Глава 6
Мне еще в замке говорили, что эльфийские города – зрелище совершенно незабываемое. А также уникальное, не имеющее аналогов ну и далее.
Так вот – те, кто это говорил, ничуть не врали. Приуменьшали – это да. Потому как картина действительно на раз. Маслом.
Представьте себе город. Большой, многолюдный, с проспектами, площадями, домами высотными… даже дворцами. Представили? А теперь замаскируйте его хорошенько, так, чтобы ясным солнечным днем город этот никакая авиаразведка от лесной чащобы не отличила! Та еще работа… но ведь сделали!
Опять же – военная подготовка у них на высоте… почти недосягаемой. Не знаю, правда, как насчет детишек и стариков, нам пока все больше народ призывных возрастов навстречу попадался. Но зато каждому из этих встречных так и хочется значок эльфийского ГТО пяти степеней вручить, ворошиловского – или с учетом специфики – робингудовского вольного стрелка ну и какого-нибудь древолаза-отличника до комплекта. Что парни, что девушки – все в камуфляже и при личном оружии.
После такой вот картины рассказы товарищей одиннадцатых – про то, что они с Тьмой чуть ли не от сотворения мира дерутся, – совсем по-другому воспринимаются. Не знаю, от сотворения или нет, но до такой вот жизни дойти – партизанить нужно до-олго. Чтобы в кровь до костей въелось. Чтобы и потом, уже среди своих, в центре союзного королевства, все равно одеваться, строиться, детей с малых лет воспитывать… одним словом, жить так, будто в любой момент каратели могут прочесывание начать.
Интересно, думаю, наши белорусы могли б до таких же чертиков допартизаниться? Хотя там у них местность не очень благоприятствует – деревню на болоте еще кое-как соорудишь, а город навряд ли.
В общем, посмотрел я на славный эльфийский город Рокфордейл – и проникся. Не знаю пока, как с идеологической линией дело обстоит, но по виду эльфы – народ правильный. И сознавать, что воюешь по одну с ними сторону фронта, очень даже весело.
Ладно.
Ребята из пограничного патруля нашу троицу отконвоировали к главному дворцовому дереву – эдакая помесь елки гигантской с баобабом… в смысле, с баобабом, каким я его себе по картинкам из книжек представляю. Там нас уже гвардия приняла – пятерка, каждый ростом на полторы головы выше среднего эльфа и в сверкающем бело-синем доспехе с ног до макушки. Выглядит этот доспех по сравнению с типовым королевско-рыцарским несерьезно – слишком тонкий и красочный, больше на игрушку похож… эмалированную. Бутафория… только вот припомнил я еще одного эльфа в похожей игрушке и то, как царапины на его нагруднике разглядывал. Крохотные царапины, едва заметные… от автоматной очереди с трех шагов. Не скользни тогда одна из пуль вверх, под челюсть…
Кроме гвардейцев нас еще один эльф встречал, судя по одежде – не камуфляж из листиков, а чего-то ярко-красочное и складками ниспадающее – из придворных. Он-то нас и поприветствовал:
– Досточтимый Ариниус… принцесса... воин… имя мне Иггеваль, вторым ветвием на полуденном древе Зеленого Трона зовусь я.
Вторая ветка с южной стороны – это, насколько я Дарины объяснения помнил, выходило нечто вроде замнаркома Тяжелой Оборонной Магии.
– Совет уже собрался и ждет. Следуйте за мной, и я доставлю вас в Зал Высоких Мыслей.
Эк они, думаю, лаконично действуют. Мы еще и на порог дворца – ну, в данном конкретном случае на полированный корень – не ступили, а у них уже Совет собрался и нас одних дожидается. Ладно, мы с пограничниками позавтракали, а если б нет?
– Превосходно, – кивает в ответ Ариниус. – Нам есть о чем поведать Совету.
Еще бы.
И мы пошли. Недалеко, правда.
Честно говоря, когда Иггеваль сказал «доставлю вас», я в прямом смысле его слова не воспринял. Подумал – оборот речи. Но стоило нашей тройке на корни дворца стать – колыхнулось под ногами едва ощутимо и понесло. Словно на ленту конвейера влез… или на лестницу, которая в метрополитене устроена… как же… черт, ну и здорово же я за войну простые вроде бы слова позабывал. Что-то там было… на Дарину саблю похожее… эс-ка… эскалатор, вот!
В первый момент я от неожиданности чуть не упал, хоть и не шатало. Но когда тебя ни с того, ни с сего вперед и вверх тащить начинает, причем с неплохой скоростью, а ограждения в помине нет… мелькнули перед носом какие-то листики-иголки зеленые и раз – они уже где-то внизу, а земля так и вообще метрах в тридцати. Хорошо еще, что у меня вестибулярный аппарат на уровне – спасибо товарищу капитану, – а ведь иного от таких вот полетов и вывернуть может.
– Зал Высоких Мыслей.
Я был почти уверен, что Иггеваль сейчас какую-нибудь пышную церемонию учинит. Фанфарам прикажет троекратно протрубить ну или хотя бы все Дарины титулы перечислять начнет. А он просто в сторону шагнул и рукой изящно так повел – проходите, мол, товарищи ходоки-челобитчики, не скапливайтесь перед дверьми.
Дверей, впрочем, не было. Совсем.
Вместо них болталась завеса из тонких веточек, кажется, ивы. Ариниус, решительно раздвинув эти заросли навершием посоха, шагнул первым, а я за ним… и замер, ошеломленный открывшимся зрелищем, лишь в самый последний миг сообразив отодвинуться в сторону, чтобы не заработать пинок в спину от Дары.
Зал этот… Высоких Мыслей… на самом деле был никакой не зал. Я хоть и не архитектор с дипломом, но, по-моему, такие вот штуки – полукруглые, с несколькими изящного вида каменными скамейками и низеньким, символическим, считай, бордюрчиком – именуются обзорными площадками. Как-то так. По крайней мере, обзор открывался потрясающий, да и звук не сильно отставал. Хотя звук эльфы, думаю, как-то глушили. Магией или чем еще. Наверное. Точно не скажу – я за свою жизнь водопадов не видел ни разу и тем более понятия не имел, как сильно он шумит, когда в паре метров от потока стоишь.
Красиво… до остановки дыхания. В смысле, когда голова потихоньку свыкнется с идеей водопада на елке и вспомнит, что вообще-то воздух тоже иногда надо вдыхать… тут-то до тебя доходит, как это красиво, – и про дыхалку снова забываешь.
Основная масса воды рушилась слева от площадки. С ней же самой – площадкой, а не водой – было хитрее: поток то загораживал ее прозрачной стеной, то истончался до дюжины струек-ручейков.
Зрелище, как говорит старший лейтенант Светлов, феерическое. Я бы на него год любовался… хорошо, принцесса под локоть толкнула. Опомнился, собрался… с мыслями и силой воли кое-как взгляд от водопада отклеил и по сторонам начал глядеть.
По сторонам были стены в виде елочной чащи. То есть стен как твердой вертикальной поверхности визуально не фиксировалось – просто густой ельник. Если летать умеешь или жизнь не дорога, можешь сходить, проверить, докуда в нем пол тянется.
Пол, к слову, был паркетный. Местами. А местами – мозаичный… но, кажется, тоже деревянный. В одном месте лужа, вернее, небольшое озерцо… замерзшее. Ну или нарисованное, потому как третьим вариантом было, что двух спокойно так стоящих на его середине гномов – притом, что гномы вообще к воде относятся самую малость поспокойнее, чем черти к ладану, – звать Петр и Андрей, и работают они апостолами.
Всего на площадке этой было двадцать два человека. Из них местных эльфов от силы десять. Один из них навстречу нам и вышел.
– Мы рады приветствовать тебя, Ариниус, и спутников твоих в этом зале.
– И я, – Ариниус посох чуть наклонил, – также весьма рад видеть тебя, Эррилин. Равно как всех прочих, решивших почтить сей Совет присутствием своим.
Интересно, думаю, а как это – не своим присутствием почтить? Зама прислать?
А потом сообразил одну вещь… и снова на дыхание отвлекаться перестал.
Вот те раз… еще раз.
Честно говоря, замаялся я уже сегодня удивляться. Сначала город, потом дворец на елке, водопад этот. А переизбыток впечатлений, он, – как неумеренность в еде, – вкус новых блюд разобрать уже не дает. Но для короля Эррилина у меня, как выяснилось, удивления хватило.
Мне про него еще в замке рассказывали. И баллады пели, семь штук. Легендарный эльфийский король, лет ему, только сам он помнит сколько, а уж порубленным супостатам счет даже боги вести замаялись. Из того, что точно – два Черных Властителя, пять Владык Тьмы, ну и тьма-тьмущая рядовых орков, – ну, этих местные до последнего времени и при оперативном планировании с точностью до плюс-минус орда считали, что уж с легенд спрашивать.
Кое-кто говорил – шепотом и по большому секрету, – что этот товарищ и до прихода людей в здешних лесах уже на всю катушку партизанил. Просто под другим партийным псевдонимом. Эррилином же зваться стал именно после того, как до короля дослужился. По мне, так звучит вполне логично и убедительно – Иосифа Виссарионовича тоже ведь в приходскую книгу не Сталиным записывали, да и Владимир Ильич далеко не с рождения на «товарищ Ленин» отзываться начал.
А теперь, что называется, вопрос: как может бывший великий герой, теперешний великий король и по совместительству ветеран Тысячелетней войны выглядеть? Я-то, умник доморощенный, навоображал себе старичка-сморчка верхом на троне – корона набекрень, на груди иконостас орденский самоцветами полыхает… короче, картинка, бери и в учебник истории вставляй… тот, что для младших классов.
Только думать-то, как выясняется, надо иногда головой. И примеры исторические искать по аналогии… а не по тому, как левая пятка зачесалась.
Наряжен его величество Эррилин был чуть ли не скромнее всех остальных присутствующих – штаны, рубашка, сверху что-то вроде японского халата. Вся одежда цвета древесины, желтое со светло-коричневым. Королевского блеска – ни на грош. Особенно при сравнении с одним из эльфов, у которого и камзол белый с синими полосками, и безрукавка вся в гербах, и кружева повсюду. На фоне этого щеголя – не из местных рокфордейловцев, как я решил, очень уж стиль одежды выбивался – смотрелся король незаметной деталью пейзажа. Чего, очень может быть, как раз и добивался.
Но дело было даже не в одежде. Вернее сказать, не только и не столько в одежде.
Он еще и моложе всех остальных выглядел. Больше двадцати никак не дашь.
– Совет был созван по твоему зову, Ариниус.
– Верно, – кивает маг. – Ибо привело меня в Рокфордейл дело, важность коего для Света переоценить трудно весьма.
– А недооценить легче легкого, – улыбается эльф. – Почтенный маг, никто из нас и помыслить не мог, что ты потребуешь созыва Белого Совета из-за пустяка. Мы собрались… и ждем твоих слов, Ариниус.
– С чего посоветуешь начать, лучезарный?
– Начни с начала, – задумчиво так отвечает Эррилин. – Так проще.
Интересно, думаю, «с начала» – это с какого места? Ариниус ведь запросто может начать всю здешнюю историю пересказывать, от сотворения и далее. С него станется.
Похоже, мысль эта не одному мне в голову пришла – точнее, не мне первому. Ну и пока я вышеуказанную мысль в голове прокачивал, более поднаторевшие товарищи – члены Белого Совета споро так, без лишней суеты расселись по скамейкам и приготовились внимать.
Всем, правда, скамеечных мест не хватило – король, и тот стоять остался. Впрочем, думаю, он-то как раз мог и специально не торопится – у него и так работа сидячая… на троне. А трон… хоть три подушки под зад сунь, все равно за век-другой так озвереть можно, что любому поводу для профилактики геморроя радоваться будешь.
Ариниус неторопливо на середину площадки вышел, посох в пол упер, вздохнул, бороду огладил и начал.
– Почтеннейшие! Всем вам ведомо…
Чувствую – все. Не знаю, что у волшебника с голосом вдруг сделалось, но еще полминуты такой лекции – и я точно засну. Ему бы часовых усыплять с такой дикцией.
И тут меня сзади кто-то по плечу хлопнул.
Оборачиваюсь – и глазам не верю!
– Тебя ведь Сергеем зовут? – с интересом спрашивает их лучезарное величество Эррилин. – Верно?
А за спиной у эльфийского короля в еловых зарослях проход образовался, и в него, пригнувшись, чтобы колпаком ветку не задеть, как раз кто-то очень знакомый ныряет. Ну очень знакомый…
– Верно.
Оглядываюсь назад – Ариниус, как ни в чем не бывало, стоит себе на прежнем месте и колпак тоже при нем. Вот только с речью у волшебника что-то непонятное происходит: рот раскрывается исправно, а звуков – ноль да семечки.
А еще мигом позже до меня доходит, что спина парня, что передо мной стоит и которого секунду назад вообще в Зале Высоких Мыслей в упор не наблюдалось, знакома мне больше, чем десять Ариниусов. И затылок этот, с короткой стрижкой…
Мой это затылок.
Я моргнул. Потом еще раз. Потом глаза протер – все без толку. Моргай не моргай – стоя перед самим собой как пень перед травой и, затаив дыханье, вслушиваюсь в беззвучную речь товарища мага. С ясно различимым на роже благоговением вслушиваюсь.
А в двух шагах от меня – эльфийский король. Тоже слушает, только выражение лица у него куда менее дурацкое.
Я сначала даже обидеться хотел. Но почти сразу раздумал.
– Иллюзия.
– Разумеется, – усмехается Эррилин. – Простенький такой морок. Его, конечно, любой мало-мальски приличный маг одним щелчком пальцев развеет… но по странному совпадению ни одного приличного мага в Зале Высоких Мыслей сейчас не останется. Нечего им здесь делать… как и тебе. Пойдем.
Да уж, думаю, занятные, однако, у этих эльфов… пироги с вишнями. И короли тоже.
Прошел в еловый коридор, подождал, пока Эррилин следом зайдет.
– Товарищ король, – спрашиваю. – А зачем вообще этот спектакль с Белым Советом понадобился? Неужели сразу нельзя было только президиум созвать?
– Можно, – весело говорит эльф. – Но не так интересно. И потом, «Белый Совет решил» – звучит весомее.
– И что же Белый Совет решил?
– Этого, – смеется Эррилин, – никто еще не знает. Пока Ариниус свою речь отговорит… а речь у него длинная… пока принцесса добавит… потом уважаемые члены совета мнениями обмениваться начнут.
– Ну а если ваше королевское мнение узнать пожелают?
– Непременно пожелают. И мой двойник очень, очень величаво – эльф щеки надул и начал звуки чуть тянуть, – ска-ажет, что-о вопро-ос сли-ишком серье-езен для то-ого, что-обы дать отве-ет без серье-езного-о же обду-умывания. После чего объявит, что следующая встреча Белого Совета состоится завтра, в этот же час, в этом же зале. Все дружно восхитятся моей эльфийской мудростью и разойдутся. И завтра тоже будут этой самой мудростью восхищаться. В общем, мы посовещались, и я решил. Не первый раз. И даже не первый век.
– Традицию, значит, ломать не хотите?
– Для кого традиции, – пожимает плечами король. – А для кого и привычки. Вот поживешь веков десять…
– Спасибо, конечно, – говорю, – но я по такому долгосрочному планированию не спец. Вам бы к пророку хорошему.
– Пророков у нас, – хмыкает Эррилин, – как листьев на березе. Главное – у них фиал со здравуром вовремя отбирать. Так, чтобы язык уже развязался, но еще заплетаться не начал.
Здравуром, вспоминаю, эльфийский национальный напиток прозывается. Из тех, с кем я в замке говорил, пили его немногие, и вот эти немногие уверяли: первое в Мире питие по части забористости. А ведь здесь, в отличие от нашего Средневековья, не только вина хлещут – алхимический прогресс на службе у общества давно уже и до сорокаградусной додумался и до покрепче.
– Понимаю. Главное, чтобы пророк был, а уж сделать его хорошим не проблема, только подливать успевай.
– Истинно так.
– Ну и как, – спрашиваю, – много при такой вот методе работы полезного выхода? В смысле процента сбывшихся?
– Видишь ли, Сергей, – мягко произносит Эррилин. – Проблема в том, что подавляющее большинство пророков новости свои приносят из грядущего совсем не скорого. Ближе века мало кто останавливается.
– Да уж, – сочувственно говорю, – проблема на раз. Ну зато хоть от потомков благодарность воспоследует.
– Не воспоследует, – улыбается эльф. – И причин тому множество. Первая – поскольку, признаюсь, верю я в эти пророчества не очень, то и ценную бумагу на них тратить оснований не вижу.
– Ясно. Вторую, третью… и сколько их там у тебя? Много? В общем, их можешь не перечислять.
– Благодарю за разрешение, – серьезно отзывается король. – Оно прозвучало как нельзя кстати – мы уже пришли.
Ага. Пришли.
Водопада здесь не было. Да и вообще ничего, могущего за окна сойти, хоть и света хватало. В смысле, его было намного больше, чем обычно сквозь такое вот веткопереплетение даже в самый солнечный день пробивается.
Был же в этой комнате типа опушка небольшой круглый стол, табуретки, Ариниус с Дарой, гном, эльф – тот самый щеголь в бело-синем камзоле, – еще один человек, в куртке полуэльфийского покроя, которого я в Зале Высоких Мыслей то ли не разглядел, то ли не было его там. А еще – начищенный до зеркального блеска наш, родной, тульский самовар. Гном из него как раз чашку наполнял, когда мы с королем вошли.
– О, – ворчливо так гудит, – добрались наконец-то. Я уж думал, вы вдвоем быстренько сговорились и, никому слова не сказав, пошли Черного Властелина гнобить.
– Была такая мысль, почтенный Джорин, – невозмутимо отзывается король. – Но мы с Сергеем решили, что без гнома в такой поход идти никак нельзя. Должен же кто-то всю поклажу на себе тащить, дрова для костра добывать… служить объектом шуток…
Ой-е.
Про товарища Джорина и подвиги его многочисленные мне рассказывали лишь малость поменьше, чем про короля Эррилина. Тоже личность эпическая и легендарная – примерно как у нас товарищ Котовский… или, скажем, крейсер «Аврора». А еще рассказывали, что работает сейчас бывший величайший из великих героев подгорным королем в Дрогни. То есть начальником здешнего Донбасса.
Весело. Если еще и Ариниуса приплюсовать, концентрация легендарных героев за этим столом явно перехлестнет за, как говорит старший лейтенант Светлов, границы разумной вероятности. Это притом, что про еще двоих я пока ничего толком не знаю.
– Пошутить мы и сами иной раз не дураки, – фыркает гном. – Эрри, ты, как обычно, чай вприкуску будешь?
– Разумеется.
– Ну а великий воин Из-за Края Мира как предпочитает?
Я уже почти собрался ляпнуть: ну и я вприкуску, но в последний миг сообразил – сахарницы-то на столе нет. А есть плошка с чем-то вроде вишневого варенья и блюдо с фигурками разноцветными – марципан или печенье…
Нет уж, думаю, хватит с меня путлибов. Угостили нас тут парни из патруля этими… сухофруктовыми галетами. Дара с Ариниусом их умяли за милую душу, словно деликатес заморский… ну и я, глядя на них, тоже… умял. И через полчаса как забурчало в брюхе – полночи, как заведенный, вскакивал и за дальние кустики несся.
Бывает, конечно, всякое – у нас в разведроте, помню, со сгущенкой один так же нарвался. Но вот в разгар судьбоносного для страны заседания просить эльфийского короля показать, где у них тут на елке отхожее место… так ведь и прямиком в легенду угодить можно. Со спущенными штанами.
– Мне, почтенный Джорин, – говорю, – просто чай. Отвык я за войну от сладкого.
– О! – довольно восклицает гном. – Я всегда говорил, что настоящего воина с первых слов узнать можно! И только дураки портят настоящий эльфийский алановый чай…
– …настоящим же эльфийским кленовым сиропом, – доканчивает за него Эррилин. – Джорин, мы уже давно поняли, что никакие люди и уж тем более эльфы никогда не смогут сравняться с гномами в искусстве заваривания эльфийского чая. Поняли и смирились.
Не знаю, как у меня, но у Дарсоланы в глазах точно заблистало… изумление пополам со священным ужасом. Ну да, великие короли, для которых – с их-то многовековым стажем – юная принцесса вообще должна быть никто и звать никак, ведут себя… мягко говоря, запанибрата. И ладно бы еще друг с другом…
Наверное, у меня на лице тоже что-то аналогично Дариным мыслям проступило… или же Эррилин таких вот олухов человек двести перевидал, и все их размышления для него словно книга, вдоль и поперек перечитанная.
А иначе с чего б ему к моему уху наклоняться?
– Понимаешь, Сергей, – шепчет он, – все эти пышные церемонии, заковыристый этикет – кому чихнуть, кому подмигнуть, кому левый мизинец для поцелуя, а кому правый… вся эта мышиная возня надоедает очень быстро. Век, максимум два. И с каждым годом все больше тоскуешь по старым добрым временам, когда не было еще никакого их лучезарного величества, а был простой… ну не совсем простой, но отнюдь не из самого знатного рода эльф. Который и дракону в глаз стрелой во мгле кромешной попадал и на лютне побренчать… тоже был не промах. Год за годом… а потом однажды просыпаешься и понимаешь – какого, собственно, орка…
– Достопочтенные. – Ариниус в этот момент был точь-в-точь, как моя первая, школьная еще, секретарь комсомольской ячейки. С той разницей, что та обычно звенела вилкой по стакану, а товарищ волшебник сейчас – ложкой и по чашке. – Хочу сказать, что…
– Слушай, Ари, – перебивает его Джорин. – Ты куда-то торопишься? Сядь, допей себе чай спокойно, подожди, пока остальные то же самое сделают, а потом можешь и о делах поговорить. Знаем мы твои дела… не убудет с них.
– Джорин, а может, все же лучше как раз наоборот поступить? – говорит щеголь в камзольчике. – Сначала разобраться с делами, а потом уже с чистой душой наслаждаться твоим любимым напитком?
– Сколько я знаю нашего достопочтенного гнома, – фыркает человек рядом с ним, – к тому времени его любимым напитком станет «Тройное кольцо».
– Что ж, – пожимает плечами эльф. – Если это и впрямь будет настоящий эль с отрогов Свирепой, я разделю его чувства. Да и эль тоже… разделю.
Положительно, думаю, нравятся мне эти ребята. А то, что подход к делу у них на первый взгляд несерьезный… судят-то ведь не по подходу, по результату.
– Эрри, а ты что скажешь?
Их лучезарное величество, прежде чем отвечать, блюдце опустошил. Ловко так – поднял на уровень глаз, полюбовался как парит, а затем едва губами коснулся – и р-раз, чистое дно. Беззвучно причем. Это гном на другом конце стола печеньем хрустел за четверых, а чаем хлюпал так и вовсе за отделение.
– Считаю, все же лучше сначала разобраться с делами, – говорит. – Чтобы после не отвлекаться. К тому же множественное число не совсем уместно – дело одно, и, в сущности, простое.
Простое?! Ну-ну…
– Что ж. – Ариниус свою чашку отодвинул, колпак поправил. – Тогда… думаю, мне нет резона пересказывать речь моего морока в Зале Высоких Мыслей. Все мы…
– Ари, – перебивает мага щеголь в камзоле. – Мы, конечно же, отлично помним, зачем здесь собрались. Но, как говорят гномы: лучше пятнадцать раз примериться, прежде чем один раз кайлом тюкнуть. Так что ты все же обозначь тему… не сначала и долго, как помянутый тобой морок в Зале Высоких Мыслей, а кратко, сжато, быстро и откуда-нибудь с середины.
– Хорошо, – кивает Ариниус. – Итак, все началось примерно восемь веков назад…
– Это – середина? – тот же встревает эльф.
– Да, в противном случае я бы вспомнил о начале Эпохи! – с легким раздражением отзывается волшебник. – Итак, примерно восемь веков назад или же, – кивок в сторону гнома, – если кому-то жаждется более точных цифр и дат, в 3256 году архимаг Грамус Норленский создал свиток пророчеств общим числом пять, ныне ведомый как Свиток Грамуса. Четыре первых пророчества из этого свитка уже сбылись, что, согласитесь, заставляет внимательно отнестись к признакам пятого.
– Досточтимый Ариниус, – качает головой человек в полуэльфийской куртке, – мне ли напоминать вам, что Пророчества Грамуса – лишь из уважения к вам воздержусь от именования «так называемые Пророчества Грамуса» – так вот эти пророчества записаны иносказательно, в стихотворной форме. Вдобавок, они записаны на языке, один лишь перевод с которого способен породить массу вариантов толкований, в зависимости от того, какого канона решит придерживаться переводящий. И столь уверенно говорить о том, что первые четыре предсказанных Грамусом события уже состоялись… я ничего не забыл?
– Забыл, – невозмутимо добавляет Эррилин. – Как истинный Перворожденный, считаю своим долгом отметить: вне зависимости от имевшихся или отсутствовавших у Грамуса прорицательских способностей поэтом он был никудышным. Какого канона ни придерживайся, все одно – рифма хромает, слог несоразмерен…
– Досточтимый Марид, – сопит Ариниус, – если мне не изменяет память, мы уже неоднократно спорили с вами по поводу верности моего толкования Пророчества Грамуса. Последний раз это было полвека назад.
– Пятьдесят семь лет, если, – ухмыляется Марид, – кому-то жаждется более точных цифр и дат. И спорили мы, насколько не изменяет моя память, о вашей, Ариниус, странной привязанности именно к Пророчествам Грамуса. Предсказаниям, на мой скромный вкус, ничем особенным из числа прочих пророческих бредней не выделяющимся.
– Кроме, – вставляет эльф в камзоле, – упомянутых Эрри отвратных стихов.
– Бывает и хуже. В одной только Латерии за прошлый год точную дату Последних Дней называли семнадцать раз. Самый минимальный срок был назначен через три года…
– …и конечно же, – подхватывает гном, – сопровождался призывами пожертвовать имущество храму какого-нибудь божка, взамен чего жрецы своими молитвами брались отсрочить приход Последних Дней до более отдаленных времен.
– Само собой, почтенный Джорин, само собой.
Гляжу – у Дары глаза уже почти круглые стали. Ох, думаю, сейчас как отчебучит девчонка чего-нибудь… не того. Вроде давешней молнии невидимой. А за столом, не считая Ариниуса, еще первостатейных магов штуки две, если не три.
Прокашлялся, встал.
– Товарищи волшебники, – говорю. – Ужасно извиняюсь, что встреваю в ваш спор, но… может, он еще каких пятьдесят семь лет продолжения подождет?
И сразу тихо стало. Только блюдце о пол напоследок бздинькнуло – гном уронил.
Та-ак, соображаю, кажется, влип ты, Малахов, по самое не могу. Встал, понимаешь, ляпнул… интересно, а доведись тебе каким-нибудь невероятным случаем на заседание Ставки Верховного попасть, тоже бы чуть что: вскочил и чушь нести пошел? Или же все-таки сидел бы на манер слона в зоопарке, уши развесив, да слушал бы, как товарищи члены Политбюро вспоминают, к примеру, свою молодость подпольную?
Интересно, у них тут за такие фокусы сразу четвертак строгого… или, учитывая специфику, тот же четвертак, но лягушкой в соседнем болоте… или сначала объясняют, в чем именно не прав был, а уже потом – бац по лбу волшебной палочкой типа посох – и все, голубой туман. Был старший сержант, станет червь кольчатый.
Долго я такие вот мысли по извилинам гонял. Секунды три, а то и все пять.
Ну а потом как грохнуло…
Заржали все разом, что твои кони. Ариниус едва посох не выронил.
Кроме меня, одна Дара не смеялась. И, глядя на ее побелевшее личико, я вдруг очень четко осознал: мысли у нее миг назад были аналогичные моим.
А еще – драться она за меня готовилась. С несколькими магами, каждому из которых ее наследственные способности – так, дунуть, плюнуть, пальцами щелкнуть!
– Ну! – тыча в меня пальцем, торжествующе ревет Джорин. – Что я говорил, а? Кто, кроме истинного героя, на такое способен? А? Я вас спрашиваю?
– Великого героя, почтенный Джорин, великого, – вставляет Марид. – Вспомни, сколько героев, сидя на месте этого паренька, не то что чихнуть – вздохнуть лишний раз боялись. В кругу живых легенд-то…
– А знаете, что самое забавное? – неожиданно заявляет эльф в камзоле. – Нет? Лично мне наиболее забавным моментом данной ситуации представляется тот факт… что наш доблестный гость… Сергей, – поворачивается он ко мне, – я правильно запомнил имя?
– Так точно, – киваю.
– Так вот, Сергей… прав! Да-да! Ибо сколько могут проспорить из-за совершеннейшей пустоты двое наших закадычных врагов…
– Во-первых, – перебивает его Марид. – Из-за совершеннейшей пустоты мы с досточтимым Ариниусом пока не спорили ни разу. Благодарю, что подсказал нам такую многообещающую тему, Тальвила. Во-вторых, я хочу поблагодарить э-э… товарища Малахова за… э-э, своевременное пресечение нашей с Ари попытки углубиться в очередное пустопорожнее словопрение.
– Инициатором которого был ты.
– А ты меня спровоцировал. – Чем?
– Упоминанием о Пророчествах Грамуса. Впрочем, это все неважно. Я остановился на… э-э… в-третьих, пусть почтенный Джорин заново наполнит чашку… э-э, товарища старшего сержанта, после чего мы вновь сможем слушать Ари. В-четвертых же, обещаю: до завтрашнего утра мое мнение о Пророчествах Грамуса будет безгласным.
Я только сейчас сообразил, что все еще стою, словно школьник у доски. Смутился, плюхнулся обратно… хорошо, гном как раз новую чашку обратно пододвинул. Чашки здесь большие, есть за чем спрятаться.
– Итак, – поглаживая бороду, говорит Ариниус, – пятое пророчество Грамуса. Первая его часть гласит: Когда падет Тьма и надежда будет лишь тонким лучиком среди мрака, придет Воин Из-за Края Мира, не видевший доселе солнца нашего, и сумеет добыть то, что казалось навеки от этого солнца спрятано.
– Этот «надежды тонкий лучик», – бормочет едва слышно Марид, – можно толковать… проклятье, молчу, молчу…
Ариниус его на всякий случай взглядом посверлил немножко и продолжил:
– Думаю, вы согласитесь, что когда сидящий здесь воин… воин, явившийся Из-за Края Мира нашего, добыл священную реликвию рода Ан-Менола – Великую Корону…
– Кстати, – спрашивает эльф в камзоле. Как же, вспоминаю, его только что Марид назвал… забавное такое имя… а, Тальвила. – Что такого было с этой короной? Я не иронизирую, поверьте – действительно не знаю.
– Ты, и чего-то не знаешь? – непритворно удивляется гном. – Вот уж не надеялся когда-либо услышать подобное признание!
– Ну, – с задумчивым таким видом отвечает Тальвила, – если бы ты, почтенный гном, почаще вытряхивал каменную крошку из ушей…
– Великую Корону Ан-Менола, – холодно чеканит Дарсолана, – мой отец, король Велемир, оставил в подземелье замка Церг, в надежном тайнике. После битвы этот замок оказался на земле Тьмы.
– В подземелье… – повторяет эльф. – Понимаю… заклятие мнимой стены?
– Да.
– Ты удовлетворен ответом ее высочества, Таль?
– Полностью, Ари. Продолжай.
– Придворные маги ее высочества вспомнили о Пророчестве Грамуса в тот же миг, как стало известно, что миссия Сергея увенчалась успехом.
– Странно, – замечает Джорин, – однако, что они не подумали об этом раньше, когда отправляли его за Короной.
– Или? – негромко произносит Эррилин. – Все же подумали? Ари, ты ведь не хуже других знаешь, сколь опасно заигрывать с пророчествами. Одно дело – если оно уже начало сбываться, и совсем другое…
Ариниус повернулся к Эррилину, глянул на него, взгляд во взгляд.
– Знаю, – уверенным таким тоном, спокойно-суровым, произносит. – Это было первое, в чем я удостоверился, явившись на зов. Сергея посылали за Короной втайне от магов ее высочества. Те же, кто посылал, не знали о Пророчестве Грамуса… или же, по крайней мере, не помнили о нем в тот момент!
Ну да, вспоминаю, чего-то такое мне товарищ комбриг перед выходом излагал – насчет тайн, которые, бывало, прямиком к темным утекали.
И еще кое-чего он тогда излагал…
– Сергей, ты хочешь что-то сказать? – Ну-у…
– Мы слушаем, Сергей, – вроде бы мягко говорит его лучезарное величество, но вот только от голоса этого мягкого враз хочется по стойке «смир-рна!» вытянуться.
Настоящий командир – он и в Африке командир и даже когда эльфийским королем называется.
– Насчет осведомленности магов, – говорю. – Два пунктика. Во-первых, товарищ Клименко мне сказал, что решение на операцию Совет должен принять.
– Это был не Королевский Совет, на котором присутствовал ты, – быстро отзывается Дара, – а Малый. Я, Виртис, Хранитель Эдага и Клименко.
– С каждым из них, – добавляет Ариниус, – я беседовал.
– Ага, – киваю, – тогда пунктик два. Товарищ комбриг тогда сказал, что уверен: Корона на месте. Мол, наши маги проверили, астрологи подтвердили.
– Верно и это, – говорит волшебник. – Каждые три месяца они занимались этим. Знать, что священная реликвия рода Ан-Менола не покинула тайника… это была, как сказал мне твой комбриг, информация стратегического значения. О том же, что будет предпринята попытка спасти Корону, не знал никто… кроме немногих избранных. И я, – с нажимом заявляет Ариниус, – проверил каждого из них,
– Хорошо. – Марид встал, прошелся вдоль стола взад-вперед.
– Допустим. Согласимся счесть первую часть пророчества сбывшейся. И что дальше?
– Насколько понимаю я, – замечает Эррилин, – именно с этим вопросом и обратились к Ари. А он, в свою очередь, к нам.
– Не совсем.
– Что значит «не совсем»?
– Не совсем, – вид у Ариниуса вдруг довольный-предовольный стал, словно волшебник не чая полное блюдце вылакал, а сливок, – означает тот факт, что ее высочество Дарсолана намерена попытаться исполнить предсказанное. Вне зависимости от вашего решения… да и от моего тоже.
На миг я даже почти обиделся. Ладно бы еще, думаю, никому не сказала, смолчала. А то – как Ариниусу, так шепчем, а как Сергею Малахову, так сразу тайны мадридского двора!
Только глянул на Дару – и сразу понял, что ничегошеньки она Ариниусу не говорила. Ни пол словечка.
– Лихая молодежь пошла, ничего не скажешь, – бурчит гном и бурчит, как мне показалось, вполне одобрительно. – Почти прям, как мы…
– Не знаю, как насчет «мы», – усмехается Тальвила, – но полагаю, что и Ариниус, и их лучезарное величество прекрасно помнят одного юного гнома, который…
– А, – щурится Джорин, – обухом топора по наглому эльфийскому чересчур длинному носу?
Эльф даже ухом не повел.
– Грубо и неэстетично.
– Зато практично. Лады, закрыли треп… Ари, так что там со второй частью пророчества?
– Со второй частью много сложнее, – отвечает вместо Ариниуса эльфийский король. – Чересчур много слов с неоднозначным толкованием.
– А ежели по сути?
– По сути… – хмурится Эррилин. – Там не пророчество, а скорее обещание: коль те, кто ступит на Путь, до последнего шага его пройдут, восторжествует Свет и сгинет Мрак. Но коль не увидят они Пути конца, сгустится над землею Тьма.
– Единственные практически слова во всем тексте пророчества, относительно значения которых у толкователей нет сомнений, – бросает Марид. – Тьма сгустится. Припоминаю, месяца два назад мы с Кар… одной почтенной метрессой, сидели в таверне Грабо, в Латерии… и я, поглядев в окно, вскользь молвил что-то вроде «тучи надвигаются» или «гроза грядет». В тот же миг половину сидевших в зале словно вихрем вымело, а уж какие слухи поползли по городу к вечеру… при том, что тучи так и прошли стороной, на город не пролилось ни капли даже мелкого дождика!
– По мнению простых смертных, – говорит Тальвила, – великие маги не уделяют внимания столь преходящим мелочам, как погода. Они раскрывают рот только и исключительно затем, чтобы решить судьбу Мира на ближайший век.
– Да уж.
– Ну а Грамус?
– А что Грамус? Если даже такой его почитатель, как Ари, и то не берется внятно истолковать…
– Скорее, – поправляет Ариниус, – проблема именно в моей излишней увлеченности Грамусом. Я могу предложить около семи равновероятных толкований…
Вслушиваюсь я в эту, как говорит старший лейтенант Светлов, высокоинтеллектуальную дискуссию и чувствую, что чем дальше, тем больше крышка у черепушки понемногу куда-то не туда уезжает. Я-то надеялся, что приедем – и уж тут-то мне и про Пророчество, наконец, толком разъяснят и еще чего умного в довесок скажут… ага. Умное-то скажут – а вот хватит ли у меня серого вещества это самое «умное» переварить?
И тут Эррилин рядом со мной даже не кашлянул, а так, хмыкнул тихонько – и сразу над столом тишина воцарились.
– Вот сижу я тут, – медленно так произносит его лучезарное величество, – слушаю вас, герои великие, маги премудрые, друга мои верные, и думаю. Знаете, о чем?
– Эри, твои мысли читать… не родился еще тот маг.
– О бочонке эля?
– Нет, – качает головой король. – Думаю я, как бы успеть самовар подхватить, когда принцесса или Сергей кулаком по столу хватят! Они молоды, сил много, а чайный столик у меня хрупкий. Вы что, – чуть повышает он тон, – шутам в балагане обзавидовались?
Чем-то мне эльфийский король в этот миг товарища капитана напомнил. Тот ведь у нас тоже был тихий… до поры до времени.
Ну все, думаю. Вот и он, гром, который грянул! Сейчас как полетят клочки по закоулочкам.
Только смотрю – из пристыженных лиц над столом только борода Джорина… да и то с натяжкой. А у остальных – где ухмылочка, а где и улыбка до ушей.
– Боги, сколько пафоса, – всхлипывает Тальвила. – И заметьте, кто это говорит! Его лучезарное величество король Эррилин. Так и хочется спросить, не тот ли это король Эррилин, который, едва получив весточку от досточтимого Ариниуса, подыскал двух – двое их, так ведь, Эрри? – сподвижников для Дарсоланы. И не тот ли это Эррилин, который, вовсе не нуждаясь в каком-то совете старых друзей, уже все решил?
– Ну…
– В самом деле, Эрри, – укоризненно произносит Марид. – Я также задаю себе схожий вопрос.
– А может, это и не Эррилин? – спрашивает Джорин и топором своим пару раз многозначительно так помахивает, не вставая из-за стола. – Белому Совету он морок поставил… может и здесь…
– Здесь, – отзывается эльфийский король, – такие фокусы не пройдут.
– А знаешь, Эрри, я твои магические способности ценю достаточно высоко.
– Да я это, я, – вздыхает его лучезарное величество. – Недооценил просто ваш… уровень осведомленности.
– Ну и зачем?
– Надеялся, что вы чего-нибудь умного скажете.
– Скажем, конечно, – говорит Тальвила. – Но не сейчас. Ты пока сходи, познакомь наших гостей с теми, кого им в отряд подобрал. Потом возвращайтесь все вместе, а мы, – подмигивает весело, – за это время как раз надумаем, чего б такого умного сказать.