Как только город исчез, сменившись глухим лесом, усталость захлестнула Люка. Его будто придавило лавиной. Он снова заполз за коробки и сначала лежал на спине – это была его любимая поза для сна, затем перевернулся на живот, когда раны на лопатках и ягодицах запротестовали. Он сразу же заснул. Он проспал все остановки в Портленде и одну в Портсмуте, хотя поезд дёргался каждый раз, когда от него отцепляли несколько старых вагонов и прицепляли несколько новых. Он всё ещё спал, когда поезд остановился в Стербридже, и очнулся только когда дверь его вагона распахнулась, запустив внутрь ослепляющий свет послеполуденного июльского солнца.

В вагон забрались двое мужчин и начали грузить мебель в грузовик, стоявший задом к открытой двери вагона – сначала диваны, затем торшеры и стулья. Скоро они доберутся до коробок и Люк будет обнаружен. Рядом была разная техника и газонокосилки, и куча мест, где можно было спрятаться, но стоило пошевелиться, и он бы выдал себя.

Один из грузчиков подошёл достаточно близко, чтобы Люк смог почувствовать запах его одеколона, когда снаружи донёсся голос:

– Эй, парни, тут задержка с передаточным локомотивом. Это ненадолго, но если хотите, можете пока выпить кофе.

– Может, пивка? – спросил мужчина, который через три секунды увидел бы Люка, лежащего на мебельных подкладках.

Вопрос был встречен смехом и мужчины ушли. Люк выбрался из своего укрытия и заковылял к двери на негнущихся и больных ногах. Из-за края грузовика он увидел мужчин, направляющихся к офисному зданию станции, которое было не красным и зелёным, и в четыре раза больше, чем в Деннисон-Ривер-Бенд. Вывеска на фасаде здания гласила:

Люк подумал о том, чтобы выскочить наружу через зазор между вагоном и грузовиком, но на этой сортировочной горке работа шла полным ходом и кругом сновали работники (и несколько работниц), пешком, либо на транспорте. Его увидят, будут расспрашивать, а он знал, что в своём нынешнем состоянии не сможет связно рассказать всю историю. Он смутно ощущал голод, чуть лучше чувствовал пульсирующую боль в ухе, но всё это меркло перед желанием ещё немного поспать. Возможно, после выгрузки мебели этот товарный вагон переведут на разъездной путь, а когда стемнеет, он сможет добраться до ближайшего полицейского участка. К тому времени он, возможно, сможет говорить, не смахивая при этом на психа. По крайней мере, на полного психа. Они могут не поверить, но хотя бы точно накормят и, может быть, дадут «Тайленол» для раненого уха. Его козырем был рассказ о родителях. Эту информацию они могли проверить. И отвезли бы его в Миннеаполис. Что хорошо, даже если бы он попал в какое-нибудь учреждение для детей. Там будут замки, но никаких иммерсионных баков.

Массачусетс был отличным началом, ему посчастливилось забраться так далеко, но это всё ещё слишком близко к Институту. С другой стороны, в Миннеаполисе был его дом. Он знал людей. Мистер Дестин мог поверить ему. Или мистер Грир в Школе Бродерика. Или…

Но он больше не мог ни о чём думать. Он слишком устал. Пытаться думать было всё равно, что пытаться что-то разглядеть через заляпанное окно. Он встал на колени, отполз в дальний правый угол вагона «Саутвэй Экспресс» и принялся следить за входом, сидя между двумя мотоблоками и дожидаясь возвращения мужчин, которые должны были закончить погрузку мебели в грузовик. Они всё ещё могли найти его, он знал это. Они были парнями, а парни любят разглядывать всякие штуки с моторами. Они могли заинтересоваться газонокосилками или триммерами. Они могли проверить, сколько лошадиных сил у новенького «Эвинруда» – сами моторы были упакованы, но вся информация была указана в накладной. Он будет ждать, сидеть тише воды, ниже травы, будет надеяться, что его удача – и без того не резиновая – растянется ещё немного. И если они не найдут его, он снова погрузиться в сон.

Только не было никакого ожидания и наблюдения. Люк опустил голову на руку и уже через две минуты снова спал. Он спал, когда двое мужчин вернулись и закончили погрузку. Он спал, когда один из них нагнулся рассмотреть садовый трактор «Джон Дир» всего в четырёх футах от того места, где лежал свернувшийся калачиком и отключенный от всего мира Люк. Он спал, когда они ушли и один из работников горки закрыл дверь «Саутвэя», в этот раз до конца. Он спал, когда со стуком и грохотом добавлялись новые вагоны, и слегка шевельнулся, когда новый локомотив сменил 4297-го. Затем он продолжил спать – двенадцатилетний беглец, измотанный, раненый и напуганный.

 4297-ой имел предел тяги в сорок вагонов. Вик Дестин определил бы новый локомотив, как GE AC6000CW, где 6000 – это лошадиные силы. Это был один из самых мощных дизельных локомотивов в Америке, способный тянуть состав длинной более мили. Выдвигаясь из Стербриджа – сначала на юго-восток, а потом на юг, – этот скорый 9956-ой поезд тянул за собой семьдесят вагонов.

Теперь вагон Люка был почти пуст и оставался таковым до Ричмонда, Вирджиния, где в него загрузили две дюжины бытовых генераторов «Келер». Большая часть из них направлялась в Уилмингтон, но два – и весь ассортимент моторной техники и всяких агрегатов, за которыми спал Люк – предназначались для «Мастерской Фромье по ремонту и продаже маломоторной техники» в маленьком городке с названием Дюпре, штат Южная Каролина. 9956-ой останавливался там три раза в неделю.

Большие дела начинаются с малого.