Глава 2

В относительном порядке нашел лишь два шкафчика, тоже привинченные к стенам помещения: в одном лежали инструменты, среди которых обнаружил вполне привычные ручные дисковые и цепные пилы – и тех и других вместе насчитал менее десятка. Заметил мимолетом, что их состояние немного приличнее, чем у багров и ножей, возможно, ими пользовались аккуратнее или просто редко – даже нашел два образца, выглядевшие как почти новые. В своей жизни он такими инструментами не работал – а зачем, ведь проще нанять для ремонта рабочих, знакомых с такой техникой – кстати, и на исследовательском судне, где у него была недолгая карьера, ему тоже не особо стремились доверять инструмент подобного рода – словно чувствовали или знали, что матрос Григорий к таким вещам непривычный, еще чего отрежет не того случайно… Во втором шкафчике, где наблюдался более-менее порядок, обнаружил пару ружей для подводной охоты с набором гарпунов разной длины и формой острия. Одно ружье сразу взял в руки – обычное пружинное – вставил гарпун, утопил до щелчка, готово! Второе оказалось с секретом: немного раздутое, сбоку пара прямоугольников непонятного предназначения – попробовал вставить в дырку гарпун для проверки – оружие не принимало боеприпас почему-то, не желало его фиксировать, в общем, в его руках работать отказывалось.

Удивление, смешанное с растерянностью, вызвал короткий, продолговатый цилиндр с рифленой поверхностью, сантиметров десять-пятнадцать длиной, с небольшим ползунком ближе к одному краю штучки. Взял в руку – вещь удобно улеглась в ладонь, когда сомкнул вокруг нее пальцы, попробовал подвигать ползунком – неудобно, поэтому сместил руку ниже, пока не стало удобнее. Кнопочка со щелчком переместилась в среднюю позицию, а из одного конца цилиндра засветился яркий синий луч, как показалось Грише на первый взгляд – однако длина луча составляла всего сантиметров двадцать от силы, и что характерно – дальше свет не распространялся, словно упирался в невидимую преграду.

– Хм, не понял, неужели это… – морячок осторожно приблизил к лицу поток синего цвета, а когда почувствовал исходящее от него тепло своей щекой, догадка переросла в аксиому – не сойти мне с места, если это не лазер,… а ну-ка попробуем…

Решив проверить догадку на деле, стал искать нечто ненужное – хотя, если разобраться, тут такого барахла на первый взгляд больше половины – выбор пал на кусок проржавевшей штучки в виде полусферы. Что сказать: по испытаниям, лазер, если это действительно лазер, не мог разрезать тонкую на вид деталь, лишь нагревая ее в месте попадания до темно-вишневого цвета.

– Какой-то неправильный лазер, маломощный – заметил турист после нескольких бесплодных попыток разрезать непонятный предмет в разных местах – а что, если вот так…

Передвинул ползунок до упора – луч укоротился вдвое, но стал толще как бы, однако металлическую штуку и дальше отказывался резать, лишь хорошо её нагревая – во втором режиме деталька раскалялась до ярко-красного цвета, но продолжала сопротивляться неправильному лазеру. Тут в голову пришла мысль о той большой рыбине, которая хотела его попробовать или укусить, но осталась на палубе – дернулся было за ней, но вспомнил её неправильный ротик с конкретными зубками – поэтому развернулся и взял со стенда короткий багор, чтобы притащить организм внутрь для опытов. Сказано, сделано: длинная рыба уже почти подохла, но пасть разевала – однако против багра ей противопоставить было нечего – зацепил и приволок в этот склад, или мастерскую – кто его знает, как это помещение правильно тут называется?

– Отлично, это лазер для живых тканей!..А разве такие бывают? Хм, здесь, наверное, да – задумался над увиденным наш герой, когда непривычный резак без труда отсек рыбине сначала голову, а потом и хвост – как бы её приготовить, выглядит многообещающе… О, а это что за аппарат?

То, что поначалу принял за большой ящик удлиненной формы, который стоял за корпусом одного из скутеров, при ближайшем рассмотрении больше смахивало на барокамеру, какие использовались на многих судах для «откачки» аквалангистов от последствий кессонной болезни. Цилиндр двух с половиной метров длины и метр в диаметре тоже казался нерабочим, как и большинство местного инвентаря – но только до тех пор, пока не оперся на его верхнюю часть руками, когда наклонился над ним, пытаясь рассмотреть внутренности аппарата, так как небольшая часть поверхности выглядела иначе, чем весь корпус цилиндра. Внутри сразу вспыхнул мягкий свет, а морячок от неожиданности резко отшатнулся от предмета, сделав шаг назад – но так как больше ничего не происходило, то спустя минуту вернулся к предмету и стал разглядывать его подсвеченные внутренности. Как оказалось, та часть крышки, которая ему вначале показалась выполненной из другого материала, являлась аналогом то ли прозрачного стекла, то ли пластика – внутри разглядел нечто, похожее на ложе, куда очевидно и ложился аквалангист. Материал ложа с этого расстояния казался пупырчатым, отдаленно напоминающий резиновый коврик у дверей квартиры – приятного синего цвета, а по бокам заметил ряд отверстий и выступов, назначение которых оставалось для него тайной.

Кроме того, в одном из концов этой барокамеры на внешней поверхности приметил небольшой экран, сантиметров десять на десять, который теперь тоже подсвечивался синим цветом в тон внутренней подсветке камеры. Естественно, то, что там было написано, не понимал – опять набор неизвестных символов и значков, да и в целом, при здравом размышлении, девайс только внешне напоминал барокамеру – все эти малопонятные мелочи внутри устройства настораживали с одной стороны, хотя и манили молодого человека своей загадочностью и назначением с другой.

– Что же это такое, да еще и в таком месте? – бормотал себе под нос наш герой, обходя по кругу неизвестный аппарат – эта штука явно в гораздо лучшем состоянии, чем остальное барахло на этой субмарине, хм, и для чего она тут? Наверняка это как-то связано с океаном – стоит в месте, где все оборудование для погружений: те же акваланги, или эти непонятные скутеры, а с другой стороны – вряд ли оно как-то тоже ныряет в воду! Хм, как бы понять, чего там на этом табло написано…?

Тут снова не к месту оживился таинственный собеседник – Григорию показалось, что голос повторяет всего пару фраз, причем интонации менялись от требовательных до вопросительных. Непродолжительные размышления привели парня к мысли, что новый поток красноречия определенно связан с его интересом к этой самой барокамере. Наверняка здесь имелась система видеонаблюдения, через которую неуловимый хозяин этой субмарины всё время следит за ним – странный тип, подумал наш герой – и в этот момент часть барокамеры пришла в движение. Гриша отошел подальше от сооружения, наблюдая за происходящим действом – верхняя плоскость медленно поднималась над нижней, а голос с потолка продолжал что-то бубнить – процесс раскрытия камеры продолжался более минуты, а затем аппарат предстал перед морячком в открытом виде. Не обращая внимания на приевшийся уже поток непонятных фраз, лившихся сверху, подошел вплотную и стал ощупывать инопланетный механизм уже изнутри – внезапного закрытия не опасался, так как открывался инструмент медленно – внутри все выглядело как-то… чуждо, что ли, слишком не по-нашему!

Ложе ощущалось внутри упругим и бугристым, как и показалось ранее при внешнем осмотре через окошко, но теплым – это факт отметил мимоходом – внутри насчитал две дюжины бугорков вдоль стенок и столько же отверстий разного диаметра. В парочку особо приметных даже засунул палец после минутных размышлений – палец упирался в нечто твердое и холодное, а невидимый собеседник тем временем не унимался, повторяя свой словесный понос из парочки-другой фраз всё это время. В конце концов, у парня мелькнула в голове мысль, что его хотят заманить внутрь этого непонятного девайса – Гриша сразу отошел от предмета, желания туда залазить как-то не имелось вообще. К тому же живот уже бурчал от голода, а на полу валялась обезглавленная рыбина – морячок решил для начала плотно пообедать, благо плита на две конфорки не вызывала затруднений – всего лишь надо разобраться с тем маленьким экраном на ее фасаде, там делов-то будет на пару минут от силы! Пока поднимался в камбуз, держа добычу за оба конца, кровь успела стечь еще на складе – кстати, сама кровь оказалась красного цвета, что подвигло парня на умозаключения в том стиле, что и разумные обитатели тут сродни ему самому, да и в целом этот мир должен быть похож на Землю – атмосфера например ничем не отличалась от родной! Некоторое время потратил на очистку и потрошение рыбы – набор кухонных инструментов нашелся быстро, отторжение лишь вызывала грязная мойка с кучей грязной посуды, где пришлось промывать почищенную добычу.

Пока занимался готовкой, голос с потолка продолжал что-то монотонно бубнить, чего он так и не мог понять, естественно. Некоторое время мучился поисками растительного масла для жарки, так как вареной рыбе предпочитал жареную до хрустящей корочки, да и неизвестно, сколько эту «щуку» надо варить. Масло все же нашел, но не растительное – запах и вкус оказался немного не такой, к какому привык на родине, хотя по цвету и плотности все казалось похоже на земной продукт. Методом тыка нашел специи, то есть соль и перец, правда последний был просто адский по жгучести – сначала долго кашлял, пытаясь нормально дышать, потом выпил целый литр (на глаз) тоника, чтобы промыть горло и унять пылающий внутри огонь. С плитой разобрался быстро – прижимая палец к сенсору, наблюдал, как меняются значки на его маленьком экране – наверняка это показатели мощности плиты. С найденной сковородкой вообще проблем не было, ну, если не обращать внимания на её неприглядный внешний вид – хоть жирового налета не имелось, все-таки плита совсем не газовая, но за посудой бывшие хозяева тоже не особо следили. Из укороченного на хвост и голову тела океанского жителя наделал десять бифштексов – для начала пожарил два, не пытаясь найти яйца и муку для кляра – хватило опытов с перцем!

Так как добыча была незнакома, то жарил на глаз, все время протыкая куски ножом, проверяя, течет ли еще кровь и становится ли мясо мягким – ориентировочно потратил более получаса, пока запах и консистенция продукта его внешне не удовлетворила. Съел первые два куска… но с трудом – только потому, что желудок хотел горячего, а в остальном рыба была невкусной и нежирной – хищник, что тут скажешь. Так что остальное неприготовленное мясо без сожаления побросал за борт, чем спровоцировал нешуточную возню там – определенно живность в этом мире была гиперактивной и постоянно голодной! Постоял немного на палубе, вдыхая такой приятный и свежий океанский воздух и ловя на себе летающую водяную пыль – волнение за последних несколько часов усилилось, и нос субмарины теперь резал сильную волну так, что брызги долетали даже до него. Бросался в глаза светлый цвет местного океана – нечто лазурное с переходом почти в прозрачное состояние у борта корабля, хотя пена и барашки на поверхности вполне себе привычного белого цвета как дома. Вспомнив дом, взгрустнул – вряд ли он по-прежнему еще на Земле, все вокруг необычно, начиная с водного мира вокруг и заканчивая самим судном – да и местное светило совсем не похоже на родное Солнце. Сейчас дело близилось к вечеру, и мужчина смог немного рассмотреть местную звезду – оттенок был скорее красноватый, чем желтый, как дома.

– Думаю, Гриша, вернуться тебе не светит! – грустно вздыхал человек, осматривая горизонт – мой кораблик с учеными уже, скорее всего, в Гамильтоне, если их той странной круговой волной на дно не утащило тоже. Отец наверняка будет волосы на голове рвать – заплатил кучке незнакомых ему людей за то, чтобы его сын пропал без вести,… эх, а мать… лучше об этом не думать, а то что-то совсем тяжело становится на душе.

Тут вспомнил, что ранее хотел выбраться на самый верх, так как снизу заметил там леера – выход в верхнюю часть надстройки обнаружил сразу в углу камбуза – при первом осмотре не обратил внимания на дверку с четырьмя запорными ручками по углам, подумал, что это холодильная камера для продуктов. Оказалось, что это полноценная гермодверь, закрывавшая собой короткую вертикальную лестницу наверх, которая в свою очередь заканчивалась круглым люком с винтовым запором. Однако выйти наружу не удалось: заметил, что шлюз с автоматикой, о чем недвусмысленно напоминала красная лампочка на ручке запорного механизма. Вероятно, чтобы открыть выход требовалось сделать еще что-то… но что, он не знал – поэтому вернулся внутрь, задраил дверь и некоторое время еще постоял на палубе, наслаждаясь вечерним бризом, потом вернулся внутрь надстройки и закрыл внешнюю гермодверь до упора. Тут тоже, кстати, заметил, что после закрытия дверей на ручке по центру загорелась красная лампочка – некоторое время постоял рядом, наблюдая это несоответствие, дернул штурвал запора – заблокировано намертво, и как попасть наружу он без понятия!

Но насыщенный событиями день подходил к концу, организм хотел отдыха, поэтому вздохнул и направился в спальню – следовало заправить кровать нормально, прежде чем туда ложиться спать. Заснул не сразу – около часа еще лежал, наблюдая как последние лучи светила проникали внутрь через иллюминаторы – несколько косых красных снопов света красиво смотрелись на полу и стенах спальни, пока глаза не закрылись под тихий шум штормящего снаружи океана. Звукоизоляция гасила почти все внешние звуки, но не полностью – вскоре мужчина крепко уснул, утомленный первым днем в новом мире. Проснулся хорошо отдохнувшим и выспавшимся – ложе оказалось на редкость удобным, а одеяло легким и теплым, хотя внутри и так было относительно тепло. Обратил внимание на абсолютную тишину с призвуком работы далекого механизма и на то, что свет из иллюминаторов какой-то блеклый, рассеянный – завернувшись в одеяло, встал и протопал к ближайшему иллюминатору, где удивился.

– Ого! Мы оказывается под водой! Нормальный ход – заинтересованно рассматривал мелькающие там и сям силуэты подводных обитателей – а мы случайно не утонули???

Последняя мысль зазвенела в голове тревожным колокольчиком, однако тут же успокоился – шума воды не слышно, нигде ничего не капает и не журчит, да и неизвестный голос молчит – не сомневался, что в случае чего, невидимый незнакомец разбудил бы его своим назойливым бормотанием. Постояв для блезира возле всех четырех иллюминаторов, понял, что снова голоден,… да и в санузел следует заглянуть. Санитарно-гигиенические процедуры растянулись на час, так как пришлось на ходу знакомиться с оборудованием судна в этой его части. Шустро вскрыв десяток мелких пакетиков и тюбиков, обнаружил местные мыло и шампунь – ну, по крайней мере, мылилось это добро на его коже нормально – из санузла вышел свежий, чистый и голодный. Так как выйти на палубу нельзя, ибо лодка все-таки под водой, то завтрак состоял из того, что нашел в холодильнике: кусок чего-то красного с прожилками как мясо, также нечто на вкус как твердый сыр и упаковку соуса с легким ароматом чеснока. Огрызок местной колбасы, если это была действительно она и сок – тоник за вчерашний день успел приесться.

Хотелось горячего попить, чаю там или кофе – но найти подходящее в разнообразии сотни разнокалиберных баночек и пакетов было трудной задачей, особенно учитывая печальный опыт с поисками перца. Так что удовлетворился холодным завтраком – тут снова отозвался знакомый голос с потолка – фразы уже были немного узнаваемы, хоть легче от этого не становилось – посидев в задумчивости возле одного из иллюминаторов, понял, что следует разобраться с тем отрытым девайсом внизу. Ведь вчера, когда он осматривал инопланетную барокамеру, этот голос довольно живо пытался что-то ему втереть – наверняка это очень полезный девайс на корабле, и хочешь, не хочешь, но надо туда забраться, все равно деваться отсюда некуда!

– Ладно, давай друг друга попробуем понять – разговаривал Гриша вслух, а невидимый собеседник с потолка тоже что-то ему втирал – значит, ты его специально открыл, чтобы я туда лег? Мдэ… Стрёмно, если честно, страшновато как-то туда забираться, но, видимо по-другому нам с тобой не поговорить,… Ок, уговорил, хрен моржовый, лезу…

Снял ботинки, оставаясь в своем матросском комбинезоне, залез, лег и стал ждать продолжения – ждал долго, все это время голос с потолка повторял одну и ту же короткую фразу – без толку, ясен пень, ведь человек так ничего и не понимал. Потом мелькнула правильная мысль, что поскольку этот прибор медицинский, то наверняка в него надо попадать голым, ну, или хотя бы в нижнем белье, чтоб своим хозяйством не светить – однако, с другой стороны, он же тут один, кого тут смущать? Обсосав данную мысль со всех сторон, выбрался назад, сбросил с себя на сей раз всё и снова улегся на бугристое ложе, отметив его теплоту – мысль лечь раздетым оказалась правильной, так как голос что-то коротко тявкнул и затем эта «барокамера» стала закрываться, подав мелодичный сигнал. Гриша наблюдал всё это с волнением до момента, пока крышка не села на свое место со щелчком – сзади выдвинулся короткий кронштейн, на котором висело подобие дыхательной маски – от нее тянулся гофрированный шланг в корпус камеры.

– Ясно, типа, одень себе маску сам и будет тебе наркоз…э, стоп… НАРКОЗ!!! – последняя мысль была явно панической, так как в голове сразу стали возникать сцены одна другой хуже, где ему инопланетный механизм вырезает что-то жизненно важное. Нет, я, пожалуй, откажусь от вашего медосмотра, мне и так неплохо,… где тут кнопка «Открыть?»

Лишь только подумал о такой ситуации, как свет в коконе погас, а слух уловил легкое шипение, потом в плечо укололо – понял, что он тут пленник, поэтому, всё, что мог предпринять, это все же нацепил маску на лицо, так как в воздухе барокамеры стал ощущаться посторонний запах. Пару вдохов и пациент отключился, чтобы прийти в себя всего через пару часов.

Григ Торес жил, вернее, плавал по океану этой планеты уже третий год – в свое время подписался на программу колонизации на сорок лет без права вылета – правительство его родной системы, входящей в конфедерацию Дивели, отправляло таких граждан в «мокрый мир» бесплатно, даже выдавая на месте начальный транспорт в кредит. Ничего особенного: третье поколение, а для старта больше и не требуется – толковый колонист сможет за пару лет отбить его и взять нечто более модерновое и продвинутое, а бестолковый и на таком будет плавать весь срок, если нет мозгов и желания заработать. «Мокрый мир» – так в Содружестве называли планету Стор, которая крутилась возле звезды с каталожным номером 212-108Д-332А, – дикий, не цивилизованный в обычном смысле слова мир в ничейном космосе возле фронтира конфедерации. Планета была уникальной сама по себе: более 94 % поверхности покрыто водой, которая местными жителями, такими же колонистами, как и Григ, называлась Единым океаном, омывавший со всех сторон такой же единственный материк. Континент назывался просто: Континент, и он занимал 4 % площади поверхности, а ставшиеся 2 % распределялись на тысячи разбросанные хаотично острова и архипелаги в окружении Единого океана.

Задачей колонистов, если их так можно было назвать именно здесь, так как основывать колонии фактически негде – все жители жили на кораблях, нескольких плавучих городах и очень мало на одном континенте была добыча биоматериалов разного направления из океанских вод. Собственно, почти вся площадь материка была отдана под различные производства, которые снабжали «плавсостав» всем необходимым для жизни на воде: а это от алкоголя и хлеба до запчастей к субмаринам и боеприпасами. Все корабли завозились на планету со всего Содружества, так как не только Дивели отправляла сюда поселенцев – выбор был от самых простых моделей, как у Грига до продвинутых модерновых аппаратов шестого поколения – лишь бы деньги были у потенциального покупателя, короче, любэ! Желающих перебраться на Стор было относительно много, несмотря на опасность такого рода проживания: во-первых, и это самый большой минус для переселенцев, неконтролируемый, слабоизученный мировой океан планеты и необходимость постоянно находиться на воде на качающейся под тобой палубе. И если техника ломалась крайне редко, то вот жить как рыба не каждому хотелось – однако людей манили высокие заработки, как рекламировали это место рекрутеры по всему Содружеству – за сорок-пятьдесят лет такой рыбалки даже посредственный колонист вполне мог накопить себе сотню миллионов кредитов, чтобы потом беззаботно жить в более приятных условиях цивилизованных планет.

Время от времени корабли пропадали – все-таки просторы были поистине необъятны и не изучены, а частые сильнейшие шторма, да и всякие непонятные ученым до конца феномены в его просторах частенько ставили крест на очередных авантюристах, наподобие Грига Тореса. Зарабатывали тут сбором фитомассы в некоторых зонах, ловлей рыбы, охотой на местные диковинные виды морских обитателей, сбором жемчуга на шельфах – а местная живность в свою очередь тоже охотилась на рыбаков, и часто довольно удачно, судя по пропадающим субмаринам. Но поток потенциальных миллионеров не ослабевал, хоть и ручеёк был не такого размера, как хотелось местным компаниям-скупщикам сырья – все же люди понимали, что это сорок лет не по привычной земле ходить, а балансировать на шатающейся мокрой палубе. Торес звезд с неба не ловил и не стремился – плавал недалеко, собирал сырье на шельфах, где считалось относительно безопасно, в лидеры по сбору не рвался – по его расчетам, если особо не напрягаться, за сорок лет контракта он и так неплохо заработает. Некоторая доля врожденной лени – вот первая отрицательная черта первого (до нашего Григория) капитана корабля, который числился в едином реестре субмарин как корабль-сборщик фитомассы № 3348 – судно, которое конфедерация сдала ему в лизинг без определенных сроков погашения его стоимости.

Небрежность и неряшливость в повседневной жизни – второй негативный жизненный момент Грига, с которым он не желал серьезно бороться по причине врожденной лени – именно неряшливость часто приводила его к тому, что с ним не хотели жить женщины. На планете считалось нормальным владеть таким судном на пару, так быстрее набирались трюмы и сменные контейнеры, да и одному человеку быть постоянно в одиночестве тяжело – так и с ума можно сойти посреди однообразной картины волн, особенно, если честь, что некоторые рейсы могли тянуться и больше года. Поэтому пара «мужчина плюс женщина» считалась тут нормой и аналогом семьи, пусть и временной и неофициальной – вот только бардак, царивший у Грига на субмарине практически везде, отпугивал всех мадам, которые имели неосторожность выйти с Торесом на промысел. Проще говоря, больше одного рейса с ним никто не выдерживал, сматывая удочки сразу после швартовки в порту материка.

По этой причине в свой последний, как оказалось рейс, Григ поплыл один – последняя случайная попутчица сбежала с корабля еще раньше, чем он начал сдавать сырье диспетчеру на приемке – даже трап себе сама поставила! Недели через три Торес немного расслабился: за день до своей смерти загрузил плавучим фитосырьем почти половину сменных контейнеров – такой товар ценился дороже того, что он обычно срезал на глубине, в нем было больше полезных веществ – в общем, повезло ему в этот день, так как поля плавучих водорослей попадались ему крайне редко за все три года плаваний. Решив устроить по такому поводу небольшой расслабон, что очень положительно было воспринято его организмом, открыл бутылку алкоголя и удобно расположился на передней части палубы, благо погода располагала к отдыху – почти безветренная и прогноз ухудшения в ближайшие сутки не давал. Алкоголь, плюс жара, плюс удобное кресло, плюс убаюкивающее легкое покачивание корпуса корабля – в результате морячок задремал, где и стал добычей одного из обитателей местного океана.

Речь идет о мокроноге, а в данном случае о его редкой разновидности – темной: нечто среднее между земным кальмаром и осьминогом, только гигантских размеров. Именно этот экземпляр достигал размаха в двадцать метров, считая от головы до краев щупалец – существо следило, да-да, было оно весьма умным и хитрым созданием местной природы. Так вот, мокроног следил за этим корабликом еще с того момента, когда Торес собирал и загружал биомассу в контейнеры, не особо рассматривая обстановку вокруг, весь радостный от такой удачи. Если бы Торес в тот момент начал собирать донные водоросли или жемчуг, нырнув в океан, то его бы не спас бы даже его скафандр и подводный скутер – мокроног утащил бы аппаратик на глубину, где бы он треснул от давления, и прямо там выколупал бы двуногое лакомство из хрупкой скорлупы. Но Григ поступил еще глупее, совсем потеряв чувство самосохранения – вместо того, чтобы устроиться на смотровой площадке надстройки, он поперся с креслом на нос дрейфующей субмарины – до верха чудище никак бы не смогло дотянуться. Всего полтора метра от поверхности воды до палубы, плюс пара метров до кресла, где была добыча – смерть подкралась к Григу тихо и неожиданно – Торес успел лишь громко заорать от ужаса, когда огромное липкое щупальце окутало его, и в следующую секунду тело пьяного моряка скрылось под водой и все затихло.

Лишь перевернутое кресло напоминало о том, что здесь кто-то был совсем недавно, но и его потом унесло в океан примерно за сутки до того, как на палубе очнулся наш герой. Бортовой ВМ (вычислительный модуль), который многие на планете называли центральным или управляющим кристаллом корабля, а некоторые даже искином – так вот, в этот момент бортовой ВМ зафиксировал потерю контакта с нейросетью своего капитана. Так как попытки возобновить контакт ни к чему не приводили, то кристалл ничего не предпринимал в плане перемещений, поддерживая дрейф в данном секторе. Но лишь до момента, когда спустя почти двое суток датчики судна зафиксировали на верхнем ярусе надстройки разумного. Однако сигнал нейросети и дальше не наблюдался, что заставило ВМ перейти к голосовому общению со своим капитаном – ведь другого варианта тут не могло быть, так как из порта субмарина вышла с одним человеком на борту – капитаном Торесом.

– Капитан Торес, вы меня слышите? Не принимаю сигнал с вашей нейросети, проверьте ее статус, капитан!

На первое голосовое обращение ВМ получил ответ, однако слова капитана были им не поняты, так как язык отличался от общепринятого в Содружестве интерлинка, в том числе и для ВМ и ИИ. Затем начался долгий диалог мозга судна со своим капитаном, который почему-то игнорировал запросы, бродя по кораблю без видимой для ВМ цели – разумный чаще просто не отвечал своему помощнику, занимаясь своими непонятными делами. Между тем океан начинало штормить – пока слабо, но это только пока, обычно тут все заканчивалось сильнейшими штормами – именно поэтому почти все корабли-сборщики являлись скорее субмаринами, чем надводными кораблями. Ведь легче погрузиться в воду на несколько десятков метров, чем долго и упорно бороться с ветром и громадными волнами, сжигая лишнее топливо – а это минус в балансе! Кристаллу требовалось подтверждение старого маршрута или новый курс, но капитан по-прежнему игнорировал его вызовы, бесцельно передвигаясь по кораблю. Просьбы спуститься в рубку он тоже оставлял без реакции, а вместо этого спустился в технический сектор, где пробыл довольно долго.

Хоть визуальный образ человека отличался от имеющегося в памяти устройства оригинального изображения, тем не менее, кристалл воспринимал разумного как Грига Тореса, законного владельца судна № 3348 и его хозяина. И ведь по-другому быть не могло по его машинному мнению – из порта он вышел с одним разумным на борту, других вариантов логический блок кристалла не имел. Поскольку погода быстро ухудшалась, а капитан продолжал молчать и никак не пытался пойти на контакт с ВМ, последний принял решение вернуться в порт по курсу, каким плыл сюда, благо отошли они от материка относительно недалеко. Вычислитель преследовал две цели таким решением: уйти из-под удара шторма, и доставить капитана в порт, где ему будет оказана медицинская помощь – сравнив несколько фактов, ВМ обозначил Грига Тореса, как пострадавшего в результате неизвестного фактора – именно потому капитан и не отвечал. На борту имелась штатная лечебная единица: лечебная капсула «Тео-мед-3у» – многие болезни разумный, находящийся в дальнем плавании, мог вылечить и самостоятельно с ее помощью, не возвращаясь по мелочам в порт – но заставить лечь туда своего хозяина кристалл не мог по умолчанию.

И когда его хозяин остановился надолго у капсулы, ВМ воспринял это как хороший знак: наверняка капитан собирается воспользоваться устройством и вылечить себя сам – бортовой мозг тут же открыл кокон, однако хозяин так и не забрался внутрь, а вместо этого поднялся на второй ярус и принялся готовить себе пищу. Потом попытка открыть верхний люк – кристалл предложил разблокировать его, но капитан снова не дал ему понятного ответа, а после того, как человек покинул палубу и вошел внутрь судна, ВМ заблокировал и внешние двери. Это следовало сделать, так как по данным, полученным от ближайших навигационных бакенов, шторм в нескольких часах пути от расположения субмарины и следует погружаться, как всегда он это делал по приказам капитана. Часа через два, когда разумный заснул, судя по данным сенсоров, не получив от Тореса никаких указаний, кристалл принял решение о погружении на сто метров, поскольку волнение усилилось до четырех баллов и смысла жечь лишнее топливо он не видел.

На следующее утро человек снова спустился в технический сектор к капсуле, в очередной раз проигнорировав просьбу посетить рубку и подтвердить курс – здесь кристалл заметил, что капитан работает с оборудованием не по регламенту, о чем несколько раз напомнил хозяину. После десятого по счету предупреждения о необходимости снять одежду перед погружением в капсулу, капитан, наконец, среагировал правильно, а капсула начала вскоре свою работу. Обновляя данные о параметрах организма своего хозяина в базе данных корабля, ВМ отметил, что никаких отклонений от нормы не обнаружено, если не считать второстепенных факторов. К таким он причислял: отличия в биохимическом составе крови, который не сходился на все 100 % со старым анализом Грига Тореса, сделанным почти год назад. Однако ДНК совпадало, подтвердив, таким образом, легальный статус человека как единственного законного владельца сборщика № 3348 – кристалл тут же внес корректировку в бортовой реестр судна, заменив устаревшие данные вновь полученными от капсулы.

Также обнаружилось расхождение с мозговыми показателями организма капитана: коэффициент интеллекта КИ, влиявший на скорость изучения баз знаний и имевший решающее значение при выборе доступного к установке поколения нейросети, был 158 против старого значения 110. Аналогично и второй мозговой коэффициент КО, отвечавший за ускоренное изучение данных силами нейросети был 2,1 против старого 1,3. Все различия были отнесены к вторичным факторам и занесены в реестр, аналогично новой формуле крови капитана. Но самым плохим результатом обследования стала констатация факта полной потери нейросети у разумного: поэтому человеку в процессе обследования закачали мнемограмму интерлинка, чтобы он мог полноценно общаться с кораблем голосовым способом. Согласно общеизвестным данным в памяти ВМ, на осмысление и осознание пакета требовалось от одного часа до четырех, индивидуально для каждого разумного – по Григу Торесу у ВМ таких данных не было. Но как оказалось, пациент усвоил курс общего языка за рекордные один час и двадцать минут, после чего медицинский девайс стал выводить его из краткосрочного сна.

– Здравствуйте капитан Торес, как вы себя чувствуете теперь? По данным капсулы, у вас все в порядке, если не считать трагичную утрату нейросети – кстати, почему вы мне не отвечали все это время? – это было первое, что услышал наш морячок, когда раскрыл глаза и увидел, что крышка той барокамеры поднята вверх, и он больше не узник этого непонятного агрегата.

– Хорошо,… э… как это ты меня назвал,…Торес? – Гриша сорвал маску с лица и выбрался из кокона, начав одеваться – да и вообще, кто ты такой, может, хватить прятаться – ты где засел?

– Вы Григ Торес, владелец сборщика биомассы № 3348 и мой бессменный капитан: проведенный тест на ДНК показал полное совпадение – ответил голос с потолка – очевидно, что вместе с потерей нейросети вы потеряли неизвестным мне образом знания интерлинка, даже допускаю, что и знания по данному типу кораблей. Поэтому в ходе сканирования вашего организма капсула закачала вам полный вариант языка – вы не отвечали на мои запросы. Что касается меня: физически я нахожусь в рубке, я вас туда приглашал много раз, но вы меня игнорировали – здесь, скорее всего тоже фактор потери части информации вместе с нейросетью. Я вычислительный модуль данного корабля, сам корабль числится в реестре планеты Стор под номером 3348 и относится к классу сборщиков неактивной биомассы. Порт приписки и регистрации Южный, последнее посещение материка сорок три дня назад, связь с вашей нейросетью мною потеряна четверо суток назад, а так как вы не отвечали на мои вопросы, то сейчас мы двигаемся в Юго-Восточный порт, как самый близкий к нам. По результатам обследования вы разумный без нейросети, а это значительно сокращает ваши возможности по управлению судном и сбору сырья, как основному виду вашей деятельности за последние три года. Какие будут указания, капитан Торес?