65
Вскоре Реддикер со взводом вышел к разведчикам. С ним был фельдшер с целой сумкой перевязочного материала. Осмотрев раненых, он покачал головой и прямо на месте начал предварительно обрабатывать раны.
Тони глядел вверх и скрипел зубами. Несмотря на местную анестезию, он почти все чувствовал, а фельдшер настойчиво тянул щипцами зазубренный осколок. Когда все закончилось и на ногу наложили тугую повязку, Тони, держась за Джима, ненадолго потерял сознание.
Длинный порез Рихмана фельдшер ловко стянул специальным пластырем, а Шульца даже немного подштопал.
Самым последним в очереди был майор. Из него извлекли два осколка и заклеили раны. Затем сделали пару уколов, и он даже открыл глаза. Впрочем, ненадолго. Пробормотав что-то нечленораздельное, ревизор снова погрузился в беспамятство.
– С ним все в порядке, – пояснил Саскел. – Просто, как человек штабной, он находится в шоке.
Больше разведчикам тащить Бражника не пришлось. Солдаты лейтенанта Реддикера соорудили для него волокуши и, погрузив майора, потащили его, как на санках.
Через час безостановочного марша со всеми предосторожностями – с выдвижением авангарда и подтягиванием прикрывающих групп, бойцы возвратились на базу.
Лишь после этого на площадку вернулся «Си-12К» и опустился возле покалеченного ветерана.
У ворот всех раненых осмотрел Док. Двух державшихся на ногах из взвода Реддикера он завернул в санчасть. Туда же направил Шульца, Тони и многострадального майора Бражника, а порез на животе у Рихмана Док посчитал неопасным.
Джим успел сходить в душевую к Никсу и переодеться во все чистое, когда Тони появился в жилом помещении.
– Ну и чего ты? – спросил его Ли Чиккер.
– Ничего. Все нормально. Повязку сделали поменьше, пару уколов воткнули… – Тони покачал головой. – В задницу колоть больнее, чем сыворотку в ногу. Док сказал, что три дня будет болеть, а потом полегчает и уже через две недели можно идти в ближний патруль.
Еще через час пришел Шульц. Он выглядел подавленным.
– Ты чего такой кислый? – спросил Госкойн.
– Три недели не буду ходить на задания. Док делал бандаж на вену.
– Ну и чем ты недоволен? – удивился Рихман. – Если бы осколок попал в башку, задания бы вовсе закончились.
– Это, конечно, так… – вынужденно согласился Шульц и тяжело опустился на свою кровать. – Но долго очень ждать.
– Ничего себе! – подпрыгнул на койке Госкойн. – Я почти полгода отлеживался, а когда в санчасти был, так думал вообще не выползу. А вот поди ж ты, пришел сегодня без единой царапины.
– Не беспокойся, Эрнст, тебя пока заменит Ли Чиккер, – сказал сержант.
– Правильно! – подхватил Ли. – И на временной основе все должны называть меня Шульцем! Папа Шульц – и точка!
Шульц схватил здоровой рукой подушку и метнул в Ли Чиккера. Тот поймал ее и счастливо заржал.
– А как же наш дорогой майор? Что с ревизором? – спросил Рихман.
– Док его заштопал и всего замотал бинтами, так что ему даже ходить трудно, однако парень не сдается. Говорит – завтра улечу.
– А чему ему не лететь, он здесь уже все повидал. Как говорится, на собственной заднице испытал, – заметил Тони, и все засмеялись. Даже Шульц, осторожно поддерживая забинтованную руку.
– А чего вы хохочете? Он, возможно, всех нас спас, – заметил Госкойн. – Если бы мы не сунулись в джунгли, эти новые гости могли устроить нам ловушку. И тогда были бы потери.
– Они и сегодня могли быть, – со вздохом произнес сержант и покосился на Джима, вспоминая, как лихо тот выбросил перед деревом две гранаты. Если бы он этого не сделал, его бы застрелили в упор.
