Глава 1
ЧЕРТА
Замок Ранду, Северная Меркана
Мириэль и не заметила, как пролетели три недели в плену Ранду. Она без устали занималась с Даршелой кордильским языком с утра до вечера. И практиковала. С Даршелой — и конечно же с монсеньором.
Совместный завтрак и ужин на террасе Нильгари стали для Мири обязательным ритуалом. Все чаще похититель заговаривал с ней вслух на кордильском — простыми фразами, которые она могла понять. И вызывал мурашки по коже своим низким бархатным тембром — таким мягким и в то же время таким уверенным.
День ото дня Арелато становился все любезнее, все обходительнее. Пощечина, оскорбления, протесты Мири — все как будто забылось. Она тоже старалась быть милой, сдерживала кипящую натуру огненной феи. Особенно теперь, когда ее злость и обида обратились на Дейла.
Сколько нежных слов он ей говорил! Как клялся пойти за ней хоть на край света! А сам… пошел, да только с другой. Изменник.
Как ее родители попали в княжеский дворец? Арелато сказал, что не знает доподлинно. Но полагает, они подали прошение наместнику, обнаружив, что дочь бесследно пропала. И маги из свиты князя посоветовали ему взять родителей исчезнувшей феи под защиту.
«Я не хочу рисковать Оршавой, связываясь с ремидейскими магами, — сказал ей похититель. — Постарайся меня понять. Твое требование невыполнимо».
Мириэль сердилась, но не спорила. Вместо этого исправно выполняла свою часть договора — рассказывала похитителю о феях.
— Зачем феи сочетаются с мужчинами? — спросил он сегодня. Вслух, на кордильском. — Вы бессмертны. Вам не нужно продолжать род. И откуда взялись первые феи? Те, кто первыми избрали мужчин и родили от них детей?
Мириэль пожала плечами.
— Я бы узнала это весной. В Элезеуме. Если бы ты меня не похитил. Мама говорит — Элезеум вложил в перворожденных фей частицу своего духа. Это все, что я знаю о них. Мама сама перворожденная. Она никогда не рассказывала мне, зачем покинула Элезеум и сочеталась браком с моим отцом. Эту тайну может поведать только Светлая Иринел — королева фей.
— И у фей всегда рождаются только девочки феи? Что будет, если родится мальчик?
— Мальчики еще как рождаются. Особенно у нас, огненных. Об этом мама тоже предупреждала — мне нужно быть готовой к рождению сына. Очень редко у огненных фей появляются на свет девочки.
Арелато внимательно посмотрел на нее.
— Почему ты так печально говоришь об этом? Сын — это прекрасно.
— Не для фей. Он будет таким же смертным, как его отец. Фее придется оплакивать свою семью дважды. Сначала мужа, потом сына.
С горечью Мириэль вспомнила похожий разговор с Дейлом. Они как раз повздорили в очередной раз, и Дейл в сердцах бросил:
«Упаси Создатель, у нас родится огненная фея! Второй такой, как ты, я не выдержу. Лучше уж фея воды, тихая и скромная!»
«Да можешь хоть сейчас фею воды себе искать! Я тебя не удерживаю. А у меня все равно родится мальчик».
«Брось ты, Мири! — тут же пошел на попятную миролюбивый Дейл. — Никого я искать не буду, сама знаешь. А мальчик — это здорово! Почему ты так грустно сказала?»
Мири сделала вид, что закашлялась.
«Не грустно. Что-то в горло попало».
Тогда она не сказала Дейлу, что означает для феи рождение сына. Ни одна фея не говорила этого избраннику. Позволяла оставаться в неведении и гордости. Для смертных мужчин рождение сына и наследника было торжеством. Для фей — горечью и поражением. Потому что фей мужского пола не существовало.
Мальчик рождался человеком. Смертным. Он не мог прийти в Элезеум. Не мог стать его частью, быть бессмертным. А у огненных фей почти всегда рождались мальчики. Потому их было так мало.
Огненные феи были очень привязаны к смертному миру. А их связь с Элезеумом слишком слаба. Почему так — мать не могла объяснить Мириэль. Только мудрая королева могла дать ответ.
Поэтому Мириэль рвалась в Элезеум до свадьбы с Дейлом. Она хотела не просто увидеть зачарованную родину фей, но и получить ответы на вопросы. Раскрыть предназначение фей, о котором сейчас пытал ее Арелато.
Для чего им нужно покидать дивный лес? Для чего сходиться со смертными, рожать новых фей, если те, что уже рождены, не старятся и не умирают?
Подняв голову, Мири встретилась с бездонным взглядом Арелато, черным, как ночная мгла. Спокойно приняла, что он, как всегда, видел разговор с Дейлом, который она только что вспомнила. Знал все ее раздумья и сомнения. От похитителя ничего нельзя утаить.
— Прости, Мириэль, — промолвил он. — Мне жаль, что я помешал тебе исполнить мечту.
— Себе же сделал хуже, — буркнула она. — Если ты хотел узнать больше о феях, надо было похищать ту, что уже побывала в Элезеуме. А не бестолочь вроде меня.
Он протянул руку через стол, взял ладонь Мири, сжал.
— А я не жалею. Я рад, что Оршава наткнулась на тебя.
Сердце Мири забилось чаще. А похититель вдруг резко поднялся из-за стола, не выпуская ее руки. Обошел, встал подле ее стула и опустился на одно колено. Черные, как бездна преисподней, глаза оказались напротив глаз феи.
Он прошептал жарко, искусительно:
— Теперь ты свободна, Мириэль. Твой жених не стал тебя ждать, выбрал другую женщину. Ты больше не связана обязательствами. Можешь поискать другого избранника. А можешь и не искать… Может, он совсем близко? Очень близко, Мириэль…
Ладонь Арелато легла на густые волосы феи. Он запустил пальцы в рыжеватые локоны, мягко провел, усиливая дрожь Мири. Лицо похитителя приблизилось так, что губы вот-вот коснулись бы ее губ…
— Подумай, Мириэль, — обожгло ее горячим дыханием. — Подари мне счастье стать твоим избранником. Со мной ты не постигнешь горечь утраты. Я маг. Я смертен. Но я подарю тебе куда больше счастья, чем смог бы твой ремесленник… если бы не предал тебя. Я отпущу тебя в Элезеум и дождусь возвращения. Я готов тебя ждать, Мири…
Впервые он назвал ее ласкательным именем. Мириэль почувствовала себя капелькой воды на ледяной сосульке, что таяла под лучом солнца. А потом Арелато наконец коснулся ее губами… Нежно — но в то же время властно. Собственнически. Как будто все решил за нее.
Мириэль отстранилась, мотая головой.
— Я не изберу тебя.
Темное пламя всколыхнулось на дне его глаз. Он не мог сдерживаться, обхватил девушку за плечи, прижал к себе крепче. Мириэль попыталась оттолкнуть его с силой феи, но поток магии сковал ее, и она застыла на месте, не в силах пошевелиться.
Бархатный голос обволакивал ее, по-хозяйски проникая в каждую клеточку тела:
— Перестань. Ты хочешь этого. Хочешь меня, как и я тебя. Я знаю твои мысли, чувствую твои желания. Не сопротивляйся. Позволь мне поцеловать тебя. Позволь себе… отдаться…
Арелато приник к ней губами. Мири ощутила, как его язык властно раздвигает ее губы, а рука скользит за вырез платья к нежной коже соска…
А в следующую секунду обоих обдало ледяным потоком воды. Мири взвизгнула, Арелато яростно выругался. Струя водопада Нильгари словно сошла с ума — вода поменяла направление и уже не текла вниз, в горное озерцо, а била вбок — прямо по каменному выступу террасы.
Чертыхаясь, Арелато выставил магический щит. Вода билась об него, а пол и стены пошли ходуном.
— Дьявол меня раздери! — выкрикнул похититель. — Дорамон! Какого черта они напали днем?! Они всегда атакуют ночью! Все четырнадцать лет только ночью — никак иначе!
Он схватил Мириэль за локоть и потянул за собой в коридор. На повороте подтолкнул ее направо, скомандовал:
— Быстро иди к себе!
А сам бросился налево. Мири смотрела ему вслед, а потом побежала за ним. Нет уж, дудки, сидеть взаперти, когда идет бой, — не на ту напали! Огненная фея не останется в стороне.
Арелато мгновенно скрылся из виду, и девушка плутала в скальном лабиринте наугад. Многоголосный шум указал ей путь. Она пошла на голоса и увидела людей, вбегавших в большие двустворчатые двери. Никто ее не заметил — магам было некогда озираться по сторонам.
Притаившись за углом, Мири подождала, пока Ранду забегут внутрь. Двери остались распахнутыми — никто не озаботился закрыть их. Фея подбежала к ним, осторожно заглянула.
Она сразу узнала тот самый зал, куда попала из портала из Ремидеи. Похоже, все двести магов Ранду сейчас собрались в нем. Они стояли нестройными шеренгами, держа руки перед грудью и закрыв глаза. А в дальнем углу зала ослепительно сверкал Алмазный доспех.
На мгновение Мири зажмурилась — сияние обжигало глаза даже на расстоянии. Арелато был в доспехе. Зоркий взгляд феи различал вдалеке его мрачное, сосредоточенное лицо.
Если бы она могла понять, как он управляет им! Подслушать сейчас его мысли, как он постоянно подслушивает ее. Она бы научилась магии…
Мири как-то намекнула Арелато, что не против научиться колдовать. Он улыбнулся и сказал, что таланты фей к магии не должны пропадать напрасно. Если бы она занималась магией и смогла подобраться к доспеху…
Кристаллическое сияние манило и притягивало девушку. Невольно она сделала шаг вперед, и еще. Сама не заметила, как оказалась в зале. И увидела тонкие мерцающие нити, переплетавшие магов Ранду друг с другом. Словно серебристая паутина накрыла собравшихся, а ее концы тянулись к доспеху.
Пальцы каждого Ранду шевелились, сплетая невидимые узоры. Никто не повернулся в сторону Мири. Но она все равно поспешно шагнула назад — в любой миг кто-нибудь мог открыть глаза. Да и сам Арелато мог ее заметить.
Пятясь, она переступила порог… И вдруг скрестилась взглядом с холодными карими глазами. Оршава.
Мири почувствовала, как сковывает ее по рукам и ногам холод. Она больше не могла сделать ни шагу, даже шевельнуться. Неподвижно стояла на пороге огромного зала и смотрела на чародеев Ранду, сосредоточенных на магическом действе.
Так прошел час. И следующий. И еще несколько часов. Мириэль думала, что это никогда не кончится — дрожащие стены и неподвижность ее собственного тела. Ранду, тоже бездвижные, похожие на каменные статуи — кроме шевелящихся пальцев. Казалось, эти пальцы жили отдельной жизнью от застывших тел. Едкий, неприязненный взгляд Оршавы… Мог бы истолочь Мири как соль в ступке, если бы ведьма не боялась ослушаться своего Великого Магистра.
А потом настала тишина. Ранду вновь отбили нападение врагов — хоть не были готовы к нему. Серебряная паутина угасла. Двести магов в одно мгновение очнулись от оцепенения, разом вздохнули. Зашептали, повернувшись друг к другу. Кто-то смотрел, как Арелато выбирается из Алмазного доспеха. А кто-то заметил Мири и теперь с любопытством разглядывал чужачку.
Медленным шагом приблизился Арелато. В глазах плескалось черное пламя. Ну вот, сейчас он сам испепелит ее на месте, подумала Мири. Хотя она-то в чем виновата?! Сам полез целоваться — к фее, которая отказалась избрать его. Черта не знает пощады.
Мири видела, как плотно сжаты его губы. Как стиснуты кулаки, нахмурены брови. Если бы она была магом, то видела бы еще багрово-черную ауру вокруг Великого Магистра. Все Ранду видели ее и испуганно теснились назад. Одна Оршава спокойно выдерживала взгляд учителя, полный ярости.
Он бросил Оршаве сквозь зубы вслух на кордильском:
— Уведи и запри ее.
Развернулся и вышел из зала. Едва ли не выскочил. Мири подумала: «Как погонщик кнутом под зад подхлестнул». В следующий миг ей стало не до сравнений. Магический поток хлестнул сзади ее саму. Оршава, словно ей мало было понукать фею магией, еще и грубо толкнула ладонью к дверям.
— Давай, ремидейское чудо, топай к себе!
От толчка Мириэль запнулась и едва не упала на пол ничком. Магия Оршавы удержала ее на ногах, будто огромная невидимая подушка. И тут же потащила против воли по каменному коридору.
Мири чувствовала, как провожали ее взглядами Ранду. Любопытствующими, сочувствующими, недоуменными. Не все знали о ремидейской пленнице, а многие из тех, кто знали, увидели в первый раз. «Не в последний ли?» — подумала девушка, когда дверь спальни захлопнулась за Оршавой. Выпустит ли ее теперь Арелато из комнаты, ставшей для Мири клеткой?..
Марк вышел от Роххи не только не успокоенным — едва ли не злее, чем был, когда входил. За все время, что обе пленницы — и фея и человеческая девушка — обитали в Ранду, Дорамон атаковали четырежды. Включая сегодняшний день.
Каждый визит к Роххи становился все более бесплодным. Отдача не переходила на нее. Способность контролировать себя не возвращалась.
После прошлой атаки он чуть не сорвался. Ударная волна снесла половину его рабочего кабинета. Это видела только Оршава. Она была рядом и помогла восстановить уничтоженное.
«Нельзя медлить, Марк. Она должна избрать тебя. Можно использовать послушницу. Фея привязалась к ней. Начнем пытать Даршелу у нее на глазах — она сдастся».
«Не смей предлагать такое! Я Великий Магистр Ранду. Я в ответе за каждого мага ордена. Что станет с ним, если его адепты потеряют доверие к Великому Магистру?»
Оршава попыталась возразить:
«Даршела не адепт…»
Марк заткнул ее резко и грубо:
«Не желаю больше слышать об этом. Адепт, послушник — любой Ранду неприкосновенен. Надо найти другую девушку. Роххи не подходит. Проблема в ней. Не ты выбрала ее. Ты справляешься лучше всех. Если такое повторится, просто пойдешь и найдешь кого-нибудь другого».
Сейчас он прекрасно понимал, что лукавил. Не перед Оршавой — перед самим собой. Он не хотел Роххи. Он хотел Мириэль. Но ничего не мог изменить.
Что случилось, когда он пытался поцеловать ее? Черта — ее защита и его проклятие? Марк хотел узнать из первых рук. Он направился в спальню к Мири.
Его долг перед орденом — разобраться в случившемся, говорил он себе. Понять, стоит ли ждать от Дорамон дневных атак в дальнейшем. Сегодня единичный случай или они сменили тактику?
Но в душе Великий Магистр понимал, что врет сам себе. Фея не может знать ответы на вопросы о тактике Дорамон. Вряд ли она даже о Черте что-то знает досконально. Марк шел к ней не за ответами.
Он хотел видеть ее. Видеть изумрудные глаза, которые смотрели на него иногда укоряюще, а иногда — увлеченно… Слышать звонкий нежный голосок, словно переливы колокольчика. Попробовать прикоснуться к ней. Не поцеловать, нет. Он понял, к чему это приводит, и не собирался экспериментировать дальше. Но хотя бы быть рядом. Разговаривать. Неужели он становится зависимым от своей пленницы?
Мириэль лежала на кровати и плакала. Когда он вошел, она не подняла голову — хотя услышала скрип замка и его шаги. Он уселся в кресло, молча посмотрел на тоненькую фигурку. Такую хрупкую. Такую сильную. Такую беспомощную и неуязвимую одновременно.
Марк не заговаривал первым. Молча выжидал, пока фея соизволит подняться и обратить на него внимание. Она упорно пыталась игнорировать его, но… терпения надолго не хватило. Наконец Мириэль села на кровати, глянула исподлобья.
— Что тебе надо? Еще не понял, каково приставать к фее без дозволения?
— Я просто хочу понять, Мириэль. Так действует Черта?
— Да! Так! В следующий раз будешь лезть — эти ваши Дорамон вообще разнесут по кусочкам твою подгорную тюрьму!!!
— Ты ведь тоже в этой тюрьме, Мириэль. Черта защитит тебя, если замок рухнет и погребет всех нас под обломками? Ты уверена в ее всесилии?
Фея фыркнула:
— Еще как! Если замок рухнет, Элезеум заберет меня! Я буду свободна!
— Ты называешь свободой смерть?
— Вот еще! Просто я попаду в Элезеум. Это как портал. Ты похитил меня из Ремидеи через портал. Вот и тут будет так же. Мне нечего бояться.
— Поверь, Мириэль, я только рад этому. Не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое.
Она скорчила гримасу. Марк вздохнул. Вся эта идея с резервуаром обходится ему куда дороже, чем он предполагал. Стоило ли ввязываться в авантюру Оршавы? Согласился бы он, зная наперед, какой характер окажется у пленной феи и какие чувства поднимутся в нем самом?
Хорошо, что только он умеет читать ее мысли, а не наоборот.
— Расскажи о Черте. Как она работает? Чтобы подготовить атаку, Дорамон нужен не один день. А я не вынашивал многодневный план поцеловать тебя. Это произошло спонтанно. Как Черта могла организовать их нападение до… — он криво усмехнулся, — моего нападения на тебя?
Мириэль пожала плечами.
— Время — особенность смертного мира. Элезеум неподвластен времени. В нем все случается в едином пространстве и в едином моменте. Он может менять настоящее, прошлое и будущее — для него нет разницы.
— Как такое возможно?
— Понятия не имею. Я ведь не была в Элезеуме. Тебе надо было похитить другую фею. Или подождать два года.
— Чтобы ты вышла замуж за своего паренька? Нет, Мириэль. Выбор Оршавы был случайным, но своевременным. Ты узнала, чего стоит твой жених. Может быть, когда-нибудь ты поймешь, чего стою я.
— Ну и чего же ты стоишь, Арелато? Без Алмазного доспеха, который ты не сделал собственными руками, а просто случайно заполучил в свою власть?
— Кстати, о доспехе. Оршава проникла в твои мысли. Поверь, нет ничего глупее для необученного мага, чем пытаться управлять подобным артефактом. Забудь об этом. Я ничего не знаю о могуществе Элезеума. Но хорошо знаю силу тех, кто сотворил доспех. Не искушай Черту, Мириэль. Не приближайся к доспеху.
Марк поднялся и вышел из комнаты, не оглянувшись на фею.
