35
ЗАБОТИТЬСЯ О ФЕРН
Выпускной, 2002
Ферн в сотый раз поправила декольте и разгладила юбку, будто та успела помяться за те четыре секунды, на которые ее оставили в покое.
— У меня там нет помады, Бейли? — шепотом спросила она брата, обнажая идеально ровные белые зубы, ради которых три года мучилась с брекетами.
Бейли вздохнул и покачал головой:
— Все хорошо, Ферн. Ты отлично выглядишь. Расслабься.
Она сделала глубокий вдох и тут же принялась нервно покусывать губы, которые только что накрасила кораллово-красной помадой.
— Черт! Вот теперь точно помада на зубах, — простонала Ферн так тихо, чтобы слышал только брат.
— Я сейчас вернусь, ладно? Мне нужно в дамскую комнату на секундочку. Ты тут справишься без меня?
Бейли приподнял брови, словно хотел сказать: «Ты шутишь, женщина?» Не успела Ферн выйти, как он уже мчался на другой конец зала, к борцам. Эмброуз, Поли и Грант пришли одни. Бейли не понимал почему. Если бы он мог пригласить девушку, имел возможность обнимать ее, вдыхать запах ее волос, стоять — и танцевать — на своих двоих, он ни за что бы не упустил такого шанса. Бинс и Джесси пришли с девушками, которые теперь увлеченно вели серьезный разговор о туфлях, прическах и платьях, своих и чужих.
Друзья увидели, как Бейли мчится к ним, и улыбнулись, приветствуя его. Они всегда были ему рады.
— Отлично выглядишь, Шин, — присвистнул Грант.
Поли слегка расправил бабочку Бейли, а Эмброуз обошел коляску, оглядывая его со всех сторон.
— Ты пришел один, как и мы? — спросил Эмброуз, опускаясь на корточки, чтобы Бейли не пришлось задирать голову, общаясь с ним.
— Говори за себя, брат. Я тут с прекрасной Лидией, — проворковал Бинс, не сводя глаз со своей спутницы.
Лидия была милой, но любила выставлять все свои прелести напоказ, и Бейли подумал, что ей немного недостает скромности Риты, чтобы выглядеть по-настоящему привлекательно. Рита оставляла на виду лишь маленькую «подсказку». Глядя же на Лидию, парни гадали, зачем ей вообще одежда. Бинсу, похоже, именно это и нравилось.
— Марли чудесно выглядит. — Бейли сделал комплимент девушке Джесси, и тот в ответ поиграл бровями.
— Еще как, Шин. Еще как.
Марли тоже надела довольно откровенное платье, но выглядела не так роскошно, как Рита или Лидия. Она была стройной, как Ферн, но с длинными черными волосами, восточным разрезом глаз и высокими скулами. Они с Джесси встречались с десятого класса и хорошо смотрелись вместе.
— Я насчет Ферн. — Бейли решил сразу перейти к делу, не желая, чтобы сестра, вернувшись, стала свидетелем того, как он пытается уговорить ребят провести с ней вечер.
Эмброуз тут же поднялся, и Бейли немного огорчился. Янг вел себя так, будто Ферн была шпионкой, вынудившей его раскрыть государственную тайну, а не девушкой, писавшей ему любовные письма. Может, он на самом деле испытывает к ней какие-то чувства? Люди не реагируют так остро на того, до кого им совершенно нет дела.
Бейли взглянул на Поли и Гранта и подался чуть ближе, надеясь, что Эмброуз все же услышит его.
— Раз уж вы, ребята, пришли без пары, может, пригласите ее на танец? Было бы здорово, если бы она потанцевала на выпускном с кем-то, кроме брата.
Эмброуз отступил на пару шагов, а потом и вовсе ушел. Грант и Поли проводили его удивленными взглядами, Бинс расхохотался, а Джесси присвистнул и покачал головой.
— Почему он ведет себя так всякий раз, когда кто-нибудь упоминает Ферн? — спросил Грант, по-прежнему глядя в спину другу.
Бейли почувствовал, как покраснел, ворот рубашки внезапно слишком туго сдавил его шею. Вообще-то его сложно было смутить. Гордость была одним из тех удовольствий, которые он не мог себе позволить. Но, увидев реакцию Эмброуза, он растерялся.
— Что это с ним? — удивленно спросил Бейли.
— Мне кажется, он просто запал на Ферн, — сказал Бинс так, будто, случись такое, это была бы сенсация номер один.
Бейли посмотрел на него, и тот сразу смущенно умолк и закашлялся.
— Я буду вам очень признателен, парни, если потанцуете с ней. Если считаете, что слишком хороши для нее, не заморачивайтесь. Это ваша потеря, не ее. — Смущение перешло в раздражение.
— Без проблем, старина. Я приглашу ее. — Грант похлопал его по плечу.
— Я за. Мне нравится Ферн. Я с удовольствием с ней потанцую, — кивнул Поли.
— И я. Я просто обожаю Ферн, — вклинился Бинс, задорно ухмыляясь.
Бейли решил пропустить эту фразу мимо ушей. Это же Бинс, он по-другому не умеет.
— Ты всегда можешь рассчитывать на меня, Шин. Но если я приглашу ее, она поймет, что дело нечисто, — виновато отозвался Джесси. — Я ведь встречаюсь с Марли, все об этом знают.
— Ничего, Джесси. Ты прав. Я не хочу, чтобы это было слишком очевидно, — облегченно вздохнул Бейли.
— Ну а чем же займешься ты, пока мы развлекаем Ферн? — поддразнил его Бинс.
— Я потанцую с Ритой, — ни секунды не медля ответил Бейли.
Друзья засвистели и засмеялись, а Бейли лишь усмехнулся и развернул коляску. Ферн только что вернулась и искала его взглядом.
— Присмотрите за ней, ребята. А я позабочусь о Рите, — кинул он им, обернувшись.
— Не волнуйся, — помахал ему Грант.
— Присмотрим, — подтвердил Поли. — А еще я найду Эмброуза. Кто-то должен присмотреть и за ним.
* * *
— Я могу остаться? — робко спросил Эмброуз.
Об этом трудно было просить, но он не мог уйти. Не сегодня. Они не спали почти всю ночь, до рассвета оставался всего час. Эллиот ушел в пекарню, а Джошуа и Рейчел примчались за дочерью, как только им позвонили. Прошло всего две недели с той ночи, когда они ездили в больницу к Бейли. По их испуганным лицами и слезам было видно: они готовились к худшему.
Ферн и Эмброуза допросили прибывшие на место офицеры полиции. Беккера Гарта увезли в больницу, а потом доставили в участок. Ферн отказалась ехать с врачами, но позволила полицейским сфотографировать ее ушибы. Она была в синяках и царапинах, и утром она будет от них страдать. Но сейчас она мирно спала, а Эмброуз стоял у их входной двери, держась за ручку и прося у Джошуа Тейлора позволения остаться на ночь.
— Я не хочу ее покидать. Когда закрываю глаза, вижу, как этот ублюдок тащит ее… Простите, сэр. — Эмброуз извинился — он не знал, каким еще словом обозвать Беккера Гарта.
— Ничего, Эмброуз. Я понимаю. — Джошуа Тейлор слабо улыбнулся, изучая его лицо. Эмброуз знал, что отца Ферн не интересовали шрамы. Он хотел понять намерения парня, очевидно влюбленного в его дочь.
— Я постелю тебе внизу.
Кивком он пригласил Эмброуза следовать за ним. Пастор двигался так, словно за последнюю неделю постарел лет на десять, и вдруг Янг вспомнил, сколько лет мистеру Тейлору. Он был на двадцать пять лет старше Эллиота, а значит, ему семьдесят. Эмброуз никогда прежде не вспоминал о родителях Ферн, не смотрел на них по-настоящему, как и на нее саму до той ночи на озере.
Ферн родилась у них поздно. Каково это — осознать, что станешь родителем, когда уже и не надеешься? Как непредсказуема порой судьба! Сколь неописуемо счастье от того, что в мире появилось это маленькое чудо, столь же безутешно горе, когда ребенок уходит из жизни. Сегодня Джошуа Тейлор едва не лишился своего чуда, а Эмброуз стал свидетелем чуда совсем иного.
Пастор достал из комода простыню, подушку и старый розовый плед, прошел в гостиную и начал стелить на диване так, словно делал это уже сотню раз.
— Не нужно, сэр. Пожалуйста. Я могу сам. — Эмброуз хотел избавить его от хлопот, но отец Ферн отмахнулся и продолжил подтыкать сложенную вдвое простыню.
— Вот. Тебе тут будет удобно. Иногда, когда мне не дают покоя мысли и я не хочу будить Рейчел, я спускаюсь сюда. Я много ночей провел на этом диване. Ты повыше меня, но, думаю, поместишься.
— Спасибо, сэр.
Мистер Тейлор кивнул и похлопал Эмброуза по плечу. Он уже повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился, уставившись на коврик у дивана.
— Спасибо, Эмброуз, — сказал он взволнованно. — Я часто переживал, что после смерти Бейли что-нибудь случится и с Ферн. Совершенно нелогичный страх, я понимаю, но их жизни всегда были так тесно переплетены. Энджи и Рейчел даже о беременности узнали в один и тот же день. Я беспокоился, что Господь послал нам Ферн с особой целью, с миссией и, когда она будет завершена, он ее заберет.
— Господь дал, Господь и взял?
— Да… вроде того.
— Никогда не любил эти слова.
Пастор удивился, но продолжил:
— Сегодня, когда ты позвонил… даже прежде, чем ты заговорил, я знал: что-то стряслось. Готовился услышать худшее. Я никогда не говорил об этом Рейчел. Не хотел, чтобы она тоже боялася. — Джошуа посмотрел на Эмброуза большими карими, как у Ферн, глазами, полными слез. — Ты подарил мне надежду, Эмброуз. Может, даже сильнее укрепил мою веру.
— И свою, — признался Эмброуз.
Пастор вновь удивился, но на сей раз решил уточнить:
— Каким же образом?
— Я бы не услышал ее крика. Радио работало на полной громкости, был включен миксер. К тому же я теперь вообще не очень-то хорошо слышу. — Он криво улыбнулся, но через мгновение взгляд его стал серьезным. — Я услышал Поли, своего друга. Помните Пола Кимбэлла?
Мистер Тейлор кивнул.
— Он словно стоял рядом со мной и шептал на ухо. Поли предупредил меня — велел прислушаться. Он всегда говорил, что мы должны лучше прислушиваться.
Губы пастора задрожали, и он прикрыл рот рукой, явно тронутый признанием Эмброуза.
— После Ирака мне было… трудно… поверить, что впереди меня что-то ждет. Я даже усомнился, что в жизни есть смысл. Мы появляемся на свет, страдаем, наблюдаем за страданиями близких, а потом умираем. Все казалось таким… бессмысленным. Жестоким. Необратимым. — Эмброуз замолчал, позволив воспоминанию о голосе Поли согреть его изнутри, и, почерпнув в нем сил, продолжил: — Но теперь… я больше не могу говорить так однозначно. Я многого не понимаю… но лучше не понимать, чем не верить. — Эмброуз потер переносицу и посмотрел на Джошуа, предполагая, что тот ему возразит. — В моих словах есть хоть какой-то смысл?
Джошуа оперся о подлокотник и опустился в кресло, словно ноги ему внезапно отказали.
— Да. Да. Еще какой смысл, — тихо ответил он, кивая. — Еще какой.
Эмброуз тоже сел, утопая в старом диване.
— Ты хороший человек, Эмброуз. Моя дочь любит тебя. Я это вижу.
— А я люблю ее, — ответил Эмброуз и осекся.
— Но? — спросил пастор. Помогая людям много лет, он научился угадывать, когда кто-то не договаривал мысль.
— Ферн любит опекать. Я беспокоюсь, что мое… моя… — Эмброуз не мог подобрать слово.
— Потребность? — мягко подсказал Джошуа Тейлор.
— Мое уродство, — поспешно исправил его Эмброуз, — я беспокоюсь, что оно пробуждает в ней желание заботиться обо мне. Я отнюдь не красавец, пастор. Вдруг в один прекрасный день она увидит меня таким, каков я есть, и решит, что одной моей потребности в ней для нее мало?
— Однажды ко мне приходил твой отец. Его беспокоило то же, что и тебя. Эллиот думал, что, выгляди он иначе, твоя мать не оставила бы его.
Эмброузу стало больно за отца, в нем вспыхнула злость на женщину, которая списала его со счетов ради пустышки из рекламы нижнего белья.
— Могу я дать тебе тот же совет, что тогда дал и ему? — мягко спросил Джошуа Тейлор. — Порой красота или ее недостаток не позволяет нам по-настоящему узнать человека. Вот ты, например, любишь Ферн, потому что она красива?
Эмброузу нравилось смотреть на нее. Но он любил и ее смех, то, как она танцует или рассуждает об облаках, лежа на глади озера. Он любит ее самоотверженность, чувство юмора и искренность. Именно эти вещи делали Ферн красивой в его глазах.
— Полагаю, на свете много девушек, которые внешне гораздо привлекательнее Ферн. Но любишь ты ее.
— Ее, — с уверенностью ответил Эмброуз.
— Полно мужчин, более нуждающихся в заботе или более уродливых, чем ты. И все же ты первый, кто ей понравился. — Пастор Тейлор рассмеялся. — Если все дело в альтруизме, почему она еще не открыла приют для обезображенных и сбившихся с пути?
Эмброуз усмехнулся, и на мгновение мистер Тейлор посмотрел на него по-отцовски нежно. Благодаря позднему часу и общему страху за близкого человека разговор получился очень искренним.
— Эмброуз, Ферн уже знает, каков ты на самом деле. Вот почему она тебя любит.
