистолет. – Ага, вот и его игрушка…

Человек с дробовиком встал рядом с Дженни, и Вершин ему улыбнулся:

– Тут какое-то недоразумение, господа. Наверное, вы приняли меня за кого-то другого.

– Он издевается над нами, Георг, – глухо произнесла Дженни.

– Похоже, – согласился тот. – За другого, приятель? Ты пришел в форме налогового инспектора, а за поясом у тебя пистолет для бесшумной стрельбы.

И Георг показал Вершину его собственный пистолет.

Вершин не сдержал улыбку.

– Ты чего улыбаешься, идиот? – одернула его Костакис. – Ты без трех минут труп!

– Извините, просто только теперь я понял, почему ко мне приставали разные идиоты и требовали какой-то отсрочки.

– Это не они идиоты, – не согласился Георг. – Идиоты те, кто тебя сюда послал в такой одежде. Сколько у тебя сообщников?

– Это не имеет значения. Мне нужно лишь передать информацию для мистера Дзефирелли.

– Мы о таком даже не слышали, – пожал плечами Георг.

– Точно, – подтвердила Костакис. – Какое странное имя.

– В таком случае мне остается лишь извиниться и уйти. И, разумеется, вы должны отдать мне пистолет. Ведь не грабители же вы?

– Мы не грабители, – подтвердил Георг.

– Тогда опустите свое оружие, и я уйду.

– А и в самом деле, Дженни, пусть уходит. Что ты об этом думаешь?

– Пусть катится, но пистолет ему отдавать нельзя, – ответила Костакис, не опуская фризер.

– Ладно, оставьте пистолет себе, – согласился Вершин и медленно опустил руки. – Однако, если вы случайно встретите господина, о котором я говорил, передайте ему номер моего телефона и скажите, что я привез привет от Ника Ламберта.

С этими словами Вершин, под настороженными взглядами Георга и Дженни, осторожно извлек из кармана клочок бумаги и положил его на стеллаж.

– Вот и все, я ухожу, и можете меня не провожать. – Вершин стал пятиться к двери, не спуская глаз с фризера. А когда очутился наконец в коридоре, облегченно перевел дух.

Не желая больше ни с кем разговаривать, он поспешил к выходу из ресторана, но уже на улице его окликнули:

– Эй ты, постой! – Найджел обернулся и увидел Георга. – На, держи. – Георг бросил небольшой сверток, завернутый в чистую тряпку.

Вершин поймал его и быстро сунул под куртку. Это был его пистолет, а значит, ему поверили.