Одному богу известно, каких усилий стоило Марку удерживать сегодня контроль над собой. Слишком много магии он использовал накануне. Слишком много отдачи накопилось. Часть ее освободилась в постели с Роххи. Часть — в убийстве восьми Дорамон собственными руками. Но слишком мало. Остальное бушевало, запертое в груди, искало выхода.

Отдача окрашивала влечение к Мириэль в темные и давящие тона. Напряженное желание угнетало безнадежностью. Образ феи постоянно маячил на краю сознания. В воспоминаниях о реальной Мири, которая спорила с ним, сердилась или улыбалась. И в фантазиях о той Мири, которую он никогда не видел, но мечтал увидеть такой. Обнаженной, беззащитной… возбужденной и вожделеющей к нему, как он к ней.

Фантазии казались нереальными, Мириэль — недосягаемой. Он волнует ее — он же видел это в ее мыслях и чувствах! — но дьявол бы побрал такое упрямство и стойкость! Она сопротивлялась влечению. То и дело вспоминала своего Дейла.

Когда Марк ловил у феи эти воспоминания, первой реакцией была вспышка ревности. Но потом, когда он проникал в них глубже, — лишь снисходительная усмешка.

Парень не мог быть серьезным соперником. Друг детства, слишком близкий, слишком простой, слишком безопасный. Чувства феи к нему дружеские и сестринские, без примеси любовного влечения. Она сама того не сознавала. Верила, что он будет идеальным избранником. Полагалась на некую вязь, которая обеспечит им взаимную страсть после избрания.

Марк не был уверен, что правильно понимал это слово и переводил его для себя на родной язык. Оно было совершенно незнакомо ему. В книге ремидейского мага Эртана о феях ничего подобного не упоминалось. Судя по мыслям Мириэль, это какое-то свойство фей, которое дарует неугасимую страсть в отношениях с избранником. Почему же Эртан не написал ни слова о таком важном качестве?

Впрочем, теперь уже не важно. Скоро Марк узнает все сам. Он нетерпеливо расхаживал под дверью пленницы, ожидая, пока выйдет Мефало. Полчаса, сказал он фее. Но когда Мефало с поклоном просеменила мимо него, он не выдержал и десяти минут.

Сознавать, что она так близко, наконец доступная, невыносимо. К черту полчаса. Он вошел в спальню. Из ванной доносился приглушенный плеск воды. Она сейчас там — обнаженная… Мыльная пена на ее коже, как… Перед глазами Марка пронеслись самые непристойные, самые разнузданные картины. Он может сделать их реальностью прямо сейчас.

Он шагнул за занавес в ванную комнату. Кровь бешено стучала в висках. С трудом удержал разочарованный вздох. Мириэль утопала в воде и пене. Только прелестный носик торчал наружу, да тонкие руки изящно покоились на краях ванны.

Как магнитом Марка тянуло к девушке. Он подошел ближе, замер в трех шагах… и был вознагражден. Фея вынырнула из воды. Непринужденно, беззастенчиво — не подозревая, что уже не одна.

Жадному взору мужчины открылась грудь — маленькая, но безумно соблазнительная… Марк пожирал взглядом два сочных упругих яблочка, мечтая впиться в них губами.

И в этот момент Мириэль открыла глаза. Закричала, увидев его, прикрылась руками. Юркнула в воду. «Поздно, маленькая», — промелькнуло у него в мыслях. Он подошел вплотную к ванне. К ней, своей желанной добыче.

— Мириэль… Не прячься, девочка… Ты ведь не передумала?

Пальцы Марка коснулись ее щеки. Девушка резко дернулась назад. Он опустил руку, демонстративно шагнул назад.

— Мириэль? Ты не передумала?

Господи, чего же ему стоило сейчас сохранять контроль… Он хотел просто наброситься на нее, сделать наконец то, что сводило его с ума почти месяц…

Но если отпугнет ее — проклятая Черта опять включится. Кто знает, что случится на этот раз. Поэтому держать себя в руках, сохранять самообладание. Напомнить, что решение за ней. Она должна сама подпустить его.

Он добавил стальных ноток в бархатный тембр, который — он знал — зачаровывал девушку. Снова протянул руку к ее лицу. Взял за подбородок и приподнял.

Изумрудные глаза полыхнули гневом и отчаянием. Но на этот раз Мириэль не вырвалась. Она была как загнанный зверек — беспомощная, притом бесстрашная. И где-то глубоко внутри сама предвкушала то, что должно случиться. Она не понимала этого, не видела сама, но видел он, знающий женщин, их причудливую запутанную природу.

Возбуждение разлилось по телу Марка.

— Не сопротивляйся, — приказал он.

Она протестующе дернулась — и замерла. Он бережно, но твердо взял ее под мышки, приподнял и подвинул к краю ванны, умело и уверенно обращаясь с ее телом. Грудь Мири вновь оказалась над водой. Девушка залилась стыдливым румянцем, но больше не делала напрасных попыток прикрыться.

Марк положил ладони ей на плечи и начал массировать. Нежно и вкрадчиво, незаметно опускаясь ниже по шее, ключицам… Мириэль мотнула головой, попыталась увернуться, когда он коснулся груди. Но уворачиваться в узкой ванне было некуда.

Марк прижал ее затылок к своим бедрам, не боясь намочить брюки. Одной ладонью он придерживал голову Мири, а вторая неспешно путешествовала по ее груди. Кончиками пальцев, словно ненароком, он задел сосок — и еще раз, и еще… Подушечки пальцев начали скользить вниз-вверх, поглаживать и щекотать ареолу.

Сверху он увидел, как фея прикусила губу — так прелестно, так соблазнительно… Он хотел видеть это спереди, видеть ее лицо, ее глаза.

— Вставай, — шепнул он.

Не давая ей ни доли секунды отреагировать, он аккуратно поднял ее на ноги. Мириэль не сопротивлялась, машинально повинуясь его требованию — и собственному решению, принятому ради Дейла…

Стоя в ванне, она оказалась почти наравне с его макушкой. Марк развернул ее к себе, отступил на шаг, не выпуская руки из своей. Алчущий собственнический взгляд путешествовал по телу феи, не щадя девичей стыдливости. Не в силах его выносить, Мириэль зажмурилась.

Марк наслаждался идеальными чертами ее фигуры. Рыжевато-русый треугольник волос манил и приковывал взгляд. Хотелось немедленно прикоснуться, почувствовать рукой шелковистые волосы, нырнуть пальцами внутрь, в самое потаенное и сокровенное…

Натиском воли он заставил себя сдержаться. Мириэль не готова к такому ровно в эту минуту. Он не хотел отталкивать ее спешкой и нетерпением. Вместо захватнического вторжения он продолжил поглаживать плечи, спину, талию девушки. Мнимо невинно проводил ладонями по животу, останавливаясь в полудюйме от заветной полоски… И смотрел, как грудь Мириэль вздымалась все чаще и чаще.

Он вновь шагнул вперед, подхватил девушку на руки и понес в комнату — прямо так, влажную и в мыльной пене. Чувствовал, как она вся трепещет — будто зайчонок. Она не могла бояться его. Так почему дрожит?

Он не хотел отвлекаться от ее тела, чтобы проникнуть магией в мысли. Он и так знал ответ — Мириэль взбудоражена его ласками. Ему легко будет сделать так, чтобы она не пожалела об избрании. И ни разу больше не вспомнила ни злосчастного Дейла, ни Кодорро, ни кого-то из других мужчин. Ни разу не подумала о них как о мужчинах. Он, только он будет владеть безраздельно ее телом и ее чувствами!

Марк уложил ее на кровать. Сел рядом — не раздеваясь, чтобы не отвлекаться и не отвлекать Мириэль. Вновь принялся сосредоточенно гулять пальцами по ее телу. Затем склонился над ней и коснулся губами кожи под ключицей — нежной, молочно-белой. Провел языком по впадинке, поднялся вдоль шеи к щеке, деликатно тронул губы… Но поостерегся впиваться жадным поцелуем, хотя желал этого нестерпимо.

Взамен возвратился к груди… Обхватил губами один сосок и защекотал его кончиком языка, а второй деликатно теребил двумя пальцами. Оба соска затвердели под его настойчивыми, но чуткими движениями. Мириэль задышала отрывисто, возбужденно.

Марк не терял ни секунды. Он переместился на кровати так, чтобы оказаться над девушкой. Губы, язык, пальцы одной руки продолжали играть с сосками — еще бережнее, еще нежнее. А вторая ладонь легла на вожделенный треугольник шелковистых рыжеватых волос…

Он чуть сжимал и отпускал пальцы, наслаждаясь касанием. А потом наконец продвинулся туда, куда столько раз проникала его возбужденная фантазия. Мириэль сжалась в комочек, пытаясь не пустить дерзкого захватчика. Но проворные нахальные пальцы зарывались глубже в ее влажные складки. Нащупывали ключик, который откроет Марку долгожданную дорогу вглубь.

Девушка шептала:

— Пожалуйста… Не надо так… Отпусти меня, пожалуйста.

— Не отпущу, Мириэль. Я стану твоим избранным. И я тебя хочу. Не проси остановиться. Ты моя девочка. Маленькая ремидейская красавица… Моя, только моя…

Марк говорил и ускорял движение пальцев между ног Мири. «Моя девочка», — повторял он и повторял. Ее бедра вздрагивали под его рукой, колени невольно раздвигались в стороны, открывая лоно жадному взгляду. Он не упустил возможности насладиться этим зрелищем… таким дивным и прекрасным…

С трудом оторвавшись от него, Марк лег возле девушки. Пальцы продолжали играть на ее лоне, как на музыкальном инструменте. Он склонился к ее губам, коснулся, наконец раздвинул их настойчивым языком.

Аромат феи был тонким и свежим, словно весенняя трава… Марк захватил в плен кончик ее языка, пососал, не сбавляя темп там, внизу. Из груди Мири вырвался глухой, сдавленный стон. И в этот миг Марк перестал себя сдерживать.

Он накрыл Мириэль своим телом, обхватил ее за плечи, плотно прижал к себе. Задыхаясь от его поцелуя, она билась в крепких тисках его объятий.

— Ты помнишь, что избрала меня, Мириэль? Ты сейчас позволишь мне… сделать тебя моей женщиной? Не оттолкнешь меня Чертой?

Она отвернула лицо в сторону. То ли надеялась, что он не увидит ее слез. То ли — возбуждения, пылающего бесстыжим румянцем на щеках. Он провел рукой по ее волосам, сжал затылок, властно развернул к себе лицо девушки.

— Ответь, Мириэль.

— Будь… будь ты проклят, Арелато! Зачем унижаешь меня?! Я все тебе сказала. Делай, что тебе надо, и оставь меня!

— Мири… Ты хочешь, чтобы я просто овладел тобой и ушел? Не доставив тебе удовольствия? Тебе хочется так?

— Да! — выкрикнула она. — Зачем ты меня истязаешь, трогаешь везде, как непотребную девку?! Просто возьми, что тебе нужно, и уйди!

— Но мне нужно твое удовольствие, Мириэль. Я не хочу просто изнасиловать тебя. Ты мне очень нравишься, девочка… Хочу, чтобы тебе было приятно.

— Какая разница?! Ты все равно меня заставил! Грозил убить Дейла! Не все ли равно, как ты возьмешь свое, ты и так меня изнасилуешь!

— Ты лукавишь, Мири. Твое тело дрожит, когда чувствует мои пальцы. А внизу так влажно, что мне даже не придется смягчать тебя магией. Ты тоже меня хочешь, девочка. Но упрямишься. Ты никогда не любила своего Дейла как мужчину. А меня полюбишь. Не сопротивляйся, отпусти себя. Позволь мне довести до конца твое удовольствие. Ты даже не представляешь, что тебя ждет…

— Удовольствие феи — в согласии с избранным! А с тобой его никогда не бу…

Мири резко смолкла, захлебываясь поцелуем. Марк вновь опрокинул ее на мокрую постель, целовал, теребил соски, складки промежности. Девушка извивалась под ним то ли в попытках вырваться, то ли в судорогах возбуждения.

Он раздвинул ей колени, лег промеж них, расстегнул одной рукой брюки. Как Мири не сопротивлялась, она не могла противостоять его напору. Когда его мужское естество коснулось нежных складочек, девушка рванулась изо всех сил, ударяясь своими бедрами о его.

Марк прижал ее к постели за шею, слегка сдавил горло.

— Ты горячая девочка, Мири… Мне это нравится… безумно. Ты сводишь меня с ума, маленькая фея. Но сейчас будь тихой, прошу тебя… Это твой первый раз. Человеческим девушкам всегда больно впервые. Я не знаю, как бывает у фей, но не хочу тебя ранить. Я желаю тебя до сумасшествия. Просто взять тебя без оглядки, как ты просила, — не сейчас. У нас будет много раз впереди, когда я смогу так сделать. И тебе это понравится, клянусь. А сейчас будь тихой. Не надо так метаться. Успокойся и расслабься.

Мири гневно мотнула головой. Марк вздохнул. Строптивая девчонка. У него осталось так мало сил на магию…

Невидимая сеть опутала плечи, руки, бедра феи. Она пыталась дергаться и извиваться, но магия крепко удерживала ее в неподвижности. Марк без помех ласкал ее везде и чувствовал, как увлажняется ее промежность. Он довольно усмехался.

— И этого ты не хочешь, Мири? Лукавая девочка.

Он подхватил ее под ягодицы, придвинул близко к себе. Она смотрела прямо на него, ярость смешалась в изумрудных глазах с возбуждением.

— Ненавижу тебя, Арелато!

— Я вижу, малышка. Твоя ненависть капает у меня с пальцев. Продолжай ненавидеть — мне это по душе!

Он начал входить в нее медленно, плавно, по миллиметру. Нежная влажная кожа поддавалась под его движениями, впуская его внутрь как желанного гостя… Хотя сама хозяйка закусила губу, а по щекам катились слезы.

— Тебе не больно, Мириэль… Отчего ты плачешь?

Она ничего ответила. А Марку уже было не до разговоров. Он начал двигаться внутри Мириэль и сходил с ума, чувствуя, как сдавливают его тугие мышцы лона… Внутри совсем не было сопротивления — как ни металась, как ни проклинала его упрямая фея.

Теперь он отпустил себя, позволил толчкам стать резкими, беспощадными. Из груди Мириэль вырвался стон — и Марк прекрасно слышал, что это не боль, а возбуждение. Он наращивал темп, сердце выпрыгивало из груди, пульс колотился в висках. Он поднял девушку и неистово прижал к себе, желая стать с ней одним целым. Мири билась и извивалась в магических путах. А потом содрогнулась и затрепетала в непрошеном экстазе, стискивая Марка внутри. Она не удержала стона. И через несколько мгновений он дошел до пика, подстегнутый ее дрожью; излился в нее, затих на миг… и припал к губам, охваченный восторгом и благодарностью.

— Девочка… моя… теперь уже совсем моя… навсегда.