Глава 26

Ралм честно старался ее развеселить. Погода стояла по-настоящему чудесная, пик летней жары миновал, поэтому сначала они больше часа просто бродили по городу, болтая о всякой ни к чему не обязывающей ерунде. Даже то, что кавалер явно пытается заигрывать, быстро перестало тревожить Лану: легкий флирт не может повредить.

Только когда они забрели в кафе, где подавали два десятка видов мороженого, и устроились за столиком в углу с двумя вазочками разноцветных шариков, Лана решилась затронуть болезненную тему:

– У тебя давно не было статей. Такое происходит, и Сорроу в центре сюжета, а ты молчишь. Почему?

Ралм пожал плечами.

– Мой конек – критика власти, а не восхваление героических поступков. Согласись, как-то глупо критиковать того, кто, вероятно, погиб, спасая наш мир.

Лана недовольно поджала губы. Ей хотелось верить в объективность Ле Крока, в то, что он критиковал короля не ради самого факта критики, а потому что верил в свои слова. Но тогда он должен был признавать и заслуги. Особенно в такой ситуации.

– Разве он не заслужил несколько добрых слов от тебя? Кажется, «Ястреб», невзирая на всю свою оппозиционность, все равно расщедрился на целый разворот в честь короля.

– Если ты читала, то видела, что они не удержались от того, чтобы куснуть Легион за нерасторопность. И заодно прошлись по королеве, выразив сомнение в том, что она сможет заменить мужа. По-моему, это все равно, что бить лежачего, я в такие игры не играю.

На губах Ланы снова расцвела улыбка. Нет, все-таки Ралм Ле Крок ей нравился, кем бы он ни был.

– Тебя ведь не Марком зовут, правда? – спросила она, глядя на него исподлобья. – Кто ты, Ралм?

Его лицо стало серьезным и даже немножечко торжественным.

– Ты правда хочешь знать?

– А как иначе ты предполагаешь развивать наши отношения? – она выразительно посмотрела на него, хотя не думала, что интересующее его развитие совпадает с ее желаниями. Но любопытство сейчас было сильнее.

Он долго сверлил ее взглядом, словно размышляя, взвешивая, а потом игриво склонил голову набок.

– Я ведь могу опять просто назвать любое имя и наврать тебе с три короба. Как ты проверишь?

Лана приуныла. Похоже, он не собирался раскрывать свои карты.

– Пожалуй, что никак.

Она вернулась к поеданию мороженого, но Ралм неожиданно предложил:

– Хочешь, покажу тебе место, где родился, и познакомлю с семьей? Они уж точно расскажут всю правду обо мне.

Она едва не поперхнулась. Это было немного слишком и ее согласие могло быть неверно истолковано, но любопытство все еще терзало Лану, а Ралм улыбался так обворожительно. Солнце светило ярко, жизнь продолжалась, и ей очень нравился день, в который она была слишком занята, чтобы бесконечно пилить в голове опилки, переживая о случившемся и о том, что еще только могло случиться, но на что она все равно никак не могла повлиять. Поэтому она лаконично призналась:

– Хочу.

– Тогда доедай скорее. Путь не близкий.

Из кафе они направились к порталу, и Лана успела мысленно удивиться: чего торопиться, если любое путешествие через портальную сеть, каким бы длинным ни было расстояние, занимает секунды?

Ответ ждал ее на другой стороне, в незнакомом городе, в котором они оказались.

– Дальше придется ехать на магоцикле, – сообщил Ралм, ведя ее к оставленному на площади маленькому монстру. – Это самый близкий к нам портал. Пить хочешь?

Съевшая целую вазочку сладкого мороженого Лана пить хотела. Ралм достал из корзины, прикрепленной к магоциклу, флягу с водой и бросил ей. Несколько больших глотков примирили ее с действительностью и необходимостью снова куда-то ехать на этом орудии пыток. Оставалось только надеяться, что поездка не окажется такой же бесконечной, как в прошлый раз с Браттом.

Мысли о кураторе мгновенно завладели всем ее сознанием. Лана почти не слышала, что говорил Ралм, пока выкатывал магоцикл на дорогу, только рассеянно кивала.

Дорога ей тоже не запомнилась: встречный ветер, клубы пыли и песка заставляли зажмуриваться, но в этот раз пытка действительно закончилась быстрее. Ралм спрыгнул с магоцикла и помог спуститься ей, за что Лана была благодарна: у нее почему-то закружилась голова, и она едва не потеряла равновесие, едва коснувшись ногами земли.

– Что это с тобой? – встревоженно спросил он.

– Не знаю, – Лана через силу улыбнулась, с трудом фокусируя на нем взгляд. – Кажется, меня укачало.

– Ничего, бывает, это с непривычки. Надо просто немного пройтись. Идем, покажу тебе мой дом.

Лана кивнула, выравниваясь, и повернулась, подчиняясь его руке, но тут же испуганно застыла, увидев городские ворота.

– Я знаю это место, – выдохнула она почти шепотом. – Это же Эспикур!

– Все верно, – улыбнулся Ралм. – Тут я и родился.

Он обнял ее за плечи и подтолкнул вперед, а Лана вдруг поняла, что собственные ноги кажутся ей чужими и сил сопротивляться направляющей руке нет. Перед глазами все плыло, что пугало еще больше.

Как в дурном сне, она прошла вместе с ним в арку городских ворот. Страх накатывал на нее волнами, сердце билось все быстрее и становилось тяжело дышать. Ралм провел ее между полуразрушенными домами и наконец остановился у одного из них.

– Вот мой дом, – сообщил он все тем же бодрым голосом с милой улыбкой на губах, но в стенах мертвого городка его доброжелательность выглядела неестественно и нездорово. – Но, прости, я солгал: моя семья не сможет рассказать тебе обо мне, потому что они все мертвы. Они погибли уже очень давно, мне тогда еще и семи не исполнилось. Я не понимал, что происходит. Просто в одно прекрасное утро проснулся от шума и криков на улице. Мама спрятала меня в погребе, велела сидеть тихо, а сама с отцом и старшими братьями ушла. Больше не вернулась. Никто из них не вернулся. Вместо них пришли люди в форме и увезли меня в приют.

Колени Ланы подогнулись, но Ралм успел удержать ее от падения, прижав к себе.

– В чем дело? Кажется, ты совсем плохо себя чувствуешь, да? – участливо поинтересовался он, но теперь его заботливые вопросы тоже прозвучали фальшиво.

– Голова кружится, – прошелестела Лана, с трудом ворочая языком. – Мне нехорошо. Верни меня в Аларию, пожалуйста.

– Ничего-ничего, не обращай внимания, просто место здесь такое. Дурное, – он хохотнул, но смех быстро оборвался. – Много смертей в один день, много боевых заклятий. Много магических потоков вернулось в Общий. Такое всегда истончает ткань бытия, Лана. А где тонко – там и рвется. Но я забегаю вперед, а следует рассказывать все по порядку. Идем, ты совсем не стоишь на ногах.

Он подвел ее к крыльцу дома, который когда-то принадлежал его семье, и усадил на ступеньки. Лана чувствовала себя тряпичной куклой: собственное тело отказывалось ей подчиняться, руки и ноги стали такими тяжелыми, что она едва могла ими шевелить. Мир кружился, а глаза слипались, но она изо всех сил цеплялась за сознание: еще никогда надвигающийся сон не был так похож на смерть.

– Я рос в приюте, – между тем продолжил Ралм, устроившийся на ступеньке рядом с ней.

Лана чувствовала на себе его взгляд, но упрямо смотрела в другую сторону, не то не желая видеть его лицо, не то просто боясь того, что она может на нем прочесть.

– Никого из нас не усыновили, от детей Эспикура шарахались, как от чумных. Но был один человек, который приходил и регулярно навещал нас, привозил подарки, играл с нами. Со всеми нами. Потом с ним стала приезжать женщина. Они были такими… приходящими родителями для всех нас. Того мужчину звали Геллерт Ротт, а женщину – Ада Вилар. Ты слышала когда-нибудь про них?

Лана покачала головой: имена ей ничего не говорили, если она и слышала их когда-то вскользь, то сейчас затуманенное сознание не могло припомнить.

– Мы долгое время не знали этого, но он был легионером. Потом даже возглавил Легион. А она была его невестой. Но они оба были монархистами, как наши настоящие родители. Больше того: Геллерт был наследником истинного короля. Представляешь? Настоящий король навещал нас! Он должен был бы править сейчас, но Ян Норман, он же Норд Сорроу, убил его. Я к тому времени уже покинул приют и поступил в Академию Легиона. Не без помощи Геллерта, конечно. Я очень хотел быть похожим на него и быть поближе к Аде, а она работала там в лазарете. Когда Геллерт погиб, это стало ударом для нас обоих и очень нас сблизило. Я плохо помню свою мать, но мне кажется, что Ада была на нее похожа. И Тима, их сына, я любил… Но он отнял их у меня. Отнял у меня мою вторую семью.

– Кто? Король? – не поняла Лана.

Ей все труднее было держать глаза открытыми и сидеть, тело наливалось тяжестью и умоляло о том, чтобы растянуться прямо на ступеньках и уснуть.

– Нет, канцлер Кролл в основном. Он заставил Аду участвовать в своих интригах, угрожая Тиму, а потом убил ее. Не без помощи Сорроу, но в ее смерти виноват именно Кролл. К сожалению, ему самому я отомстить не смог: Сорроу казнил его первым. Поэтому его сын ответит передо мной за все.

Тело окончательно отказалось слушаться, и Лана сама не заметила, как повернулась, легла и уронила голову на крыльцо. Верхняя ступенька больно врезалась в бок, но Лана ничего не могла с этим поделать: все силы уходили на то, чтобы держать глаза открытыми, хотя взгляд уже не фокусировался. Лицо Ралма, склонившегося над ней, так и осталось для нее размытым пятном.

– Подожди, Лана, не засыпай, я еще не все тебе рассказал. Я долго не знал, как отомстить, пока не обнаружил в себе дар сноходца. Как и ты, я пришел к Аранту и попросил научить меня управлять этим даром, но он отказался помочь.

– Ты был тем парнем… – заплетающимся языком пробормотала Лана. – Тем, кто был готов уничтожить весь мир…

– Да, пожалуй. Но мне во всем пришлось разбираться самому, а потому потребовалось так много времени. К тому же мой дар не включал возможность опускаться на нижний уровень. Сначала. Пока однажды я не уснул здесь, в Эспикуре, и они сами не нашли меня.

– Они?

– У них наверняка есть какое-то название, но я прозвал их просто паразитами. Безумно голодные, жаждущие поглотить столько магии, сколько им дадут, они показали мне, что я могу сделать для них, и я сделал. Я отдал им Анну, и это открыло проход первому. Они все связаны между собой, питают друг друга, поэтому, когда один из них обрел свободу, за ним вышел второй, а тот дал дорогу третьему… И чем больше магии они поглощали, тем легче было проникать сюда следующим, пока ткань мироздания не порвалась, и Хаос не хлынул к нам!

– Ты сумасшедший… – с трудом выдавила Лана.

– Возможно, – не стал спорить он. – Но я играл по правилам: оставил Легиону подсказку и возможность все исправить. Одного не уточнил: закрыть прорыв можно было только со стороны Хаоса, так что сделать это и выжить – нереально. Ты едва не испортила все, найдя тело Анны слишком рано, но все оказалось не так страшно, потому что подсказка моя Легиону почему-то не досталась. До сих пор не понимаю, что случилось. И если они не нашли рядом с телом Анны мою обезьянку, то откуда узнали, что закрывать прорыв должен именно король? Лана?

Собственное имя прозвучало для нее уже в темноте: веки стали слишком тяжелыми, чтобы держать их. Ралм вздохнул.

– Видимо, ты выпила слишком много воды, снотворное подействовало быстро. Тогда перехожу сразу к финалу. Все сошлось: Сорроу теперь мертв, а на сына Кролла повесят его смерть. Но оказалось, что мне этого недостаточно. Из короля сделали героя, а мне это не нравится. Поэтому я помогу паразитам снова открыть проход. Они попросили отдать им тебя, что я с удовольствием и сделаю. Теперь уже никто не сможет помешать Хаосу.

– Ты же… погибнешь… – с трудом выдавила Лана в отчаянной попытке воззвать к его рассудку, но Ралм только рассмеялся.

– Я давно мертв, детка. Я умер в тот день, когда Легион напал на Эспикур.

Лана почувствовала, как ее поднимает в воздух заклятие левитации, услышала шуршание подошв Ралма, а спустя какое-то время ощутила холодный камень постамента. Сознание гасло, но ей все же удалось последний раз открыть глаза, чтобы посмотреть на сумасшедшего сына Эспикура с мольбой, голос уже не слушался.

Лицо того, кто представился ей Ралмом Ле Кроком, не оставляло надежд на сострадание. Зато прежде, чем окончательно отключиться, она успела увидеть, как за его спиной открылся темный портал.

* * *

Учитывая присутствие Марты, Легион вполне мог найти Лану с помощью ритуала, в котором использовалась кровь близкого родственника, но тот потребовал бы время на подготовку. Учитывая, как давно Лана уехала, такой роскоши, как лишнее время, у них не имелось.

Проверить для начала Эспикур первым предложил Арант.

– Почему именно Эспикур? – удивился Дилан.

– Там же наверняка еще полно легионеров, – с сомнением добавила Марта.

– Нет, как раз легионеров там больше нет. Накануне вечером мы сняли оцепление, – призналась Хильда. – Ведь ничего не менялось уже несколько дней…

– Так почему Эспикур? – снова спросил Дилан у Аранта, но вместо него ответил Кролл:

– Потому что там все началось. Место явно выбрано не случайно. Оно или что-то значит для того, кто все это затеял, или просто лучше всего подходит для прорыва.

– Или и то, и другое вместе, – добавил Арант.

– Вы оба уверены, что самозванец как-то связан с прорывом? – нахмурилась Хильда. – Мало ли, почему этот парень назвался Ле Кроком…

– Если исходить из предположения, что кто-то все это время не просто совершал преступления, но и подставлял Марека, – перебил Дилан, – то логично именно этому человеку представиться Лане Ле Кроком… Не знаю только, зачем он вообще с ней познакомился.

– Может быть, она привлекла его внимание, когда мы нашли тело Анны? – нетерпеливо предположил Марек, заметно нервничая. – Или он каким-то образом узнал про ее дар. Какая разница? Пока мы здесь стоим и рассуждаем, теряем время, а его и так мало!

– Демон вас всех задери, мне проще сходить туда порталом и посмотреть, чем препираться, – проворчал Арант, выходя из допросной и устремляясь по коридору к лестнице. В здании Легиона темные не могли открыть портал.

– Я с вами! – тут же воскликнула Марта, торопясь вслед за ним. Уже тише она добавила: – Кем бы вы ни были.

Марек тоже рванул к открытой двери допросной, но Хильда его остановила:

– Эй, ты куда? Ты вообще-то под арестом!

– Да ладно тебе! Куда я денусь? – он поднял руки, демонстрируя браслеты, которые сегодня вновь обхватывали запястья. – Я безопасен для вас, но я должен быть там, должен быть с ней.

– Пусть идет, – неожиданно разрешил Дилан.

И заглянув в его глаза Хильда поняла, что в невиновность Марека он уже поверил. Ей было этого достаточно: логике и чутью Дилана она доверяла.

– Тогда нам тоже надо поторопиться.

Марту и Аранта они догнали уже на улице, когда последний открывал портал. В голове Хильды некстати ожило воспоминание о том, как всего двенадцать лет назад тогда еще профессор Норман был арестован Легионом за такое простое действие, которое совершил ради спасения Тани. И вот теперь глава Ковена спокойно открывает темный портал буквально у дверей Легиона, не боясь последствий. Мир изменился.

Мгновения спустя рассуждать об этом стало некогда. Хильда нырнула в портал вместе с остальными, а стоило оказаться на другой стороне, как все сразу закрутилось.

Лана лежала на основании монумента точно так же, как до нее Анна Вест, только пока явно была жива, хоть и без сознания. Над ней стоял молодой мужчина, который не обернулся даже тогда, когда они его окликнули.

Он не сопротивлялся аресту. Даже наоборот: поднял руки по первому требованию, показывая, что сдается добровольно, встал на колени. И все время смеялся. От этого смеха у Хильды леденело сердце и немели пальцы, но она все-таки сняла ограничивающие магию браслеты с Кролла и надела их на запястья неизвестного.

– Вы слишком поздно, уже слишком поздно, господа! – сквозь сумасшедший смех твердил мужчина, стоя на коленях и держа руки на затылке. – Вы ничего не сделаете! Ничего не исправите! Она уже спит – и ее ждут. Они сами затащат ее на нижний уровень и выпьют, а потом поднимутся сюда. Портал снова откроется, и жертва вашего любимого короля окажется напрасной. Потому что теперь уже никто не сможет закрыть прорыв и остановить Хаос!

Смех внезапно оборвался вместе с сумасшедшими речами, а мужчина застыл с нелепо искривленным ртом. Хильда удивленно посмотрела на Дилана, опускавшего руки после сотворения заклятия.

– Что? Пусть побудет немного в стазисе, помолчит. Достал уже хихикать, было бы над чем.

Они оба обернулись к монументу, где Марта и Марек отчаянно пытались разбудить Лану, а Арант стоял рядом и хмурился.

– Она не проснется, – подал голос Дилан, подходя ближе. – Думаю, он усыпил ее каким-то снадобьем.

– Тогда надо дать ей антидот, – тут же сориентировался Марек, вскакивая на ноги. – Иначе сама она тоже не сможет выйти, пока действие снадобья не пройдет.

– Проблема в том, что мы не знаем, чем именно ее отравили, – заметил Арант.

– Нам нужен Фарлаг, – уверенно заявила Хильда. – У него наверняка найдется в запасах что-нибудь универсальное. Только нужно доставить его сюда скорее.

Она выразительно посмотрела на Аранта, и тот кивнул.

– Не проблема, только кому-то из вас лучше пойти со мной, а то мы с господином Фарлагом не представлены друг другу. Если я вломлюсь в его дом, он может не так меня понять.

– Я пойду с вами, – решил Дилан. – Только бы она продержалась.

– Я ей помогу, – тихо, но уверенно заявил Марек, снова делая шаг к основанию монумента.

Арант первым понял, что он задумал, и схватил за руку, пытаясь остановить.

– Марек, не дури! – резко одернул он. – Это нижний уровень, тебе туда хода нет, ты не стихийный сноходец.

– Самому мне туда не попасть, да, но я спущусь за ней, – спокойно объяснил Марек, не вырываясь, но и не демонстрируя намерения передумать. – Наши сны переплетены, я могу пройти ее дорогой.

– Туда – может быть, но обратно… – Арант покачал головой, глядя на него с плохо скрываемым отчаянием. – Ты не сможешь подняться без нее. Твой темный поток перекрыт, тебе не хватит сил выбраться самостоятельно! Если снадобья Фарлага не справятся, ты застрянешь там.

Марек только улыбнулся.

– Я или выйду оттуда вместе с ней, или с ней там останусь. Меня устраивают оба варианта. Отпусти и лучше поторопись.

Арант еще пару секунд сверлил Марека гневным взглядом, но потом его пальцы разжались. Не говоря ни слова, он повернулся и взмахнул рукой, направляя темный поток в создание нового портала, в который тут же и шагнул. Дилан едва успел последовать за ним.

Марек же легко вскочил на постамент и лег на твердый холодный камень рядом с Ланой, обняв ее одной рукой и коснувшись лбом головы.

Марта, застыв, безмолвно наблюдала за его действиями. Несмотря на то, что теперь у него было другое лицо, она еще в Легионе поняла, что перед ней Рейн. Он поймал ее напряженный взгляд и подмигнул.

– Все будет хорошо. Я позабочусь о ней, обещаю.

– Будь осторожен.

Он кивнул и закрыл глаза. Уснуть без снотворного средь бела дня на каменном ложе в состоянии крайнего волнения было непростой задачей, но почти неделя, проведенная в камере предварительного заключения в Легионе, сейчас оказалась кстати. Он почти не спал между допросами, поэтому теперь сумел провалиться в сон достаточно быстро.