13

Три часа спустя Нелли любовалась видом со знаменитого моста Риальто, соединяющего Сан-Марко и Сан-Поло.

Она пообедала в «Сарацино», симпатичном ресторанчике на Гранд-канале, который она сначала приняла за типичную ловушку для туристов. Но официанты оказались там очень вежливыми и услужливыми, усадили ее на хорошее место у окна, перед которым на веревочке были развешаны – одни пониже, другие повыше – фонарики, совершенно волшебные лампочки в шелковых абажурах, которые показались Нелли немного похожими на изящные кондитерские кулечки.

Еда была очень вкусной. По совету официанта Нелли начала обед с карпаччо из белой рыбы с лимонным соком, эта закуска буквально таяла во рту. Затем она заказала пиццу с салями, свежими помидорами и румяной корочкой из моцареллы, это острое блюдо она запила двумя бокалами бархатистого красного вина, немножко, правда, тяжеловатого для обеденного часа. Но это ничего – можно потом пойти домой и устроить себе сиесту.

Нелли все больше радовалась своей гениальной идее провести целый месяц в городе, куда люди чаще всего заглядывают только наскоком – например, чтобы провести выходные. Больно уж распространилась сейчас эта культура коротких поездок! Люди прилетают куда-нибудь на два-три дня, а потом удивляются, почему экскурсия в незнакомый город была так утомительна!

Такие наскоки – «трипы», как это у них называется – разительно отличаются в худшую сторону от настоящего путешествия. Если уж путешествовать, то надо не жалеть на это времени, рассуждала про себя Нелли, принимаясь за десерт, состоявший из шарика фирменного лимонного мороженого с фруктовым ассорти. Тогда ты можешь позволить себе рассмотреть что-то не торопясь, еще раз вернуться к местам, которые тебе особенно понравились, или просто позволить себе часок-другой поспать днем, и это не будет стоить тебе пяти пропущенных достопримечательностей.

Завершив обед чашечкой крепкого и сладкого эспрессо с печенинкой амаретти, она расплатилась и еще раз взглянула на развешанные перед окном желтоватые светильники. Официант рассказал ей, что светильники Фортуни сделаны по старинным образцам тканей знаменитого художника Мариано Фортуни, жившего когда-то в Венеции. Он сказал, что в музей Фортуни, хотя тот и находится недалеко от площади Сан-Марко, редко заглядывают туристы, но он стоит того, чтобы его посетить. Нелли мысленно взяла это себе на заметку: «Сходить в музей Фортуни», а затем спросила:

– А эти светильники? Их можно сейчас где-то купить?

– Si, claro! К сожалению, они стоят весьма дорого. Не сравнить с обычными сувенирами.

Посмеиваясь, официант назвал Нелли один из трех магазинов, торгующих изделиями Фортуни. Он находился в районе Сан-Марко на Понте-дель-Лово. Нужно просто пройти через мост Риальто в сторону Сан-Марко, держась правой стороны, заблудиться невозможно.

Так случилось, что час спустя Нелли снова стояла на мосту Риальто, через который уже переходила во время своей утренней прогулки по Сан-Марко. Как и в первый раз, она остановилась на середине моста, и, подставив лицо солнечным лучам, положила сумочку перед собой на парапет, заглядевшись на Гранд-канал, который вдалеке сливался с небом.

Сильвио Тодди ничего не преувеличил – Венеция действительно была чем-то единственным в своем роде и до сих пор такой оставалась. Нелли упивалась золотыми потоками света, которые заливали все вокруг в этот послеполуденный час. Размечтавшись, она спрашивала себя, не стояла ли когда-то вот так же на мосту ее бабушка Клэр, наслаждаясь тем же грандиозным видом канала.

Она перегнулась через парапет, заглядевшись на гондолу, наполненную пассажирами, которая медленно приближалась к мосту.

Ничто не предвещало того, что через минуту произойдет маленькая авария, которая – как это иногда бывает – в конце концов обернется самым счастливым событием в ее жизни.

Но ни о чем таком Нелли пока что не догадывалась. Возможно, красное вино заставило ее немного забыть привычную осторожность, а возможно, все неудачно сложилось само собой, но только вышло так, что Нелли еще больше перегнулась через парапет, чтобы лучше разглядеть гондолу с довольными, улыбающимися японцами и во весь голос распевающим гондольером, как вдруг сзади кто-то, торопясь пройти рядом с ней, на ходу нечаянно ее задел. Толчок в спину, удивленный возглас, и вот уже красная сумочка, только что стоявшая перед ней на парапете, камнем ухнула вниз и, не замеченная ни гондольером, ни кем-нибудь из пассажиров, приземлилась – нет, не на дно канала, а на корму гондолы. Не замечая, что повторяет любимое восклицание героини только что прочитанного романа Тодди, Нелли невольно открыла рот и от ужаса воскликнула «О!». За этим «О!» после первого испуга через секунду последовало более пространное «О нет!».

– Ah… non! Mon sac à main, mon sac à main! – закричала Нелли, совершенно некстати перейдя на французский язык, потому что у нее в этот момент выпало из памяти итальянское слово. Она взволнованно замахала руками, повторяя: «Ау! Послушайте! Моя сумочка! Моя сумочка упала!»

Группа японцев, сидевших внизу в гондоле, дружно задрала головы, и все, глядя наверх, закивали и радостно замахали руками, растроганные этим знаком европейского дружелюбия и гостеприимства. Какое-то длинноволосое японское дитя с брекетами на длинных зубах достало даже свой смартфон, чтобы запечатлеть на снимке эту славную женщину там наверху, которая так усердно махала руками и что-то кричала на своем языке, не жалея усилий на то, чтобы выразить свое доброе отношение к путешественникам.

И вот под пение гондольера, который, не отвлекаясь на посторонние впечатления, невозмутимо продолжал распевать «O sole mio», не забывая при этом элегантно работать веслом, гондола скрылась под мостом Риальто.

В каком-нибудь кинофильме Нелли сочла бы это происшествие ужасно смешным – ведь именно такие сцены важны для хорошей комедии, – но, к сожалению, как известно, веселым бывает только искусство. А жизнь – сурова, порой даже чересчур.

После того как гондола с сумочкой скрылась из поля зрения ее растерянной владелицы, та осталась на мосту в оцепенении, точно каменная статуя.

В голове у Нелли крутились те же мысли, какие всегда приходят людям в подобных случаях. Она подумала: «Этого не может быть!» Подумала: «Это происходит не со мной!» Подумала: «Не может быть, что это моя сумочка упала в гондолу!»

Освоившись с мыслью, что несчастье, случившееся на мосту Риальто, было не фата-морганой, привидевшейся в кошмарном сне, очнувшись от которого ты понимаешь, что ничего такого на самом деле не было, она выругалась таким французским словом, которого никогда бы не произнесла в других обстоятельствах, но которое очень точно описывало положение дел.

Ведь потерю сумочки можно было бы спокойно пережить, даже если она, как в этом случае, стоила очень дорого. Самое трагическое заключалось в том, что, собираясь сегодня выйти в город, Нелли тщетно осматривала квартиру в поисках tesoro, то есть сейфа, чтобы спрятать ценные вещи, которые не обязательно было брать с собой, уходя на экскурсию по незнакомому городу.

Убедившись наконец, что в маленькой квартирке никакого сейфа нет, и вдобавок заметив, что ловкому домушнику не стоило бы труда забраться в нее со двора через кухонное окно и унести все, что только можно украсть у беззаботного туриста, она решила ничего не выкладывать из сумочки. А это, как она с ужасом сейчас осознала, означало, что там осталось все, буквально все, что у нее было: наличные деньги, банковские и кредитные карточки, удостоверение личности, записная книжка с адресами, даже план города и обратный билет, действительный в течение четырех недель. И там же, разумеется, остался ее мобильный телефон и ключи от квартиры в Сан-Поло.

Нелли чуть не разревелась. Куда, куда вдруг пропала вся прелесть солнечного дня? Канула вместе с уплывшей венецианской гондолой!

Надо было что-то предпринимать. Но что? Что делают люди в таких обстоятельствах? Идут в полицию. Или во французское посольство.

Нелли не знала наверняка, есть ли в Венеции французское посольство, но про квестуру ей было известно из одного романа Донны Леон. Поэтому она обратилась к первой встречной женщине, которая показалась ей более или менее похожей на итальянку, и попросила рассказать, как туда пройти.

Оказалось, что удобнее всего она могла бы добраться до Санта-Кроче, где располагалась квестура, на вапоретто, но, во-первых, у нее не было денег, а во-вторых, по описанию пожилой итальянки, туда совсем несложно было дойти и пешком. По крайней мере на первый взгляд.

Симпатичная женщина в черном, к которой она обратилась, объяснила ей с терпеливой улыбкой, что нужно снова перейти через мост Риальто и все время держаться левой стороны, потом, пройдя два квартала, свернуть налево, а там опять идти прямо; приблизительно метров через двести будет маленький мостик, рядом с которым есть магазин тканей, его нельзя не заметить, возле него надо опять свернуть налево…

Нелли решила попытать счастья и отправилась в путь.

Расспросив по дороге еще семерых прохожих, большинство из которых оказались не местными, а другие, почесав в затылке, начинали объяснения с обманчиво обнадеживающей фразы, от которой Нелли уже было тошно: «Квестура-то? Ну, это очень просто!»

Она так запуталась в переплетении всех этих мостов, каналов и улочек, что совсем потеряла ориентацию. Нелли помнила, что переходила через большой деревянный мост, на котором была указательная стрелка с надписью «Accademia», но это было уже довольно давно. Во всяком случае она сейчас забрела на такие калле, про которые у Тодди было сказано, что на них вообще не встретишь ни души.

И действительно вот уже минут пять, как Нелли никто не попадался навстречу.

Если бы хоть можно было позвонить кому-то по телефону! Она с тоской вспоминала кузину Жанну, от которой так высокомерно отделалась почтовой открыткой и которая сейчас, наверное, уже вернулась из Бретани. Даже от сварливого синьора Поцци она не отказалась бы сейчас в качестве потенциального спасителя, если бы только у нее был его номер и, конечно же, телефонный аппарат.

И тут она впервые вспомнила про записку в кармане брюк – единственное, что у нее осталось. На этот раз Нелли против обыкновения не восприняла это как некий знак свыше. Это была лишь соломинка, за которую она схватилась.

Через несколько минут Нелли в растрепанных чувствах влетела в небольшое кафе.

Плутая неведомыми путями, она непонятным образом забрела в один из самых отдаленных закоулков Дорсодуро и, войдя в кафе, взволнованно попросила разрешения позвонить по телефону.

Бариста за стойкой очень удивился. Вероятно, к нему нечасто забредали туристы, чтобы попросить телефонную трубку.

– Si tratta di una situazione di emergenza! – заверила его Нелли. – Речь идет об экстренной ситуации.

Бариста молча протянул ей мобильный телефон.

Нелли облегченно вздохнула.

– Grazie! Grazie mille! – стала она взахлеб благодарить.

Бариста снисходительно улыбнулся.

– Prego mille, – ответил он, глядя на хорошенькую незнакомку, которая, вытащив записку, взволнованно набирала номер.

– Pronto.

Услышав знакомый голос экскурсовода с площади Сан-Марко, Нелли на радостях едва не лишилась чувств.

– Валентино? – переспросила она на всякий случай.

– Si!

– Ах, Валентино! Ну слава богу! Какое счастье, что вы взяли трубку! – сказала Нелли по-итальянски, блеснув своими познаниями. – Вы не откажетесь от своего сегодняшнего великодушного предложения звонить вам в любое время? Пожалуйста, приходите, не откладывая. Я нахожусь…

Она вопросительно посмотрела на баристу, тот назвал адрес, и она повторила его в телефон:

– Да, да, тут только один этот бар. Я заблудилась. И я… у меня пропала сумочка – со всем, что в ней было!

Нелли чуть не зарыдала от облегчения, что нашелся кто-то, кто ее знает, кто хотя бы немножко с ней знаком.

– Вы должны мне помочь! Помогите мне, Валентино, пожалуйста!

На другом конце на некоторое время повисло растерянное молчание.

– Не проблема! Конечно, я помогу вам. Буду через десять минут, – сказал Валентино Бриаторе. – Но с кем я, скажите, говорю?

Нелли хлюпнула носом:

– С Нелли Делакур. Девушкой с площади Сан-Марко. Которая с красной сумочкой.