Открыв глаза, Юра понял, что знает большую тайну. Ту тайну, о существовании которой он никогда не думал при жизни, а подумать, пожалуй, стоило.

До попадания в этот мир, молодой человек пересмотрел множество фильмов про супергероев, и конечно же, в процессе просмотра, да и после него, множество раз мечтал овладеть суперспособностями. Ведь стоило герою такие способности заиметь, как вокруг вчерашнего дрыща начинали голодными стаями крутиться грудастые красавицы, деньги и материальные блага немедленно заполняли карманы, а подлые супостаты выползали из своих нор лишь затем, чтобы позорно огрести. Не мало разжигало хотелку и то, что для получения перечисленного всего-то и надо, что заиметь укус паука или же съесть ведро просроченной виагры, искренне полагая, что поглощаешь леденцы от кашля.

Увы, увы, блага, злодеи и накаченные силиконом девицы доставались не ему, а очередному прыщавому счастливчику, на которого снизошло геройское благословление.

И вот, лёжа на грязном тряпье, постеленном поверх не самых мягких досок, Юра осознал, что знает как именно супергерои получают свои способности. Актом просветления на него снизошла та страшная тайна, которую подлые киношники никогда не покажут наивным зрителям, дабы те не потеряли единство с образом, а то и вовсе, придя домой после сеанса, не забились в дальний угол сортира, нервно стуча зубами от увиденной на экране страшной правды.

А тайна это такова — суперспособности обретались путём вливания в тело лошадиных доз трандюлей! Хотите уклоняться от пуль? Не вопрос, примотать скотчем к стулу и залить два литра отборных трандюлей внутривенно. Необходима способность замедлять время? Получите клизму трандюлей высокой очистки. Хотите бегать со скоростью молнии? Утяжелители по двадцать кило на каждую ногу и стаю натасканных собак следом, хотя это уже, скорее, народные методы.

Правильность данного вывода всецело подтверждал его же личный опыт. Вот три месяца назад Юра совершенно не умел уворачиваться от летящих в него камней. Точнее умел, но при условии, что камни эти попаданец видел. Вот только видеть он их никак не мог, зрения у него не было, да и сейчас нет, пусть порядком восстановившиеся глаза уже способны отличить день от ночи.

Как оказалось, даже без способности видеть научиться уворачиваться от летящих камней совсем несложно, по крайне мере в этом мире. Всего-то и требуется, чтобы очередной гоблин, следуя своему святому гоблинскому долгу, периодически кидал в тебя камень. Кстати, пятый только за текущее, недавно начавшееся утро. И кидал со всей своей гоблинской дурью. Это в книжках про попаданцев вчерашние задроты, поднабравшись скиллов в первый день, запускают руки в прелести девственных эльфиек на второй. Реальность она слегка другая… Так вот, впитав в себя определенное количество трандюлей путём принятия телом упомянутых камней, Юра получил суперспособность от этих камней уворачиваться. Хотя назвать данную способность «супер» слегка неправильно, обычная это способность, общедоступная так сказать, но до этого неиспользуемая за ненадобностью.

Здесь размышления о природе суперспособностей пришлось прервать, так как обострившийся за последние месяцы слух сообщил о приближающихся к яме неуверенных шагах. Да и до этого метров за десять от неё как-то нехорошо галдели и шушукались монстры. Натренированное восприятие до кучи сообщило, что подходящее к яме существо весит не более пятидесяти килограмм и шагает осторожно, с опаской.

Проанализировав происходящее, Юра сделал нехитрый вывод:

«Бригада гоблинов, задача которой поддерживать Котлован в порядке, получила нового работника и, как всегда в таких случаях, старожилы решили начать утро с «позитива». И вот, уверенный в своей безнаказанности молодняк идёт унизить заблудшего, «деды» же будут стоять в сторонке и дожидаться представления».

Ситуация попахивала проблемами и не только в переносном смысле, однако вместо активных действий попаданец лишь зевнул, потянулся и слегка откинул тряпьё, служившее ему одеялом.

Шаги приблизились, под весом подошедшего скрипнула закрывающая яму железная решётка.

Если дикие гоблины прикрывали срам в меру разношёрстного гоблинского интеллекта, который весьма сильно разнится в зависимости от уровня и вида монстров, то в лагере Зелёной фракции ходить с голым задом не полагалось никому. Если, конечно, не было желания по этому заду огрести. Новоприбывшим гоблинам немедленно выдавали обувь, кожаные или холщовые штаны и разной степени качества и самопальности верх брони. В общем, если вдруг дикий гоблин захочет нагадить вам на голову, то особых технических препятствий он при этом не встретит. А вот местным гоблинам приходилось для начала справиться с завязками на штанах и штаны эти снять.

Шуршание завязок прекратилось, решётка скрипнула ещё раз.

«Гоблинский пукан наводится на цель…» — заключил всё также невозмутимый Юра, после чего незаметным движением взял лежавший под боком камешек.

Имелся у молодого человека один знакомый гопник и гопник этот, в кажущиеся уже очень далёкими первые месяцы в этом мире, показывал товарищам нехитрый фокус. Он брал небольшой камешек, вот точно такой как сейчас у Юры в левой руке — сантиметра два в диаметре, и похожим на щелбан движением выстреливал его в пустую винную бутылку, отчего та немедленно разбивалась. Правда делал описанное он всего пару раз, чисто понтануться: винные бутылки в этом мире тара ценная.

Тогда этот финт казался молодому человеку чем-то недостижимым, а вот сейчас он, скорее всего, смог бы извести за раз и несколько поставленных друг за другом бутылок, притом «выстрелом» с любой из рук.

Улыбнувшись, попаданец вытянул руку перед собой и прицелился на звук набирающих воздух гоблинских ноздрей, хозяин которых собирался этот воздух уплотнить и с его помощью вытряхнуть из пищевода порцию свежего гоблинского дерьма. И всё бы наверно так и случилось, если бы лежавший в яме пленник не «выстрелил» приготовленный заранее камень.

По ноздрям Юра не попал, ноздри от попадания спасла жопа, а вот жопу от Юры не спас никто.

Слух, который на текущий момент чуть ли не полноценно заменял попаданцу зрение, сообщил следующее: получив «пробоину в корме», гоблин пронзительно взвизгнул, подпрыгнул от боли и нежданчика, после чего провалился ногами в решётку, которая, не сказать, что мелкая. И судя по новой порции воплей, в процессе провала пострадали гоблинские яйца, что есть плохо. Нет, Юре не было жалко монстра, но вывод из строя «трудовой единицы» мог выйти ему боком, а оправдания вроде «он делать всё сам, он есть сильно любить садо-мазо» вряд ли кого-нибудь убедили бы.

Со стороны донеслась волна самоотверженного хохота и улюлюканья. Неудачливый каратель тем временем, постанывая, освобождался от решётчатого плена и судя по достигшему носа запаху, всё же слегка обделался, правда исключительно в штаны, которые предательски натянулись в процессе падения.

Юра же, абсолютно не парясь по поводу произошедшего: вряд ли кто-то будет его наказывать, а если и будет, повлиять на это он всё одно никак не сможет, потянулся, зевнул, скинул с себя служившее одеялом тряпьё и занялся утренней гимнастикой.

Судьба явно планировала вылепить из вчерашнего задрота что-то этакое, отчего назначила «падавану» целый консилиум «гуру-сенсеев», те же, в свою, очередь прописали ему комплекс из всё укрепляющих упражнений. Упражнения эти молодой человек делал добросовестно, так как если он их не делал, ему тупо переставали давать есть, а в остальном всё исключительно добровольно. Добрые сенсеи даже дали команду застелить дно ямы ровным деревянным настилом, отчего Юрины апартаменты набирали по местной шкале комфорта не менее трёх звёзд. Будь яма на метр шире, можно бы было дать и четыре.

Внутренние часы не подвели, не успел попаданец закончить с довольно замороченной практикой, во время которой он растягивался, выкручивался и сопел, мучительно пытаясь ощутить некие струящиеся по телу энергетические потоки, как сверху послышались тяжелые шаги, после чего закрывающую яму тяжёлую решётку волоком отодвинули в сторону.

Не успела пыль от осыпавшейся земли осесть на досках настила, как над головой раздался грубый голос:

— Мне велено тебе передать, что ты должен учиться, есть и работать, сегодня твой работа сектор двенадцать.

Говорил голос с чудовищным акцентом и что особенно удивительно, говорил на русском языке:

Открывшего решётку огра Юра не видел по причине отсутствия зрения, но то, что имеет дело с огром не сомневался из-за специфического запаха и легко узнаваемого «баварского акцента».

— Не, не, всё не так, чурка ты нерусская, — одевая поверх нательного белья штаны и куртку из плотной ткани, авторитетно обратился к огру пленник. — Правильно говорить не «твой работа сектор двенадцать», а «твоя работа в секторе двенадцать». «В» это типа предлог. Или не предлог… — засомневался молодой человек. — Вот смотри, — продолжил он, — если на вашем, на «чукотском» будет: «Хастар арарае мисари ша». Ферштейн?

Огр засопел от напряжения. Учить огров русскому языку по мнению Юры было занятием сомнительным. Если среди гоблинов попадались действительно смышлёные особи, да и горные и пещерные тролли порой отличались смекалкой, то огры представляли собой передвижные хранилища тупняка и грубой силы. Но если партия сказала надо, то комсомол, как говорится, ответил «есть!». Отчего содействовать обучению данного монстра молодому человеку всеми силами полагалось.

— А что такое «Чурка»? — наконец переварив услышанное, спросил огр.

— Как что, ты… Чурка в древнерусском языке означает — несмышлёный огр, — не моргнув глазом, выдал попаданец. — И это, заканчивай тупить, лестницу давай, натянув ботинок, потребовал пленник.

— Лестницу… Я не чурка, я Горри, — слегка обиделся монстр. Горри умный! Давать лестницу. Лестницу… — подзавис монстр на знакомом слове.

— Шартайка, — подсказал Юра на языке монстров.

— Шартайка! — обрадовался огр и, собственно, опустил на дно ямы грубо сколоченную деревянную лестницу.

— Э-э… — хотел он было обратиться к молодому человеку, но тот в мгновение ока выскочил из ямы и сноровисто направился к выходу из Котлована.

— Э-э… — глубокомысленно и с требовательной интонацией запротестовал огр.

— Иди в учебный центр и задай вопросы учителю, сам же сказал, что мне работать надо, — на ходу выдал Юра.

— Э-э… хорошо… — не стал спорить монстр.

«Учебным центром называлось большое бревенчатое сооружение на севере лагеря. В данном непрезентабельном здании пленные попаданцы самоотверженно обучали монстров своему родному языку. Зелёная фракция делала некоторым из захваченных попаданцев предложение от которого они не могли отказаться — три месяца поработать такими вот учителями, а после целыми и невредимыми отправиться в город. Альтернативой же была смерть… И пусть для таких как Юра она не означала забвение, процесс этот был чудовищно мучительным и снабжённым массой неприятных штрафов. Обещание монстры держали: отчего-то Зелёная фракция старалась излишне не злить попаданцев, или как говорили местные — заблудших. И для чего это делалось молодой человек догадывался, но помалкивал.

Игнорируя окрики гоблинов, вероятно тех, что подбили новичка наложить в его «апартаменты» и которые сейчас приводили в порядок пустующие ямы, Юра поднялся по пологому земляному спуску и подошёл к воротам, преграждающим выход из Котлована. Проблем это действие у него не вызвало, так как он давно выучил расстояние, направление и расположение закрытых толстыми решётками ям, да и говорить, что молодой человек был слеп абсолютно пожалуй неверно. Точнее слеп то он был, но магия и всё такое.

«Котлован» оправдывал своё название и действительно являлся здоровенной ямой метров сорока в диаметре и четырёх глубиной. Внизу, на ровном дне, имелось полтора десятка ям поменьше, где содержалась определённая часть пленённых Зелёной фракцией попаданцев. Место это Юре нравилось, ведь даже в самые сильные дожди ямы здесь не подтапливало, чем его первое узилище похвастаться не могло. Заодно находилось оно почти в центре гоблинского лагеря, что также несло определённые преимущества.

Кроме отвесных стен, Котлован до кучи обнесли двухметровым частоколом, единственные ворота в котором ответственно охраняли несколько не самых глупых гоблинов. А если гоблин умный, то он — скотина зелёная, обычно ещё и вредный сверх меры.

— Шатриме хитрум? — насмешливо обратился к застывшему перед воротами попаданцу один из гоблинов. Сказанное примерно переводилось как «Стой, кто идёт».

Юра, приняв виноватый вид и перейдя на язык монстров, который за последние месяцы освоил довольно неплохо, потупившись произнёс:

— Доброго уважаемые, тут, это, так водички попить хочется, что и поесть бы не отказался, а там и поспать до обеда не помешает…

В пересчёте на земные дни, куковал Юра в гоблинском плену уже где-то с полгода, а может и больше. Первые дни здесь он не считал, уж больно хреновыми они были. За это время попаданец усвоил немало важной и не очень информации, усвоил он и то, что вся наша жизнь театр и если не желаешь засыпать голодным и побитым — Играй.

— В гробу отоспишься, а поесть, я подозреваю, ты сегодня будешь со дна сортира выковыривать, — насмешливо, но беззлобно, хмыкнул один из охранников.

— А что, — пожал плечами Юра, — на дне сортиров много всего попадается. Вон, на той неделе командир второй роты присел по большому и выронил в дырку какой-то шибко ценный артефакт…

— И что, тебя заставили его вылавливать? — поинтересовался другой гоблин.

— Не совсем. Если кратко, о случившемся узнал командующий Аринтон и вылавливать мне пришлось не артефакт, а командира второй роты…

Охранники самоотверженно загоготали, после чего сменили гнев ни милость и принялись открывать ворота. Увы, но положение молодого человека нередко зависело от настроения монстров. Например, охраняющие ворота гоблины запросто могли не выпускать его отсюда часок — другой. В принципе, даже случись подобное, Юра вполне успевал выполнить сгруженную ему обязаловку, вот только это в первый месяц за счастье было уже то, что над ним не издевались или же он не сидел на дне сырой ямы, а сейчас свободное время хотелось проводить интересно и с толком.

Котлован предназначался для пленников длительного содержания, каковых в лагере Зелёной фракции имелось немного: текучка кадров и всё такое. Заодно, общаться с соседями Юре запрещалось. Точнее пообщаться, конечно, можно, вот только не нужно, дабы не рисковать с таким трудом добытыми преференциями. Однако никто не запрещал ему разговаривать с пленниками свежепойманными. Попаданец подозревал, что неглупое командование использовало его как некую «визитную карточку», должную показать, что, если не делать глупостей и идти на сотрудничество с администрацией, то можно жить «долго и счастливо», ну или относительно «долго» и кое-где «счастливо». Вот только до «свежака» ещё предстояло добраться, так как топать до нужного места приходилось через половину лагеря.

Пройдя ворота Юра растерялся, как терялся множество раз до этого. А что ещё прикажете делать «слепому инвалиду», которого внезапно телепортировали на станцию метро Киевская, да ещё в час пик. За воротами кипела жизнь, отчего в уши моментально ударило множеством суетливых звуков: деловито покрикивали гоблины, пыхтя тащили что-то тяжёлое огры, доносилась дрожь от наполненных уверенностью шагов троллей.

«Мало того не протолкнуться, так небось понаставили за ночь всякого хлама, — вздохнув по своей нелёгкой доле, подумал молодой человек.

Строение лагеря Зелёной фракции можно было условно сравнить с нарисованным ребёнком солнышком. Тем самым кружочком, из которого во все стороны выходят палочки — лучики. Дабы приблизить абстракцию к реальности, на конце каждого лучика необходимо нарисовать еще по одному кружочку, и всё это хозяйство, с лучиками, кружочками и сторожем дядей Ваней, обвести одним большим кругом, который являлся не чем иным, как окружающей это место стеной.

Внутри лагерь был разбит на множество «отсеков», которые создавали укреплённые брёвнами земляные насыпи с натыканными поверх острыми кольями и всякой прочей, несовместимой со здоровьем всячиной. Подобное было сделано для эффективного контроля и обороны. Иногда данное решение доставляло неудобства, так как на текущий момент в лагере Зелёной фракции было сосредоточенно около тридцати пяти тысяч гоблинов, огров и троллей и это при том, что диаметр лагеря составлял чуть более километра. Подобный размер для такой массы монстров, со всеми их складами, казармами, курятниками, тренировочными площадками и прочей всячиной, это, считай, даже не кильки в банке, а скорее тара с мелкозернистой икрой. А ведь монстры — они не китайцы, им простор подавай…

Разгадка данной головоломки крылась в том, что последние месяцы лагерь рос не в ширь, а в глубь. Впрочем, в данном росте имелась одна большая загадка, ибо первоначально место лагеря было сыроватым, если не сказать находилось на откровенном болоте, а потом вдруг стало сухим и прекрасно подходящим для создания многоярусной сети пещер и переходов. Жаль только, что попаданцу вход в них был заказан. Подобное расширение несло в себе одно весомое преимущество, а именно, защита лагеря имела гораздо большую надёжность, нежели чем защита, например, той же Желтой фракции. Шестидесятитысячная масса гнолов и прочей мохнатой сволочи, как ни пыталась сжиматься и концентрироваться, давно покрыла собой площадь в добрых пол десятка квадратных километров. Нежити в этом смысле было проще: Серая фракция изначально сидела под землёй и вылазила из своих просторных пещер лишь ночью, дабы ясно показать кто в доме хозяин, ведь на горе теплокровным фракциям, число нежити по самым скромным подсчётам давно переваливало за двести тысяч. Сама же территория фракций походила на разделённую на три больших куска круглую пиццу, в центре которой лакомой вишенкой лежал Озоторг с его терявшимися в общей массе монстров семью тысячами попаданцев.

Выйдя с территории Котлована, Юра оказался перед местом, соваться в которое вслепую было себе дороже, ибо, если какой-нибудь дурной тролль решит отвесить ему пинка, можно запросто заиметь внеплановый перелом. Увы, прецеденты имелись. Похоже настало время применить магию…

Влив всё своё «Я» в слух и обоняние, молодой человек быстро «нащупал» недалеко от ворот группку из нескольких гоблинов. Судя по диалогу на шипящем наречии монстров, те дожидались десятника, дабы под его командованием плодотворно поработать от забора до обеда, но тот почему-то задерживался, что зелёных особо не расстраивало.

Изображая ожидание и стараясь ощутить себя пустым местом, Юра начал потихоньку перемещаться к данной группе, как вдруг, метрах в тридцати от него, визгливо и со вселенским возмущением заорали:

— Захарай, захарай! Маритара захарай!

На языке монстров прозвучавшее означало «Человек, человек! Хватай человека!».

Мысленно пожелав кричавшему слетать на перерождение раз двадцать, молодой человек форсировал события. Оставив затею «подключиться» к ожидающим бригадира гоблинам, он поймал луч внимания кричавшего монстра и с лёгкостью перехватил его зрение. Кричавший гоблин от принудительно наложенной магии охнул, упал на пятую точку и принялся растерянно озираться. Юра же, видя теперь со стороны себя и часть площадки, служившей чем-то вроде перевалочной базы для грузов и живой силы, как пуля рванул к проходу ведущему в юго-западную часть лагеря.

Большинство присутствующих на площадке монстров случившееся проигнорировали, продолжая спокойно заниматься своими делами и лениво провожали взглядом бегущего попаданца, либо же поглядывали на крикуна, как обычно поглядывают на клинических идиотов — самодовольно и с легким сочувствием.

Однако же нашлось в этом месте с пяток новоприбывших монстров, которые о местной «достопримечательности» не знали, отчего ринулись Юру ловить. Один из огров, что тащил куда-то здоровенную охапку жердей, бросил свою ношу на землю, схватил из охапки палку потолще и зашвырнул её в бегущего молодого человека. Но бегун, словно имея на спине глаза, ловко перекувыркнулся, увернувшись и чудом избежав удара далеко не лёгкого дрына. Увы, стоявшему рядом гоблину повезло меньше: снаряд буквально снёс его с места. Впрочем, зелёный оказался крепок, так как спустя секунду вскочил и разразился яростным потоком трёхэтажных матюков.

Юра тем временем пробежал половину необходимого пути и зашёл в слепую зону, так как крикун — гоблин, глазами которого он сейчас смотрел на мир, дико тупил и зачем-то неотрывно пялился на ворота Котлована, словно ожидая, что оттуда хлынет нескончаемый поток злобных заблудших.

«Ай, *****», от души «чертыхнулся» молодой человек, налетев на кучу деревянных ящиков и болезненно ударившись об них лицом. От полученного шока ментальная связь с «глазами» прервалась, отчего мир вокруг в мгновение превратился в серо-красную муть.

— Цобако! — вскакивая выпалил попаданец и собрался было срочно «слинять» в невидимость, что есть не очень хорошо, так как невидимость — она не резиновая и скорее всего не раз понадобится в течении дня.

— Внезапно откуда-то сбоку коротко и задорно свистнули и что главное, свистнули знакомо. Юру не надо было приглашать дважды: поймав луч внимания, он подключился к глазам дружественного монстра. Тот же, понимая что требуется человеку, сначала коротко зыркнул на поднимающего новый дрын огра, после на двух оголтелых гоблинов, бегущих вязать «нарушителя», а после уставился на ведущий в нужное место проход.

— Эхайте! (Спасибо) — выпалил Юра и припустил в нужном направлении, ловко перепрыгнув по пути выкопанную зачем-то канаву, которой ещё вчера вечером здесь не было.

Как всякий крутой навык, «Похититель взглядов» имел кучу тонкостей и ограничений. Первое, хотя и не главное, это уровень. Если цель превышала уровень пользователя навыка на 10 и более уровней, начинались проблемы с шансом прохождения умения и каждый следующий десяток уровней эти проблемы усугублял. По Юриному личному опыту, с его 20 уровнем «подключиться» к монстру 31 уровня удавалось через раз, а к 51+ так вообще без шансов.

Главное же препятствие в использовании данного умения имело мало общего с игровой механикой. По крайне мере игр, где работа скилла упиралась бы в волю и в уровень развития личности, молодой человек при жизни не встречал. Как итог, даже среди монстров ниже его по уровню встречались такие, кто мог запросто обрывать «подключение». И не только обрывать, но и отправить вдогонку ментальную отдачу. Впрочем, подобных было немного, в основном монстры имели психическое развитие уровня детей двенадцати — пятнадцати лет. Ко всему, чем увереннее в себе Юра становился, тем меньше монстров могли сопротивляться его «Похитителю взглядов».

Нашлось место и для преимуществ, притом весомых, а именно, данное умение не потребляло маны, оно имело возможность «подключиться» к восприятию цели незаметно и главное, если цель была не против «подключения», то все требования и недостатки аннулировались.

Добежав до прохода с другой стороны площадки, молодой человек удержался от того, чтобы показать преследователям неприличный жест и ушёл в невидимость. Потеряв цель, преследовавшие его монстры растерянно остановились и принялись оглядываться по сторонам, силясь понять почему основная масса их собратьев не среагировала на нарушителя. Им конечно же скоро объяснят, что Юра здесь вроде любимой собаки командующего Аринтона — бегает, особо не мешает, если у тебя плохое настроение можно, и даже нужно, эту собаку пнуть, но ни в коем случае нельзя калечить, а если настроение хорошее можно и кость бросить, пусть грызёт, не убудет.

Покинув сортировочную площадку, Юра вошёл в широкий проход, образованный двумя земляными стенами. Дабы не натыкаться на всякий хлам и снующих здесь монстров, он начал двигаться вдоль одной из стен, придерживаясь за подпирающие земляную массу брёвна. Беспрепятственно добравшись до конца коридора, попаданец остановился, так как впереди имелась развилка и очередной гоблинский блокпост, пройти который на ощупь было проблематично.

Выйдя из невидимости, молодой человек встал у стены и принялся впитывать происходящее. Перед ним имелось двое ворот, в те, которые направо, его пропустят без проблем, ибо там находился сектор его текущих робот, а вот налево — к месту где держали свежепойманных попаданцев, пускать его вроде и не положено, по крайне мере, попасть туда удавалась не всегда.

Как упоминалось выше, у способности «Похититель взглядов» имелось два режима — «принудительный» и «тихий». В принудительном режиме цель чувствовала, что некто вторгся в её ментальное пространство, а вот в тихом она оставалась в полном неведении относительно того, что кто-то смотрит на мир её глазами. Недостаток «тихого» режима заключался в длительной настройке на цель, или, если по рабоче-крестьянски, в долгом касте умения.

Внезапно Юрины ноги самопроизвольно согнулись в коленях и согнулись весьма вовремя, так как там, где мгновение назад находилось его левое плечо, пролетел ударивший в стену позади камень.

— В зад себе запихни свои камни мудила! — разразился молодой человек порцией ругани, ибо по опыту знал — в текущей ситуации нет ничего хуже неуверенности. — Ещё раз кинешь, будешь вместе со мной толчок чистить…

Последнее не являлось пустой угрозой, так как попаданец вполне мог наябедничать по инстанции, вот только ябедничать слишком часто не стоило, ведь нытиков и ябед нигде не любят.

Нового броска не последовало. Подождав немного, Юра сосредоточился на сопении одного из огров и начал каст «Похитителя взглядов». Благо огр никуда не торопился и спустя пару минут молодой человек увидел мир чужими глазами.

Тем временем на развилке начал разгораться горячий спор. Группа огров толкала куда-то телегу гружёную свежеобтёсанными брёвнами, гоблины-дежурные на воротах, зная что и почём сейчас в лагере, транспорт тормознули и взялись доказывать ограм, что те ошиблись развилкой, так как строительство идёт в другом — соседнем секторе, а впереди Котлован, склады и амбары. Огры же оказались парнями простыми и заняли позицию: «Мы, это, съездим посмотреть и если ошиблись, вернёмся», что в принципе вполне себе вариант. Однако гоблины придерживались другого мнения, а именно: «Нефиг смотреть, вам дебилам серожопым ясно сказали куда толкать свою телегу». И так как ни одна из сторон не желала уступать другой из-за природного упрямства, то спор кипел и потихоньку накалялся.

Юра же, постояв ещё с минуту и хорошенько осмотревшись вокруг чужими глазами, никем не остановленный, ловко прошмыгнул мимо занятых спором монстров.

Больше на пути к его текущей цели препятствий не предвиделось и минув территорию обширной тренировочной площадки, молодой человек вышел к цели — к яме очень похожей на ту, на дне которой ночевал он. Здесь, правда, не было ям — камер, зато имелось множество расставленных по периметру земляной стены металлических клеток. Данное место также было обнесено бревенчатым частоколом, у распахнутых ворот которого сейчас маялся бездельем гоблинский караул.

Здешним монстрам было велено беспрепятственно пропускать молодого человека внутрь. Несмотря на это, входить он не спешил, помявшись пяток минут у входа и перехватив зрение одного из караульных, дабы предварительно изучить обстановку вокруг.

Большинство клеток пустовали и лишь у одной расхаживали два тролля-охранника. Третий тролль — белокожий, хорошо экипированный и с громадным, похожим на кусок расплющенной рельсы тесаком на поясе, сидел недалеко от клетки на массивном трёхногом табурете.

Юра обрадовался: белокожего тролля звали Белка, и был он «большим человеком», а если точнее, командиром первого штурмового взвода. Белка являлся если не Юриным другом, то уж точно хорошим знакомым, отчего попаданец, минув оживившихся караульных, направился прямиком к троллям и охраняемой ими клетке.

Подойдя, он сразу отправил сидящему на табурете троллю запрос на «подключение». Запрос этот тролль без раздумий принял, после чего молодой человек обзавёлся новыми глазами. Радовало и то, что понятливый монстр не вертел головой по сторонам, а смотрел именно туда, куда требовалось молодому человеку.

— Эй, эй, парень, ты кто? И какого хрена здесь вообще происходит? — не дав попаданцу поздороваться с товарищем, отвлёк его беспокойный и напуганный голос. Говорил голос на родном, на русском.

Молодой человек взглянул в направлении говорившего, отчего тот моментально умолк. Отчего умолкнуть имелось: Юрины глаза выглядели откровенно жутко — белёсые, мутные и расфокусированные, неподвижно глядящие в одну точку.

— Парень, парень, — залепетал человек в клетке, — это они тебя так? С нами тоже так поступят? А? — беспокойно залепетал узник.

— Они меня изнасилуют, изнасилуют… — загундел второй — женский голос. — Привяжут и будут насиловать, а после я как свиноматка буду делать им маленьких гоблинов, — завсхлипывала пленница.

— Да заткнись ты, — рявкнул на неё первый голос, — у них здесь столько водки нет, чтоб тебя насиловать. А на трезвую голову на тебя даже эти чудища не полезут.

— Да пошёл ты! Козёл безрогий… — плаксивым тоном огрызнулась женщина.

— Эй, парень, парень, ты по русски говорить? — обращаясь к Юре, возобновил попытку расспроса мужчина.

Юра тем временем рассматривал сидящих в клетке попаданцев глазами Белки. Тролль, не торопясь, переводил взгляд с одного узника на другого, делая это не по их активности, а взглядом статиста — по очереди, справа — налево. Узников оказалось четверо и когда взгляд тролля сфокусировался на единственной женщине, молодой человек невольно прибалдел. И от чего прибалдеть имелось.

В Юриной команде, кроме уничтожающего винные бутылки гопника, имелся весьма неглупый философ. Женя — так звали данного индивида, уделял много сил и внимания попыткам разобраться во всех тонкостях этого нового и весьма непростого мира. От Жени Юра знал, что пусть и кажется, что попаданцы переносятся в этот мир в своих, порой порядком изменённых физических телах, это совершенно не так. На эту планету отправляется лишь информационная сущность человека или, если понятнее, личность. Многие говорят душа, но по словам Жени это неверно, ибо душа и личность есть вещи слегка разные. Хотя кто их разберёт, без забористого косяка подобные вопросы загадочны и туманны. Важно не это, а то, что новое тело собирается Хранителями уже здесь, под местные реалии и задачи.

Кто такие Хранители? Если провести аналогии с компьютерными играми — контрольные программы, плотно вплетённые в массив основного кода. Хотя никакие они не программы, а сущности весьма могущественные и непонятные.

Но и это не важно, как говорилось, Хранители собирают тело под новые реалии и довольно часто, пусть и не всегда, новое тело сильно отличается от прижизненного. Как минимум оно лишено каких-либо функциональных недостатков, как максимум — моложе и привлекательнее. Порой меняется внешность, в редких случаях даже раса. По местным тавернам ходит зажигательная байка, о махровом фашисте загремевшем в этот мир в теле негра. Кстати, о неграх, один из пленников как раз он и есть. И не ниго, а самый настоящий афро — чёрный как гудрон мускулистый мужчина.

«Гуталин!» — моментально окрестил чернокожего мужчину Юра.

Но имелся и более редкий вариант получения физической оболочки, а именно, она стопроцентно соответствует прижизненной, пусть и начинает быстро меняться в лучшую сторону. Обычно под данный вариант попадали те, кто ну о-о-о-о-очень сильно косячил при жизни. Ну о-о-о-о-очень! Например Юра, который, прежде чем помереть от игрового передроча, весил сто двадцать кило при росте метр шестьдесят. Кстати, он и сейчас метр шестьдесят и весит немало, где-то под девяносто. Вот только он уже давно не толстый, а слегка квадратный и пугающе сильный физически. Однако в этот мир молодой человек попал именно в том виде, какой имел при жизни — жирный, рыхлый и с геморроем в известном месте. И все перечисленное мучительно паршиво приходило в норму в течении нескольких первых недель. Так сказать, в назидательно-воспитательных целях.

Как, где и чем, косячила «Фифа» Юра не знал, но в одном он не сомневался, «косячер» у неё был размера XXL.

Одного взгляда хватило что-бы понять, сидящая в клетке женщина при жизни не колола ботекс разве что только в пятки, а в остальные места его накачали столько, что хватило бы на маленькую ботексную лавочку. Вон, в верхнюю губу его явно перекололи, отчего та лопнула и всё из неё вытекло, но даже воспалённая, верхняя губа выглядела вдвое меньше нижней. Было ясно и то, что когда при жизни «фифа» входила в помещение, сначала в дверной проём входили ОНИ — две огромные, вздёрнутые, под завязку наполненные силиконом груди. А последней заходили ОНА — аппетитная, формой грецкого ореха, жопа. На лице же «звезды офиса» тройным слоем дорогой косметики значилось, что если ты — планктон, не обладаешь кошельком толщиной в кирпич, то подержаться как за первое, так и за второе, тебе не светит.

Изучая «фифу», Юра даже как-то рассочувствовался, понимая, что в этом мире ей придётся писец как тяжко, ибо все её прошлые ценности и идеалы не стоят здесь ровным счётом ничего.

— Что ты пялишься на меня, педрило мутноглазое? Все вы мужики одного хотите… — не преминула возмутиться «фифа», так как Юра, пусть и расфокусированно, смотрел в её сторону.

Что-то подсказывало попаданцу, что пленница всё также считает себя прижизненно неотразимой, видать сказывается отсутствие общения с зеркалом. Вполне вероятно, она даже забыла, что одета в грязный засаленный балахон, какие монстры выдают пойманным попаданцам после полной конфискации их имущества.

— Расслабься «красавица», здесь на тебя в голодный год за мешок картошки никто не полезет, — поражаясь своей же наглости и решительности, с ходу выдал молодой человек.

Выдал и на миг расстроился, так как затосковал по своей женщине и по совместительству первой настоящей любви. И у задротов она случается, жаль, что не при жизни.

— Парень! — услышав родной язык, прильнул к решётке клетки заговоривший первым пленник — мужчина лет тридцати пяти, на вид незамысловатый работяга. — Что здесь происходит то? Что за мутанты нас повязали? Расскажи, а?

— Рассе! — рявкнул один из троллей-охранников, да так, что задрожал воздух.

«Работяга» побледнел и отшатнулся от решётки, нерешительно замолкнув. Замолкла и «фифа», принявшись хныкать и мять через робу внушительного размера груди: видать силикон просился прочь из тела, но выход найти не мог, отчего зудел и чесался.

Закончив осмотр пленников, Белка принялся смотреть на клетку в целом, так чтобы Юре были видны все пленники разом. Стоит отметить, что смотреть на мир чужими глазами занятие дико неудобное, но на безрыбье…

Не спеша отвечать на вопросы соотечественника, молодой человек изучал оставшихся двух пленников и по мере изучения у него зрело два насущных вопроса. Первый — почему четвёртый из сидящих в клетке попаданцев не удосужился ввести новичков в курс дела, ведь Юрин навык «Чувство цели» ясно говорил, что сидящий в углу суховатый мужчина имеет 20, а то и 25 уровень. Выглядел «бывалый» мрачно и отстранённо, оно и ясно, перспективы его ожидали нерадужные.

Ответ на этот вопрос Юра нашёл быстро: вероятнее всего родной язык «бывалого» был не русский. К гадалке не ходи знает местный, но что толку, ведь язык, на котором разговаривают люди на текущем континенте не знают «свежие». Далее следовал второй вопрос: каким образом к монстрам в лапы угодили двое, а может и трое, негр пока помалкивал, новичков. Судя по задаваемым «работягой» вопросам, появились они не в городе, что странно, ведь из городов рядом только Озоторг, в котором новичков положено заботливо адаптировать и осторожно вводить в суть трандица, в который они попали.

И здесь Юра осёкся, ибо вспомнил, что лично ему знакома группа американских спецназовцев, полным составом появившихся на окраине континента, после чего янки с боями и приключениями с месяц пробирались к ближайшему городу.

— Ерисата шамараша ашин ересин хасане? (Где вы взяли эту зелень?) — обратился Юра к Белке.

Сидящий в дальнем углу клетки суховатый мужчина вздрогнул и с удивлением посмотрел на молодого человека. И верно: попаданец говорящий на языке мобов зрелище исключительное.

Белка подтвердил Юрины подозрения: негра, «фифу» и работягу «повязали» возле заброшенных руин у границы Зелёной фракции. Троица, прикрыв наготу модными юбками из коры и веток, с большими глазами пробиралась по лесу.

«А ведь им очень повезло наткнуться на патруль Зелёной фракции, — подумал Юра, — напорись они на обычных мобов, их бы просто-напросто грохнули».

— Естемери харай? (А этот?) — кивнул молодой человек на сидящего в углу попаданца.

— В составе группы напал на наш патруль, была стычка, с обоих сторон потери, этого оглушили и взяли в плен, — охотно объяснил монстр. — По мне, надо было его сразу грохнуть, но бюрократия, чтоб её, без допроса не полагается, — дополнил Белка.

Юра про себя вздохнул: собрата было жалко, но сделать что-либо он был бессилен: если бы не выданный по квесту особый статус, он сам не прожил бы в лагере монстров и пяти минут, по крайне мере вне подобной клетки. Тем не менее, необходимо было попробовать повлиять на судьбу новичков. Отчего-то молодой человек был уверен, что командующий Аринтон внемлет просьбе сделать для них исключение и отправить в город за «красивые глаза».

— Так, я это, к Аринтону… Ты не в курсе, он в штабе или куда пошёл после планерки? — обратился Юра к троллю.

— Сиди уже, — ухмыльнувшись своим огромным ртом, ответил Белка. — Командующий скоро придёт, ему тоже любопытно посмотреть на этих троих.

Юру услышанное несказанно обрадовало и стоило поторопиться: когда ещё он сможет нарубать бонусов вот таким вот — бессовестно халявным способом.

Система модифицировалась, прорабатывалась и усложнялась, хотя нет, не совсем так, она изначально была весьма продуманна и совершенна. Правильнее сказать, что Система подстраивалась под своих подопечных, становилась для них более логичной и понятной. И самое главное, она «нежно» намекала, чего именно хочет от попаданцев. Правда, если не понимали «нежно», то намекали грубо и грубо настолько, что засовывание лома в известное место казалось в сравнении невинной шалостью.

Некоторое время назад к возможности вызывать текстовую информацию, добавилось окно графических характеристик. К счастью, или же к сожалению, никаких шкал и процентов перед глазами не маячило, да и глупо всё это. Зато теперь, по желанию, можно было видеть что-то вроде графика — многоугольника, каждый из углов которого отражал взаимоотношение тебя-любимого с некоторым аспектом окружающего мира. Точнее не всего мира, а с той его частью, которой заведовала Система. Но не изломанная геометрическая фигура будоражила нынче умы попаданцев, а круг, в котором она находилась. По кругу этому гуляла шкала характеристики «Расположение мира». По умолчанию она была пуста и в зависимости от твоих действий начинала расти либо зелёным — вправо, либо же красным — влево. На деле, основная характеристика, отражаемая данной шкалой, не являлась чем-то сильно осязаемым и ясным. Довольно точно её можно охарактеризовать как «Внешняя удача». Люди, чьё значение находилось в зелёном, начинали замечать, что неприятности с ними случаются реже, а приятности чаще. Тайничок там какой найдут, вражеская стрела удачно застрянет в походной фляге, не сработает опасная ловушка и подобное. Но сказать, что жизнь при этом превращалась в одно большое счастье было никак нельзя. Жизнь, как и раньше, пыталась всунуть поджопник при первой подходящей возможности, но только делала это нежнее, что ли.

«Рабочий класс» волновала характеристика второстепенная. Именно ради неё данную информационную панель вызывали перед сном, трепетно поигрывая анусом при одной только мысли о красном цвете, ведь данный график ясно показывал, насколько этой ночью будет сладостен и спокоен твой сон, так как спалось в этом мире весьма специфически.

Одним из самых простых и действенных способов «добавить зелёнки» была помощь новичкам и чем «свежее» те были, тем больше накидывали «положительной кармы». Правда с помощью всё обстояло не так просто, как хотелось бы, но, если следовать правилу «Дай голодному удочку, а не рыбу», то всё обычно обходилось хорошо.

— Парень, парень, ты чего подвис то? — волнуясь и опасливо косясь на монстров, зашептал «работяга».

— По делу я подвис, думаю, что вам — неудачникам рассказывать стоит, а что нет, — ответил стоящий перед клеткой Юра.

— Они меня изнасилуют? — моментально прильнула к решётке «фифа».

— С какого перепугу они должны тебя насиловать? — слегка ехидно переспросил Юра.

— Ну, они же гоблины?.. Или кто они там?

— Жил был один японский мальчик, — слегка задушевно начал говорить молодой человек, — мальчика этого не любил папа, не любила мама, не любила собачка и даже хомячок и тот не любил. А когда мальчик подрос, его ещё и не любили девушки. Возможно, не любили потому, что у него была родинка под левым глазом, хотя скорее причина крылась в том, что он был редким мудилой. Но мальчик не унывал и начал искать себя в разных делах и наконец сделался популярным мангакой. Это чувак такой, который японские комиксы рисует. Так вот, в его комиксах мобы насиловали всё что движется, а то, что не движется, толкали и тоже насиловали. Но лично нам важно то, что в отличии от тебя, местные монстры творения упомянутого мангаки не читали. Кстати, многие вроде меня, этого мангаку здесь очень ждут, дабы засунуть ему в одно место пачку его драгоценных комиксов. Короче, посмотри на того тролля, — повернувшись, указал Юра на Белку, — что ты чувствуешь?

— Э-э-м, — неуверенно протянула «фифа».

— Ненависть ты чувствуешь, жгучую, неприкрытую ненависть, — ответил за пленницу молодой человек. — И он к тебе испытывает то же самое. И если говорить прямо, от твоего убийства он получит на три порядка больше удовольствия чем от присовывания кое-чего в кое-куда. А если углубиться в подробности — члены монстрам нужны только чтобы писать. Не всем, но таких, которым не писать, вы встретите не скоро. И вас бы давно убили, если бы не железные порядки в этом месте, по которым таких как вы сначала необходимо допросить, а уже после решить, что с вами делать.

— Парень, парень, — оживился мужчина, — так все эти штуки, ну как в игре, я о табличке, которая всплывает, когда глаза закрываешь, это игра, да? И монстры…

— Ага, игра блин, прям не оторваться, — буркнул Юра. — Вас звать то как?

— Меня Эдик — ответил «работяга».

— А меня Жанет, — вставила «фифа».

— Жанет — рубль двадцать за миньет, — передразнил пленницу мужчина. — Жанна её звать, — пояснил он Юре.

— А того? — кивнул Юра в сторону молчащего негра. Негр сохранял спокойствие и с любопытством наблюдал за происходящим. Четвёртый же пленник пребывал в апатии, смотря перед собой лишённым воли взглядом. Видать уже «умирал» до этого, и сейчас находился в ожидании «повторения банкета».

— Мы зовём его Лулумба, он ваще дикий. Ну в смысле реально из джунглей. Вон, губастая английский знает, но Лулумба по англицки не рубит…

— Я не губастая, базар фильтруй! — возмутилась Жанна.

— Хорошо, хорошо, — согласия Эдик, — жопастая знает английский…

Пленница зашипела от злости и вытянула в сторону мужчины руки, с явным намерением расцарапать его ухмыляющееся лицо. И надо заметить, длина ногтей позволяла.

— Да пошла ты, — взорвался на неё Эдик, — если бы не ты, мы бы здесь не сидели! «Давай подойдём, давай подойдём»… Подошли блин, «время спросили»… Вон, Лулумба эту нечисть за километр приметил и потащил нас в другую сторону. А ты, дура…

Жанна на это надулась, но проглотила.

— Не ругай её, — вступился за пленницу Юра, — если бы вы наткнулись на «диких» мобов, вас бы точно убили, а вы бы на них наткнулись. Так это, почему Лулумба ваш «дикий» то?

— Он это, я же говорил, английского не знает. Он типа не американа-негр, а лесной. Лопочет на своём лулумбском, не понять ничего. Он нам одёжку из говна и коры состряпал и по лесу водит, как лесник пятого разряда. Так это, парень, что с нами будет то?

— Меня Юрой зовут. А будет с вами следующее: скоро сюда придёт местный босс, посмотреть на вас и, если сильно понравитесь, поболтать о всяком. После поболтать вас либо убьют, либо отпустят. И я склоняюсь ко второму, но рекомендую сильно не выёживаться, дабы досрочно не произошло первого.

— Да тут попробуй, повыёживайся, — опасливо покосился Эдик на тролля.

Молодой человек продолжил:

— Как в первом варианте, так и во втором, вы попадёте в город, скорее всего в ближайший, зовётся он Озоторг, там много наших, да и вообще есть организация, которая таким как мы помогает, всё будет нормально.

— Эй, эй, помедленнее на поворотах, — возмутился Эдик, — что значит «как в первом, так и во втором»… Так это игра что ли? Умирай сколько хочешь. А сохранения есть?

— Видишь вон того милого тролля? — опять указал Юра на Белку. — Если он пристроит тебя яйцами на табуретку и ударит кулаком сверху, по яйцам в смысле, тебе будет ну очень больно. Так вот, помножь эту боль на тысячу и это будет сотая доля ощущений при местной смерти. А в остальном да, ты теперь без пяти минут «Маклауд», и нет, сохранения отсутствуют, разве что яйца после будут как новые…

— Так мы, типа, эти — попаданцы? — с какой-то торжественностью, заключил сидящий в клетке мужчина.

— Они нам поесть-то дадут? — Жанна, казалась, пропустила мимо ушей всё сказанное выше.

— Дадут, дадут и чашечку капучино после. На нем ещё пенка будет с рисунком сердечка, — кисло скривился Юра.

— Слышь, это, — оживился Эдик, — а ты чё бывалый такой? Ну, мобы тебя не трогают, и держишься как мой прораб на планёрке, хотя на вид совсем зелёный… — цепко оглядел попаданца мужчина.

— Здесь так держаться — самый важный скилл, без него никак, — вздохнул Юра и понял, что на самом деле копирует манеру одного человека, или точнее монстра. — Ладно, не отвлекаемся, — продолжил он. — Вы как давно в этот мир попали?

— Четвертый день идёт… — чуть подумав, ответил Эдик. — Первый день мы вообще никакущие были, второй отсиживались — офигивали с происходящего, да и боялись выйти из подвала того, на третий, ближе к обеду, выдвинулись, но далеко не ушли, зелёные нас повязали. У, сволочи… — пленник осторожно потрогал ушибленный затылок.

— Значит уже познакомились с местными сновидениями?

— Ещё как познакомились… — подтвердил Эдик. — Сплошная харекришна, а не сновидения.

Жанна на теме местного сна страдальчески засопела.

— Короче, слушайте, — продолжил Юра, — чтобы спать по ночам хорошо, необходимо учиться, развиваться, исследовать и убивать монстров. Только не здесь, монстры позже. И не вздумайте, слышите меня, не вздумайте совершить самоубийство! За суицид здесь можно получить билет в один конец и чей этот конец, вам лучше не знать. Чаще читайте советы наблюдателей, они первое время много путного пишут… Вы же табличку статуса вызывали? — спросил молодой человек, на непонимание собеседников.

— Это которая с навыками и прочей хренью? — переспросил Эдик.

— Она самая. Так вот, там есть пункты Белый и Чёрный наблюдатели…

Про наблюдателей дорассказать не удалось, так как Белка подскочил со стула, отчего картинка прыгнула, а после перед взором предстало грозное лицо командующего Аринтона.

Юра замер и моментально позабыл о том, что надо что-то там просить. Аринтон имел характер твёрдый и взвешенный и в делах важных не был подвержен переменам настроения. А вот в делах неважных… Усложнить Юре жизнь как раз к таким — неважным, делам относилось.

— И какого ты здесь делаешь, проныра этакий? Если мне не изменяет память, твой зад уже с полчаса должен находиться в учебном центре, — рявкнул на попаданца орк.

Юра засопел и промямлил что-то про опережение программы.

— Марш отсюда, — коротко закончил диалог Аринтон.

— Я это, они совсем недавно здесь, их бы отпустить, — замямлил, указывая на клетку молодой человек.

— Я что-то непонятно сказал? — переспросил орк.

Попаданец понял, что прозвучало последнее предупреждение и ему вот-вот привалит неприятностей, отчего вздохнул и рысцой бросился к воротам.

— Парень… — потерянно выпалил вдогонку Эдик.

— Передайте моим, что у меня всё хорошо, — уже на бегу, крикнул Юра.

— Каким твоим?

— В городе всё узнаете…

Минув насыпь и ворота, Юра покинул тюремную секцию. Аринтон же хмыкнул и перевёл свой тяжелый взгляд на пленных.

— Парень… — сжимаясь и теряясь под пристальным взглядом высшего орка, только и смог прошептать Эдик.