32
ШЕПОТЫ
— Я тебе говорил, что крокодилы просто обожают такие местечки? — спросил Рейчис, сидя у меня на плече и вглядываясь в простиравшееся перед нами болото.
— И не раз, — я снова пошел вперед, стараясь ступать как можно тише, и все же от каждого моего шага листья хрустели, а насекомые жужжали с удвоенной силой.
— Келлен, вот реально дурацкая идея.
— И это ты тоже уже говорил.
Рейчис обычно только рад отправиться бродить среди ночи по мрачным местам, но в этом болотистом лесу мы оба отчего-то были напряжены. От того, что мы искали существо, умеющее призывать духов, демонов или подобную нечисть, которая может нас прикончить, или уничтожить наши души, или съесть нас живьем, легче не становилось.
— Если бы ты просто поцеловал девчонку, как я тебе сказал…
— И чем бы это помогло?
Белкокот фыркнул.
— Она бы так разозлилась, что избила бы тебя до полусмерти! Так сильно, чтобы ты и думать забыл, как рисковать нашими жизнями в поисках какой-то чокнутой ведьмы-шептуньи. Ты бы сейчас, например, искал мага, владеющего заклинанием заморозки, которое исправит твою распухшую рожу! — он разразился безудержным хихиканьем, и ему пришлось впиться когтями мне в плечо, чтобы не свалиться.
— Ах ты маленький засранец, я так и знал, что ты меня подставляешь!
Он не сразу успокоился. А потом сказал:
— Нет, я серьезно, тебе нужно было ее поцеловать.
Мне хотелось схватить поганца и закинуть на ближайшее дерево, но он бы просто спланировал обратно мне на голову. Треск у нас за спиной заставил меня резко обернуться, так что я едва не уронил Рейчиса. Но я ничего не увидел.
— Просто ветер, — заметил белкокот. — Он носит листья, а они…
— Я знаю, как это работает.
— И все равно надо было подождать Фериус.
Ага, подумал я, когда новый порыв ветра закружил листву вокруг нас. Я тоже так думал.
— Фериус не пустила бы нас, — сказал я не столько Рейчису, сколько самому себе. — Она сказала бы очередную ерунду вроде: «Никогда не обращай внимания на слухи про знахарок и ведьм-шептуний, малыш… это просто чушь».
Рейчис ухмыльнулся.
— А потом Рози сказала бы: «Моя… сестра… без нужды сочувствует… отшельникам», — собезьянничал Рейчис.
Для зверя он довольно хорош в передразнивании людей.
— А Фериус ответила бы: «Сестра, так говорят перед тем, как подрацца».
— Точно-точно, а потом Рози бы ввернула: «Ты сбилась с пути, идущая по пути Полевой Ромашки. Теперь мы должны драться насмерть… а может, просто снова играть в карты и таращиться друг на друга».
На меня напал такой хохот, что мне пришлось ухватиться за дерево, чтобы не упасть. Мы с Рейчисом продолжали этот выдуманный разговор, все глубже заходя в болото. Мы знали, что надо бы остановиться, но почему-то не могли.
В конце концов Рейчис сказал:
— Знаешь, почему это дурацкая затея?
— Ты уже сказал. Раз десять.
— Да, но ты знаешь, почему это дурацкая идея?
Я остановился.
— Почему?
Рейчиса пробрала дрожь.
— Потому что у меня от этого места мурашки по шкуре, а я белкокот, обычно это мы вызываем у других мурашки.
Мы услышали легкий смех, словно ветроловка закачалась на ветке. Он танцевал вокруг нас, будто каждая нотка крепилась к спинке летающего вокруг нас насекомого.
— Кто там? — спросил я, уже запуская руки в мешочки за поясом.
— Неужели никто не предупредил тебя, господин меткий маг? Опасно связываться с Мамой Шептуньей в ее собственном доме.
Рейчис заворчал и принюхался.
— Я ее не вижу.
— Кто ты? — спросил я и закрыл глаза, чтобы понять, откуда донесется ответ.
— Зачем спрашиваешь, джен-теп? — она протянула это слово, так что оно прозвучало как джеенн-теееееп. — Может, пытаешься обмануть Маму Шептунью? Может, пришел убить ее?
— Мы никого не собираемся убивать, — парировал я.
— Нет?! — переспросил Рейчис, и в его голосе явно прозвучало разочарование.
Мои попытки определить по звуку, местоположение ведьмы позорно провалились. Она словно бы носилась по воздуху вокруг нас. Рейчису тоже не удавалось уловить ее запах.
— Что-то здесь не так, — заключил белкокот.
— Мои духи не хотят, чтобы вы нас выследили, меткий маг. Они колеблют воздух. Духи всегда помогают Маме Шептунье.
— Тогда почему ты боишься показаться? — спросил я. — Предпочитаешь оставаться невидимкой, заражая невинных Черной Тенью?
— Черной Тенью? — выплюнула она. — Не надо говорить тут такие вещи, меткий маг.
Шорох листьев и хруст густого подлеска наполнили воздух.
— Хочешь увидеть Маму Шептунью? Берегись своих желаний.
Я совсем не ожидал увидеть фигуру, появившуюся из-за деревьев. Я воображал женщину за сорок или даже за пятьдесят, крупную и мощную. А увидел девочку лет десяти-одиннадцати, не больше, босую, в простом крестьянском платье до пят. Волосы у нее были длинные и черные, и на ней была шляпа, которая, не будь она такой помятой и потертой, подошла бы какому-нибудь богатому господину.
— Ты еще ребенок, — сказал я вслух. Наверно, не лучшая моя идея.
— Я — то, что ты видишь, меткий маг, и то, чего ты не видишь, тоже.
Рейчис издал низкое ворчание.
— Она мне уже не нравится.
Девочка сделала еще один шаг к нам, и чем ближе она подходила, тем сильнее мне становилось не по себе от ее присутствия, словно она была здесь своя, а мы чужие.
— Не подходи, — сказал я.
— А то что? — спросила она, голос у нее был детский, а манеры — взрослой женщины. — Сожжешь меня своими чарами? Давай, меткий маг, покажи Маме Шептунье, на что ты способен.
Я вовсе не собирался поджаривать девчонку, даже если она и не была девчонкой.
— Я не хочу ссориться. Мне нужно кое-что спросить.
Девочка усмехнулась.
— А вдруг я хочу поссориться?
Вот тебе и мягкий подход. Я поднял руки, взяв внушительное количество порошков, чтобы произвести впечатление. Я не собирался целиться в нее, просто хотел сделать предупредительный взрыв, но едва я подбросил порошки в воздух, ее губы зашевелились, и я услышал шептание. Порошки внезапно вылетели у меня из рук, закружились в высоте и полетели прямо на меня и Рейчиса. Я нырнул как раз вовремя — они пролетели надо мной, смешались и взорвались красно-черным сиянием, которое, коснись оно меня, могло бы здорово обжечь.
— Моим духам не нравятся твои чары, меткий маг. Не надо было приходить сюда и связываться с Мамой Шептуньей. Им это не нравится, нет, совсем не нравится.
— Я же сказал, что не желаю ссориться!
Девочка снова подошла ближе, совершенно безвредная на вид, и посмотрела широко распахнутыми, невинными глазами.
— Может, нет, а может, и да. Посмотрим, что скажут мои духи.
И снова я, будто зачарованный, смотрел, как ее губы едва заметно шевельнулись, и услышал, как ветер шевельнулся в ответ. Вскоре ветер усилился, вихрясь вокруг нее, и послышались другие голоса… которые я узнал.
— Последний шанс, Келлен. Сдавайся, — сказал первый. Это был Теннат и его слова, которые он произнес во время поединка посвященных несколько месяцев назад. Ветер снова усилился.
— Джен-теп должен быть сильным, — сказал отец за моей спиной.
Я резко повернулся, но там никого не было.
— Что происходит? — сердито спросил я.
Новый голос прозвучал справа от меня.
— Это вопросы ребенка, Келлен, — сказал голос Мере-сан в ту ночь, когда она впервые вызвала меня во дворец.
Все новые и новые голоса раздавались вокруг меня, наслаивались друг на друга, прилетали и улетали с дуновением ветра; я знал их все, узнавал и слова, сказанные ими несколько месяцев назад. Снова и снова они звали меня: Шелла, родители, Нифения, Панакси, Pa-мет, Абидос… Вихрь звуков сводил меня с ума, и я уже почти заткнул уши, чтобы не слышать этот шум, как вдруг все стихло и остался только один голос. Мастер Осья-фест, в мою последнюю ночь в моем родном городе, и он читает с листка, где я написал ответ на четвертое испытание: «Даже вся магия мира не стоит того, чтобы продавать за нее свою совесть».
Все стихло, и, наконец, Мама Шептунья сказала:
— Надо же, какая ты редкая птица.
Рейчис клокотал у меня на плече.
— Можно я уже ее убью?
— Можно, но позже. Как ты это делаешь? — спросил я девочку.
Она пожала плечами.
— Я ничего не делаю. А вот мои духи, они могут быть жутко полезными, если захотят.
Это она только что и продемонстрировала. Для моего народа «дух» и «демон» — почти одно и то же.
— А что еще могут твои духи? — спросил я.
Девочка кисло посмотрела на меня.
— Они не насылают Черную Тень на невинных людей, если ты это хотел услышать.
Рейчис наклонился вперед у меня на плече и принюхался.
— Трудно сказать со всеми этими шальными запахами, но кажется, она не врет.
Я вдруг ощутил усталость, словно вся моя злость, весь страх, все мои отважные мысли про то, как я буду сражаться и защищать Сенейру и ее семью, казались теперь обычными пустышками.
— Прости, — сказал я и странной девочке, стоявшей передо мной, и всем людям, которым я не мог помочь.
Девочка прошептала что-то в ночь, и ветер снова взвился вокруг меня, шепча обрывки разговоров из нескольких последних дней. Магическая чума… Академия… Смех… Теперь они видят тебя, Келлен. Звуки внезапно оборвались, и Мама Шептунья сказала:
— Тебя разводят, меткий маг, ты слушаешь не те голоса, идешь не по тому пути.
— А по какому нужно? — спросил я. — Что мне делать?
Она рассмеялась в ответ.
— Это большой вопрос, мальчик, — она подняла ручку и указала тонким пальчиком в небо: — Посмотри на все эти звезды. Зачем идти только за одной?
— Проклятье! Я не об этом говорю! Кто за всем этим стоит? Ты все время говоришь про духов, твердишь, что я иду не по той дороге. Хорошо, тогда спроси своих духов, кто виновен в эпидемии Черной Тени!
Я ожидал, что она убежит в лес или метнет в меня какое-нибудь заклинание, но она кивнула и что-то прошептала во тьму за своей спиной. Вначале ничего не происходило. Потом снова поднялся ветер.
— Мои духи видят нити, — сказала она. — Нити ведут сюда, в Семь Песков, они тянутся далеко, меткий маг, из Телейдоса и до самых… — девочка завертелась на месте, словно она и вправду была ребенком, который крутится, пока не закружится голова. Вдруг она остановилась и указала на запад: — Некоторые нити ведут туда.
— Куда? Там лес, а за ним пустыня.
— Дальше.
На западе за пустыней лежали только…
— Земли джен-теп.
Она стала отступать медленно и тихо.
— Я не знаю, меткий маг. Мои духи видят далеко, но они не любят покидать наши болота.
— А ты? — спросил я. — Ты когда-нибудь отсюда уходила?
Она улыбнулась, будто я сморозил чудовищную глупость, и продолжила отступать, пока ее фигурка не слилась с темнотой.
— Я — Мама Шептунья, меткий маг. Зачем мне куда-то идти?
Назад: 3 ПУТЬ ГРОМА
Дальше: 33 ПРОТИВОБОРСТВУЮЩИЕ ДОРОГИ
