Глава 4
ОБОСТРЕНИЕ
Не чувствуя холода, Мириэль скорчилась на каменном полу. И думала, как докатилась до жизни такой. Что дальше ее ждет. Вряд ли Арелато теперь будет расточать ей любезности. Присылать откровенные платья и служанок.
Мириэль плевать хотела на его платья и учтивость. Угроза голода ее тоже не пугала. Одна-единственная мысль свербила в мозгу. Арелато обещал отпустить ее скорее, если она будет «хорошо себя вести». Не сопротивляться.
Бесы знают, что для него значит — хорошо. Но и дураку понятно, что этим утром было «плохо». Чего она надеялась добиться, когда демонстрировала упрямство и своеволие? Уж явно не того, чтобы он отпустил ее к родным пораньше, засчитав это за «хорошее поведение»!
А во всем виновата проклятая натура огненных фей. Вспыльчивые, импульсивные, они сначала скажут или сделают, а потом подумают. А то и думать не станут.
Сколько раз Мири так задевала Дейла, брякнув что-нибудь бездумно… Она вспомнила, как однажды рассказывала ему, чем отличаются феи разных стихий.
«Водные феи — такие глупенькие! Тихие, нежные, текучие. Во всем под своих избранников подстраиваются. Чего он хочет, то они и примут. А мы, огненные, — пылкие да своевольные. Никогда на поводу избранника не идем. Не мы под мужчин подстраиваемся, а мужчины под нас! И другие люди вокруг тоже. Такая у нас участь — везде заводилами быть. Подумай, Дейл! Точно хочешь такую? Или поищешь глупышку водную?»
«Злая ты, Мири, — поджал губы парень. — Зачем так со мной…»
Долго Мири извинялась перед другом. А потом опять исхитрилась ляпнуть глупость, не прошло и пяти минут. Вот и помирились уже, и Дейл нежно перебирал ее волосы, приговаривая:
«Значит, не видать нам с тобой мирной полюбовной жизни? Всегда будешь вспыльчивая да своевольная?»
«Ну-у-у… — протянула девушка. — Мирная жизнь от тебя зависит!»
«Это как?»
«Вот ты на меня не сердишься сейчас, а спокойно разговариваешь. Такой у тебя характер. Водные выбирают себе мужчин жестких и горячих. Воинов в душе. Такому, если что поперек скажи, точно покоя не будет! А мы, огненные, выбираем мужчин спокойных…»
«Тюфяков? — иронично подсказал Дейл. — Тряпок, которых легко прогнуть под себя?»
Второй раз помириться было уже сложнее. Не потому, что Дейл всерьез обиделся. Он-то как раз в этот раз просто пошутил. Но сама Мири была готова сгореть от стыда. Прямо как в вечер семгейна, когда от нетерпения долбила паркет острым каблучком сапога. А мать напомнила, что они с отцом собственноручно его выкладывали.
Воспоминания наполнили девушку теплом и тоской по дому. Как сейчас ее близкие? Что с ними творится? Что думают о ее пропаже?
Гнев на похитителя поднялся привычной волной. Но Мириэль погасила ее волевым усилием. Злостью и гневом ничего не добиться. Надо действовать умом. Хитростью. Арелато хочет от нее хорошего поведения — значит, надо вести себя хорошо. Вот только как себя заставить, когда внутри все кипит?! Как притворяться пай-девочкой, если хитрости в огненных феях — ни на грош?!
Она должна смочь. Хотя бы попытаться. На кону — возвращение домой. Встреча с близкими. Их спокойствие. А значит, придется притворяться, насколько получится. Держать себя в руках, строить из себя тряпку водную. Ну… хотя бы не такую горячую и вспыльчивую огненную. Не бить похитителя по лицу, не посылать к бесам. Извиниться за пощечину.
Собрав волю в кулак, Мириэль встала с пола. Подошла к запертой двери, замолотила по царапинам, оставленным каблуками босоножек. Заорала:
— Мефало! Иди сюда! Мефало!
Она орала и стучала несколько минут, прежде чем дверь распахнулась. Но вместо служанки за порогом стоял мужчина лет тридцати. Поклонившись Мириэль, он произнес по-ремидейски почти без акцента:
— Чем могу служить, монна Мириэль?
Его речь была куда чище и правильнее, чем у Оршавы. А голос — низкий и бархатный, как у Арелато. Только не резкий и властный, а мягкий и певучий.
Удивляться или умиляться было некогда. Мириэль воскликнула:
— Я хочу поговорить с Арелато! Отведите меня к нему!
— Одну минуту, монна…
Мужчина замер, уставившись в одну точку. Мириэль вспомнила такой же взгляд у Оршавы в цирке — когда она приняла лжецыгантийку за припадочную. Они так разговаривают с Арелато — поняла фея. И точно:
— Монсеньор сейчас занят, монна. Я передам вашу просьбу, как только он освободится.
Мириэль хмыкнула. Монсеньор? Что еще за титул?
— Спасибо, мэтр, не знаю вашего имени. Или милорд?
На Ремидее к благородным обращались милорд и миледи, к простолюдинам — мэтр и монна. С первого взгляда можно определить по внешности, к какому сословию принадлежит человек. Но она на Меркане среди людей иной расы. Кто у них благородный, кто простолюдин, Мири не понимала.
Оршава, внешностью похожая на смуглых раскосых простолюдинок Ремидеи, вела себя как заправская леди. Экзотическая внешность Арелато и подавно повергла бы в ступор ремидейских снобов.
Мужчина напротив Мириэль чем-то походил на них обоих, но в то же время обладал своим неповторимым колоритом. Шелковистые черные волосы спускались ниже плеч и обрамляли удлиненное лицо с высокими скулами. В Ремидее такие длинные волосы носили только женщины, но этот мерканец совсем не выглядел женоподобным. Ростом выше даже, чем Арелато; мощная мускулатура проглядывала из-под обтягивающей рубахи. Похоже, тут все мужчины одевались в облегающую одежду. Или только те, кому было что показать…
Глазам мужчины тоже позавидовала бы любая женщина — карие, большие, красивые, с длинными густыми ресницами, они смотрели спокойно, будто издалека. Очень полные, четко очерченные губы не улыбались, но лицо все равно казалось дружелюбным и приветливым.
Мириэль невольно залюбовалась незнакомцем, который, похоже, стал ее новым тюремщиком. А он ответил своим приятным певучим голосом:
— Меня зовут Кодорро, монна Мириэль. В ордене мы все обращаемся друг к другу по именам, без титулов. Можете звать меня так же.
— Хорошо, Кодорро. Тогда и ты зови меня просто Мириэль. А лучше — Мири. Заходи, поболтаем, пока твой монсеньор занят.
Мерканец вновь смутился:
— Я не могу, мон… Мири. Монсеньор приказал лишь являться на ваш зов и удерживать от бегства, если попытаетесь удрать. Чтобы беседовать с вами, входить в комнату, нужно его разрешение.
Мири раздраженно топнула ногой.
— Ну и ладно. Сиди у ног своего монсеньора, как трусливая моська. Ишь чего удумал — даже поговорить нельзя без разрешения. А на горшок ты тоже садишься, когда он дозволит?
Вопреки ожиданиям феи, мужчина не обиделся, а широко улыбнулся.
— Во время боя — только так и никак иначе. Потому что пока я сижу на горшке, Дорамон могут разнести горшок на мелкие кусочки вместе со мной, всем замком и орденом.
— Дорамон?
Кодорро кивнул и открыл было рот, чтобы пояснить, но осекся.
— Про это лучше тоже сначала поговорить с монсеньором.
— Да вы тут и верно вокруг своего монсеньора, как мышки вокруг кота!
Кодорро пожал плечами.
— Иначе быть не может. В ордене главенствует дисциплина. Особенно в осадное время.
Мириэль скорчила гримасу.
— Простите, — быстро проговорил мужчина. — Я не должен так долго с вами беседовать и держать дверь открытой. Я вернусь, как только монсеньор освободится и даст ответ.
Он поспешно захлопнул дверь. Мириэль фыркнула. Надо же, какой чинный. А все-таки проговорился кое о чем, несмотря на своего монсеньора.
Значит, их орден в осаде. И осаждают наверняка эти загадочные Дорамон… Кто они такие? Страна? Клан? Другой орден? Надо непременно разузнать. Раз ей предстоит обитать под одной крышей с похитителями, то их проблемы станут ее проблемами. Лучше знать о них побольше.
Кодорро потревожил Великого Магистра ровно в ту минуту, когда тот, облаченный в Алмазный доспех, открывал портал в Ремидею. Оршава выпрыгнула из черной дыры на пол зала. Одна. Без жениха феи.
— Все плохо, Марк, — выпалила она. — Мальчишка пропал. Но перед этим ухитрился поставить весь Коф с ног на голову. Князю-наместнику пришло от него письмо. Мол, мерканский орден Ранду похитил фею Мириэль для жестоких экспериментов. Мол, родители этой феи и все другие феи с их семьями в опасности. Князь поселил ее мать с отцом в своем дворце, обнесенном магическим коконом. Пробиться туда я не могу.
Арелато выругался сквозь зубы. Оршава продолжила:
— Кто-то знал, что я вернусь за мальчишкой. Увел его и спрятал родителей феи под защиту князя. Точнее — увела и спрятала. Агент наших противников в Ремидее — женщина. Я прошла по энергетическому следу мальчишки. След вел в порт Кофа. Жених феи сел на корабль, который взял курс в Северную Меркану. С ним была женщина — молодая, с магическим даром. Мерканка. Расу я не определила — слишком тонкий след. Наши противники искусно заметают следы — кем бы они ни были.
— Точно не Дорамон, — пробормотал Марк. — Слишком тонкая и сложная комбинация для примитивных кровопийц. Том-Ба и Ун-Чу-Лай слишком заняты в междоусобицах в Южной Меркане. Леханаиси… От этих шакалов всего можно ждать. Они затаились, выжидают, чем кончится наша междоусобица с Дорамон. Надеются добить потом того, кто выживет.
— И заполучить Алмазный доспех, — прибавила Оршава.
— Да. Не исключено, им надоело наше затянувшееся противостояние, и они решили качнуть чашу весов в пользу Дорамон. Но я не сбрасываю со счетов и южно-мерканские ордена. Они ничуть не меньше жаждут завладеть доспехом. А главное… кто бы ни играл против нас, они заслали к нам шпиона. Без крота они не узнали бы о фее так быстро.
Оршава кивнула. Глаза Великого Магистра полыхнули зловещим огнем.
— Будем искать не снаружи, а внутри. Кому бы ни продавал меня этот мерзавец — или мерзавка, — он не сможет делать это долго. Проклянет свою мать, когда я вычислю его. Или ее.
Отпустив Оршаву отдыхать, Арелато вернулся к Кодорро.
«Фея Мириэль желает поговорить с вами, монсеньор».
Марк вздрогнул. Разумеется, он помнил, что приказал младшему магистру Ранду отслеживать ментальное поле возле комнаты феи и реагировать, если она разбушуется. Он допускал, что Мириэль учудит что-нибудь, что потребует его вмешательства. Но желание «поговорить» застигло Марка врасплох. Чего она хочет? Наконец одумалась или надеется залепить ему еще пару пощечин? Если так, ее ждет разочарование. Отныне Марк будет настороже.
«Спасибо, Кодорро. Веди ее на веранду к Нильгари. Будь осторожен — она дерется!»
Ученик смущенно промямлил заверения, что все будет в порядке. Марк, заинтригованный, направился к водопаду.
Мириэль уже ждала его там. Сидела на краю, свесив ноги, и смотрела на Нильгари. Марк, памятуя о пощечине, не отказал себе в мелкой пакости.
Террасу обустроил один из предшественников Арелато, правивший орденом Ранду полторы сотни лет назад. Он установил между Нильгари и замком магический экран, который поглощал грохот водопада. Благодаря экрану можно было сидеть на террасе, наслаждаться чудесным видом и легким журчанием воды, не рискуя оглохнуть.
Легким ментальным импульсом Арелато опустил магическую завесу. Фея взвизгнула, подскочила, зажала уши, бросилась прочь с террасы и врезалась прямо в ухмыляющегося Марка.
Он обхватил девушку за талию, не давая упасть. Она опять завизжала, еще громче.
— Пусти!
«Как скажешь».
Марк разжал пальцы. Фея тут же потеряла равновесие и плюхнулась прямо на очаровательную пятую точку. При этом полы платья задрались, обнажая стройные точеные ножки. Марк залюбовался открывшимся зрелищем.
Мириэль принялась судорожно одергивать платье, но глубокие разрезы никак не давали закрыть все, чего фея смущалась. Совершенно напрасно, по мнению Великого Магистра.
Он наклонился, протянул ей руку, изо всех сил сдерживая улыбку. Мириэль посмотрела на его руку, словно раздумывая, принять или укусить. Марк веселился, наблюдая ее внутреннюю борьбу. Она приняла решение пойти на попятную. «Вести себя хорошо» — он посмеялся про себя. Любопытно поглядеть, как у нее получится, когда в душе она жаждет помножить его на ноль.
Стиснув зубы, Мириэль наконец вцепилась в его руку. Аккуратным рывком Марк поднял ее с пола.
— Что это было? — процедила она сквозь зубы.
Арелато пожал плечами.
«Голос Нильгари. Таково его естественное звучание. Грохот водопада изолирован магическим экраном. Раз в неделю экран нужно обновлять. Должно быть, сегодняшний дежурный проворонил свои обязанности. Будет за это наказан».
Мириэль недоверчиво смотрела на Марка. Но проглотила его байку. Сейчас ее занимали иные проблемы помимо грохота Нильгари.
— Я хочу извиниться перед тобой. За пощечину. Больше такого не повторится. Я буду делать все, что ты мне скажешь. Буду учить ваш язык и рассказывать тебе про фей. Только…
«Что?»
— Верни мое платье! — выпалила она. — Я не могу ходить в этом!
Марк изобразил искреннее недоумение.
«Но я не трогал твоего платья. Должно быть, Мефало убрала его в гардероб к остальной одежде».
И не показала фее, как гардероб устроен. Потому что Марк не приказывал этого служанке. Он хотел увидеть Мириэль в самом откровенном наряде из тех, что сшила для нее этой ночью одна из младших магистров ордена.
— Я не видела никакого гардероба!
Арелато вновь пожал плечами.
«Значит, Мефало покажет его тебе. Это все, что тебя беспокоит? Что еще могу сделать, чтобы жизнь в Ранду стала для тебя более комфортной?»
— Разреши Кодорро общаться со мной! — выпалила фея.
«Кодорро?..»
— Тот, кто привел меня сюда. Он сказал, что не может входить ко мне и беседовать без твоего дозволения. Он нравится мне. Хороший. Я хочу общаться с ним.
Арелато почувствовал, как игривое настроение утекает как песок сквозь пальцы. Кодорро… нравится ей? Эти слова, а главное — интонация феи расползлись противными червячками в груди Великого Магистра. Ему чертовски не хотелось сознаваться себе в таком низменном, недостойном чувстве, как ревность. Но сейчас Марк ощущал именно ее. И никуда не мог от этого деться.
— У вас тут, похоже, не я одна живу в тюрьме, — продолжала фея. — Тут все без твоего разрешения даже пальцем шевельнуть не могут?
«Такова дисциплина ордена! — Арелато едва сдержался, чтобы не зашипеть. — Что ты можешь знать о ней, избалованное дитя?»
Мириэль вспыхнула. В ее сознании Арелато прочитал: «Шел бы ты к бесам, самоуверенный нахал!» Вслух фея этого не сказала. Напомнила себе о родителях в Кофе. О женихе — и эти подслушанные мысли сильнее подстегивали ревность мужчины. Сейчас они оба — и Марк и Мириэль — пылали изнутри усердно сдерживаемой яростью. И оба прилагали усилия, чтобы она не вылилась наружу.
— Хорошо. Ваша дисциплина — ваше дело. Прости, что вмешиваюсь. Ты спросил, я ответила. Мне будет приятно общаться с разными людьми.
«Я услышал тебя, фея Мириэль».
— Ну, тогда я пойду переоденусь… Можно же?..
Вот как, даже разрешения спросила? Приятно видеть ее такой. Неуверенной, пытающейся играть в покорность. Пусть даже Марк знал, сколько злости и протеста крылось за ее притворством.
«Разве ты не голодна? Из-за своего утреннего поведения ты осталась без завтрака. Я, между прочим, тоже. Собираюсь позавтракать сейчас. Составишь компанию?»
Мириэль повела плечом.
— Не голодна. Феи могут долго обходиться без еды.
Раздражение вновь поднялось глухой волной. Марк, как и его пленница, постарался не выпустить его наружу. Ответил сухо:
«Как хочешь, фея Мириэль. Иди переодеваться».
Он призвал Мефало и сердитым взглядом проводил Мириэль в темноту коридора. А затем направил мысленный зов Кодорро.
«Монсеньор?» — откликнулся младший магистр.
«Кодорро, нужна твоя помощь в лаборатории. Сними наблюдение с комнаты феи и ступай на помощь исследовательской группе».
«Но… будет исполнено, монсеньор!»
Заминка была лишь на секунду, но насторожила Арелато. Неужели Кодорро не горел желанием оставлять пост у дверей феи? Успел поддаться ее чарам?
Червячки ревности противно заворошились в груди Великого Магистра. Как же досаждало это неприятное чувство! И как оно было неуместно сейчас, когда все мысли занимало противостояние с Дорамон… и вмешательство некой третьей силы. Силы, которая ухитрилась заслать своего агента в Ранду.
Кто предатель? Вероятнее всего — кто-то из послушников или младших магистров. Или враг настолько силен и хитер, что внедрил шпиона в ряды старших магистров? Мог ли Марк проглядеть засланца среди ближайших соратников?
Нужно не спускать глаз с Алмазного доспеха и… с феи. Два бесценных сокровища замка Ранду. Марк поймал себя на том, что боится потерять фею ничуть не меньше, чем главный артефакт ордена. Капризную, строптивую девчонку. Что это — чары Элезеума? Или его, Великого Магистра Арелато, недопустимая глупость?
Фея — лишь инструмент. Он должен воспользоваться ею, чтобы создать резервуар отдачи. Выковать орудие возмездия. Он может играть с ней в обходительного кавалера, но сам не должен забывать, в чем его цель.
Как Тессо и остальные девушки, новая пленница — не игрушка для удовлетворения его страстей. Она — залог победы над врагами и выживания Ранду. Не стоит об этом забывать, обольщая фею. Это лишь игра. И он не должен заигрываться в нее.
