Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Вслед за немецким вторжением в Польшу 1 сентября 1941 года, 3 сентября Великобритания объявила войну Германии. Девятого сентября Оруэлл предложил свою помощь в работе для военных нужд. Это письмо пропало, однако его существование подтверждается сохранившимся ответом из Министерства труда и воинской повинности: Оруэллу сообщили, что его внесли в центральный реестр авторов и писателей. По-видимому, государство так и не прибегло к его услугам. Эйлин (ирония судьбы) работала в Уайтхолле в отделе цензуры и в будни жила в доме брата в Гринвиче, а на выходные приезжала к Оруэллу в Уоллингтон. Оруэлл жил в Уоллингтоне постоянно, возделывал огород, писал рецензии и эссе, которые вошли в сборник «Во чреве кита», опубликованный Голланцем 11 марта 1940 года, в том числе «Чарльз Диккенс», «Еженедельники для мальчиков» (Boys’ Weeklies) и эссе, ставшее заглавным для сборника (см. CW, XII, pp. 20–115). Он подумывал написать большой роман и опубликовать его в трех частях, а с 30 января 1940 года отправился на шесть недель в Гринвич и во время пребывания там заболел гриппом. Он продолжал писать рецензии, но с нарастающим разочарованием из-за того, что так и не смог принять участия в настоящей работе на войну. Первого мая 1940 года Оруэлл вместе с Эйлин переехал в дом № 18 по Дорсет-гарденс поблизости от Риджентс-парка. Десятого мая немцы вошли в Голландию, Бельгию и Люксембург, что вскоре привело к капитуляции Франции и эвакуации из Дюнкерка.
Оба Дневника военного времени изначально были написаны от руки, но, очевидно, позднее (в сентябре 1942 года) были перепечатаны, скорее всего Эйлин. В процессе перепечатки были сделаны сокращения, отмеченные 4–6 точками, как это обычно для Оруэлла. Рукописная версия Первого военного дневника не сохранилась. Задумывалась совместная публикация дневников Оруэлла и Инес Холден (писательница и журналистка, 1906–1974) в качестве свидетельства времени, однако этот проект не осуществился, поскольку Инес вздумала исправлять в дневнике Оруэлла все, с чем была не согласна или что считала неточным. Ее дневник был опубликован в 1943 г. под заголовком «В ту пору было иначе» (It Was Different at the Time). По воспоминаниям Инес Холден, Голланц отказался издавать Военный дневник Оруэлла, опасаясь оскорбить упомянутых в нем людей. Для полного собрания сочинений Оруэлла, тем самым и для этого тома, Инес Холден составила примечания, помогающие уточнить некоторые имена. Заголовок «Дневник военного времени» принадлежит самому Оруэллу.
Оруэлл приступил к этому дневнику за неделю до того, как началась его недолгая карьера театрального обозревателя и кинокритика, и через два дня после начала эвакуации 338 226 британских и союзных солдат с пляжей Дюнкерка. Эта операция завершилась 4 июня 1940 года. Четырнадцатого июня немецкие войска вошли в Париж, а 22 июня Франция капитулировала.
Примечания следуют за днем, к которому они относятся. Имеется ряд перекрестных ссылок на Дневник событий, предшествующих войне. Эти ссылки помечены словом «События» и соответствующей датой.
Первый день, когда окончательно исчезли газетные афиши… Половина первой страницы ранней «Стар» посвящена известиям о капитуляции Бельгии, другая – сообщениям о том, что бельгийцы продолжают сражаться и король вместе с ними. Видимо, дело в недостатке бумаги. Впрочем, из восьми страниц ранней «Стар» шесть посвящено скачкам.
В предыдущие дни не было настоящих новостей и почти никакой возможности угадать, что же на самом деле происходит. Представлялись следующие версии. 1. Французы действительно собираются контратаковать с юга. 2. Они надеялись контратаковать, но немецкие бомбардировщики помешали сосредоточить армию в одном месте. 3. Силы на севере уверены, что сумеют продержаться, и было сочтено за лучшее не контратаковать, пока немецкая атака не захлебнется. Или же: 4. Позиция на севере в действительности безнадежна и находящиеся там силы могут лишь пробиваться на юг, капитулировать, быть полностью уничтожены или же спастись морем, вероятно с большими потерями. Теперь же реальным представляется лишь четвертый вариант. Французское коммюнике сообщает о стабилизации линии по Сомме и Эне, словно сил, отрезанных на севере, вовсе не существует. Как это ни чудовищно, я надеюсь, что B. E. F. скорее порубят на куски, чем он сдастся.
Люди стали больше говорить о войне – и все равно очень мало. Как и прежде, невозможно услышать какие-то реплики об этом в пабе и т. д. Вчера вечером Э[йлин] и я пошли в бар послушать 9-часовые новости. Официантка не включила бы их, если бы мы об этом не попросили, и, похоже, никто не слушал.
Любые существенные новости приходится нынче добывать из намеков и аллюзий. Главной сенсацией вчерашнего вечера стали бодрящая речь (вполне удачная) Даффа-Купера, предпосланная девятичасовым новостям, чтобы подсластить пилюлю, и прозвучавшее в речи Черчилля обещание вернуться к этой ситуации где-нибудь в начале следующей недели, а также его слова, что парламенту следует готовиться к «тяжким и мрачным известиям». Это, вероятно, предвещает, что будет предпринята попытка эвакуации, но означают ли «мрачные известия» огромные потери, капитуляцию части B. E. F. или что-то еще, никто не знает. Слушал новости в антракте более или менее высоколобой пьесы в театре «Торч». Публика слушала намного внимательнее, чем слушали бы в пабе.
Э[йлин] говорит, коллеги в отделе цензуры, где она работает, сваливают все «красные» газеты в одну категорию и относят «Трибьюн» к тому же точно классу, что и «Дейли уоркер». Недавно, когда был запрещен вывоз «Дейли уоркер» и «Экшн», один из сотрудников спросил ее: «Знаете эту газету, ”Дейли уоркер энд экшн”?»
Текущие слухи: что Бивербрук с момента своего назначения поднял в воздух 2000 дополнительных аэропланов, сумев обойти все узкие места. Что воздушные налеты, возможно и на Лондон, начнутся через 2 дня. Что Гитлер планирует вторжение в Англию с помощью тысяч быстроходных катеров, которые могут пройти над минными полями. Что катастрофически недостает винтовок (это из нескольких источников). Что боевой дух немецкой пехоты на линии фронта ничтожно низок. Что в пору норвежской операции военное министерство было настолько плохо информировано, что даже не знало, как коротки норвежские ночи, и воображало, что войска высадятся под покровом темноты, а не при ярком свете дня.
B. E. F. терпит поражение под Дюнкерком. Невозможно угадать, не только многим ли удастся выбраться, но даже сколько там сейчас человек. Прошлым вечером по радио передавали интервью с полковником, вернувшимся из Бельгии, я его, к сожалению, не слышал, но, согласно пересказу Эйлин, в интервью имелись вставки от диктора, желавшего дать слушателям понять, что армию подвели: а) французы (отказавшиеся от контратаки) и б) собственное военное начальство, плохо ее экипировавшее. Нигде в прессе ни слова упрека французам, и радиоречь Даффа-Купера два дня назад в особенности предостерегала насчет этого… Судя по сегодняшним картам, французский контингент в Бельгии жертвует собой, чтобы дать B. E. F. шанс выбраться.
Боркенау говорит, что сейчас Англия определенно находится на первом этапе революции. В ответ на это Коннолли сообщил, что недавно от Северной Франции отплыл корабль с беженцами на борту и несколькими обычными пассажирами. Беженцы по большей части дети, в ужасном состоянии после того, как подверглись обстрелу из пулемета и т. д., и т. д. Среди пассажиров оказалась леди–, которая пыталась прорваться в начало очереди, чтобы попасть на судно, а когда ей велели идти в хвост, с негодованием спросила: «Знаете ли вы, кто я?» Стюард ответил: «Мне плевать, кто ты такая, чертова сука. Займи свое место в очереди». Любопытно, если это правда.
По-прежнему никаких признаков интереса к войне. Однако дополнительные выборы, реакция на призывы в ополчение и т. д. показывают, каковы чувства людей. Они, кажется, напрочь неспособны осознать, что находятся в опасности, хотя есть основания полагать, что в ближайшие дни может быть предпринята попытка вторжения в Англию, и об этом твердят все газеты. Они ничего не сообразят, пока не упадут бомбы. Коннолли говорит, тогда начнется паника, но я так не думаю.
Последний день идет пьеса Дэниса Огдена «Мирная гостиница». Чудовищная дрянь. Интересный момент: хотя пьеса писалась в 1940-м, в ней нет ни прямого, ни косвенного упоминания о войне.
Поразительно, как мало мужчин призвано, даже сейчас. Обычно, оглядев всю улицу, не увидишь ни одного мундира…
Колючая проволока устанавливается во многих стратегических пунктах, напр. рядом со статуей Карла I на Трафальгарской площади… От стольких людей слышал о недостаче винтовок, что готов поверить в это.
Накануне вечером ездил на Ватерлоо и Викторию попытаться добыть какие-то известия об [Эрике]. Совершенно невозможно, разумеется. Репатриированные получили указания не разговаривать с гражданскими, и в любом случае их как можно скорее вывозят с вокзалов. Собственно, я видел очень немногих британских солдат, т. е. из B. E. F., но в большом количестве бельгийских или французских беженцев, нескольких бельгийских или французских солдат и сколько-то моряков, в том числе военных. Беженцы с виду по большей части среднего класса, типа лавочников-клерков, в хорошей форме, с кое-каким личным имуществом. Одна семья везла попугая в огромной клетке. Одна беженка плакала или почти плакала, но вроде бы лишь потому, что испугалась толпы и вообще незнакомой обстановки. На Виктории собралась изрядная толпа зевак, полиция оттеснила ее, чтобы дать возможность беженцам и прочим выйти на улицу. Беженцев встретили молчанием, но моряков всех разновидностей приветствовали с энтузиазмом. Морской офицер в форме, побывавшей в воде, часть экипировки заимствована у пехотинца, пробежал к автобусу, улыбаясь и притрагиваясь к каске, а женщины с обеих сторон кричали и хлопали его по плечу.
Видел роту морской пехоты, промаршировавшую по перрону к поезду на Чатем. Был поражен их великолепной внешностью и осанкой, внушительным грохотом башмаков и отличной выправкой офицеров, все это перенесло меня в 1914, когда все солдаты казались мне великанами.
Утренние газеты утверждают, что то ли четыре пятых, то ли три четверти B. E. F. уже вывезено. Фотографии, возможно отсортированные или фальшивые, демонстрируют мужчин в хорошей форме, экипировка практически без изъяна.
Невозможно определить, скольких из B. E. F. на самом деле эвакуировали, но появляющиеся в разных газетах заявления позволяют предположить, что около 150 000 и что изначально в Бельгию было направлено около 300 000. Ни одного указания на то, сколько с ними французских войск. В иных газетах есть намеки на возможный план держаться за Дюнкерк, а не эвакуировать его полностью. Это кажется совершенно немыслимым, если не привязать к этому месту множество самолетов. Но если 150 000 действительно были эвакуированы, вероятно, будет возможно перевезти еще немалое число. Вступление Италии в войну предрекается теперь в любой момент после 4 июня, предположительно, одновременно с какими-то условиями мира, которые послужат предлогом…
…Все ожидают, что теперь будет предпринята попытка вторжения в Англию, хотя бы ради отвлечения внимания, пока Германия и Италия будут добивать Францию… В возможность высадки в Ирландию, очевидно, верит множество людей, в том числе де Валера. Эта идея едва ли упоминалась вплоть до нескольких последних дней, хотя с самого начала была очевидна.
Обычные воскресные толпы, движущиеся туда и сюда, детские коляски, велосипедные клубы, люди, выгуливающие собак, группки молодежи, околачивающиеся на углах… Ни в их лицах, ни в том, что можно ненароком услышать, никаких признаков того, что эти люди осознают: в ближайшие недели может начаться вторжение, хотя сегодня все воскресные газеты говорят им об этом. Отклик на повторные призывы эвакуировать из Лондона детей был очень слабым. Очевидно, рассуждают так: «В прошлый раз воздушных налетов не было, не случится и в этот раз». Но эти люди поведут себя достаточно храбро, когда придет время, лишь бы им сказали, что делать.
Приблизительный анализ рекламы в сегодняшнем выпуске «Пипл».
Газета состоит из 12 страниц –84 колонки. Из них примерно 26½ колонки (более ¼) составляет реклама. Распределяется она следующим образом:
Еда и напитки: 5¾ колонки.
Патентованные лекарства: 9 и треть.
Табак: 1½.
Азартные игры: 2 и треть.
Одежда: 1½.
Разное: 6¾.
Из 9 объявлений о еде и напитках 6 – о ненужной роскоши. Из 29 объявлений о лекарствах 19 либо шарлатанские (лечение лысины и т. д.), более или менее вредоносные (соли Крушен, Желчные бобы и т. д.), либо запугивающие («Желудок вашего ребенка нуждается в магнезии»). Лишь в нескольких случаях сомнение можно толковать в пользу подозреваемого лекарства. Из 14 объявлений в рубрике «Разное» 4 – о мыле, 1 – о косметике, 1 – о курорте и 2 – правительственные, включая одно большое о вкладах населения. Лишь 3 объявления во всех рубриках эксплуатируют тему войны.
Из письма леди Оксфорд в «Дейли телеграф» по поводу военной экономики:
«Поскольку множество лондонских домов опустело, приемов мало… в любом случае большинству людей пришлось отпустить поваров и поселиться в гостиницах». Очевидно, эти люди так никогда и не заметят существование остальных 99 % населения.
И я, и Боркенау считали, что Гитлер далее нападет на Францию, а не на Англию, и мы оказались правы. Боркенау считает, Дюнкерк раз и навсегда доказал, что самолеты не могут победить военные корабли, если у тех есть свои самолеты. Приводились цифры: 6 эскадренных миноносцев и примерно 25 судов других типов потеряны при эвакуации почти 330 000 человек. Число эвакуированных людей предположительно верно, и, даже если удвоить число потерянных кораблей, это не будет большой потерей для такого огромного предприятия, учитывая, что обстоятельства были настолько благоприятны для самолетов, насколько вообще возможно.
Боркенау думает, план Гитлера – разбить Францию и потребовать при заключении мира французский флот. После этого вторжение в Англию морскими силами могло бы стать осуществимо.
Огромная реклама на боку автобуса: «ПЕРВАЯ ПОМОЩЬ В ВОЕННОЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ СИЛ И КРЕПОСТИ. ЖЕВАТЕЛЬНАЯ РЕЗИНКА РИНГЛИЗ».
Хотя газетные афиши теперь запрещены, довольно часто видишь, как продавцы газет выставляют афишу. По-видимому, извлекают и используют вновь старые: те, что с заголовками вроде «Рейд ВВС на Германию» или «Огромные потери немцев» могут пригодиться практически в любой момент.
В разгар чудовищной битвы, в которой, полагаю, тысячи людей погибают ежедневно, складывается впечатление, будто никаких новостей и нет. Вечерние газеты похожи на утренние, утренние – такие же, как были накануне, а радио повторяет то, что написано в газетах. Что же касается достоверности этих новостей, вероятно, тут больше умолчания, чем прямой лжи. Боркенау считает, что радио помогло сделать войну сравнительно правдивой и что единственной полномасштабной ложью были немецкие утверждения о количестве потопленных английских кораблей. Они и в самом деле были фантастические. Недавно одна из вечерних газет, прежде сообщавшая о немецких заявлениях, напомнила, что за 10 дней немцы, по их словам, потопили 25 линкоров, т. е. на 10 больше, чем у нас всего было.
Недавно Стивен Спендер сказал мне: «Вам не кажется, что в любой момент за последние десять лет вам удавалось точнее предсказывать события, чем, скажем, кабинету министров?» Мне пришлось с этим согласиться. Отчасти дело в том, что меня не ослепляют классовые интересы и т. д., напр. любой, кто не имеет финансового интереса, сразу мог увидеть стратегическую угрозу для Англии, если предоставить Германии и Италии господствовать в Испании, в то время как многие правые, даже профессиональные военные, просто не могли постичь этот совершенно очевидный факт. Но я считаю, что главным образом способность таких людей, как мы, лучше понимать ситуацию, чем так называемые эксперты, заключается не в предсказании конкретных событий, но в умении постичь, в каком мире мы живем. В любом случае я знал уже примерно с 1931-го (Спендер говорит, он знал с 1929-го), что будущее предстоит катастрофическое. Я не мог сказать в точности, какие произойдут войны и революции, но они нисколько не удивляли меня, когда происходили. С 1934-го я знал, что надвигается война между Англией и Германией, а с 1936-го я знал это с полной уверенностью. Я чуял это нутром, и болтовня пацифистов, с одной стороны, и людей из Народного фронта, которые изображали опасения, будто Британия готовится к войне против России, – с другой, никогда меня не обманывала. Равным образом и такие ужасы, как российские чистки, никогда меня не удивляли, потому что я всегда чувствовал, что это – не именно это, но что-то подобное – присуще большевистскому правлению. Я ощущал это в их литературе.
…. Кто бы мог подумать семь лет назад, что у Уинстона Черчилля есть будущее в политике? Год назад Криппс был плохим мальчиком Лейбористской партии, она выгнала его и отказалась даже выслушать его оправдания. С другой стороны, с точки зрения консерваторов, он был опасный красный. А теперь он посол в Москве, и пресса Бивербрука первая принялась настаивать на его назначении. Пока еще невозможно сказать, правильный ли это выбор. Если русские склонны перейти на нашу сторону, тогда он, вероятно, годится, но, если они все еще враждебны, было бы лучше послать человека, который не восхищается русским режимом.
Только что услышал, хотя этого нет в газетах, что Италия объявила войну… Союзные войска уходят из Норвегии, это объясняют тем, что их можно использовать в другом месте, а Нарвик после захвата был разрушен и бесполезен теперь для немцев. Но на самом деле Нарвик не понадобится им до зимы, и от него в любом случае было бы мало пользы с тех пор, как Норвегия перестала быть нейтральной, и не думаю, чтобы у союзников хватало в Норвегии войск, чтобы что-то изменить. Настоящая причина, скорее всего, в нежелании разбрасываться военными судами.
Сегодня днем я очень отчетливо припомнил инцидент с таксистом в Париже в 1936-м и собирался что-то о нем записать в этом дневнике. Но теперь я чувствую такую горечь, что не могу писать об этом. Все разваливается. Нутро выворачивает от того, что я продолжаю в такое время писать рецензии и т. д., и даже возмущает, что подобные растраты времени все еще допускаются. Собеседование в военном министерстве в субботу может что-то дать, если я ухитрюсь проскочить врача. Стоит попасть в армию, и я знаю, по аналогии с Испанской войной, что я перестану переживать из-за общественных событий. Пока что я чувствую себя так, как в 1936-м, когда фашисты надвигались на Мадрид, только намного хуже. Но о таксисте я когда-нибудь напишу.
Э[йлин] и я прошлым вечером прошлись по Сохо, посмотреть, нанесен ли итальянским магазинам и т. д. такой урон, как сообщалось. Похоже, в газетах это преувеличивалось, но мы действительно видели, полагаю, 3 магазина с разбитыми витринами. Большинство поспешно переименовались в «британские». Дженнари, итальянский бакалейщик, заклеил все вокруг печатными объявлениями со словами: «Это заведение полностью британское». «Спагетти-хауз», специализирующийся на итальянских продуктах, переименовался в «Британский продуктовый магазин». Другой магазин назвался швейцарским, и даже французский ресторан объявил себя британским. Интересно в этом то, что объявления, очевидно, должны были быть напечатаны заранее и хранились наготове…. Как ни отвратительны эти нападения на безобидных итальянских торговцев, это любопытное явление, потому что англичане, т. е. такие люди, кто мог бы грабить магазины, обычно не проявляют спонтанного интереса к международной политике. Не думаю, чтобы нечто в таком роде происходило во время Абиссинской войны, а Испанская война попросту не затронула массы народа. До последнего месяца или двух не было никакого народного движения против живущих в Англии немцев. Хладнокровное, подлое коварство Муссолини, объявившего войну в такой момент, должно быть, произвело впечатление и на тех, кто обычно почти не читает газет.
Вчера на групповом собрании L. D. V., проводившемся в конференц-зале на «Лордсе»… Последний раз я был на «Лордсе», кажется, во время матча Итон – Харроу в 1921 году. В ту пору мне бы показалось, что войти в Павильон, не будучи членом M. C. C., – не лучше, чем помочиться на алтарь, да и спустя годы оставалось смутное ощущение, будто это какой-то нарушение закона, за которое могут судить.
Я заметил, что нога, попирающая свастику, и надпись «Наступи на нее» на плакате с призывом записываться в саперский корпус позаимствованы с правительственного плаката времен Испанской войны, т. е. сама идея украдена. Разумеется, она доведена до вульгарности и комизма, но само ее появление показывает, что правительство обнаруживает желание учиться.
Кандидат от коммунистов на дополнительных выборах в Боу набрал около 500 голосов. Новый антирекорд, хотя чернорубашечникам случалось нередко получать и меньше (однажды около 150). Тем более замечательно, что от Боу прежде представительствовал Лансбери и предполагалось, что там множество пацифистов. Впрочем, в целом явка была очень низкой.
Немцы определенно в Париже, на день раньше графика. Гитлер, несомненно, отправится в Версаль. Почему бы не заминировать там все и не взорвать вместе с ним? Испанские войска заняли Танжер, очевидно чтобы позволить итальянцам пользоваться им как базой. Отвоевать Испанское Марокко у Французского Марокко было бы в данный момент, наверное, легко, а проделать то же самое с другими испанскими колониями и поставить Негрина или кого-то вроде него как альтернативное правительство было бы серьезным ударом по Франко. Но даже нынешнее британское правительство и не подумает сделать нечто подобное. Уже почти и не удается вообразить, чтобы союзные правительства когда-нибудь проявили инициативу.
Всякий раз, когда я прохожу по станциям метро, тошнит от рекламы, дурацких пучеглазых лиц и кричащих красок, всех этих отчаянных потуг соблазнить людей тратить труд и материалы, потребляя бесполезную роскошь или вредные лекарства. Сколько мусора унесет прочь эта война, только бы нам продержаться лето. Война попросту изнанка цивилизованной жизни, ее девиз – «Отныне, Зло, моим ты благом стань», а среди благ современной жизни столько на самом деле дурных, что можно задаться вопросом, действительно ли в конечном счете война причиняет вред.
Мне только что пришло в голову озаботиться, означает ли падение Парижа конец «Библиотеки Альбатроса», как я подозреваю. Если так, я теряю £30. Кажется невероятным, что в такие времена люди все еще придают какое-то значение долгосрочным контрактам, акциям и облигациям, страховым полисам и т. д. Сейчас разумно было бы назанимать денег со всех сторон и накупить нужных вещей. Недавно Э[йлин] узнавала условия покупки в кредит швейных машинок и выяснила, что предлагается рассрочка до двух с половиной лет.
П. У. сообщил, что Юнити Митфорд, помимо того что она попыталась в Германии застрелиться, еще и ждет ребенка. В ответ маленький человечек со сморщенным лицом, чье имя забыл, воскликнул: «Фюрер такого не мог сделать!»
Из сегодняшних утренних газет достаточно ясно, что по крайней мере до президентских выборов США ничего не будут делать, т. е. не объявят войну, что единственное и важно. Потому что если США не будут участвовать непосредственно в войне, то ни в коем случае не добьются достаточного контроля ни над бизнесом, ни над рабочими, чтобы ускорить производство боеприпасов. В прошлой войне так происходило, даже когда США были одной из сторон конфликта.
Пока невозможно даже решить, что делать в случае завоевания Англии немцами. Единственное, чего я не сделаю, – не скроюсь, во всяком случае не дальше Ирландии, если допустить, что это будет возможно. Если флот будет невредим и окажется, что война продолжится из Америки или доминионов, тогда нужно по возможности оставаться в живых, если придется, то и в концентрационном лагере. Если же и США сдадутся завоеванию, то не остается ничего, кроме гибели в бою, но главное – погибнуть сражаясь и получить удовлетворение, убив сначала кого-то другого.
Вчера в разговоре с М., одним из еврейских членов моего подразделения L. D. V., я сказал, что, когда и если нынешний кризис минует, в консервативной партии произойдет мятеж против Черчилля, будут попытки снова урезать зарплаты и т. д. Он ответил, что в таком случае произойдет революция, «или по крайней мере он на это надеется». М. – фабрикант, и я так понимаю, довольно богатый.
Французы капитулировали. Этого можно было ожидать после вчерашней вечерней радиопередачи, и на самом деле следовало ожидать, еще когда они не сумели защитить Париж, единственное место, где могло бы удасться остановить немецкие танки. Стратегически все теперь зависит от французского флота, о котором пока нет известий….
Заметное возбуждение сегодня по поводу французской капитуляции, и слышно, как люди повсюду ее обсуждают. Обычная присказка: «Слава богу, у нас есть флот». Шотландский солдат, с медалями прошлой войны, слегка пьяный, произносит в вагоне метро патриотическую речь, которая остальным пассажирам вроде бы нравится. Такой ажиотажный спрос на вечерние газеты, что я лишь с четвертой попытки сумел купить одну.
Теперь, когда я пишу рецензию, я сажусь за машинку и сразу ее отстукиваю. До недавних пор, даже еще полгода назад, я никогда так не делал и сказал бы, что не могу так. Почти все, что я писал, было написано от руки по меньшей мере дважды, а книги в целом трижды, отдельные места и по пять, и по десять раз. Не в том дело, что я обрел легкость, просто я перестал переживать, лишь бы текст прошел редактора и принес немного денег. Деградация, напрямую связанная с войной.
Немалая толпа у представительства Канады, куда я отправился навести справки, поскольку Г. подумывает отправить ребенка в Канаду. Кроме матерей, не выпускают никого в возрасте от 16 до 60 лет, очевидно опасаясь панического бегства.
Ходил в редакцию [ «Нью стейтсмен»] посмотреть, какой линии они придерживаются относительно ополчения. C., ставший тут теперь большой шишкой, был в целом против идеи «вооружить народ» и говорил, что опасности перевешивают любые возможные выгоды. Если немецкие силы вторжения застанут граждан вооруженными, это может привести к таким жестокостям, которые вовсе запугают народ и побудят всех желать скорейшей капитуляции. Он сказал, что опасно полагаться на отвагу обычных людей, и привел в пример какой-то бунт в Глазго, когда по городу проехался танк, и все самым трусливым образом разбежались. Однако обстоятельства тут отличаются, поскольку тогда люди были не вооружены и, как обычно при внутренних раздорах, сознавали, что борются с накинутой на шею петлей…. C. cказал, что, по его мнению, Черчилль, хотя до известного момента и хорош, не способен сделать необходимое и превратить это в революционную войну и по этой причине он покрывал Чемберлена и Ко и не спешил призвать весь народ на борьбу. Я, разумеется, не думаю, что Черчилль смотрит на это так же, как мы, но и не думаю, чтобы он дрогнул перед любой мерой (напр. уравнение доходов, независимость Индии), которую сочтет необходимой для победы в войне. Разумеется, возможно, что сегодняшнее тайное заседание сумеет сделать достаточно, чтобы навсегда выдавить Чемберлена и Ко. Я спросил C., велика ли, на его взгляд, надежда, что так выйдет, и он ответил: никакой надежды нет.
Но я помню, что в тот день, когда британцы начали эвакуировать Намсус, я спрашивал Бевана и Стросса, которые только что явились из парламента, велика ли надежда, что эта история лишит Чемберлена портфеля, и они тоже ответили, что никакой надежды нет. Однако через неделю или около того было сформировано новое правительство.
Убеждение в прямой измене верховного руководства теперь настолько распространено, что становится опасным….. Лично я считаю, что подобного рода прямая измена существует лишь среди профашистских элементов аристократии и, возможно, в армейском командовании. Разумеется, бессознательный саботаж и глупость, которые довели нас до такого положения, напр. идиотские решения по Италии и Испании, – это другое дело. Р. Х. говорит, рядовые солдаты, вернувшиеся из Дюнкерка, с кем он сумел пообщаться, все жалуются на поведение своих офицеров, мол, те уехали на машинах и оставили их в переделке и т. д., и т. д. Такого рода вещи всегда говорят после поражения, и они могут быть, а могут и не быть правдой. Их можно проверить, изучив списки потерь, когда и если они будут опубликованы полностью. Но не так уж плохо, что такого рода вещи произносятся вслух, лишь бы это не привело к внезапной панике, потому что существует безусловная необходимость перевести все это дело на новую классовую основу. В новых армиях представители среднего класса неизбежно будут преимущественно занимать офицерские должности, они занимали их даже, к примеру, в испанских ополчениях, но это вопрос де-блимпинга. То же самое с L. D. V. В крайности мы устроим де-блимпинг, если хватит времени, но время – главный вопрос.
Вчера мне подумалось: откуда в Англии, у которой одна из самых маленьких в мире армий, столько полковников в отставке?
Я заметил, что все левые интеллектуалы, с кем я общаюсь, уверены, что Гитлер, если доберется сюда, постарается пристрелить людей вроде нас и у него будут очень обширные списки нежелательных. C. говорит, готовится решение уничтожить наши досье (несомненно, они имеются на каждого из нас) в Скотланд-Ярде. Вот уж не рассчитывал бы. Полицейские именно те люди, которые перейдут на сторону Гитлера, как только убедятся, что он взял верх. Что ж, если только мы сумеем продержаться несколько месяцев, через год мы увидим красное ополчение, размещенное в «Ритце», и я бы не слишком удивился, если бы во главе его оказался Черчилль или Ллойд Джордж.
Все время думаю о моем острове на Гебридах, которым, полагаю, я никогда не буду владеть, да и увидеть не увижу. Комптон Маккензи говорит, даже сейчас большинство островов необитаемы (их 500, и в обычное время населены только 10 процентов), и на большинстве есть вода и немного годной для обработки земли, и там могут жить козы. По словам Р. Х., женщина, которая арендовала остров на Гебридах, чтобы спастись от воздушных налетов, стала первой жертвой бомбардировки в эту войну, когда наши ВВС по ошибке сбросили там бомбу. Славно, если это правда.
Первый воздушный налет на Великобританию с серьезными последствиями позавчера. Четырнадцать погибших, сообщается о семи сбитых немецких самолетах. В газетах публикуются снимки трех разбитых немецких самолетов, так что, возможно, это сообщение правдиво.
Реальных новостей нет. Во вчерашней газете я вижу, что Кьяп был избран президентом парижского муниципального совета, очевидно под давлением немцев. На том конец утверждениям, будто Гитлер – друг рабочего класса, враг плутократии и т. д.
Вчера первая тренировка нашего взвода L. D. V. Они просто замечательные, из всех (около 60 человек) лишь 3 или 4 не ветераны. Некоторые офицеры, кто присутствовал там и пришел, думается, посмеяться, остались под большим впечатлением.
Пока нет реальных новостей об условиях Германии для Франции. Говорят, они «так сложны», что понадобится долгое обсуждение. Полагаю, можно угадать, что на самом деле происходит: немцы, с одной стороны, и Петен с компанией – с другой, стараются выработать формулу, которая побудит французских командующих в колониях и флот капитулировать. Гитлер на самом деле не имеет над ними никакой власти кроме как через посредство французского правительства… Думаю, мы все несколько поспешили с предположением, что теперь Гитлер вторгнется в Англию, на самом деле всеобщая уверенность в этом была столь велика, что почти могла бы навести на мысль: как раз этого он и не сделает.
…На его месте я бы прошел через Испанию, захватил Гибралтар и затем очистил Северную Африку и Египет. Если бы британцы располагали мобильными силами, скажем, в ¼ миллиона человек, правильным решением было бы перебросить их во Французское Марокко, затем внезапно захватить Испанское Марокко и поднять республиканский флаг. Остальные испанские колонии удалось бы занять без больших усилий. Увы, никакой надежды на подобный ход событий.
Коммунисты, по-видимому, вновь возвращаются на антинацистские позиции. Сегодня утром я подобрал листовку, обличающую «предательство» Франции Петеном и Ко, а ведь еще неделю-другую назад эти люди почти открыто выступали за немцев.
Немецкие условия перемирия таковы, как и ожидалось…. Если что любопытно во всем этом, так это масштабы крушения традиционных представлений о верности и чести. Петен, ирония судьбы, был автором (под Верденом) фразы “Ils ne passeront pas”, до сих пор остававшейся антифашистским девизом. Двадцать лет назад любой француз, который взялся бы подписать подобное перемирие, должен был быть либо крайним левым, либо крайним пацифистом, да и то терзался бы сомнениями. Теперь же люди, фактически меняющие сторону в разгар войны, – профессиональные патриоты. Петену, Лавалю, Фландену и Ко вся эта война виделась, наверное, как безумная междоусобица в тот самый момент, когда подлинный враг готовится нанести удар…… Поэтому почти не вызывает сомнения, что влиятельные круги Англии готовят такую же сделку, и, хотя, напр., есть -, нет уверенности, что они не преуспеют даже и без вторжения в Англию. Единственное благо во всей этой истории – то, что Гитлер больше не может притворяться другом бедняка. В отношения с ним охотно вступают банкиры, генералы, епископы, короли, крупные промышленники и т. д., и т. д… Гитлер возглавляет масштабную контратаку капиталистического класса, который формируется в обширную корпорацию, отчасти при этом теряя свои привилегии, но по-прежнему удерживая власть над рабочим классом. Когда приходится отражать такую атаку, любой из капиталистического класса вынужден быть предателем или полупредателем и будет глотать самые ужасные унижения, но не вступит в настоящий бой.
…Куда ни глянь, в более широких стратегических аспектах или в самых малых подробностях местной обороны видишь, что настоящая борьба означает революцию. Черчилль явно не видит этого или не желает принять, значит, ему придется уйти. Но поспеет ли его уход вовремя, чтобы спасти Англию от завоевания, зависит от того, как быстро народ в целом сумеет осознать сущностные факты. Чего я боюсь, так это того, что люди не стронутся с места, пока не станет слишком поздно.
Стратегически все зависит от того, сумеем ли продержаться до зимы…. К тому времени, с огромными оккупационными армиями повсюду, когда провиант почти наверняка начнет иссякать, а заставить завоеванные народы работать окажется не так-то просто, Гитлер попадет в затруднительное положение. Интересно будет посмотреть, реабилитирует ли он репрессированную Коммунистическую партию Франции и попытается ли использовать ее против рабочего класса Северной Франции, как использовал Петена против класса Блимпов.
Если попытка вторжения произойдет и провалится, то все прекрасно и мы получим выраженно левое правительство и сознательное движение против правящего класса. Но я думаю, люди заблуждаются, воображая, будто Россия стала бы к нам более дружественной, если бы у нас было революционное правительство. После Испании я не могу избавиться от чувства, что Россия, т. е. Сталин, непременно будет врагом любой стране, где происходит подлинная революция. Эти страны двигались бы в противоположных направлениях. Революция начинается с широкого распространения идей свободы, равенства и т. д. Затем наступает рост олигархии, которая столь же заинтересована в сохранении своих привилегий, как любой другой правящий класс. Такая олигархия непременно будет враждебна революциям в других странах, где неизбежно пробуждаются вновь идеи свободы и равенства. Сегодня утром «Ньюс кроникл» сообщила, что в Красной армии было возвращено приветствие старших по званию. Революционная армия начала бы с отмены приветствий, и эта маленькая деталь – симптом ситуации в целом. Даже если приветствия и тому подобное могут быть действительно необходимы.
Приказ L. D. V. передать все револьверы полиции, поскольку они понадобятся армии. Цепляться за бесполезное оружие вроде револьверов, когда у немцев есть автоматы, типично для британской армии, но я уверен: настоящая цель приказа – не допустить, чтобы оружие попало «не в те» руки.
Э[йлин] и Г. настаивают, что я должен отправиться в Канаду, если дойдет до самого худшего, чтобы остаться в живых и продолжать пропаганду. Я поеду, если у меня будет какая-то функция, напр. если бы правительство перевели в Канаду и у меня была какая-то работа, но не как беженец, не как экспатриированный журналист, пишущий с безопасного расстояния. Уже и без того слишком много таких «антифашистов» в изгнании. Лучше умереть, если придется, и может быть, даже такая смерть для пропаганды полезнее, чем бегство за границу и жизнь там нежеланным гостем за счет чужой благотворительности. Не то чтобы я хотел умереть, мне очень даже есть ради чего жить, несмотря на плохое здоровье и отсутствие детей.
Очередная правительственная листовка сегодня – о жертвах воздушных налетов. По тону и языку листовки становятся намного лучше, и радиопередачи также улучшились, особенно у Даффа-Купера, которые действительно просто идеальны для любого, кто получает от £5 в неделю. Но все еще нет подлинно доступной народу речи, ничего, что тронуло бы беднейший рабочий класс или хотя бы показалось безусловно понятным. Большинство образованных людей попросту не сознают, сколь слабое впечатление производят на обычного человека абстрактные слова. Когда Акланд рассылал свой дурацкий «Манифест простого человека» (написанный им самим и подписанный на пунктирных линиях теми «простыми людьми», кого он отобрал), он рассказывал мне, что первую версию отдал социологам, те проверили ее на трудящихся и обнаружили, что возникают самые фантастические недоразумения…… Первым признаком того, что в Англии действительно что-то происходит, будет исчезновение этого жуткого снобского голоса из радио. Наблюдая в барах, я заметил, что рабочие обращают внимание на радиопередачи лишь тогда, когда в них проникает сколько-то демотической речи. Э[йлин], однако, утверждает, и, я думаю, в этом тоже есть правда, что необразованных людей часто трогает речь на официальном языке, которую они в целом не понимают, но чувствуют, что она выразительна. Напр., миссис А. вдохновляется речами Черчилля, хотя и не вникает в каждое слово.
Прошлой ночью около часа воздушная тревога. Для Лондона тревога оказалась ложной, но, очевидно, где-то в самом деле произошел налет. Мы поднялись и оделись, но в убежище не пошли. Так все поступают, т. е. поднимаются, а затем просто стоят, болтают, что выглядит очень глупо. Но кажется естественным проснуться, когда слышишь сирену, а потом стыдно идти в убежище, если нет выстрелов или других причин для беспокойства.
В одной из вчерашних газет я прочел, что в Америке раздаются противогазы, но людям приходится за них платить. Противогазы, скорее всего, бесполезны для гражданского населения Англии и уж тем более Америки. Раздача противогазов всего лишь символ национальной солидарности, первый шаг к тому, чтобы все надели мундиры. Как только началась война, наличие или отсутствие противогаза приобрело социальные и политические смыслы.
Первые дни на людей вроде меня, которые отказывались таскать с собой противогаз, пялились и заведомо считали их левыми. Затем привычка сошла на нет, и теперь уж считалось, что человек с противогазом принадлежит к сверхосторожной разновидности, эдакий налогоплательщик из пригорода. С дурными вестями привычка вернулась, и, по моим оценкам, 20 процентов сейчас носит их. Но все же на тебя будут слегка пялиться, если увидят противогаз без мундира. Пока не начнутся серьезные налеты и пока считается, что немцы на самом деле не используют газ, процент носящих при себе противогазы будет, вероятно, достаточно хорошим показателем того, какое впечатление производят на массы военные новости.
Днем сходил на призывной пункт, записаться в батальоны внутренней службы (Home Service Battalions). Надо снова явиться в пятницу на медицинский осмотр, но, поскольку это для мужчин от 30 до 50, полагаю, требования достаточно низкие. Человек, записывавший мое имя и т. д., был обычный имбецил, старый солдат с медалями за прошлую войну, едва способный писать. Выводя заглавные буквы, он не раз перевернул их вверх ногами.
Похоже, накануне ночью, во время воздушной тревоги, многих людей разбудил сигнал отбоя, они приняли его за предупреждающий сигнал, отправились в убежище и оставались там до утра, дожидаясь отбоя. И это после десяти месяцев войны и бог знает скольких разъяснений сигналов о воздушном налете.
Тот факт, что на этот раз правительству не пришлось проводить призывную кампанию, оказал удушающее воздействие на пропаганду…. Поражает отсутствие каких-либо пропагандистских плакатов общего характера, посвященных борьбе с фашизмом и т. д. Хоть бы кто показал M. O. I. плакаты, использовавшиеся в Испанской войне, пусть даже франкистские. Но как могут эти люди поднять народ против фашизма, когда сами они субъективно профашисты и поддерживали Муссолини почти до того момента, как Италия вступила в войну? Батлер, отвечая на вопросы об оккупации испанцами Танжера, сказал: правительство Великобритании «поверило на слово» испанскому правительству, что испанцы делают это лишь с целью сохранить нейтральность Танжера, – и это после демонстраций фалангистов в Мадриде в честь «завоевания» Танжера…. Сегодня утром газеты опубликовали «опровержение»: мол, Хор в Мадриде не задает вопрос о перемирии. Иными словами, он это и делает. Единственный вопрос: сумеем ли мы избавиться от этих людей в ближайшие недели, пока не станет слишком поздно? Бессознательное предательство британского правящего класса, по сути, в классовой войне слишком очевидно, чтобы о нем упоминать. Трудный вопрос – много ли происходит умышленных измен…. Л. М., который знает или по крайней мере видал всех этих людей, говорит, что, за некоторыми личными исключениями вроде Черчилля, вся британская аристократия до крайности коррумпирована и лишена самого обычного патриотизма: на самом деле ее не заботит ничто, кроме сохранения собственного уровня жизни. Он говорит, что они также имеют острое классовое чутье и ясно понимают общность своих интересов с интересами богатых людей повсюду. Мысль, что Муссолини может пасть, всегда была для них кошмаром, говорит он. До сих пор предсказания Л. М. о войне, сделанные в день, когда она началась, были очень точны. Он говорил, что всю зиму ничего не будет происходить, с Италией будут обращаться весьма уважительно, но потом она вдруг обратится против нас, а целью немцев будет навязать Англии марионеточное правительство, посредством которого Гитлер сможет управлять Британией, причем массы не разберутся, что случилось…….. Единственный пункт, по которому Л. М. оказался не прав, – он, как и я, считал, что Россия продолжит сотрудничество с Германией, а теперь похоже, что этого не произойдет. Но русские, вероятно, не ожидали, что Франция падет столь внезапно. Петен и Ко готовят – если сумеют – для России такого же рода засаду, которую Россия раньше готовила для Англии. Интересно, что в момент русско-немецкого пакта почти все считали, что этот пакт целиком в пользу России, что Сталин каким-то образом «остановил» Гитлера, хотя достаточно лишь посмотреть на карту, чтобы увидеть: это не так. В Западной Европе коммунизм и левый экстремизм в целом сейчас почти весь стал формой мастурбации. Люди, которые на самом деле не имеют власти над событиями, утешаются, притворяясь, будто каким-то образом их контролируют. С точки зрения коммунистов, можно ни на что не обращать внимания, пока им удается себя убедить, что Россия берет верх. Теперь кажется сомнительным, чтобы русские извлекли из пакта что-то сверх передышки, хотя это удалось им намного лучше, чем нам в Мюнхене. Возможно, Англия и СССР в конце концов будут вынуждены заключить союз: интересный пример того, как реальные интересы берут верх над самой искренней идеологической ненавистью.
«Нью лидер» теперь рассуждает о «предательстве» Петена и Ко и о «борьбе трудящихся» против Гитлера. Вероятно, они бы поддержали и сопротивление «трудящихся», если бы Гитлер вторгся в Англию. А чем трудящиеся будут сражаться? Оружием. Тем не менее НРП одновременно призывает к саботажу на военных заводах. Эти люди почти целиком живут в мастурбационной фантазии, обусловленной тем, что никакие их слова и действия не влияют на события, даже на отливку одного-единственного снаряда.
Ужасно угнетен тем, как все обернулось. Пошел утром на медицинскую комиссию и получил отказ, моя категория С, из нее в настоящий момент никого не берут ни в какие войска…. Поражает отсутствие воображения у системы, которая не может найти никакого применения человеку, пусть и не соответствующему среднему уровню здоровья, но по крайней мере не инвалиду. Армия нуждается в огромном количестве канцелярской работы, которую в основном исполняют люди совершенно здоровые и при этом полуграмотные.
…Можно было бы извинить правительство за то, что оно не обращается к интеллигенции, которая в целом политически ненадежна, если бы предпринималась хоть какая-то попытка мобилизовать человеческие ресурсы и переключить их с производства роскоши на продуктивный труд. Этого попросту не делается, далеко за примерами ходить не надо.
Русские сегодня вошли в Бессарабию. Не вызвало практически никакого интереса, немногие высказывания, какие я смог подслушать, были скорее одобрительными или по крайней мере не враждебными. Ср. сильный всеобщий гнев из-за вторжения в Финляндию. Едва ли причина в представлении, что одно дело – Румыния и совсем другое – Финляндия. Вероятно, это из-за нашего собственного отчаянного положения и мнения, что продвижение войск может смутить Гитлера, – так, я думаю, и есть, хотя оно очевидно им же и санкционировано.
Британское правительство признало де Голля, но, по-видимому, в довольно уклончивой манере, т. е. не заявляя, что откажет в признании правительству Петена.
Одно очень обнадеживает: пресса на нашей стороне и сохраняет независимость…. Но за этим стоит проблема, поскольку «свобода» прессы на самом деле означает ее зависимость от крупных компаний и во многом (через рекламу) от индустрии роскоши. Газеты, которые воспротивились бы прямому предательству, не могут занять решительную позицию и требовать сокращения роскоши, когда сами живут за счет рекламы шоколада и шелковых чулок.
Сегодня днем в Риджентс-парке парад L. D. V. всей «зоны», т. е. 12 рот теоретически по 60 человек в каждой (на самом деле сейчас несколько меньше). Главным образом старые солдаты и, со скидкой на жуткое впечатление, которое неизменно производят люди, марширующие в штатском, вовсе не плохая компания. Вероятно, процентов 25 составляет рабочий класс. Если такой процент набирается в окрестностях Риджентс-парка, в других местах должно быть намного больше. Чего я пока не знаю, это существует ли тенденция не набирать добровольцев в наиболее бедных районах, где все командование оказалось бы в руках рабочего класса. В настоящий момент вся организация в аномальном и растерянном состоянии, что открывает много разных возможностей. Люди уже спонтанно формируют местные отряды обороны, и, вероятно, самоучки уже производят ручные гранаты. Высший класс, несомненно, основательно напуган такими тенденциями…. Генерал, инспектировавший парад, оказался обычным престарелым идиотом, прямо-таки развалиной, и произнес одну из самых невдохновляющих речей, какие мне доводилось слышать. Но люди готовы вдохновиться очень легко. Громкие радостные крики при известии, что наконец-то поступили винтовки.
Вчера известие о смерти Бальбо появилось на постерах, когда C., М. и я шли по улице. C. и я очень довольны. C. рассказал, как Бальбо с друзьями подняли вождя Сенусси на аэроплане и выбросили его в воздухе, и даже М. (близкие к чистому пацифизму) не были этим недовольны, я думаю. Э[йлин] тоже счастлива. Позже вечером (я провел ночь в Крумс-хилле) мы нашли мышь, которая соскользнула в раковину и не могла выбраться по бортику. Мы потратили кучу сил, составляя что-то вроде лестницы из коробок мыла и т. д., по которой она могла бы выбраться, но за это время она так напугалась, что забежала под свинцовую окантовку раковины и не шевелилась, даже когда мы оставили ее в покое примерно на полчаса. В конце концов Э[йлин] осторожно взяла ее двумя пальцами и выпустила. Такого рода вещи мало что значат….. но, когда я вспоминаю, как меня расстроила катастрофа «Фетиды», вплоть до потери аппетита, я думаю о ужасном последствии войны: теперь бываешь вполне доволен, услышав, что вражеская субмарина пошла на дно.
Газеты теперь сокращены до 6 страниц, т. е. до 3 разворотов. Шрифт уменьшился в размере. Приблизительный анализ сегодняшней «Ньюс кроникл»: 6 страниц = 48 колонок. Из них (за исключением небольших объявлений и выносов на первую полосу) 15 колонок, или около 1 трети, составляет реклама. Около 1½ колонок из этого занимают объявления о вакансиях и т. д., но большая часть рекламы более или менее бесполезные потребительские товары. Финансовые колонки тоже пестрят объявлениями, некоторые – об отчетах советов директоров – вероятно, оплачены самими компаниями. Сегодняшний «Экспресс» состоит из 6 страниц = 42 колонок, из которых 12 заняты рекламой.
Слухи во всех сегодняшних газетах, что Бальбо на самом деле подставила своя же сторона, как и в случае с генералом фон Фричем. По нынешним временам, стоит какой-нибудь известной личности погибнуть в бою, и такое предположение возникает с неизбежностью. Примерами в Испанской войне послужили Дуррути и генерал Мола. Слух о Бальбо основан на заявлении ВВС, что им ничего не известно о воздушном бое, в котором предположительно погиб Бальбо. Если это ложь, как вполне может оказаться, то это одно из первых по-настоящему удачных выступлений британской пропаганды.
Повсюду среди мыслящих людей чувство, близкое к отчаянию, из-за неготовности правительства действовать и засилья мертвых умов и профашистов на командных должностях. Растущее понимание, что выправить ситуацию может лишь неуспешное вторжение, и вместе с этим растущий страх, что Гитлер в конце концов не предпримет вторжение, а вместо этого займется Африкой и Ближним Востоком.
Почти полное отсутствие потерь среди британцев в столкновении с французскими военными судами у Орана ясно свидетельствует о том, что французские моряки отказались стрелять из пушек или, во всяком случае, делали это без большого энтузиазма…. Несмотря на шум в газетах насчет того, что «французский флот выведен из строя» и т. д., и т. д., из приведенного списка кораблей явствует, что примерно о половине французского флота и, без сомнения, более чем о половине подлодок ничего не известно. Но сколько из них попало в руки немцев и итальянцев, а сколько все еще находится в океане, об этом в газетах ничего… Жуткий выплеск ярости на немецком радио (если точно передано, даже с призывами к английскому народу повесить Черчилля на Трафальгарской площади) показывает, сколь своевременным был этот шаг.
Вывели из строя французский линкор «Ришелье», который находился в порту Дакара. Но никаких мер по захвату какого-либо из западноафриканских французских портов, которые, без сомнения, не имеют сильных гарнизонов…. По словам Вернона Бартлетта, немцы собираются предложить мир на тех условиях, что я предугадывал ранее, т. е. Англию не пускают в Европу, зато она сохраняет империю, а правительство Черчилля уходит и будет заменено приемлемым для Гитлера. Предполагается, что в Англии существует фракция, которой не терпится на это согласиться, и, без сомнения, будет сформирован теневой кабинет. Кажется почти невероятным, чтобы кто-то мог вообразить, что массы людей потерпели бы такое соглашение, если бы их не загнали в безвыходное положение…
Герцог Виндзор отплыл на Багамы в качестве губернатора, фактически приговорен к ссылке…… Опубликованная Голланцем книга «Виновные люди» (Guilty Men), обычный «приговор» мюнхенской шайке, продается как горячие пирожки. По сообщению «Тайм», американские коммунисты действуют рука об руку с местными нацистами, препятствуя доставке американского оружия в Англию. Трудно разобраться, какой свободой действия на местах обладают различные коммунисты. До очень недавнего времени казалось, что они ее вовсе не имеют. Но недавно они стали иногда проводить несовпадающую политику в разных странах. Возможно, им разрешено отступать от «линии», когда буквальное следование ей означает уничтожение.
Никаких новостей уже несколько дней, за исключением полукапитуляции британского правительства перед Японией, т. е. соглашения прекратить военные поставки по Бирманской дороге на определенный период. Это, однако, не настолько безусловно, чтобы следующее правительство не могло отозвать соглашение. Ф. видит в этом последнюю попытку британского правительства (т. е. последнюю попытку тех, кто имеет интересы в Гонконге и т. д.) умиротворить Японию, после чего они вынуждены будут со всей определенностью поддержать Китай. Возможно, и так. Но что за способ действовать – всякий раз не отваживаться на достойный поступок, пока тебя к нему не вынудят, а весь мир уже и верить перестал, что у нас могут быть честные мотивы.
В. говорит, что лондонская левая интеллигенция сейчас сделалась совершенно пораженческой, считает ситуацию безнадежной и разве что не мечтает о капитуляции. Как легко было предвидеть, при всех воплях Народного фронта, что они рухнут, едва начнется настоящее шоу.
За прошедшие дни не было реальных новостей. Главное событие сейчас – Всеамериканская конференция, только что начавшаяся, и поглощение балтийских государств Россией, что, очевидно, направлено против Германии. Жена и дочери Криппса отправляются в Москву, так что он явно рассчитывает на долгое пребывание там. Испания, по слухам, импортирует в больших количествах нефть, безусловно в интересах немцев, а мы этому не препятствуем. Большой шум нынче утром в «Ньюс кроникл» насчет того, что Франко не желает вмешиваться в войну, пытается противодействовать немецкому влиянию и т. д., и т. д….. Будет точно как я сказал. Франко будет разыгрывать свою пробританскую карту, это будет использоваться как предлог для мягкого обращения с Испанией, чтобы разрешить импорт в любом количестве, а в итоге Франко перейдет на сторону немцев.
Никаких новостей на самом деле…… Некоторые люди, отправившие детей в Канаду, уже об этом жалеют. Потери, т. е. смертельные, от авианалетов за последний месяц официально составляют около 340. Если правда, то это существенно меньше, чем погибло на дорогах за тот же период…. L. D. V., теперь, по подсчетам, составляющие 1 300 000 человек, прекращают набор и будут переименованы в Home Guard. Ходят слухи, что командный состав заменят армейскими сержантами. Это, по-видимому, означает, либо что власти начали воспринимать ополчение всерьез – как боеспособную силу, либо что они его боятся.
Теперь ходят слухи, что Ллойд Джордж – наш потенциальный Петен…… Итальянская печать пишет о том же и утверждает, что молчание Л. Дж. доказывает истинность этого мнения. Разумеется, достаточно легко вообразить, как Л. Дж. возьмется за эту роль просто из злобы и ревности, потому что не получил портфеля, но намного труднее вообразить, как он будет сотрудничать с кликой тори, которые на самом деле одобрили бы подобный курс.
Постоянно, идя по улице, я ловлю себя на том, что присматриваюсь к окнам, выбирая подходящее место для пулеметного гнезда. Д. говорит, что с ним происходит то же самое.
Сегодня вечером я видел цаплю, пролетевшую над Бейкер-стрит. Но это не столь невероятно, как то, что я видел недели две назад, а именно пустельгу, убившую воробья посреди стадиона «Лордc». Полагаю, вполне возможно, что война, т. е. сокращение транспорта, привела к оживлению активности птиц в центре Лондона.
Этот маленький человечек, чье имя я вечно забываю, он знавал Джойса, из отколовшейся части фашистской партии, про которого думают, что он и есть Лорд Хо-Хо. Он говорит, что Джойс страстно ненавидел Мосли и выражался о нем совершенно непечатным языком. При том что Мосли – главный сторонник Гитлера в Англии, занятно, что он предпочел Джойса, а не кого-то из людей Мосли. Это подтверждает слова Боркенау, что Гитлеру не нужна слишком сильная фашистская партия в Англии. Очевидно, задача всегда в том, чтобы раскалывать, и даже раскалывать осколки. Немецкая пресса нападает на правительство Петена по не совсем понятным причинам, и то же делает французская пресса под немецким контролем. Дорио, разумеется, среди застрельщиков. Для меня было шоком прочесть в «Санди таймс», что немцы в Париже используют Бержери. Но я отношусь к этому настороженно, зная, как и правые, и официальные левые имеют обыкновение клеветать на маленькие диссидентские левые партии.
Началась атака итальянцев на Египет или, точнее, на Британское Сомали. Реальных новостей пока нет, но газеты намекают, что Сомалиленд невозможно удержать с теми силами, которые мы там имеем. Важный пункт – Перим, утрата которого практически закроет Красное море.
Г. Дж. Уэллс хорошо знает Черчилля и говорит, что он хороший человек, не корыстный и даже не карьерист. Он всегда жил, «как русский комиссар», «реквизирует» свои автомобили и т. д., но нисколько не беспокоится о деньгах. Но [Уэллс] говорит, что Черчилль обладает определенным талантом закрывать глаза на факты и имеет слабость – ни в коем случае не желает подводить личных друзей, чем и объясняется отказ увольнять некоторых людей. [Уэллс] уже поднял большой шум по поводу преследования беженцев. Он считает, что источником всего саботажа является военное министерство. Он уверен, что интернирование беженцев-антифашистов совершенно сознательный акт саботажа, проистекающий из знания, что некоторые из этих людей связаны с подпольными движениями в Европе и могут в какой-то момент суметь организовать «большевистскую» революцию, что с точки зрения правящего класса намного хуже поражения. Он говорит, что лорд Суинтон замешан в этом более других. Я спросил, считает ли он, что лорд [Суинтон] действует сознательно, ведь это всегда особенно трудно понять. Он ответил, что, по его мнению, лорд [Суинтон] прекрасно знает, что делает.
Сегодня был на лекции с диапозитивами офицера, который участвовал в Дюнкеркской кампании. Очень плохая лекция. Он сказал, что бельгийцы хорошо сражались и неправда, будто они сдались без предупреждения (на самом деле они предупредили за три дня), но о французах отзывался дурно. У него была одна фотография полка зуавов, несущихся прочь после разграбления домов, а один из них валяется мертвецки пьяный на тротуаре (1940–1942 годы).
Ситуация с деньгами становится совершенно невыносимой…… Написал длинное письмо в налоговую инспекцию, разъясняя, что война практически положила конец моим доходам и в то же время правительство отказывается предоставить мне какую-либо работу. Обстоятельство действительно важное для положения писателя – невозможность писать книги, пока продолжается этот кошмар, – не имеет никакого значения для бюрократии…. По отношению к правительству я не чувствую никаких обязательств и уклонился бы от уплаты налогов, если бы мог. Но охотно отдал бы жизнь за Англию, если бы счел это необходимым. Налоги ни у кого не вызывают патриотизма.
За последние дни реальных новостей нет. Только воздушные бои, в которых, если сообщения правдивы, британцы всегда побеждают с большим счетом. Хотел бы я иметь возможность поговорить с каким-нибудь офицером ВВС и составить представление, насколько эти отчеты соответствуют истине.
Очевидно, в Сомалиленде дела идут плохо, там разворачивается фланговая операция против Египта. Гигантские воздушные бои над Каналом с ошеломительными – если сообщения хоть сколько-нибудь соответствуют действительности – потерями немцев. Напр., вчера сообщалось примерно о 145 сбитых… Жителям Центрального Лондона не помешал бы один настоящий налет, чтобы научить их, как себя вести. В настоящее время все ведут себя до крайности глупо, всё, кроме транспорта, останавливается, но не принимается никаких мер предосторожности. Первые 15 минут полный переполох, свистят свистки, детей зовут в дом, потом люди начинают собираться на улицах и выжидательно смотрят в небо. В дневное время люди, очевидно, стесняются идти в убежище, пока не услышат бомбы.
Во вторник и среду провел два замечательных дня в Уоллингтоне. Никаких газет и ни одного упоминания о войне. Жали овес, и мы оба дня выводили Маркса погонять кроликов, причем Маркс проявил неожиданное проворство. Все это вернуло меня прямиком в детство, это, возможно, последний кусочек такого рода жизни, который мне достался.
Одно из свойств воздушных налетов – чрезвычайное легковерие, с каким почти все воспринимают слухи об ущербе, нанесенном в отдаленных местах. Джордж М. недавно явился из Ньюкасла, о котором здесь все говорили, что он серьезно разрушен, и сказал, что ущерб вовсе не так уж значителен. С другой стороны, он ожидал увидеть Лондон разбитым вдребезги и по прибытии первым делом спросил, «тяжко ли нам тут пришлось». Легко понять, как люди далеко, в Америке, готовы поверить, что Лондон горит, Англия голодает и т. д., и т. д. В то же время из-за этого возникает предубеждение, что наши собственные налеты на Западную Германию совсем не так разрушительны, как сообщается.
Газеты стараются по возможности затушевать отступление из Сомалиленда, которое на самом деле серьезное поражение, первая утрата британской территории за столетия… Жаль, что газеты (по крайней мере, «Ньюс кроникл», единственная, которую я видел сегодня) преисполнены рвения подавать это как хорошие новости. Это могло бы положить начало новым волнениям, в результате которых еще нескольких парней выперли бы из правительства. Жалобы в среде ополчения теперь, когда воздушные налеты стали чаще, на то, что у патрульных нет касок. Объяснения от генерала Макнамары, который сообщил нам, что и в регулярной армии все еще не хватает 300 000 касок, – и это почти через год после начала войны.
Издания Бивербрука, по сравнению с заголовками, какие я видел в других газетах, по-видимому, не дают хода предположениям, что убийство Троцкого осуществлено ГПУ. На самом деле сегодняшняя «Ивнинг стандард» среди нескольких материалов о Троцком даже не упоминает это предположение. Без сомнения, они все еще поглядывают в сторону России и хотят задобрить русских любой ценой, вопреки карикатурам Лоу, но за этим может скрываться и намного более тонкий маневр. Люди, отвечающие за нынешнюю пророссийскую политику «Стандард», несомненно, достаточно проницательны и знают, что «линия» Народного фронта вовсе не то, что обеспечит альянс с русскими. Но они также знают, что массы более или менее левой ориентации в Англии все еще заведомо считают, что полномасштабная антифашистская политика должна привлечь Россию на нашу сторону. Тем самым, превознося Россию, общественное мнение еще более сдвигают влево. Забавно, что я постоянно приписываю такие хитроумные мотивы другим людям, при том что сам напрочь лишен коварства и с трудом прибегаю к обходным маневрам, даже когда сознаю их необходимость.
Сегодня на Портмен-сквер видел четырехколесный кэб, во вполне хорошем состоянии, с крепкой лошадкой и кэбменом – типом точно из эпохи до 1914-го.
Сегодня ночью, около 3, воздушная тревога. Встал, посмотрел на часы, почувствовал, что ни на что не способен, и сразу снова уснул. Говорят, что систему оповещений пересмотрят, и им придется это сделать, если они не хотят, чтобы каждый раз тревога обходилась в тысячи фунтов из-за потраченного времени, недостатка сна и т. д. Тот факт, что сейчас воздушная тревога звучит повсюду на обширной территории, когда немецкие самолеты действуют лишь в одной ее части, приводит не только к тому, что люди без необходимости пробуждаются от сна или отрываются от работы, но к тому, что у многих складывается впечатление, будто воздушная тревога всегда будет ложной, а это явно опасно.
Получил свою форму ополчения после 2½ месяцев.
Прошлым вечером на лекции генерала –, который командует примерно четвертью миллиона человек. Он сказал, что в армии уже 41 год. Прошел кампанию во Фландрии и несомненно limogé за некомпетентность.
Рассуждая об ополчении как о статичной оборонной силе, он с подчеркнутым презрением заявил, что не видит пользы в наших тренировках – укрываться, «ползать на животе» и т. д., и т. д., по-видимому целя в тренировочную школу Остерли-парк. Наше дело, сказал он, умереть на своем посту. Также превозносил отработку штыковой атаки и намекал, что в скором времени будут введены обычные армейские чины, приветствия и т. д….. Эти ничтожные старые блимпы, столь очевидно тупые и дряхлые, утратившие все, кроме физической отваги, сами по себе просто жалки, и к ним можно было бы почувствовать сострадание, не виси они у нас на шее, как жернова. Отношение рядовых к этим бодряческим беседам – они так хотят почувствовать энтузиазм, так готовы смеяться и восклицать в ответ на шутку, но все время подспудно ощущают тут что-то неправильное – всегда казалось мне прискорбным. Уже почти настало время, когда потребуется лишь выскочить на трибуну и объяснить им, как их губят напрасно, как проигрывается война и кем, – чтобы они восстали и вымели блимпов в мусор. Когда я вижу, как они слушают этот ослиный треп, я всегда вспоминаю то место в «Записных книжках» Сэмюеля Батлера о том, как он увидел теленка, поедающего навоз. Теленок никак не мог решить, нравится ему это или нет, а все, что требовалось, – чтобы опытная корова ткнула его рогом, после чего теленок на всю жизнь запомнил, что навоз есть не стоит.
Вчера я задумался, как будет Российское государство обходиться без Троцкого? Или коммунисты в других местах? Наверное, им придется придумать замену.
(Гринвич). Налет, произошедший 24-го, был первым реальным налетом на Лондон, насколько это касается меня, т. е. первым, когда я слышал бомбы. Мы наблюдали у парадного входа, когда угодило в доки Ист-Индии. В воскресных газетах о попадании в доки не упоминаются, так что, очевидно, они все же скрывают, когда поражены важные объекты……. Был громкий грохот, но не тревожный, и не было впечатления, будто содрогнулась земля, так что, очевидно, это они не очень крупные бомбы бросают. Помню те две большие бомбы, что упали возле Уэски, когда я был в госпитале в Монфлорите. Первая, в четырех километрах от нас, произвела жуткий рев, который сотряс дома, и мы все в тревоге выскочили из постелей. Вероятно, это была 2000-фунтовая бомба, а эти, что сейчас сбрасывают, – 500-фунтовые.
Им нужно поскорее что-то сделать, чтобы локализовать сигнал тревоги. Сейчас каждый раз, когда над каким-либо районом Лондона появляется аэроплан, этот сигнал будит или срывает с работы миллионы людей.
За последние 3 ночи сигнал воздушной тревоги звучал суммарно 16–18 часов……. Совершенно ясно, что ночные рейды используются главным образом как раздражитель и до тех пор, пока считается само собой разумеющимся, что при первом звуке сирены все должны броситься в убежище, Гитлеру достаточно посылать свои самолеты по полдюжины зараз, чтобы на неопределенный срок остановить работу и лишить людей сна. Однако этот способ уже начинает устаревать…. Впервые за 20 лет услышал, как водитель автобуса выходит из себя и грубит пассажирам. Напр., прошлой ночью голос из темноты: «Хто ведет этот автобус, леди, я или вы?» Это сразу перенесло меня в конец прошлой войны.
……Э[йлин] и я стараемся обращать как можно меньше внимания на налеты, и я действительно ощущаю, что они нисколько меня не тревожат, за исключением того что они вносят дезорганизацию и т. д. Однако сегодня утром, когда я прилег на пару часов подремать, как я всегда делаю после возвращения с дежурства в ополчении, я увидел очень неприятный сон: бомба упала рядом со мной и напугала меня до безумия. Ср. сон, который у меня был под конец пребывания в Испании, будто я на травяном берегу, без укрытия, и вокруг меня падают мины.
Сигналы воздушной тревоги, примерно по полдюжины или около того в каждые 24 часа, изрядно всем надоели. Стремительно распространяется мнение, что нужно просто не обращать внимания на налеты, кроме тех, про которые известно, что они крупномасштабные и происходят в твоем районе. По меньшей мере половина прогуливающихся в Риджентс-парке, на мой взгляд, не обращает внимания на сигнал тревоги….. Прошлой ночью, как раз когда мы ложились, довольно сильный взрыв. Позднее ночью были разбужены чудовищным грохотом, говорят вызванным бомбой в Майда Вейл. Э[йлин] и я только отметили громкость взрыва и снова уснули. Засыпая со смутным ощущением, что где-то стреляют зенитки, я мысленно перенесся на Испанскую войну, в одну из тех ночей, когда найдешь хорошую солому, чтобы на ней поспать, ноги сухие, впереди несколько часов отдыха и звук отдаленной стрельбы действует как снотворное – при условии что он достаточно далеко.
Недавно купил пилотку….. Похоже, пилотки размером больше 7 чрезвычайная редкость. Очевидно, ожидается, что у всех солдат маленькие головы. Это соответствует ответу некоего высокого чина Р. Р., когда тот попытался записаться в армию в Париже: «Господи, вы же не думаете, что мы хотим отправить на передовую интеллигентов?» Все мундиры ополчения имеют ворот шириной 20 дюймов….. Магазины повсюду начинают зарабатывать на ополчении, рубашки хаки и т. д. выставляются по фантастическим ценам с пометкой «подходит для ополчения». Совсем как в Барселоне в первое время, когда было модно служить в милиции.
Вчера говорил с миссис С., недавно вернувшейся из Кардифа. Налеты там происходили почти беспрерывно, и в конце концов было решено, что работа в доках будет продолжаться, невзирая на воздушные налеты. Почти сразу после этого немецкий самолет ухитрился сбросить бомбу прямо в корпус строящегося судна, и, по словам миссис С., останки работавших там семерых человек «пришлось вытаскивать ведрами». Сразу началась стачка в доках, после чего пришлось вернуться к прежнему правилу уходить в убежища. Такого рода вещи не попадают в газеты. Теперь со всех сторон раздаются утверждения, что число жертв последних налетов, т. е. в Рамсгейте, официально преуменьшалось, что чрезвычайно раззадоривает местных, которым вовсе не нравится читать о «незначительном ущербе», когда на самом деле погибло 100 человек и т. д., и т. д. Будет любопытно посмотреть цифры погибших за этот месяц, т. е. август. Я бы предположил, что до 2000 в месяц они готовы признавать, но станут скрывать, если цифры окажутся выше.
Майкл подсчитал, что на его одежной фабрике, очевидно маленьком частном предприятии, потери времени из-за воздушных налетов только за прошлую неделю обошлись в £50.
Воздушные тревоги теперь столь часты и столь продолжительны, что люди обычно забывают, включена ли в данный момент тревога или уже прозвучал отбой. Шум бомб и огонь зениток, если он не слишком близко (что, вероятно, означает в радиусе двух миль), теперь воспринимаются как нормальный фон для сна или разговора. Я до сих пор не слышал, чтобы бомба разорвалась с таким грохотом, который заставляет почувствовать, что это затрагивает лично тебя.
В речи Черчилля называется число погибших от бомбардировок за август: 1075. Даже если эта оценка правдивая, то все-таки существенно преуменьшенная, поскольку подразумевает жертвы только среди гражданских. Официальная секретность вокруг налетов чрезвычайная. Сегодня газеты сообщают о бомбе, упавшей на площади «в центре Лондона». На какой именно площади – неизвестно, хотя тысячи людей, конечно же, это знают.
Не могу много писать о безумиях последних нескольких дней. Не столько тревожат бомбардировки сами по себе, сколько дезорганизация транспорта, частые проблемы с телефоном, закрытие магазинов, как только начинается налет, и т. д., и т. д. в сочетании с необходимостью продолжать свою обычную работу утомляют и превращают жизнь в постоянную гонку за упущенным временем. Вот немногочисленные заметки о бомбах и т. д.
Я не видел ни одной воронки от бомбы глубже 12 футов. Воронка напротив дома в Гринвиче была всего лишь (прерван воздушным налетом, продолжаю 11.9.40) размером с те, которые в Испании оставались от 15-см снарядов. В целом грохот ужасающий, но не тот совершенно сотрясающий, как от огромных бомб, которые на моих глазах падали на Уэску. Помимо «визжащих» бомб, я часто слышал свист бомбы – для чего, я полагаю, нужно находиться не далее чем в миле от нее, – а затем не слишком громкий взрыв. В целом я прихожу к выводу, что они применяют небольшие бомбы. Те, что причинили больше всего ущерба на Олд-Кент-роуд, имели на удивление ограниченный эффект. Зачастую небольшой дом обращается в груду кирпича, а соседний дом едва оцарапан. То же и с зажигательными снарядами, которые иногда полностью выжигают внутреннюю часть дома, оставляя фасад практически нетронутым.
Бомбы замедленного действия – большая гадость, но, похоже, большинство из них удается обнаружить и вывести всех живущих поблизости, прежде чем бомба взорвется. Повсюду в Южном Лондоне бродят небольшие группы безутешных людей с чемоданами и свертками – эти люди либо остались бездомными, либо, в большинстве случаев, выгнаны из дома властями из-за неразорвавшейся бомбы. Заметные случаи ущерба до сих пор: огромные пожары в доках 7-го и 8.9.40, Чипсайд – 9.9.40, Английский банк слегка задело (воронка от бомбы примерно в 15 футах от стены). Задело и Морской колледж в Гринвиче. Большие повреждения в Холборне. Бомба на складе в Мэрилебоне. Уничтожен кинотеатр возле мадам Тюссо. Еще несколько больших пожаров, прорвались многие газопроводы и электрические кабели, заметное нарушение уличного транспорта, Лондонский мост и Вестминстерский мост на несколько дней вышли из строя и достаточный ущерб железнодорожным путям, чтобы на день или два замедлить железнодорожный транспорт. Где-то в Южном Лондоне задета электростанция и примерно на полдня остановились трамваи. Говорят, что очень серьезно пострадал Вулвич, и, судя по столбу огня и дыма, 7.9.40 удар пришелся на одну или несколько больших нефтяных бочек в устье Темзы. Доставка молока и почты несколько задерживается, газеты по большей части выходят с опозданием на несколько часов, все театры (кроме «Критериона», который под землей) закрылись 10.9.40 и, полагаю, также и все кинотеатры.
Большую часть прошлой ночи в общественном убежище, загнан туда повторным свистом и грохотом падающих бомб не очень далеко и с интервалом примерно в четверть часа.
Ужасный дискомфорт из-за тесноты, хотя место было хорошо обустроено, с электрическим освещением и вентиляторами. Люди, по большей части пожилые из рабочего класса, горько жаловались на жесткие сиденья и на длинную ночь, но никаких пораженческих разговоров…… Теперь каждый вечер в сумерках можно видеть людей в очереди у дверей убежищ, с постелями. Те, кто приходят первыми, захватывают места на полу и, вероятно, не так уж плохо проводят ночь. В отличие от дневных налетов, с 8 вечера до 4.30 утра, т. е. с заката и почти до рассвета, расписание налетов довольно регулярное.
Думаю, 3 месяца постоянной бомбежки такой же интенсивности, как в эти последние четыре ночи, могли бы сломить любой дух. Но сомнительно, что удастся поддерживать налеты такого масштаба на протяжении 3 месяцев, особенно когда противник и сам терпит немалый урон.
Как только налеты начались всерьез, стало заметно, что люди гораздо охотнее, чем прежде, стали общаться с незнакомцами на улице…. Сегодня утром встретил юношу примерно 20 лет, в грязном комбинезоне, возможно подручный в гараже. О чень озлоблен, пораженчески настроен, в ужасе от виденных в Южном Лондоне разрушений. Он сказал, что Черчилль посетил разбомбленный квартал около «Элефанта» и то место, где было уничтожено 20 из 22 домов, и прокомментировал, что это «не так уж плохо». Юнец: «Я бы свернул его чертову шею, скажи он такое мне». К войне он относится пессимистически, считает, что Гитлер непременно победит и доведет Лондон до такого же состояния, как Варшаву. С горечью говорил о людях из Южного Лондона, оставшихся бездомными, и охотно подхватил мою мысль, когда я сказал, что в их пользу следовало бы реквизировать пустующие особняки в Вест-Энде. Он считает, что все войны ведутся ради прибыли богачей, но согласился со мной в том, что эта, возможно, закончится революцией. При всем том он не был антипатриотичен. Отчасти его досада вызвана тем, что он 4 раза за последние 6 месяцев пытался записаться в авиацию и ему все время отказывают.
Этой и прошлой ночью опробовали новый способ поддержания непрерывного заградительного огня, по-видимому стреляя вслепую или просто на звук, хотя, полагаю, имеется какой-то вид звукового детектора, который оценивает высоту, на которой должны бы разрываться снаряды…… Шум чудовищный и почти непрерывный, но я не раздражаюсь, чувствуя, что он на моей стороне. Провел прошлую ночь у С., зенитки стреляли на площади через краткие интервалы ночь напролет. Заснул под это достаточно легко, бомбы здесь не были слышны.
Разрушения в Ист-Энде и Южном Лондоне ужасные, по всем сообщениям.
……Вчерашняя речь Черчилля очень серьезно затрагивала угрозу нависающего вторжения. Если вторжение действительно будет предпринято и это не уловка, то, вероятно, они либо попытаются уничтожить наши воздушные базы вдоль южного побережья, после чего можно будет легко разбомбить наземную оборону, в то же время устроив максимальный хаос в Лондоне и на его южных коммуникациях, либо отвлекут как можно больше сил нашей обороны на юг, прежде чем начать атаку на Шотландию или, возможно, на Ирландию.
Тем временем наш батальон ополчения после 3½ месяца имеет примерно 1 винтовку на 6 человек и никакого другого оружия, кроме зажигательных бомб, и, наверное, 1 форму на 4 человека. Ко всему они не допустили, чтобы люди брали винтовки домой. Винтовки все собраны в одном месте, где их все в любой момент может уничтожить бомба.
В первую ночь заградительного огня, который тогда был наиболее интенсивным, говорят, выпустили 500 000 снарядов, т. е. при средней цене снаряда £5 – на £2 миллиона. Но это того стоит в смысле морального воздействия.
Сегодня утром впервые видел, как сбили самолет. Он медленно выпал из облаков, носом вперед, точь-в-точь сбитый высоко на лету бекас. Буйное ликование наблюдавших это людей то и дело прерывалось вопросом: «Вы уверены, что это немец?»
Так противоречивы все указания и столько существует типов машин, что никто не знает толком, какие наши, а какие немецкие. Мой единственный критерий: если над Лондоном увидели бомбардировщик, он, должно быть, немецкий, в то время как истребитель с большей вероятностью наш.
Тяжелые бомбардировки в этой местности прошлой ночью примерно до 11…… Я разговаривал в холле этого дома с двумя молодыми людьми и бывшей при них девушке. Психологическое расположение всех троих было любопытно. Они были вполне откровенно и не стыдясь того напуганны, рассказывали, как у них коленки стучали друг об дружку и т. д., и в то же время возбужденно и заинтересованно выглядывали из дверей между бомбами посмотреть, что происходит, и подобрать осколки шрапнели. Позднее в маленькой укрепленной комнате миссис С., внизу, вместе с миссис С., ее дочерью, служанкой и тремя молодыми девушками, которые тоже снимают здесь жилье. Все женщины, кроме служанки, вопили в унисон, хватались друг за друга, пряча лицо каждый раз, когда падала бомба, но в промежутках вели себя вполне весело и нормально, продолжалась оживленная беседа. Пес угрюм и явно напуган, знал, что что-то не так. Маркс тоже такой во время налетов, т. е. угрюмый и беспокойный. Но некоторые псы во время налета становятся дикими, агрессивными, иных пришлось пристрелить. Здесь утверждают, и Э[йлин] говорит то же о Гринвиче, что теперь все собаки из парка бегут домой, заслышав сирену. Вчера, когда я стригся в Сити, спросил парикмахера, продолжает ли он работу во время налетов. Он ответил утвердительно. «И даже если он кого-то бреет?» – спросил я. О да, он продолжает точно так же. А однажды бомба упадет так близко, что он подпрыгнет и отрежет клиенту пол-лица.
Позже, пока я ждал автобус, ко мне прицепился какой-то человек, я бы подумал, что-то вроде коммивояжера, с неприятным лицом. Он начал бессвязно болтать о том, что собирается выбраться вместе с женой из Лондона, у него сдают нервы, он страдает желудком и т. д., и т. д. Не знаю, насколько распространены подобные вещи.
…. Разумеется, произошел исход из Ист-Энда, и каждую ночь происходит массовая миграция в те места, где имеется достаточное количество убежищ. Распространенной становится практика брать билет за 2 шиллинга и проводить ночь в одной из глубоких станций метро, напр. Пиккадилли……. Все, с кем я говорил, согласны, что пустующие, обставленные мебелью дома Вест-Энда следует использовать для нужд бездомных, но я полагаю, богатые свиньи все еще имеют достаточно влияния, чтобы этому воспрепятствовать. На днях 50 человек из Ист-Энда во главе с несколькими советниками округа вошли в «Савой» и потребовали, чтобы их впустили в убежище. Администрации не удалось их прогнать, пока налет не закончился, а тогда они ушли добровольно. Когда видишь, как до сих пор ведут себя богатые, при том что это явно перерастает в революционную войну, сравниваешь с Санкт-Петербургом в 1916 г.
(Вечер). Почти невозможно писать в этом адском шуме. (Электрический свет только что выключился. К счастью, у меня есть свечи.) Столько улиц (свет опять включился) квартала огорожены из-за неразорвавшихся бомб, что добраться домой с Бейкер-стрит, по прямой 300 метров, – все равно что искать путь в центр лабиринта.
Несколько дней не мог купить новую тетрадь, чтобы продолжить этот дневник, потому что из трех или 4 канцелярских магазинов поблизости все, кроме одного, оцеплены из-за неразорвавшихся бомб. Обычная примета времени: аккуратно сметенные груды стекла, каменный мусор и осколки кремния, запах просачивающегося газа, толпы зевак, ждущих у оцепления.
Вчера в начале улицы, что поблизости, собралась небольшая толпа и среди них человек из A. R. P. в черной каске. Чудовищный рев, огромное облако пыли и т. д. Человек в черной каске бегом несется к штабу A. R. P., оттуда выходит другой, в белой каске, жуя бутерброд.
Человек в черной каске: «Дорсет-сквер, сэр».
Человек в белой каске: «О’кей» (ставит галочку в блокноте).
Странного облика люди бродят вокруг, их вынудили покинуть свои дома из-за бомб замедленного действия. Вчера меня остановили на улице две девушки очень элегантной наружности, вот только лица совсем грязные: «Пожалуйста, сэр, скажите, где мы находимся?»
В целом большие районы Лондона почти в порядке, и днем все вполне счастливы и вроде бы вовсе не думают о приближении ночи, как животные, которые не способны предвидеть будущее, пока у них есть сколько-то пищи и место под солнцем.
Вчера Оксфорд-стрит от Оксфорд-серкус до Марбл-арч совершенно без транспорта и лишь немного пешеходов, вечернее солнце светило прямо на пустую проезжую часть, сверкало на бесчисленных осколках разбитого стекла. Перед «Джоном Льюисом» гора гипсовых манекенов, очень розовых и реалистичных, настолько похожих на груду трупов, что с небольшого расстояния можно и спутать. Такое же зрелище в Барселоне, только там это были гипсовые святые из разоренных церквей. Много споров о том, услышишь ли бомбу (т. е. ее свист), которая летит прямо в тебя. Все зависит от того, превышает ли скорость бомбы скорость звука……. Единственное, что мне удалось, полагаю, надежно установить, это то, что чем дальше падает бомба, тем продолжительнее слышишь свист. Следовательно, короткий свистящий звук означает, что надо нырять в укрытие. По-моему, этому принципу все и следуют, уклоняясь от снаряда, но действуют при этом инстинктивно.
Самолеты возвращаются снова и снова с перерывами в несколько минут. Это как в какой-нибудь восточной стране: думаешь, что убил последнего комара внутри москитной сетки, а как только выключаешь свет, еще один начинает жужжать.
«Ньюс Кроникл» сегодня явно пораженческая, что вполне понятно после вчерашних новостей о Дакаре. Но мне кажется, «Ньюс Кроникл» в любом случае станет пораженческой и быстро выйдет на первый план, как только появятся приемлемые условия мира. У этих людей нет определенной политики и никакого чувства ответственности, ничего, кроме традиционной неприязни к британскому правящему классу, основанной в конечном счете на нонконформистском сознании. Они лишь производители шума, как «Нью Стейтсмен» и т. д. Можно заранее рассчитывать, что эти люди рухнут, когда условия войны сделаются невыносимыми.
Много бомб прошлой ночью, хотя, думаю, ни одна не упала ближе полумили от этого дома. Поразительно, какое сотрясение производит даже просто полет бомбы сквозь воздух. Весь дом содрогается настолько, что гремят предметы на столе. Конечно, они теперь сбрасывают очень большие бомбы. Про невзорвавшуюся в Риджентс-парке говорят, что она «размером со стоячий почтовый ящик». Почти каждую ночь электричество хотя бы один раз отключается, не резко отрубается, как при обрыве провода, но постепенно затухает и обычно возвращается минут через пять. Почему свет меркнет, когда вблизи пролетает бомба, никто, кажется, не знает.
Пишу это в Уоллингтоне, проболев почти две недели с заражением на руке. Новостей немного, т. е. только события общемирового значения, ничего, что бы сильно отражалось на мне лично. Здесь, в Уоллингтоне, теперь 11 эвакуированных детей (прибыло 12, но один сбежал, и его пришлось отправить домой). Они приехали из Ист-Энда. Одна маленькая девочка из Степни сказала, что ее деда бомбили семь раз. С виду милые дети и вполне хорошо приживаются. Тем не менее в определенных кругах звучат обычные жалобы. Например, о маленьком мальчике семи лет, который у миссис –: «Он грязный маленький негодник, вот он кто. Он мочится в постель и пачкает штанишки. Я бы его сунула носом в это, будь я за него в ответе, грязный маленький негодник».
Кое-какие слухи о количестве евреев в Балдоке. – утверждает, что евреев подавляющее большинство среди людей, укрывающихся в метро. Нужно попытаться это проверить.
Урожай картофеля в этом году очень хороший, несмотря на сухую погоду, и это очень кстати.
Невыразимо грустно каждое утро растапливать камин газетами прошлого года, на миг различая оптимистические заголовки, когда они уносятся с дымом.
В связи с объявлениями на станциях метро («Будь мужчиной» и т. д., обращено к здоровым мужчинам и призывает их не укрываться там, а оставить место женщинам и детям) Д. приводит распространенную в Лондоне шутку: мол, напрасно эти объявления печатают по-английски.
Пристли, чьи передачи по воскресным вечерам были заведомой социалистической пропагандой, отстранен от эфира, очевидно по настоянию Консервативной партии…… Похоже, команда Маргессона вновь готова выйти на авансцену.
Прошлой ночью изучал толпы, собравшиеся на станциях «Чансери-лейн», «Оксфорд-серкус» и «Бейкер-стрит». Не сплошь евреи, но, думаю, более высокая пропорция евреев, чем обычно видишь в толпе такого размера. Проблема с евреями в том, что они не только бросаются в глаза, но еще и изо всех сил этому способствуют. Испуганная еврейка, прямо-таки карикатура на жидовку, пролагала себе путь к выходу из поезда на «Оксфорд-серкус», колотя всех, кто стоял у нее на дороге. Это напомнило мне былые времена в парижском метро.
С удивлением обнаружил, что Д., несомненно левых взглядов, склонен разделять нынешние настроения против евреев. Он говорит, что евреи в деловых кругах становятся прогитлеровскими или готовятся к этому. Звучит почти невероятно, однако, по словам Д., они всегда будут восхищаться тем, кто их пинает. Лично я чувствую, что любой еврей, т. е. европейский еврей, предпочел бы социальную систему гитлеровского типа нашей, если бы не случилось так, что он преследует их. То же самое относится почти к любому жителю Центральной Европы, т. е. беженцам. Они используют Англию как убежище, но не могут не ощущать к ней глубочайшего презрения. Это видно по их глазам, даже если они не высказываются откровенно. Суть в том, что островное мировоззрение и континентальное совершенно несовместимы.
Согласно Ф., совершенная правда, что иностранцы во время налетов пугаются больше, чем англичане. Это не их война, и потому у них нет никакой опоры. Думаю, этим можно было бы объяснить и тот факт – я вполне уверен, что это факт, хотя о нем и нельзя упоминать, – что люди из рабочего класса напуганы больше, чем средний класс.
То же чувство отчаяния из-за надвигающихся событий во Франции, Африке, Сирии, Испании – предвидение того, что должно произойти, при полной беспомощности предотвратить это, и совершенная уверенность в том, что британское правительство не способно действовать так, чтобы нанести первый удар. Воздушные налеты в последние дни намного тише.
Никогда не думал, что так свыкнусь со звуками выстрелов, но так оно вышло.
Позавчера обедал с Г. П., издателем –. Г. П. довольно пессимистичен по поводу войны. Думает, нет никакого ответа «новому порядку», т. е. это правительство не сможет дать никакого ответа, и людей здесь и в Америке можно легко подвести к тому, чтобы они его приняли. Я спросил, неужели люди не распознают ловушку в любых мирных предложениях на таких условиях. Г. П.: «Черт побери, я бы мог подать это так, что они сочли бы это величайшей победой за всю мировую историю. Я мог бы им это скормить». Это, разумеется, правда. Все зависит от того, в какой форме это преподносится народу. До тех пор пока наши собственные газеты не возьмутся за грязное дело, все останутся совершенно равнодушными к призывам из Европы. Но Г. П. вполне уверен, что – и Ко работают на «распродажу». Похоже, что, хотя – не подвергается цензуре, все газеты сейчас предупреждены о том, что не следует публиковать комментарии насчет государственной политики в отношении Испании. Несколько недель назад Дафф-Купер созвал корреспондентов и заверил их «словом чести», что «в Испании дела идут вполне прекрасно». Максимум, что можно сказать: слово чести Даффа-Купера стоит больше, чем Хора.
Г. П. говорит, что, когда Франция рухнула, на заседании Кабинета обсуждалось, продолжать ли войну или же запросить мира. Голоса разделились 50 на 50 за исключением одного решающего, и он, по словам Г. П., принадлежал Чемберлену. Если это правда, интересно, станет ли это когда общеизвестно. Это был последний публичный акт бедного старого Чемберлена, можно было бы даже сказать, бедного старика.
Характерный звук военного времени, зимой: музыкальный перезвон дождевых капель по каске.
Вчера обедали с С., издателем «Франс»…. К моему удивлению, он был бодр и ни на что не жаловался. Я-то ожидал, что беженец из Франции будет все время ворчать насчет еды и т. д. Однако С. хорошо знает Англию и жил здесь раньше.
Он говорит, что и в оккупированной, и в неоккупированной Франции сопротивление сильнее, чем представляют себе здесь. Пресса обходит этот вопрос, без сомнения, из-за наших сохраняющихся отношений с Виши. Он говорит, что в пору французского коллапса ни один европеец не считал мыслимым, чтобы Англия продолжила борьбу, и в целом американцы тоже так не думали. Он, очевидно, несколько англофил и считает монархию большим преимуществом для Англии. По его словам, это всегда был основной фактор, препятствующий утверждению здесь фашизма. Он считает, что отречение Эдуарда VIII произошло из-за известных фашистских связей миссис С.…. а на самом деле в целом антифашистское сообщество в Англии было за Эдуарда, но С., очевидно, повторяет то, что было в ходу на континенте.
С. возглавлял департамент прессы в правительстве Лаваля. Лаваль ему в 1935-м говорил, что Англия теперь «только видимость», а по-настоящему сильная страна – Италия, поэтому Франции следует порвать с Англией и сблизиться с Италией. По возвращении с подписания Франко-русского пакта он сказал, что Сталин – самый могущественный человек в Европе. В целом пророчества Лаваля оказались ложными, как он ни умен.
Крайне противоречивые сообщения от свидетелей об ущербе Ковентри. Представляется невозможным узнать правду о бомбежке на расстоянии. Когда у нас тут бывает тихая ночь, я вижу, что многим людям слегка не по себе, потому что они уверены, что сейчас достается тем, кто живет в промышленных городах. Каждый втайне ощущает, что мы-то уже закалились, а в других местах дух не настолько крепок.
Этот ублюдок Кьяп покойник. Все в восторге, как в тот раз, когда погиб Бальбо. По крайней мере, эта война прикончит несколько фашистов.
Позапрошлой ночью на радио…… Встретил поляка, который недавно ускользнул из Польши каким-то подпольным маршрутом (не желает его раскрывать)….. Говорит, что при осаде Варшавы 95 процентов домов было повреждено и около 25 процентов разрушено. Все коммуникации, электричество, вода и т. д. перестали действовать, и под конец у людей не было никакой защиты от самолетов и, что еще хуже, от артиллерии. Он описывал, как люди выскакивали на улицу срезать куски мяса с убитого артиллерийским огнем коня, новый залп разгонял их, потом они выбегали снова. Когда Варшава оказалась полностью отрезана, людей удерживала там вера, что англичане идут на помощь, постоянные слухи об английской армии в Данциге и т. д., и т. д.
Неделю назад ходил слух, что сообщения в газетах о том, что командующий итальянскими войсками в Албании застрелился, результат опечатки.
В тяжелый период бомбардировок, когда все были полубезумны не столько от самих бомбардировок, сколько от нарушений сна, прерванных телефонных разговоров, трудностей с коммуникацией и т. д., я обнаружил, что у меня в голове постоянно всплывают обрывки абсурдных стихов. Всякий раз не более одной-двух строк, и это прекратилось, когда бомбардировки отчасти утихли, но вот примеры:
Старый румынский придурок
Жил в Морнингтон-переулке.
И Ключ не вошел, не смазана петля –
Но встали дружно все при «Боже, храни короля».
И Когда квартальный инспектор гнездится
На ветке, на палке или на жерди.
Из газетного сообщения о налете (без иронии): «Бомбы падали, как манна небесная».
Реакция правого крыла теперь набрала полную силу, и вхождение Маргессона в Кабинет, без сомнения, попытка не упустить выгоду от победы Уэйвелла в Египте. Забавное совпадение: рецензия на сочиненную Уэйвеллом биографию Алленби, что я написал несколько месяцев назад, была опубликована в «Горизонте» как раз в тот момент, когда пришли известия о Сиди-Баррани. Я писал в рецензии, что, поскольку Уэйвелл занимает столь важный командный пост, главное, чем интересна книга, возможность оценить интеллект самого Уэйвелла, и давал понять, что сам я о его интеллекте не слишком высокого мнения. Так что в смешном положении оказался именно я – хотя, Господь ведает, я скорее рад, что ошибся.
Слово «блиц» используется теперь повсюду и означает любого рода нападение на что угодно. Ср. «штрафе» в последнюю войну. Пока еще «блиц» не используется как глагол, но я этого жду.
-- убежден, возможно справедливо, что опасность, исходящая от Народного собрания, сильно недооценивается, что нужно бороться и не пренебрегать этим. Он говорит, что тысячи простодушных людей покупаются на привлекательную программу Народного собрания и не осознают, что это пораженческий маневр, направленный на помощь Гитлеру. Он цитировал письмо настоятеля Кентербери, который говорит: «Я хочу, чтобы вы поняли: я всецело за победу в войне и я верю, что Уинстон Черчилль – единственный лидер для нас, пока война не завершится» (или примерно так), но тем не менее поддерживает Народное собрание. По-видимому, таких тысячи.
Насчет того, что говорит -, по крайней мере бесспорный факт, что Народное собрание откуда-то получило много денег. Их плакаты повсюду, в том числе и много новых из «Дейли уоркер». За место не надо было платить, но даже при этом печать и т. д. должна была стоить немало. Вчера я сорвал несколько таких плакатов, впервые сделал нечто подобное. Ср. лето, когда я выводил мелом «Долой Чемберлена» и т. д. и в Барселоне, после подавления ПОУМ, писал мелом “Visca POUM”. В нормальные времена мне не свойственно писать на стенах или вмешиваться в то, что написал кто-то другой.
Из-за дефицита лука у всех обострился нюх на запах лука. Четвертинка луковицы, покрошенной в рагу, ощущается очень сильно. Э[йлин] вчера почувствовала, как только я ее поцеловал, что я шестью часами ранее ел лук.
Пример рэкета, который начинается, как только любого товара с неконтролируемой ценой становится мало, – цена на будильники. Сейчас самые дешевые, какие можно достать, по 15 ш. – та разновидность никудышного немецкого изделия, которая обычно шла по 3 ш.6 п. Маленькие оловянные французские, что были по 5 ш., теперь по 18 ш. 6 п., и все прочие по соответствующим ценам.
«Дейли экспресс» использовала «блиц» как глагол.
Новости этого утра: прорвана оборона Тобрука и приостановлен выход «Дейли уоркер». По последнему поводу радость разве что с очень большими сомнениями.
Распределение места в «Нью стейтсмен» за эту неделю:
Падение Тобрука (20 000 пленных) – 2 строки.
Приостановка «Дейли уоркер» и «Уик» – 108 строк.
……Все мыслящие люди с тревогой думают о затишье на этом участке войны в уверенности, что готовится новая дьявольщина. Однако народный оптимизм, вероятно, вновь растет и в прекращении налетов даже на несколько дней есть своя опасность. Слушая вчера чужой телефонный разговор, что происходит теперь постоянно из-за пересечения проводов, я уловил рассуждения двух женщин на тему «теперь уже недолго» и т. д. На следующее утро, зайдя в магазин миссис Дж., я мимоходом обронил, что война может продлиться года три. Миссис Дж. в изумлении и ужасе: «Не может быть, чтобы вы так думали! О, это невозможно! Мы же обратили их в бегство. Мы заняли Бардию, и оттуда мы можем двинуться на Италию, и это путь в Германию, ведь так?» Миссис Дж., надо сказать, очень проницательная и уравновешенная женщина. Тем не менее она не осведомлена о том, что Африка находится по другую сторону Средиземного моря.
Сейчас мнения все более и более разделяются – вопрос подразумевался с самого начала, но люди лишь недавно стали задумываться: сражаемся мы против наци или против немецкого народа. Это связано с вопросом о том, следует ли Англии объявить о своих целях в войне и вообще иметь какие-то цели в этой войне. Все, чье мнение можно считать уважаемым, выступают против того, чтобы вообще придавать войне какое бы то ни было значение («Наша задача – побить бошей, эта единственная цель войны, о какой стоит говорить»), и с таким же успехом эта позиция может в итоге превратиться в официальную политику. Памфлет Ванситтарта «Ненавидеть Германию», по слухам, расходится как горячие пирожки.
Из Франции определенных новостей нет. Очевидно, что Петен сдастся и возьмет Лаваля в кабинет министров. Потом начнутся заново разговоры о проходе войск через неоккупированную Францию, о базах в Африке и т. д., очередная «твердая позиция» и новые уступки. Все зависит от фактора времени, т. е. смогут ли немцы получить точку опоры в Африке, прежде чем итальянские армии там окончательно капитулируют. Вероятно, затем оружие будет обращено против Испании и нам будут сообщать, что Франко занял «твердую позицию» и что это показывает, как правильно британское правительство предпочло примиренческое обращение с Испанией, – до тех пор пока Франко не сдастся и не нападет на Гибралтар или не позволит немецкой армии пройти по его территории. Или, возможно, Лаваль, придя к власти, недолгое время будет сопротивляться наиболее жестким требованиям немцев, и тогда Лаваль вдруг внезапно превратится из негодяя в патриота, который занимает «твердую позицию», как ныне Петен. Беда в том, что британские консерваторы не желают понимать, что правые сами по себе не имеют никакой силы и существуют, лишь пока их не вышибут.
Артур Кёстлер будет призван на этой неделе и направлен в саперский корпус, все прочие виды войск для него закрыты как для немца. Потрясающий идиотизм – иметь в своем распоряжении достаточно молодого, талантливого человека, говорящего не сосчитать на скольких языках и кое-что знающего по-настоящему о Европе, особенно о европейских политических движениях, и не найти ему другого применения, кроме как ворочать кирпичи.
Поражен сегодня разрушениями вокруг Святого Павла, которых до сих пор не видел. Сам собор, слегка оцарапанный, стоит как скала. Я впервые подумал: как жаль, что крест на вершине купола так изукрашен. Это должен быть простой крест, вздымающийся, словно рукоять меча. Занятно, что практически нет откликов на слухи о том, что старый глупец Айронсайд примет титул «лорд Айронсайд Архангельский». Это в самом деле беспредельная наглость, против такого следует протестовать, независимо от собственных взглядов на российский режим.
Б., которые приехали в Лондон всего несколько недель назад и не застали блиц, говорят, что, на их взгляд, лондонцы сильно переменились, все очень истеричны, говорят гораздо громче и т. д., и т. д. Если это верно, то это происходит постепенно и этого не замечаешь, находясь внутри ситуации, как не замечаешь, насколько вырос ребенок. Единственная перемена, которую я точно заметил с тех пор, как начались налеты: люди гораздо охотнее разговаривают на улицах с незнакомцами…. Станции метро теперь вовсе не воняют, новые металлические нары вполне хороши, и люди, каких тут вижу, достаточно удобно устроены в смысле ночлега и кажутся вполне довольными и нормальными во всех отношениях, но именно это меня и беспокоит. Что думать о людях, которые продолжают жить этой не вполне человеческой жизнью ночь за ночью, месяцами, в том числе по три и более недели в период, когда ни один самолет не приближается к Лондону?.. Чудовищно видеть детей все еще на станциях метро, принимающих это как должное и развлекающихся поездками по Внутреннему кругу, еще и еще раз. Недавно Д. Дж. ехал в Лондон из Челтенхема, и в поезде была молодая женщина с двумя детьми, которые были эвакуированы куда-то на запад, и теперь она везла их домой. Когда поезд приближался к Лондону, начался воздушный налет, и до конца поездки женщина проплакала. Вернуться ее побудило то, что в ту пору неделю или дольше не было налетов, и она пришла к выводу, что «теперь все в порядке». Возможно ли постичь менталитет этих людей?
Прошлым вечером с Г. осматривали убежище в крипте под церковью Гринвич. Обычные деревянные просевшие нары, грязные (и, несомненно, с наступлением тепла станут вшивыми), плохо освещенные и вонючие, но в этот конкретный вечер было не слишком многолюдно. Крипта попросту система узких коридоров, проходящих между склепами с именами похороненных в них семей, наиболее недавние около 1800-го…. Г. и другие настаивали, что я не видел самого худшего, потому что по ночам, когда тут все заполнено (около 250 человек), вонь становится почти невыносимой. Однако я придерживаюсь мнения, хотя никто из остальных со мной не согласился, что для детей гораздо хуже играть среди заполненных трупами склепов, чем потерпеть некоторое количество вони от живых людей.
В Уоллингтоне. Крокусы повсюду, несколько желтофиолей дали бутоны, подснежники во всей красе. Зайцы парами сидят в озимой пшенице и глядят друг на друга. Время от времени в этой войне, раз в несколько месяцев, удается на несколько мгновений вынырнуть и заметить, что Земля все еще вращается вокруг Солнца.
Последние несколько дней повсюду были слухи, а также намеки в газетах, что на Балканах «что-то вот-вот произойдет», т. е. мы собираемся послать экспедиционные силы в Грецию. Если так, это, очевидно, должна быть армия, которая сейчас в Ливии, или ее основная часть. Месяц назад я слышал, что Метаксас перед смертью просил у нас 10 дивизий, а мы предложили ему 4. Кажется крайне опасным рисковать армией где-либо к западу от Проливов. Чтобы составить сколько-нибудь стоящее представление о стратегии подобной кампании, нужно знать, сколькими людьми располагает Уэйвелл и сколько нужно, чтобы удерживать Ливию, как обстоит дело с морской переправой, в каком состоянии коммуникации между Болгарией и Грецией, сколько своих танков немцы сумели провезти через Европу и кто реально контролирует море между Сицилией и Триполи. Было бы чудовищным несчастьем, если бы наши главные силы застряли в Салониках, а немцы сумели бы пересечь море из Сицилии и вернуть все то, что потеряли итальянцы. Любой, кто думает об этом, разрывается надвое. Направить армию в Грецию – огромный риск и не сулит существенного позитивного выигрыша за исключением того, что, когда будет вовлечена и Турция, наши военные корабли смогут войти в Черное море; с другой стороны, если мы подведем Грецию, мы раз и навсегда продемонстрируем, что не можем и не хотим помогать каким-либо европейским странам в битве за независимость. Более всего я опасаюсь нерешительной интервенции и жалкого поражения, как было в Норвегии. Я за то, чтобы сложить все яйца в одну корзину и рискнуть крупным поражением, потому что я не думаю, чтобы любая победа или поражение в узковоенном смысле были важнее, чем эта демонстрация: мы на стороне слабых против сильных.
Беда в том, что нам все труднее понимать реакцию европейцев, точно так же как и они, видимо, не способны понимать нашу реакцию. Множество немцев, с которыми я говорил, возмущались нашей чудовищной ошибкой в начале войны, когда, вместо того чтобы сразу разбомбить Берлин, мы всего лишь разбрасывали дурацкие листовки. И все же я уверен, что все англичане были восторге от этого жеста (мы были бы в восторге, даже если бы уже тогда знали, какая чушь понаписана в листовках), потому что мы воспринимали это как демонстрацию, что с народом Германии мы не ссоримся. С другой стороны, в книге, которую мы только что опубликовали, Хаффнер заявляет, что с нашей стороны безумие позволять ирландцам удерживать жизненно важные базы и что нам следует попросту без лишних слов забрать эти базы. Он говорит, что вся Европа смеется над тем, как мы позволяем псевдонезависимой стране вроде Ирландии нас дурачить. Вот вам европейский взгляд, с полным непониманием англоговорящих народов. Вообще-то, если бы мы захватили ирландские базы силой, без долгой предварительной пропаганды, реакция общественного мнения не только в США, но и в Англии была бы катастрофической.
Мне не нравится тон официальных высказываний об Абиссинии. Они бормочут, что после возвращения императора там понадобится британский «резидент», как при дворах индийских раджей. Реакция может оказаться чудовищной, если мы допустим, чтобы хотя бы предположительно было сказано: мы забираем Абиссинию себе. Если итальянцев удается выгнать оттуда, у нас есть шанс сделать замечательный жест, убедительно продемонстрировав, что мы боремся не только ради собственной корысти. Это вызовет отклик во всем мире. Но хватит ли им духа и достоинства поступить так? Уверенности нет. Можно предвидеть благовидные предлоги, которые пойдут в ход, чтобы присвоить Абиссинию себе, весь этот вздор о рабстве и т. д., и т. д.
Существенное число немецких самолетов сбито в последние несколько ночей, возможно потому, что ночи были ясные и благоприятные для истребителей, но все взволнованно говорят о каком-то «секретном оружии», которое было пущено в ход. Распространенный слух – это сеть из проволоки, которую забрасывают в небо и в ней запутываются самолеты.
Довольно сильные налеты прошлой ночью, но сбит только один самолет, так что, очевидно, слухи о «секретном оружии» оказались вздором. Много бомб в Гринвиче, одна в тот момент, когда я говорил с Э[йлин] по телефону. Внезапная пауза в беседе и дребезжащий звук.
Я: Что это?
Она: Да просто окна разбились.
Бомба упала в парке напротив дома, перебила кабель аэростата заграждения, были ранены один человек из охраны аэростата и один ополченец. Гринвичская церковь загорелась, люди оставались в убежище в крипте, огонь бушевал над их головами, и вода протекала к ним, а они не пытались выйти, пока их не заставили сторожа.
Немецкий консул в Танжере (впервые с 1914-го). По-видимому, уступая американскому мнению, мы намерены пропускать больше продуктов во Францию. Даже если будет назначена какая-то нейтральная комиссия для надзора за этим, это не поможет французам. Немцы просто оставят им столько хлеба и т. д., сколько мы пришлем, и конфискуют равное количество в другом месте. Даже пока мы готовимся пропустить корабли с продуктами, нет никаких признаков, чтобы правительство потребовало что-то взамен, напр. изгнать немецких агентов из Северной Африки. Верным решением было бы дождаться, пока Франция не окажется на краю голода и, соответственно, не пошатнется правительство Петена, а тогда послать им действительно большой запас пищи в обмен на какие-то существенные уступки, напр. сдачу крупных боевых единиц французского флота. Но разумеется, в настоящее время подобного рода политика совершенно немыслима. Если б только знать наверное: –, – и все прочие такого сорта – предатели или всего лишь дураки.
Просматривая этот дневник, я замечаю, что в последнее время стал писать в нем с гораздо большими перерывами и намного меньше об общественных событиях, чем когда его начинал. Во всех нарастает чувство беспомощности. Понимаешь, что необходимая перемена мнений может произойти лишь ценой еще одной катастрофы, а ее мы себе не можем позволить, и потому на это нельзя надеяться. Самое скверное, что надвигающийся кризис будет связан с голодом, а к этому англичане вовсе не имеют привычки. Очень скоро возникнет вопрос, что следует ввозить – оружие или пищу. Еще повезло, что худший период придется на лето, но будет дьявольски трудно убедить людей смириться с голодом, когда, насколько они могут видеть, в войне нет никакого смысла и когда богачи продолжают вести себя по-прежнему и будут, разумеется, также вести себя впредь, если только с ними не сладить силой. Отсутствие целей войны не было бы проблемой, если бы стояла задача отразить вторжение, потому что, с точки зрения простых людей, не впустить иноземцев в Англию – вполне достаточная цель войны. И как просить их морить голодом детей ради того, чтобы мы изготавливали танки и сражались в Африке, если во всем, что они слышат сейчас, нет ни намека на то, какое отношение битвы в Африке или в Европе имеют к обороне Англии?
На стене в Южном Лондоне какой-то коммунист или чернорубашечник написал мелом: «Сыр вместо Черчилля». Какой глупый лозунг. Воплощение психологического невежества тех людей, кто и теперь не понял, что, хотя найдутся готовые умереть за Черчилля, за сыр никто умирать не станет.
Вчера присутствовал более или менее принудительно на молебне ополчения, принимая участие в общенациональном молитвенном дне. Были также отряды из A. F. S., кадеты ВВС, W. A. A. F. и т. д., и т. д. Ошеломлен джингоизмом и ханжеством всей этой затеи…. Меня не шокирует, что Церковь оправдывает войны, в отличие от многих людей, которые говорят об этом, – в основном, как я замечал, сами эти люди неверующие. Если признаешь правительство, признаешь и войну, а если признаешь войну, то в большинстве случаев должен желать победы той или другой стороне. Я никогда не мог понять это отвращение к епископам, благословляющим знамена полков и т. д. Все такого рода вещи проистекают из сентиментального представления, будто борьба несовместима с любовью к врагам. Вообще-то любить врагов возможно лишь при условии, что ты готов в определенных обстоятельствах убивать их. Но что отвратительно в подобного рода службах – полное отсутствие самокритики. Очевидно, Бог обязан помочь нам на том основании, что мы лучше немцев. В известной молитве, составленной на такой случай, Бога просят «обратить сердца наших врагов и помочь нам простить их, дать им покаяние за их прегрешения и готовность их искупить». Ни слова о том, чтобы наши враги простили нас. Мне кажется, христианская позиция заключается в том, что мы не лучше своих врагов, мы все жалкие грешники, но так случилось, что будет лучше, если наша сторона возьмет верх, и потому законно молиться об этом……. Полагаю, считается, что боевой дух будет подорван, если все поймут, что и у врага есть своя правота, но, с моей точки зрения, даже это – психологическая ошибка. Но, возможно, они думают главным образом не о людях, принимающих участие в службе, а всего лишь о прямых результатах своей общенациональной молитвенной кампании, своего рода залповом огне по ангелам.
Сообщения о немецких крейсерах в Атлантике выглядят как-то так, словно это ложный слух c целью отвлечь британские линкоры. Это вполне может быть прелюдией ко вторжению. Ожидания вторжения заметно остыли, поскольку в целом считается, что Гитлер не смог бы теперь завоевать Англию с любыми силами, какие он сумел бы доставить сюда, если предварительно не истощить британские ресурсы на море и в воздухе. Думаю, это с большой вероятностью так и Гитлер не предпримет вторжение, пока не добьется крупного успеха в другом месте, потому что само вторжение может оказаться провальным и понадобится что-то для контраста. Но я думаю, что неуспешное вторжение, предполагающее потерю 100 000 или даже 500 000 человек, может вполне соответствовать задачам Гитлера, поскольку оно вызовет полный паралич промышленности и внутреннего снабжения. Если бы несколько сотен тысяч человек смогли высадиться и продержаться здесь хотя бы три недели, они бы причинили намного больше вреда, чем тысячи воздушных налетов. Но результат операции не был бы сразу очевиден, и потому Гитлер, скорее всего, осуществит такую попытку лишь тогда, когда его успехи будут повсюду бросаться в глаза.
По-видимому, существенно недостает экипировки для ополчения, т. е. оружия. С другой стороны, в Африке, говорят, захвачено столько оружия, что туда отправлены эксперты – инвентаризировать трофеи. Будут сделаны чертежи, и новое оружие будет производиться по этим параметрам; захваченного оружия достаточно, чтобы послужить основой для целого спектра новых вооружений.
Вчера бомбили Белград, а сегодня первое официальное сообщение – о том, что в Греции теперь находится британская армия, 150 000 человек по их словам. Итак, прояснилась наконец тайна, куда же направилась британская армия из Ливии, хотя это было достаточно очевидно, когда британцы отступили из-под Бенгази. Пока невозможно сказать, имеет ли какое-то значение договор о дружбе между Югославией и СССР или же никакого не имеет, но трудно поверить, чтобы это не указывало на ухудшение русско-германских отношений. Другую примету позиции русских мы получим, когда и если император Абиссинии вернется на трон, т. е. признает ли его русское правительство и назначит ли к его двору посла.
…Недостаток рабочих рук все более заметен, и цены на такие товары, как ткани и фурнитура, поднимаются до пугающих значений… Торговля подержанной фурнитурой после многих лет застоя процветает… Очевидно, что призыв в армию сейчас сознательно используется как способ заткнуть глотку неугодным. Возраст, с которого журналисты не подлежат призыву, повысили до 41 – это даст армии не более нескольких сотен человек, но можно, по желанию, использовать против конкретных личностей. Было бы забавно, если бы после того, как меня десять месяцев назад не взяли в армию по состоянию здоровья, они бы вдруг установили, что мое здоровье улучшилось в самый раз для того, чтобы я сгодился рядовым в стройбат.
…Постоянно думаю о нашей армии в Греции, о серьезной опасности, которая ей грозит, – быть сброшенной в море. Можно себе представить, как стратеги типа Лиддела Гарта ломают себе руки из-за столь поспешного решения. Но политически оно правильно, стоит заглянуть на 2–3 года вперед. Лучшее, что можно сказать: даже в узкостратегическом смысле оно, должно быть, сулит некоторую надежду на успех, или причастные к этому генералы отказались бы от подобных действий. Трудно поверить, что Гитлер не просчитался с ударом на месяц или около того. В любом случае Абиссинию он потерял, и едва ли морская катастрофа итальянцев была предумышленной. Также, если война на Балканах продлится хотя бы три месяца, последствия для снабжения продуктами в Германии осенью будут серьезные.
Только что прочел «Битву за Британию» (The Battle of Britain), бестселлер Mин. информации (был такой ажиотаж, что в течение нескольких дней невозможно было купить экземпляр). Говорят, книгу составил Фрэнсис Бидинг, автор триллеров. Полагаю, книга не так уж плоха, но, учитывая, что ее переводят на множество языков и, несомненно, будут читать во всем мире, это первый официальный рассказ, во всяком случае на английском, о первой великой воздушной битве в истории: жаль, что им не хватило здравого смысла вовсе исключить пропагандистскую ноту. Памфлет полон «героических» и «славных подвигов» и т. д., а о немцах отзывается более или менее пренебрежительно. Почему они не могли просто дать холодный и точный отчет о фактах, которые, в конце концов, достаточно для нас благоприятны? Ради того чтобы в Англии слегка подбодрить этим памфлетом народ, отказались от шанса создать то, что было бы принято во всем мире как образцово авторитетный текст и использовалось бы для отражения немецкой лжи.
Но главным образом меня изумило, когда я читал «Битву за Британию» и сверял с соответствующими датами в этом дневнике, то, как «эпические» события никогда не кажутся столь значимыми в момент, когда они происходят. Например, у меня остались живые воспоминания о том дне, когда немцы прорвались и подожгли доки (думаю, это было 7 сентября), но главным образом о пустяках. Сначала о том, как ехал на автобусе, чтобы выпить чаю с Коннолли, а две женщины впереди настаивали, что разрывы бомб в небе – это парашюты, и я с трудом сдерживал себя, чтобы не вмешаться и не исправить их заблуждение. Потом укрывался в подъезде на Пикадилли от летящей шрапнели, как укрывался бы от ливня. Потом длинная линия немецких самолетов, тянущаяся поперек неба, и очень юные офицеры ВВС и флота, выбежавшие из отеля и передававшие из рук в руки полевой бинокль. Потом сидел в квартире Коннолли под крышей, смотрел на огромные пожары за Святым Павлом и высокий столб дыма над нефтяными баками где-то ниже по реке, а Хью Слейтер, сидевший на подоконнике, приговаривал: «Совсем как Мадрид – пробуждает ностальгию». Единственный человек, на кого это произвело существенное впечатление, был Коннолли, который отвел нас на крышу и, поглазев некоторое время на огонь, сказал: «Это конец капитализма. Это суд над нами». Я такого не чувствовал, но главным образом был поражен величием и красотой пожаров. Той ночью меня разбудили взрывы, и я вышел на улицу посмотреть, пылают ли все еще те пожары (надо сказать, было светло почти как днем, даже в СЗ квадранте), но все еще не ощущал, что совершается важное историческое событие. Позднее, когда попытка покорить Англию с помощью воздушных бомбардировок явно была оставлена, я сказал Файвелу: «То был Трафальгар, а теперь Аустерлиц», но с самого начала я такую аналогию не видел.
«Ньюс кроникл» снова очень пораженческая, много шумит о сдаче Бенгази, подразумевая, что нужно было отправиться в Триполи, пока была такая возможность, а не уводить войска в Грецию. И это те самые люди, которые громче всех заверещали бы, если бы мы продолжили завоевание итальянской империи и оставили бы греков на произвол судьбы.
Бюджет практически затмил в новостях Балканскую кампанию. Повсюду я слышу, как люди обсуждают первое, а не второе.
Новости нынче вечером выглядят очень скверно. Греческий генштаб сделал заявление, что сербы отступили и оставили неприкрытым его левый фланг. Суть в том, что обычно такие вещи официально не говорят, если только дела не совсем плохи, ведь практически это заявление о том, что сербы бросили греков.
Ополчение получило теперь автоматы Томпсона, по крайней мере два на роту. Далеко ушли от того момента, когда нас собирались вооружать карабинами, только и карабинов не было, и на мой вопрос, можно ли надеяться хоть на несколько автоматов, ответили смехом, словно на нелепость.
Во вчерашних газетах сообщалось, что Британия собирается одолжить Испании £2 500 000 – в награду за захват Танжера, я полагаю. Это очень дурной симптом. Во всей этой войне так всегда бывало, когда мы оказывались в особенно отчаянном положении, что мы начинали делать уступки меньшим тоталитарным режимам.
Идею, что немецкие войска в Ливии или часть их попали туда на французских кораблях и с территории Французской Африки, с готовностью принимает каждый, кому ее ни выскажешь, однако в прессе ни слова о подобной возможности. Вероятно, их по-прежнему инструктируют приглушать критику против вишистской Франции.
Позавчера видел в рыбной лавке пресноводную рыбу (окуня). Год назад англичане, т. е. городское население, к такому и не притронулись бы.
Никаких реальных новостей ни о Греции, ни о Ливии…. Из двух газет, какие удалось сегодня добыть, «Санди пикториал», яростно пораженческая, и «Санди экспресс» не намного ей в этом уступает. Вчерашняя «Ивнинг стандард» разместила статью от «нашего военного корреспондента…», которая даже еще более пораженческая. Все это указывает на то, что газеты получают дурные вести, которые им не разрешено сообщать…. Богу ведомо, какое все это адское варево. Одно лишь, пожалуй, ободряет: все военные эксперты убеждены, что наше вторжение в Грецию – катастрофа, а военные эксперты всегда ошибаются.
Когда кампания на Ближнем Востоке разрешится так или иначе и ситуация отчасти стабилизируется, я прекращу вести этот дневник. Он охватывает период между весенними кампаниями Гитлера 1940 и 1941 годов. Где-то через месяц или два начнется новая военная и политическая фаза. Первые шесть месяцев этого дневника описывают квазиреволюционный период, последовавший после катастрофы во Франции. Теперь нас всех очевидно ожидает новый период катастроф, но иного типа – менее понятных обычным людям, и нет безусловной уверенности, что он приведет к соответствующим политическим улучшениям. Оглядываясь на ранние страницы этого дневника, я вижу, как мои политические предсказания оказались ошибочными, и все же, пожалуй, революционные перемены, которых я ожидал, совершаются, хотя и замедленно. Я сделал запись, как я вижу, предполагая, что частные объявления в течение года исчезнут со стен. Они, разумеется, не исчезли, та отвратительная реклама сиропа от кашля Фамела по-прежнему наклеена повсюду, как и «Он вдвойне мужчина» в Уортингтоне и «Чья-то мама не пользуется Персилом», но их стало намного меньше, а правительственных плакатов – намного больше. Коннолли однажды сказал, что интеллектуалы обычно бывают правы насчет вектора событий, но не насчет их темпа, и это очень верно.
Регистрировался в субботу с группой 38-летних и был поражен тем, как жалко они выглядят. Когда видишь такую группу людей, подобранную просто по дате рождения, в глаза бросается, насколько быстрее стареют представители рабочего класса. Это не значит, что они живут не так долго (разве что на несколько лет меньше), как средний класс, но у них невероятно долгий средний возраст, простирающийся от тридцати до шестидесяти.
Новости сегодня чудовищные. Немцы у границы Египта, и британские силы в Тобруке, по-видимому, вот-вот будут отрезаны, хотя из Каира это отрицают. Мнения разделились относительно того, действительно ли у немцев имеются в Ливии превосходящие силы, или же они располагают лишь сравнительно небольшой армией, в то время как у нас нет практически ничего, большая часть людей и боевых машин была переброшена на другие фронты, как только мы взяли Бенгази. По моему мнению, последнее более правдоподобно и также есть вероятность, что мы послали в Грецию только европейские войска, а в Египте оставили по большей части индийцев и негров. Д., опираясь на свое знание Южной Африки, полагает, что после взятия Бенгази армия была перемещена не столько для использования в Греции, сколько для завершения Абиссинской кампании и что мотив этого решения был политический – предоставить южноафриканцам, которые относятся к нам более или менее враждебно, победу, чтобы они пребывали в хорошем настроении. Если нам удастся удержать Египет, вся эта затея окупится, Красное море очистится и откроется путь для американских кораблей. Но необходимое дополнение к этому – французские порты в Западной Африке, которые мы могли захватить год назад практически без борьбы.
Пакт о ненападении между Россией и Японией, его опубликованные условия до крайности расплывчаты. Но, очевидно, должен быть секретный пункт, по которому Россия соглашается оставить Китай, несомненно постепенно и не признавая происходящее, как было в Испании. Иначе трудно понять, каков смысл этого пакта.
Из Греции никаких реальных новостей. Одна глупая история о том, как бронированный автомобиль британского патруля застал врасплох группу немцев, повторяется уже третий день подряд.
Прошлым вечером пошел в паб послушать 9-часовые новости и, опоздав на несколько минут, спросил хозяйку, какие были новости. «О, мы никогда их не включаем. Никто их не слушает, понимаете. А в том зале играло пианино, и они не хотели останавливаться ради новостей». Это в тот момент, когда Суэцкий канал в смертельной опасности. Ср. худший момент Дюнкерской кампании, когда официантка не собиралась включать новости, пока я ее не попросил… Ср. также момент в 1936-м, когда немцы заняли Рейнскую область. Я был тогда в Барсли. Я вошел в паб сразу после того, как пришли эти известия, и сказал в воздух: «Немецкая армия перешла через Рейн». С видом человека, смутно что-то припоминающего, кто-то пробормотал: “Parley-voo”. Вот и весь ответ… И так в любой критический момент начиная с 1931-го и далее. Каждый раз чувствуешь, будто бьешься о непроницаемую стену глупости. Но конечно, временами глупость могла сослужить хорошую службу. Любая европейская нация, оказавшись на нашем месте, давно бы уже взмолилась о мире.
Тяжелейший налет прошлой ночью, возможно самый сильный за многие месяцы для Лондона… Бомба на крикетном стадионе «Лордс» (школьники, как обычно, сегодня с утра упражняются у сеток, в нескольких ярдах от воронки), еще одна на кладбище Сент-Джонс Вуд. Эта последняя, к счастью, упала не среди могил, чего я опасался…. Проходил сегодня по переулку где-то в Хемстеде, один дом превращен бомбой в груду мусора – зрелище настолько обычное, что его едва замечаешь. Тем не менее улица оцеплена, ведутся раскопки, стоят в ряд, ожидая, «скорые». Под этой огромной горой кирпича лежат изувеченные тела, в том числе, возможно, живые.
Зенитки продолжали грохотать почти всю ночь…. Сегодня не могу найти ни одного человека, кто бы сказал, что спал прошлой ночью, и Э[йлин] говорит то же самое. Обычная формула: «Я ни на миг не закрывал глаза». Полагаю, все это вздор. Конечно, в таком грохоте трудно уснуть, но Э[йлин] и я наверняка проспали полночи.
Провел 2 или 3 дня в Уоллингтоне. Блиц в субботу ночью отлично был слышан и там, на расстоянии в 45 миль.
Посадил в Уоллингтоне 40 или 50 фунтов картофеля, который может дать от 200 до 600 фунтов – в зависимости от сезона и т. д. Будет странно – надеюсь, что так не будет, но вполне может быть, – если, когда придет осень, этот картофель покажется более существенным достижением, чем все мои статьи и передачи за этот год.
Греческо-британская линия, кажется, подалась к югу, зацепилась у Янины, неподалеку от Афин. Если газетные сообщения верны, они пересекли долину Фессалии без большого урона. Всех беспокоит, а в Австралии, очевидно, вызовет бурю отсутствие реальных новостей. Черчилль в своей речи сказал, что даже правительство испытывает трудности с получением известий из Греции. Более всего меня беспокоит постоянно повторяющееся утверждение, что мы причиняем противнику огромный урон, немцы продвигаются плотными соединениями и их косят ряд за рядом и т. д. То же самое, что говорилось во время битвы за Францию…. Нападение на Гибралтар или, по крайней мере, какие-то враждебные нам действия в Испании, очевидно, планируются в скором времени. Речи Черчилля начинают звучать как чемберленовские – ускользает от вопросов и т. д., и т. д.
Британские войска вошли в Ирак пару дней назад. Пока никаких известий, делают ли они все как надо, устраняют немецких агентов и т. д. Со всех сторон люди говорят: «Мосул окажется бесполезен для Гитлера, даже если он доберется туда. Задолго до этого британцы взорвут колодцы». «В самом деле?» – спрашиваю я. Разве они взорвали румынские колодцы, пока была такая возможность? Самое угнетающее в войне не те несчастья, которые мы обречены переживать на теперешнем этапе, но понимание, что нас возглавляют слабаки…. Как если бы жизнь зависела от исхода шахматной партии, а ты вынужден был бы сидеть, наблюдать, видеть самые что ни на есть идиотские ходы, но не иметь власти их предотвратить.
Греки, похоже, пакуются. Очевидно, в Австралии нам придется за это чертовски дорого заплатить. Если это поведет лишь к расследованию Греческой кампании и общему шуму, в результате которого будет определено положение Австралии в империи и, может быть, отчасти демократизируется ведение войны, это лишь к лучшему.
Из Греции определенных новостей нет. Все, что известно: греческая армия – то ли часть греческой армии, то ли, может быть, вся греческая армия целиком – капитулировала. Никаких указаний, сколько у нас там людей, в какой позиции они оказались, будет ли возможно удержаться, а если да, то где, и т. д., и т. д. Намеки, проскочившие в «Дейли экспресс», наводят на мысль, что у нас там практически нет самолетов. Условия мира, предложенные итальянцами, явно нацелены на то, чтобы в дальнейшем превратить греческих пленных в заложников и шантажировать британцев, пока те не уступят Крит и прочие острова. Никаких указаний на позицию русских. Немцы сейчас приближаются к Дарданеллам и, очевидно, готовится нападение на Турцию. Тогда русские вынуждены будут решить однозначно, выступить ли против немцев, надавить ли на Турцию, чтобы та не сопротивлялась, и, вероятно, получить в награду за это Иран, или же сидеть спокойно и смотреть, как все южное побережье Черного моря переходит в руки немцев. По моему мнению, они выберут второй путь или, с меньшей вероятностью, третий, в любом случае – с публичными оргиями торжества своей правоты.
К., в моем подразделении ополчения, раньше торговал дичью, но сейчас берет любое мясо и вчера прикупил 20 зебр, которых продавал зоопарк. Утверждает, что исключительно на собачий корм, не для людей. Довольно бессмысленные траты… Говорят, в Англии все еще остается 2000 скаковых лошадей, каждая из которых съедает в день 10–15 фунтов зерна. То есть эти животные каждый день потребляют рацион целой пехотной дивизии.
Вчерашняя речь Черчилля очень хороша как речь, но из нее невозможно извлечь какую-либо информацию. Единственный надежный факт, который мне удалось уловить, был тот, что во время Ливийской кампании Уэйвелл ни разу не смог собрать в одном месте более двух дивизий, скажем 30 000 человек. Слушал речь на посту ополчения. На людей она произвела впечатление, даже растрогала. Но я думаю, среди них только двое были люди с доходом менее £5 в неделю. Риторика Черчилля действительно хороша, на старомодный манер, хотя мне не нравится его подача.
Как жаль, что он то ли не может, то ли не хочет, то ли ему не разрешено хоть раз сказать что-то определенное!
Вчера утром явился от – человек кроить чехол для нашего кресла. Обычный тип драпировщика – невысокий, опрятный, немного женственный, повсюду у него целые гнезда булавок. Он сообщил мне, что в этот день то был его единственный заказ для дома. Почти все время он кроит чехлы для орудий, которые, по-видимому, шьются примерно так же, как чехлы для стульев. – – в основном этим и зарабатывают, сказал он.
Количество эвакуированных из Греции сейчас оценивается в 41 000–43 000, но при этом утверждается, что у нас там было меньше людей, чем считалось, возможно около 55 000. Потери предположительно составляют 3000, а в плену, вероятно, 7000 или 8000, что совпадает с немецкими цифрами. Говорят, что потеряно 8000 машин, полагаю, машин всех видов. Никаких упоминаний о потерях кораблей, хотя сколько-то должно быть утрачено. Спендер, один из австралийских министров, публично заявил, что «винтовки столь же бесполезны против танков, как луки и стрелы». Это в любом случае шаг вперед. Очевидно, в Ираке происходит то, что можно считать войной. Это даже в самом лучшем случае катастрофа…. С большой вероятностью, мы даже не будем иметь настоящего дела с так называемой армией Ирака, которую можно было бы, без сомнения, разбомбить вдребезги за несколько часов. Либо какое-то соглашение будет подписано, по которому мы отдадим все и подготовим сцену, чтобы на ней вновь повторилось то же самое, либо вы услышите, что иракское правительство контролирует нефтяные скважины, но это неважно, потому что они согласились предоставить нам все необходимые коммуникации и т. д., и вскоре вы услышите, что немецкие эксперты прибывают на самолетах или через Турцию; или же мы будем держать оборону и ничего не предпринимать, пока немцы не ухитрятся транспортировать свою армию по воздуху, и тогда мы будем сражаться в неблагоприятных условиях. Как ни присмотришься к политике британского правительства – и это тянется без единого перерыва с 1931-го, – возникает такое же чувство, как если надавить на педаль газа в машине, где работает лишь один цилиндр двигателя, – чувство смертельной слабости. Заранее точно не известно, как они поступят, но зато известно, что ни в каком случае им не удастся достичь успеха или даже начать действовать, прежде чем станет слишком поздно…. Любопытно, как сравнительно уверенно себя чувствуешь, когда речь идет просто о битве, и каким беспомощным – когда речь идет о стратегии или дипломатии. Заведомо известно, что стратегия британского консервативного правительства обречена на провал, потому что отсутствует воля достичь успеха. Их сомнения, допустимо ли нападать на нейтральные страны – принципиальная разница в стратегии между нами и немцами в этой войне, – всего лишь симптом подсознательного желания проиграть. Люди не маются совестью, когда сражаются за дело, в которое верят.
Турки предложили свое посредничество в Ираке; вероятно, это дурной знак. В Иране мобилизация. Американское правительство прекратило поставки военного оборудования СССР, само по себе это хорошо, но, вероятно, тоже плохой знак.
Удивительное зрелище на станциях метро, когда проходишь там поздно вечером. Более всего поражает сложившаяся тут опрятная, нормальная, домашняя обстановка. Особенно молодые супружеские пары, тип домовитых и осмотрительных людей, которые склонны приобретать дома у строительных компаний, лежат рядышком, закутавшись в розовые покрывала. Там и сям видишь большие семьи: отец, мать и несколько детей, все улеглись в ряд, как кролики на прилавке, и выглядят так мирно, уснув под ярким светом ламп. Дети лежат на спине, похожие со своими розовыми щечками на восковых кукол, и все крепко спят.
Самые важные новости за последние дни, запрятанные на последние страницы газет, это заявление русских, что они отказываются впредь признавать правительства Норвегии и Бельгии. Также и Югославии, согласно вчерашним газетам. Это первый дипломатический шаг с тех пор, как Сталин назначил себя премьером, и он равняется заявлению, что Россия отныне готова смириться с любым актом агрессии. Это, разумеется, произошло под давлением немцев и в сочетании с отставкой Молотова должно означать решительную ориентацию российской политики на немцев, для осуществления чего и понадобился личный авторитет Сталина. Недолго осталось ждать, пока они предпримут враждебные шаги против Турции, или Ирана, или обоих.
Сильный воздушный налет прошлой ночью. Бомба слегка повредила это здание, впервые такое случилось с каким-либо из домов, где я находился. Около 2 часов ночи посреди обычного огня зениток и отдаленных бомб – сокрушительный грохот, который разбудил нас, но не выбил окна и не сотряс существенно комнату. Э[йлин] поднялась и подошла к окну, где услышала, как кто-то кричит, что попало в этот самый дом. Чуть позже мы вышли в коридор и обнаружили густой дым и запах горящей резины. Поднявшись на крышу, увидели огромные зарева почти со всех сторон света, одно на западе, в нескольких милях, с огромными скачущими языками пламени: очевидно, это был склад с большим количеством каких-то горючих материалов. Огонь расползался по крыше, но мы в итоге решили, что попало не в наш подъезд. Спустившись вниз, мы услышали, что попало как раз в этот подъезд, но всем велено оставаться в своих квартирах. К тому времени дым сгустился настолько, что трудно было рассмотреть что-то в коридоре. Затем мы услышали крики: «Да! Да! В 111-й еще кто-то есть» – и дежурные громко потребовали, чтобы мы вышли. Мы натянули кое-какую одежду, прихватили с собой несколько вещей и вышли, на этот раз полагая, что дом горит по-настоящему и, возможно, в него уже не удастся вернуться. В такие моменты хватаешь то, что кажется тебе наиболее важным, и потом я обнаружил, что взял не пишущую машинку или какие-либо документы, а оружие и всегда стоящий наготове рюкзак с едой и т. д. На самом деле все ограничилось тем, что бомба подожгла гараж и сгорели находившиеся там автомобили.
Мы отправились к Д., те напоили нас чаем и угостили шоколадом, который берегли уже несколько месяцев. Потом я что-то сказал о закопченном лице Э[йлин], и она ответила: «А как, по-твоему, выглядишь ты сам?» Я посмотрел в зеркало и убедился, что лицо у меня совершенно черное. До той минуты мне в голову не приходило, что это так.
У меня нет никаких соображений о причинах прибытия Гесса. Это полная загадка. Единственное, что я знаю: если существует возможность упустить шанс для пропаганды, британское правительство ее изыщет.
Ирак, Сирия, Марокко, Испания, Дарлан, Сталин, Рашид Али, Франко – чувство полной беспомощности. Если что-то можно сделать неправильно, так неизбежно и будет сделано. Начинаешь верить в это, словно в закон природы.
Вчера или днем раньше на газетных афишах: «Наци используют воздушные базы в Сирии» – и сообщения в газетах, что, когда об этом объявили в парламенте, раздались крики «Позор!». Очевидно, есть еще люди, способные удивляться, когда нарушаются условия перемирия и французская империя используется для надобностей нацистов. И все же простой наблюдатель вроде меня мог уже в тот день, когда Франция вышла из войны, предсказать, что произойдет.
Очевидно, все надежды выиграть эту войну сколько-то пристойным способом утрачены. План Черчилля и Ко явно заключается в том, чтобы все отдать, а потом отбить все обратно с помощью американских самолетов и пролив реки крови. Разумеется, они не могут преуспеть. Весь мир повернется против них, вероятно включая Америку. Через два года мы либо окажемся завоеванными, либо окажемся социалистической республикой, сражающейся за свое существование при наличии тайной полиции и при том, что половина населения будет голодать. Британская элита обрекла себя на гибель, когда упустила момент захватить Дакар, Канары, Танжер и Сирию, пока представлялась такая возможность.
Все смотрят на Крит. Все говорят одно и то же – что это докажет или опровергнет возможность вторжения в Англию. Это могло бы быть так, если бы нам сообщили ключевой факт, т. е. сколько людей у нас там и как они оснащены. Если всего 10 000–20 000 человек, причем пехота, немцы могут одолеть их просто числом, даже если не сумеют переправить танки и т. д. Кроме того, обстоятельства на Крите намного более благоприятны для немцев, чем были бы в Англии. Если нападение на Кипр – это подготовка, то с гораздо большей вероятностью это подготовка к нападению на Гибралтар.
Новости с Крита, по видимости, вполне хороши, однако всюду под этой поверхностью заметна нота пессимизма. О Сирии и Ираке новостей вовсе нет, а это самый плохой признак. Дарлан заявил, что не намерен передавать французский флот. Эта очевидная ложь, разумеется, побудит впредь действовать осторожнее.
Слышал из конфиденциальных источников, что в операциях возле Крита мы потеряли три крейсера. Газеты находят всякие оправдания тому, что у нас там нет истребителей. Никаких объяснений, почему те аэродромы, что имеются на Крите, не сделали заранее непригодными для посадки немецких транспортных самолетов, а также почему мы не вооружили население Крита, пока не стало слишком поздно.
Все еще не вполне спокоен за Абиссинию. Сегодня видел в кинохронике южноафриканские войска, входившие в Аддис-Абебу. На дворце императора (или что это за здание) сначала подняли «Юнион Джек» и лишь потом – абиссинский флаг.
Мы покидаем Крит. Упоминается об эвакуации 13 000 человек. Ни слова пока об общем количестве. Самое ужасное впечатление будет, если мы заберем британские войска и оставим там греков, хотя с хладнокровной военной точки зрения это могло бы быть правильно.
Британцы в Багдаде. Было бы еще лучше услышать, что они в Дамаске. Заранее понятно, что мы не станем заключать достаточно жесткий договор с иракцами, т. е. не поставим условием перемирия передачу нам нефтяных скважин. Гесс попросту выпал из новостей на несколько дней. Уклончивые ответы на вопросы о нем в парламенте, утверждение, что герцог Гамильтон никогда не получал от него письма, заявление, что мин. информации было «введено в заблуждение», когда разместило эту новость, явная неспособность всего парламента задать вопрос, кто же неверно информировал M. O. I и зачем, – все это было так омерзительно, что я чувствую искушение посмотреть дебаты в «Хансарде» (Hansard) и проверить, насколько они подверглись цензуре в газетных сообщениях.
Только что прозвучали сирены, после 3-недельного перерыва, когда не было ни единого налета.
Теперь, когда эвакуация Крита закончена, говорят о 20 000 вывезенных оттуда. В таком случае очевидно, что эвакуацию начали задолго до того, как это признали в прессе, и потопленные корабли были, вероятно, потеряны при этой операции. Общие потери, предположительно, составляют около 10 000 человек, 7 боевых судов (3 крейсера, 4 эсминца), вероятно также сколько-то торговых судов, множество зениток и несколько танков и самолетов. И все это совершенно впустую… Газеты критикуют более дерзко, чем когда-либо прежде. Одна австралийская газета откровенно заявляет, что нет смысла пытаться оборонять Кипр, если мы не предпринимаем действия против Сирии – никаких признаков этого, очевидно, нет. Сообщения сегодня утром, что немцы уже высадили танковые части у Латакии. Вместе с тем смутные намеки на то, что британцы «могут» войти в Сирию. Через несколько дней будет уже слишком поздно, если уже не опоздали на полгода.
Сегодня утром британцы вошли в Сирию.
Полная загадка, о которой ни у кого нет настоящих новостей, окружает состояние дел между Россией и Германией. Пока не удалось установить контакт ни с кем, кто видел Криппса после его возвращения. Можно судить, лишь исходя из общей вероятности, и мне кажется, что два основных факта – это (1) Сталин не станет воевать с Германией, если есть хоть какой-то способ, кроме самоубийства, избежать этого, и (2) не в интересах Гитлера вынуждать Сталина терять лицо, в то время как он постоянно использует его против мирового рабочего класса. Гораздо вероятнее, следовательно, что любая прямая атака на Россию и любое соглашение явно не в пользу России будут представлять собой уступку, замаскированную под союз и, возможно, прикрываемую атакой на Иран или Турцию. Тогда мы услышим об «обмене специалистами» и т. д., и т. д. и что в Баку, похоже, находится довольно много немецких инженеров. Но не следует упускать из виду и вероятность, что весь видимый маневр всего лишь блеф, прикрывающий какой-то задуманный ход в другом месте, возможно вторжение в Англию.
Пакт о ненападении между Германией и Турцией. Такова наша награда за то, что не торопились прибрать к рукам Сирию. Отныне турецкая пресса обратится против нас, и это повлияет на арабские народы. Вчера в Ньюмаркете прошли скачки Дерби, очевидно при стечении огромных толп. Даже «Дейли экспресс» насмехалась над этим. «Ивнинг стандард» утверждала, что Гитлер непременно начнет вторжение в Британию в пределах 80 дней и что маневры в Восточной Европе, вероятно, лишь прикрытие, но это, я полагаю, делается с целью запугать людей, чтобы те усерднее работали. Британское правительство перестало выдавать морские охранные свидетельства Петсамо и задержало три финских корабля на том основании, что Финляндия на данный момент приравнивается к территории, оккупированной врагом. Это пока самый определенный признак того, что между Россией и Германией действительно что-то происходит.
Все мы в последние дни пребываем в полурасплавленном состоянии. Меня осенило: одно из небольших благ войны в том, что она отучила газеты от идиотской привычки превращать в первоочередные новости вчерашнюю погоду.
Сегодня утром немцы напали на СССР. Все очень возбуждены. Общее мнение – такой оборот событий нам на пользу. Это так лишь при условии, что русские действительно намерены дать отпор и способны оказать серьезное сопротивление, если и недостаточное для того, чтобы остановить немцев, то по крайней мере достаточное для того, что потрепать их воздушный и морской флот. Очевидно, ближайшая цель немцев не территория или нефть, они попросту хотят уничтожить русский воздушный флот и тем самым устранить угрозу для своего тыла, пока разбираются с Англией. Невозможно угадать, как смогут показать себя русские. Худший знак – что немцы, вероятно, не предприняли бы такую попытку, не будь они уверены, что в состоянии это осуществить, причем очень быстро.
Речь Черчилля, на мой взгляд, очень хороша. Она не понравится левым, но они забывают, что он должен обращаться ко всему миру, т. е. к американцам Среднего Запада, офицерам воздушного и военного флота, недовольным лавочникам и фермерам, а также к самим русским, не говоря уж о политических партиях левого крыла. Его враждебные комментарии о коммунизме были совершенно справедливы и попросту подчеркивали тот факт, что предложение помощи было искренним. Можно себе представить, какой писк подымут по поводу этих ремарок корреспонденты «Нью стейтсмен» и т. д. А какое впечатление, по их мнению, сложилось бы, если бы Сталин вдруг взял и объявил: «Я всегда был убежденным сторонником капитализма»?
Невозможно предугадать, какое впечатление этот шаг Гитлера произведет в США. Мысль, будто он сразу же поведет к созданию сильной пронацистской партии в Англии, полное заблуждение. Здесь есть, без сомнения, богатые люди, которые хотели бы, чтобы Гитлер уничтожил советский режим, но они окажутся в жалком меньшинстве. Католики непременно окажутся среди них, но, скорее всего, им хватит ума не обнаруживать свои предпочтения, пока сопротивление русских не начнет слабеть. Поговорив с людьми в ополчении, включая блимпов и вполне богатых бизнесменов, я убедился, что все полностью на стороне русских, хотя существенно расходятся во мнениях относительно способности русских сопротивляться. Типичный разговор, записанный, насколько я сумел его запомнить:
Торговец мясом птицы: Что ж, надеюсь, русские зададут им чертовски славную трепку.
Производитель одежды (еврей): Не зададут. Они развалятся на части, в точности как в прошлый раз. Вот увидите.
Врач (какой-то иностранец, возможно беженец): Вы совершенно не правы. Все недооценивают силу России. Они нацистов вдребезги разобьют.
Бакалейщик-оптовик: Черт побери, их же до хрена, двести миллионов.
Производитель одежды: Да, но они не организованы» и т. д., и т. д., и т. д.
Все это говорится в неведении фактов, но обнаруживает настроения людей. Три года назад подавляющее большинство людей с доходом свыше £1000 в год и даже свыше £6 в неделю встало бы на сторону немцев против русских. Но к нынешнему моменту ненависть к Германии заставила их позабыть обо всем прочем.
Все зависит от того, в самом ли деле Россия и Британия готовы к сотрудничеству, без arrière-pensée и попыток переложить все бремя войны друг на друга. Без сомнения, в России существует сильная пронацистская партия и, смею сказать, Сталин во главе ее. Если Россия вновь перейдет на другую сторону и Сталин сыграет роль Петена, без сомнения, местные коммунисты последуют за ним и вновь станут пронацистами. Если советский режим будет попросту сметен, а Сталин убит или взят в плен, многие коммунисты, по моему мнению, перенесут свою лояльность на Гитлера. Сейчас британские коммунисты издали своего рода манифест, призывающий к созданию «народного правительства» и т. д., и т. д. Они сменят тему, как только из Москвы придут инструкции. Если русские действительно оказывают сопротивление, не в их интересах иметь слабое правительство в Британии или подрывные влияния здесь. Без сомнения, десяти дней не пройдет, как коммунисты сделаются суперпатриотичными – скорее всего, появится лозунг «Вся власть Черчиллю», – и никто не будет обращать на них внимания. Но если союз между двумя странами будет подлинным, с определенной мерой взаимопомощи, внутренний политический эффект этого будет благоприятен для обеих сторон. Особые обстоятельства, в силу которых русская военная помощь оказала дурное влияние в Испании, здесь отсутствуют.
Войти с помощью соц. сетей: