Кристал — подтянутая кореянка, живущая в Америке. До выхода на пенсию у нее был свой бизнес — кафе-мороженое. Стоило посетителям пару раз прийти, как Кристал их запоминала. Они с Джоелом, ее мужем — наши старые приятели. Мы с Джимом часто забегали к ним, чтобы купить рожок с мороженым, часто ходили вместе на концерты и участвовали в благотворительных акциях в нашем районе.

Однажды в воскресенье, покупая помидоры на рынке, я увидела, как Кристал везет Джоела в инвалидном кресле. Он приветливо помахал мне рукой; у него на коленях стояла корзинка с продуктами. Он по-прежнему был дружелюбен, но от улыбки его лицо перекашивалось, а правая рука висела как плеть. Я обняла его, и мы немного поболтали. Он говорил медленнее и тише, чем обычно, с трудом подбирал слова. Иногда они путались, и мне приходилось угадывать, что он хотел сказать. Когда Джоел показал рукой на группу музыкантов, игравших кантри, Кристал подкатила коляску ближе к сцене. Мы с ней уселись под пирамидальным тополем у небольшого ручья, который протекал недалеко от рынка.

«После того как Джоел перенес инсульт, мы стали жить более размеренно», — сказала она. У Джоела постепенно угасали когнитивные функции, он нуждался в серьезном курсе физиотерапии. Как многие люди, перенесшие инсульт, первое время он находился в депрессии. Кристал сказала: «Теперь он чувствует себя лучше. Поначалу мы оба были подавлены. Наша жизнь в одночасье переменилась».

Теперь вся жизнь Кристал посвящена уходу за Джоелом. Она возит его на прием к врачу, помогает делать упражнения на развитие речи и во время физиотерапии. Она оплачивает коммунальные счета и налоги, и, что особенно огорчает, ей приходится заниматься бумажной волокитой, связанной с оплатой медицинской страховки и государственной социальной поддержкой по инвалидности. «Ты представить себе не можешь, сколько времени я провожу над всякими руководствами и документами по оплате налогов», — жаловалась она, качая головой.

Ей так не хватает прежнего Джоела, который помогал решать разные проблемы — например, строить отношения с ее братьями и сестрами, беседовать с трудным соседом. Джоел мог посочувствовать и при этом обладал здравым смыслом в области построения человеческих отношений. Он много десятилетий был знаком с ее родными, в нужный момент мог удачно пошутить или предложить что-то дельное. Джоел и сейчас помогает ей как может. Он всегда готов выслушать и утешить Кристал. Иногда ему не удается выразить словами свои мысли, но он способен пошутить, сочувственно кивнуть или ободряюще обнять.

Кристал сказала, что они приспосабливаются к новой жизни, слушают подкасты или смотрят комедии. Три раза в неделю она приглашает кого-нибудь в гости на чай или посидеть выпить немного. Старые друзья к ним заходят и рассказывают, что происходит вокруг.

«Мы не сравниваем то, как живем сейчас, с нашей прежней жизнью. Теперь все по-другому. Но мы по-прежнему любим друг друга и хорошо ладим, — продолжает Кристал. — Я хочу, чтобы Джоел был рядом со мной, и никак иначе».

Кристал из тех людей, которые стремятся заботиться о других, и на данном этапе жизни опекает родного человека, страдающего от недуга. Ее повседневность сильно изменилась, она скучает по тому, как жила раньше, но в новой ситуации старается жить максимально полно.

Не все женщины, стремящиеся о ком-то заботиться, в состоянии делать это. Иногда они живут за несколько тысяч миль от этого человека или занимают ответственную должность, либо у них самих есть проблемы со здоровьем. Бывает и так, что им нужно позаботиться сразу о нескольких людях, и тогда приходится делать нелегкий выбор. Это как раз тот случай, когда нужно делать «и это, и то». В такой ситуации мы можем принести кому-то пользу, но отрываемся от жизни, и это вредит нашему здоровью.

Женщины всегда заботились о пожилых, немощных и о подрастающем поколении. Как было со многими поколениями до нас, современные женщины склонны к самопожертвованию. Но это необязательно в тягость. В сущности, многие из нас заботились о других всю жизнь, продолжают это делать и получают от этого удовлетворение. Если повезет, мы выстраиваем целую сеть взаимоотношений с окружающими. Навещаем своих друзей в больнице, готовим и приносим им поесть что-нибудь вкусненькое, заботимся о больных родственниках, помогаем соседям, если они в этом нуждаются. Нам приятно быть с теми, кому мы помогаем, и мы знаем, что некоторые из них потом отблагодарят нас.

Заботясь об окружающих, надо во многом отказывать себе и жертвовать своим временем ради другого. Поскольку такая работа требует полноценного участия и времени, приходится в чем-то ущемлять себя. Но все равно многие люди сознательно идут на это, и им от этого хорошо. Забота о других по сути своей парадоксальна и заставляет нас задуматься о том, что такое счастье.

Забота о других наполняет жизнь смыслом, делает ее целенаправленной. В наше время, когда 40 % американцев считают, что их жизнь бессмысленна, иметь такую цель очень неплохо. А по данным опроса, проведенного в 2015 году Национальной ассоциацией по уходу за нуждающимися в помощи, почти 40 % тех, кто ухаживает за другими людьми, считают свою работу связанной с высокой степенью стресса, при этом от 40 до 70 % среди них страдают депрессией.

В эссе «Что такое хорошая жизнь?» Эмили Эстефани Смит сравнивает два понятия — счастливая жизнь и осмысленная жизнь. Счастье — это чувство, что тебе хорошо и что у тебя есть то, чего хочется. В сущности, жизнь, нацеленная на то, чтобы брать. Осмысленная жизнь часто связана со страданиями или самопожертвованием, ее проживают ради какой-то высокой цели. И вот какое заключение делает Смит: «Те, кто стремится к счастью, часто бывают несчастны оттого, что не получают желаемого. А те, кто стремится к осмысленной жизни, часто могут справиться с неприятными событиями». Вопрос, что именно мы называем счастьем. Нам не хватает слов, чтобы выразить его многогранность; хорошо бы подобрать для этого более точные выражения. Нам нужно особое слово для ощущения счастья, которое мы испытываем, когда едим мороженое на празднике; когда только что занимались любовью или лениво провели осенний полдень; узнали, что наш внук выиграл грант на обучение, или когда мы случайно встретили в аэропорту друга, с которым давно не виделись. Чувство довольства собой — тоже разновидность счастья, как восторг, который испытываешь, если происходят захватывающие события. Мы можем с нетерпением ждать отпуска или субботнего похода в гости — это одна из форм счастья. Можем хорошо выспаться ночью и проснуться полными сил — это уже другое чувство. Наконец, бывает счастье, которое испытываешь оттого, что помог другим людям и исполнил свой долг. Нам нужны все виды счастья, в какой-то особой пропорции. Этого равновесия и трудно достичь.

В американской культуре нет простых способов разрешения данной проблемы. Американцы предпочитают работу, приносящую высокий доход, но социально значимая деятельность таковой не является. К сожалению, труд социальных работников низкооплачиваемый, а многие из тех, кто заботится о других людях бесплатно, не получают благодарности за ежедневные усилия. Если считать, что работа — это создание блага на земле, то забота о других — лучшая на свете.

Друзья или помощники — легко помочь, просто проявив сочувствие и выслушав женщин, которые в этом нуждаются. Мы можем подарить им какую-то мелочь, например книгу, шоколадку или цветы, пригласить на какое-то торжество, даже если не уверены, что они придут. Когда женщины постоянно привязаны к дому, потому что заботятся о ком-то, просто звонить им каждый день — настоящее спасение. Мы можем выразить признательность за их усилия и признать значимость подобной жизни.

Ардит — художница, на попечении которой находится пожилая мать со сложным характером. Ее полагалось бы поместить в специализированное учреждение, но она отказывается туда переезжать. Несколько раз в день она звонит дочери, чтобы та приехала и вынесла мусор, помогла ей причесаться или постирала одежду. Когда Ардит делает это, мать не благодарит: она считает само собой разумеющимся, что дочь во всем ей помогает.

Ардит изо всех сил пытается установить границы общения, но старается делать это так, чтобы мать не страдала. Отработав много часов, она отправляется к ней, вместо того чтобы вернуться домой, приготовить ужин себе и мужу. Ардит чувствует постоянную усталость, а когда разговор заходит о матери, вздыхает.

Со временем общение с матерью начало вредить ее семейным отношениям и выводить из равновесия. Ардит знает, что муж не бросит ее, но чувствует, что уделяет ему недостаточно времени. Она измучилась и страдает, однажды сказала мне: «Я получаю премии за свое искусство, но ни одной медали — за заботу о маме».

«Я куплю тебе кубок победителя и дюжину роз», — пошутила я.

Ардит рассмеялась и ответила: «Купи только розы. Желтые, если можно».

Я подарила ей такие розы, но понимала, что и сама Ардит, и остальные, кто о ком-то заботится, в первую очередь должны получать поддержку от тех, за кем ухаживают. Когда мы выполняем сложную работу, например в страховой компании, должны чувствовать, что наши навыки и настойчивость оценены по достоинству. После завершения трудного рабочего дня нужно напомнить себе о том, что мы достойно потрудились и что и на нашей улице будет праздник. Легко сказать… Возможно, все, кто за кем-то ухаживает, должны приклеить на зеркало в ванной комнате напоминание, что себя нужно похвалить за прожитый день.

Ардит так сказала об этом: «Для меня не существует худшего наказания, чем забота о матери. Совсем нет времени на себя. Я разрываюсь между чувством вины и яростью. У меня давление стало подниматься…»

Она продолжает свой рассказ: «Я говорю себе, что все мне зачтется и я буду в раю. На смертном одре именно этим буду гордиться больше всего. Я занимаюсь неблагодарным трудом потому, что должна так поступать».

Отдавая все свое время кому-то, мы должны научиться балансировать между заботой о других и о себе. Необходимо выработать по-настоящему эффективный план. Его первый пункт — изучить и принять свои чувства относительно создавшейся ситуации. Мы должны признать, что имеем право испытывать смешанные чувства, злиться, огорчаться и страдать. Мы можем выскочить на улицу и закричать от отчаяния или дать волю слезам и выплакаться. Выразить сильные чувства — верный способ испытать облегчение.

Иногда необходимо устанавливать границы общения. Например, Ардит должна иногда отказывать своей раздражительной и неблагодарной матери. Но когда устанавливаешь такие границы с нездоровыми родными людьми, нужно и самим перестроиться. Нас, женщин, приучают нести ответственность за всех вокруг, а если мы недостаточно осторожны, можем выражать сочувствие до такой степени, что выматываемся сами, удовлетворяя потребности окружающих.

Когда так происходит, важно иначе взглянуть на то, что жизненно необходимо нам, чтобы сохранить силы. Это может быть медитация, прогулка с собакой, ужин в ресторане. Или нужно отоспаться дома, поработать в саду. Как только мы поймем, что требуется, сумеем объяснить окружающим, что мы обязательно поможем им — после того как придем в себя. Тогда, вместо того чтобы чувствовать себя виноватыми, есть шанс похвались себя за установление разумных границ общения. Такого рода самозащита особенно важна, когда мы опекаем того, кто нуждается в нашей помощи в течение длительного времени.

Мы можем обратиться за помощью к друзьям или родным, найти группу поддержки и выделить специальные дни, чтобы заняться собой. Если тот, о ком мы заботимся, находится дома, можно пригласить гостей. Когда домой приходят разные люди, это приносит радость и помогает нашим близким быть в курсе новостей.

У мужа Виллоу Сола начались проблемы с координацией движений, и он дважды упал по пути домой из своего книжного магазина. Виллоу думала, что дело в вестибулярном аппарате и внутреннем ухе, и уговорила мужа обратиться к врачу. Однажды днем Сол закрыл на ключ свой книжный магазин и отправился на медосмотр. Доктор выписал ему направление на анализы и велел прийти через месяц за результатами. Виллоу хотела пойти вместе с ним, но она работала над грантом. Сол был один, когда ему сообщили, что у него промежуточная стадия болезни Паркинсона и что есть вероятность того, что у него скоро начнут проявляться и другие симптомы.

За ужином Сол, как обычно, сдержанно сообщил Виллоу о своем диагнозе и прогнозе на будущее. Виллоу оттолкнула тарелку и всхлипнула. Сол похлопал ее по руке и тихо сказал: «У нас все будет хорошо. Это мои проблемы».

Виллоу не только огорчилась за него, но и опасалась, что проблемы со здоровьем Сола помешают ее карьере, но он не просил ее что-то менять в их стиле жизни. Однако через месяц Сол выставил свой магазин на продажу и подыскал исполнительного менеджера на свое место, пока не найдется покупатель.

Какое-то время все было как всегда. Сол один слетал к своему брату в Калифорнию. Стал посещать оздоровительную группу для пациентов, страдающих болезнью Паркинсона, и продолжал встречаться с друзьями, ходить по книжным магазинам. Но через год он упал и сломал запястье. Одеваться и принимать душ мог только с помощью Виллоу. Тремор усилился, а от усталости начала трястись голова. Ему было трудно устанавливать зрительный контакт с собеседником. Поначалу Виллоу была раздавлена горем. Вся ее жизнь рухнула; многие ожидания, связанные с будущим, тоже. Дома все располагалось так, как было бы удобно для Сола, приходилось всему учиться заново. Хотя по роду профессии Виллоу постоянно сталкивалась с теми, кто нуждался в помощи, сама оказалась не готова к роли сиделки при ком-то.

Однажды вечером после ужина Виллоу выпалила: «Пенсия для меня — ни с кем не общаться, постоянно плохо себя чувствовать и валяться без дела в пижаме день напролет».

«Мы же будем вместе, — ответил Сол. — Разве ты не можешь увидеть в этом и приятную сторону?»

Честно говоря, Виллоу была на это не способна. Она беспокоилась о своих подопечных, Руби и Мироне, и об остальных, кого ей придется покинуть. Ее беспокоило, не станут ли они с Солом раздражать друг друга, не превратятся ли в одну из семейных пар, в которых нечего сказать друг другу. Когда она представила себе, что всю жизнь будет помогать Солу надевать тапочки или дойти до туалета, это наводило тоску. Однажды вечером они ждали такси, и Виллоу снова заговорила о том, почему ее беспокоит мысль о выходе на пенсию. Сол с обезоруживающей нежностью посмотрел на нее и ответил: «Если мне когда-нибудь понадобится особый уход, мы наймем сиделку. Главное, чтобы ты была счастлива».

Виллоу обрадовалась этим словам, но почувствовала укол совести. Она продолжала работать, но теперь уходила из офиса в пять вечера, чтобы успеть домой к началу сеанса физиотерапии, которую проходил Сол. Такие изменения в распорядке не устраивали обоих. Она бежала домой, не закончив дела на работе, а Сол большую часть дня проводил дома один.

Виллоу измучилась и ни на чем не могла сосредоточиться. Раньше Сол готовил еду и заботился о ней. Виллоу сознавала, что ей предстоит принять нелегкое решение. Она хотела действовать в интересах Сола, но ей нравилось быть на первых ролях на работе. И вот прозвучал звонок к заключительному акту пьесы.

Дома Виллоу иногда срывалась и раздражалась на Сола или начинала беспокоиться о том, сможет ли она вынести все, что уготовила судьба. Молилась, чтобы бог дал ей сил.

Теперь постоянно что-то случалось, действовать приходилось быстро. Не каждый в состоянии развиваться, когда жизнь того требует, но Виллоу постепенно становилась лучше, чем была. Она смирилась с новой реальностью и перестала считать себя жертвой — воспринимала себя как волонтера. Прошел год, здоровье Сола ухудшилось. Виллоу окрепла, справляясь с каждой новой проблемой. День за днем она помогала мужу во всем, что касалось его физиологических потребностей, постепенно становясь более терпеливой и стойкой. У нее появились мощные внутренние ресурсы, и она стала более чуткой. Отношения с Солом обрели новую глубину и приносили больше радости.

Виллоу продолжала совмещать работу и уход за Солом. Она твердо решила получать больше радости от общения друг с другом и для себя лично. В основном ей это удавалось. Она хорошо со всем справлялась всю жизнь, а сейчас стала особенно стойкой.

Она помнила слова матери Терезы, которые та произнесла незадолго до смерти: «Я всю жизнь трудилась во имя Господа и знаю, что скоро буду танцевать в Раю. Но хотелось бы еще немного потанцевать и на Земле». Несмотря ни на что, Виллоу твердо решила, что и для танцев в ее жизни найдется место.