42
Сто тысяч часов спустя я подъезжаю к Вегасу. Огни города мерцают на горизонте, как дискотечные стробоскопы в «Тусовщиках». Наконец-то я у цели.
Когда я сообщил Лав, что, судя по всему, Форти в Вегасе, она удивилась и не поверила:
– Джо, мы с ним двойняшки. У нас психическая связь. Я бы почувствовала, если б он взялся за старое.
– Даже лучший локатор порой барахлит, – возразил я, складывая рубашки в один из ее черных чемоданов.
Она присела на кровать.
– Поехать с тобой?
– Нет, сам разберусь.
– Строишь из себя образцового самца?
Напоследок я трахнул ее как следует и отправился на Голливудский бульвар докупать недостающие элементы для моего костюма Капитана Америка – не супергероя, конечно, а рядового парнишки из Вегаса: спортивную майку с эмблемой «Индианаполис колтс» и бейсболку.
И вот я уже почти на месте. Черт возьми, это Вегас! Вегас! Он ярче, чем показывают в кино, и уродливее, чем я ожидал. Каждый дорожный знак воспринимается как угроза: «Последнее казино на 20 миль», «Последняя заправка». Торможу на обочине. Натягиваю майку, надеваю бейсболку. Маскировка готова. Теперь я среднестатистический американец.
Пока стою на светофоре, замечаю женщину, которая не стесняясь стягивает трусики, садится и гадит прямо у дороги. Всюду толпы туристов. Прохожие, молодые и старые, толстые и обычные курят, едят, толкают перед собой коляски с младенцами. От жары, огней, шума и толп голова идет кругом. Врубаю на полную громкость Элвиса и глаз не могу оторвать от танцующих фонтанов «Белладжио». Сообщаю Лав, что уже на месте. Она советует начать с «Сизар пэлас»:
– Это не интуиция. Просто Форти говорил, что у них лучшие столы.
* * *
Лав ошиблась. В «Сизар пэлас» Форти нет, зато там огромные залы, бесконечные, словно прерии, и сотни людей, и оглушительная музыка, и сияющие огни. У меня есть одноразовый телефон – я могу связаться с Форти, но не хочу; лучше сначала найти его.
Снова звонит Лав:
– Один знакомый сообщил отцу, что видел его в «Белладжио».
– Ясно.
Я спешу. Воздух на улице сухой и горячий. Ко мне то и дело подходят болельщики «Колтов» – побрататься. В наушниках играет наша подборка из бассейна, но даже сквозь музыку доносится шум фонтанов. Роскошь казино потрясает: огромные вращающиеся двери, гигантские стеклянные цветы под потолком, живые цветы у стойки. В баре толпятся шлюхи и бизнесмены. Я прохожу мимо столов для блек-джека, где минимальная ставка десять долларов, мимо официанток в откровенных, расшитых блестками нарядах, мимо ссорящихся пар, мимо женщины, пытающейся по телефону уговорить банковского клерка выдать ей кредит наличными, мимо матери, которая говорит своему ревущему малышу: «Тихо, детка, мама почти закончила», будто речь идет о срочной работе.
Всюду столы, и автоматы, и толпы людей, но Форти среди них нет. Иду дальше, где все еще роскошнее и у столов для блек-джека стоят кожаные кресла. В одном из них, закинув грязные ботинки на белоснежную обивку, будто хозяин заведения, восседает он. Волосы всклокочены. Одни солнечные очки сдвинуты на лоб, другие закрывают глаза. Рубашка помята. Разыгрывает сразу три руки, курит две сигареты. Фишки сыплются у него из карманов, а он даже не трудится их подбирать. Так и тянет размозжить его голову об стол, да здесь всюду камеры. Поэтому я сажусь за игровой автомат, закидываю десять долларов и пишу Лав: «Все обошел, пока его не видел. Буду искать дальше».
Отвечает: «Папа благодарит тебя. Ты лучший».
«Мы его найдем».
Я ставлю по два цента за раунд, Форти – по тысяче баксов на раздачу. Ему не везет. Даже мне слышно, как он чертыхается. Рядом с ним шлюха, он то и дело хватает ее за шею и облизывает грудь. Китаянка в летах смотрит на него осуждающе.
– Я вижу, мое поведение вам не нравится, но это Вегас, и ничто не помешает мне нюхнуть дорожку-другую с прекрасных упругих сисек мисс Молли Тупело.
Китаянка поднимается и уходит. На ее место тут же садятся другие.
Форти снова проигрывает.
– Это кара за то, что я нахамил узкоглазой? – орет он и хлопает стаканом по столу. Поднимается, проходит пару метров и шлепается за соседний стол. И все повторяется сначала. К нему подсаживается развязная девица в короткой юбке. А когда подходит пожилая азиатка и пытается устроиться рядом, он ее не пускает.
– Эй, леди, разве похоже, что мне нужна компания? Кыш отсюда!
Девица хохочет и говорит, что он классный. Форти разрешает ей остаться – только если она «принесет удачу». Она хихикает и обещает постараться.
Что за мерзость!
– Возможно, теперь госпожа Фортуна повернется к вам лицом. – Крупье улыбается.
– Лучше достань мне лицо из колоды, – требует Форти. – А вообще, знаешь… К черту!
Он встает. Я вскакиваю. Впрочем, далеко Форти не уходит, оседает за соседним столом. Закуривает, не обращая внимания на сидящую рядом беременную женщину.
– Не могли бы вы потушить? – просит она и показывает на свой выпирающий живот.
– Пересядьте за стол для некурящих, – говорит он и выпускает дым. – А лучше валите домой. Вы и так, мать вашу, всё заполонили, никуда с сигаретой не зайти!
Крупье просит его утихомириться.
– Да ты вообще знаешь, кто я? – расходится Форти. – Я тут хозяин! Мой сценарий только что купили за такую кучу денег, которая тебе даже и не снилась. А снимать будут здесь!
У меня голова чешется из-за бейсболки, и я проиграл уже девять долларов.
Крупье еле сдерживается, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Форти роняет стакан на пол, подзывает щелчком проходящую мимо официантку в блестящем купальнике и колготках и требует:
– Милая, повтори.
Она выглядит усталой. Говорит, что сейчас разносит заказы и подойдет к нему чуть позже.
– Мне насрать, что ты там делаешь! – орет он в бешенстве. – Насрать! Уловила? Я хочу водку с лаймом! Немедленно!
– Я подойду к вам, сэр…
– ПРИНЕСИ МНЕ ГРЕБАНУЮ ВОДКУ!
Она молча удаляется, а к Форти подходит распорядитель, как в фильме «Казино».
– Мистер Квинн, мы рады снова видеть вас. Надеюсь, вы приятно проводите время.
– Рокко, ты?! – вопит Форти. – Что за фигня? Было бы гораздо приятнее с большим стаканом водки с лаймом!
Пока Рокко договаривается о коктейле, Форти успевает просадить пару тысяч долларов. Я выигрываю пятьдесят два цента. Он поднимается из-за стола, я следую за ним. Ноги у меня вспотели и чешутся.
Он подходит к автоматам и занюхивает дозу. Замечает у «однорукого бандита» грустную длинноногую девицу в обтягивающем платье, подваливает к ней и дергает за волосы. Она вскрикивает.
– Какого хера? Убери от меня свои грязные руки!
– Сколько?
– Я не шлюха, мать твою! Я учительница.
– Продолжай, мне это нравится. Сколько?
Она отбивается от него сумочкой.
– Отвали, гондон!
– Слушай, детка, судя по твоему наряду, деньги тебе нужны. А что случилось в Вегасе, остается в Вегасе. Понимаешь, о чем я, сладкая?
Она плюет ему в лицо, а Форти даже не утирается. Садится за автомат и проигрывает сотню баксов. Проститутка, наблюдавшая всю сцену, подходит к нему и говорит, что не прочь повеселиться (вот куда надо было переезжать Дилайле!). Он осматривает ее с головы до ног.
– Прости, детка, я гомик.
И выписывает ей чек на сто баксов.
– Иди, сыграй в кости. Если повезет, сделаешь себе новые сиськи.
– Спасибо, малыш, – отвечает она и отходит.
Это самое ужасное место в мире. Вокруг ни часов, ни окон. И люди вокруг либо в грязных обносках, либо в дорогущих брендовых шмотках.
Форти подходит к столу для игры в кости и проливает чужой бокал. На него шикают.
– Да вы хоть знаете, что «Аннапурна» только что купила у меня два сценария? Вы, жалкие людишки?! – вопрошает он и отваливает. Никто ничего не понимает, тут вам не Голливуд.
Он снова падает за стол для блек-джека, держит в руке фишку на пятьдесят кусков. Вокруг собираются люди, чтобы посмотреть на его игру. Форти заявляет, что он известный писатель. А когда его спрашивают, один ли он, отвечает:
– С девушкой. Ее зовут Лав. Она наверху.
Я вздрагиваю.
Играет песня «Born in the U.S.A.», Форти стонет:
– Ненавижу Брюса Спрингстина! Чертов демократишка: вылез из своего гребаного Нью-Джерси и уверяет всех, что быть бедным круто. Заткните его кто-нибудь!
Крупье говорит, что ему больше нравится песня «Thunder Road».
– Ты еще скажи, что «шеви» лучше «бэхи», – отвечает Форти. – Тут как в картах. Кто-то играет на гроши, а кто-то спускает тысячи. И где, черт возьми, моя водка?
Ему никто не возражает, потому что у него бабки.
Я снова играю в автоматах и за пару минут теряю еще десять долларов. Форти сплитует десятки. Я слышу, как крупье сообщает об этом распорядителю. Зеваки ахают. Он проиграл.
В бар входят молодожены, их встречают аплодисментами. Форти встает, засовывает два пальца в рот и свистит. Жестом приказывает музыкантам замолчать. Солист смотрит на распорядителя, стоящего у двери, тот кивает. Форти и вправду тут хозяин. Он взбирается на сцену и хватает микрофон.
– Мои поздравления!
Все хлопают. Форти дает пять жениху и чмокает в щеку невесту. Просто душка!
– А теперь давайте повеселимся! – орет он. – У меня тоже праздник. Я продал два своих сценария Меган Эллисон.
Он замолкает, ожидая реакции, но здесь это имя никому ничего не говорит.
– В общем, у меня завелись денежки, и я решил сеять любовь в этом гнусном мире.
Аплодисменты.
– Жених, дуй сюда! – командует он.
Жених, коренастый парень, ростом ниже своей избранницы, робко поднимается на сцену. У него широкая улыбка и крупные зубы. Жена его подбадривает.
– Как тебя зовут?
– Грег. Мистер и миссис Грег. Мы из Нью-Джерси, – скороговоркой выпаливает он, смущаясь перед такой большой аудиторией.
Форти требует тишины и зовет на сцену невесту.
– Грег, – говорит он, обнимая тушующегося парня за плечи. – У тебя красивая жена, с которой у вас впереди долгая счастливая жизнь.
Зрители смеются и отпускают сальные шуточки.
– И я хочу преподнести вам свадебный подарок, который запомнится надолго. Грег, я дам тебе десять кусков, если ты разрешишь мне поцеловать твою жену. Прямо здесь и сейчас.
После таких слов Грег должен был бы разбить Форти морду, но он словно застыл. Зрители улюлюкают, шикают и свистят. Но не расходятся. Еще бы, такое шоу!
Форти вытаскивает из кармана фишки и отсчитывает десятку. Снова свист и крики. Невеста уговаривает жениха – наверное, напоминает ему про ипотеку. Тот стоит весь красный. Форти не вмешивается. Наконец невеста побеждает. Похоже, она в семье главная: будет решать, куда поехать в отпуск, выбирать, что смотреть по телику, и руководить ремонтом в холостяцкой берлоге мужа, где он раньше зависал с друзьями и ел сальсу (на Восточном побережье гуакамоле не жалуют).
Она старательно мажет губы помадой и карабкается на сцену. Форти грязно ухмыляется, хватает ее, лапает за грудь – свист и улюлюканье: про обжимания уговора не было, – щупает за задницу и сует свой длинный язык прямо ей в горло. Я смотрю на жениха. Он раздавлен: десять минут назад у него была любовь. А теперь его обокрали. Форти выпускает девицу, она вытирает губы и протягивает руку. Он бросает фишки на пол и поднимает кулаки вверх, как победитель.
Толпа улюлюкает. Думаю, теперь не я один хочу прикончить этого урода. Солист возвращает себе микрофон. Невеста обнимает жениха, однако узы их брака уже не так крепки, и шансы на долгое семейное счастье стремятся к нулю.
Форти петляет вокруг столов. Следую за ним и набираю сообщение на одноразовом телефоне:
«В Сапфире идет снежок».
Он: «?»
Я: «Это Слим. У меня новый телефон. Тебя ищет сестра».
«Чистый снежок? Не как в прошлый раз?»
«Да. В Сапфире через 20 минут».
«Сваливаю из Белладжио».
Форти врет даже своему наркодилеру: никуда он не сваливает, а снова усаживается за стол и показывает крупье, чтобы тот сдавал, будто не знает, что им запрещено начинать игру, пока клиент в телефоне.
Пишет: «Слышал, у вас еще и лед качественный».
Подтверждаю. И сажусь за игровой автомат, где нарисованы лобстеры. У меня осталось всего два доллара одиннадцать центов. Форти снова хвастается всем своей карьерой, будто люди приходят сюда поговорить о работе.
Мой автомат, похоже, взбесился: замигали огни и на экран выскочил рыбачок. Женщина, сидящая рядом, объяснила, что мне повезло и я получил бонусный раунд. Мой рыбачок лезет в воду и вытаскивает клетку, полную лобстеров. Мне прилетает сто сорок три доллара двадцать один цент! Я забираю карточку из автомата и обналичиваю ее в кассе. Заведение не всегда остается в выигрыше!
Пишу Форти: «А где снежок, там и снежные бабы».
Он наконец отрывает свою задницу от стула и уходит из казино – просадив целую кучу денег. Я покидаю эту цитадель порока победителем. Сажусь в машину и отправляю Лав сообщение:
«Есть новости?»
«Нет. Он уже вырубился, наверное, в постели у какой-нибудь шлюхи».
«Не переживай. Я найду его. Все будет хорошо. Обещаю».
Поездка в Вегас открыла мне глаза: Форти – паразит, гнида, сосущая жизненные соки из моей Лав, питающаяся ее страхами. Я не виню Рея и Дотти – идеальных родителей не бывает. И мне уже некогда разбираться в причинах – надо действовать, пока моя любовь совсем не угасла.
