Глава 10

Наконец изрядно поднадоевшая зима окончательно ушла, и голые ветки как-то неожиданно и разом зазеленели. Вслед за листьями пришли и годовые экзамены. С ними особых неожиданностей не было ни у меня, ни у Ленки – мне всё же немного помогало прежнее образование, да и вообще тренированный мозг, ну а Ленка просто умница. Арифметика, геометрия, и философия пролетели как с горки на лыжах. По алхимии со скрипом, но свою десятку я получил. Биология тоже прошла неплохо. В общем, вчера мы сдали последний экзамен, осталось только получить табель в понедельник, а сегодня мы наконец наслаждались заслуженным выходным. Изок[18] выдался жарким, вот и сегодня случилась страшная жара, и мы дружно решили поехать на пляж. Женщины долго шушукались и хихикали, совершая сложнейший акт выбора купальников. Ленка попыталась было привлечь к процессу и меня, но я сразу заявил, что мой слабый мозг не в силах вместить такую грандиозную задачу, и лично я предпочёл бы видеть её вообще без купальника. В результате меня обозвали дураком и благополучно оставили в покое, как доказавшего свою умственную неполноценность. Наконец, все проблемы были кое-как решены, мы погрузились в машину, и дядька Ждан мигом домчал нас до пляжа для благородной публики на берегу озера Ильмень. Пляж был платный и дорогой, зато с охраной, и прекрасно оборудованный.

[18 - Июнь.]

В купальниках мои женщины выглядели сногсшибательно. Мама вообще выглядела старшей сестрой, и дать ей можно было не больше девятнадцати. Собственно, а как ещё могла выглядеть целительница высокого ранга, со специализацией омоложения организма и пластической коррекции? Я так засмотрелся на них, что меня потянуло на интимные темы.

– Мама, когда ты наконец найдёшь себе хорошего мужчину и увеличишь нашу семью на парочку младенцев?

Мама грустно засмеялась.

– Где же я найду хорошего мужчину? Которые постарше уже все заняты, а для твоих ровесников я старуха. Да и мужчины-то из одарённых большей частью только так называются. Думаешь, я просто так на твоего отца запала? У нас-то все одарённые были вроде капризных педиков. Борис был хотя бы на мужчину похож... только похож, к сожалению.

– Ну на крайний случай можно же и бездаря найти.

– Ну уж нет! Бездарный мне не нужен.

– С моим отцом ты же сошлась...

– Понимаешь, Кени, – ответила мама, – молодые девчонки думают только о себе, а когда становишься постарше, начинаешь думать о детях. Я хочу одарённых детей. С тобой мне повезло, но второй раз на чудо рассчитывать не стоит.

Мама с грустью вздохнула и посмотрела на Ленку.

– Ты, Леночка, наверное, даже и не понимаешь, какая тебе удача выпала.

– Да что тут не понять, – рассеянно ответила Ленка, копаясь в сумке, – у нас в классе кроме Кена только один Бажан нормальный, так на него уже четыре девчонки, и пятую не подпустят. Попробуй только глянуть на него лишний раз, могут и искалечить. Остальные делят оставшихся придурков, драки чуть ли не через день.

Ну надо же, какие страсти у нас кипят, оказывается! Я как-то и не особо обращал внимания – мне только издали глазки строят. С Ленкой никто уже связываться не рискует, ни один на один, ни группой.

Покупались, позагорали, послали официанта за корзинкой горячих от солнца персиков и кувшином ледяного лимонада. И за ленивой болтовнёй не сразу заметили подошедшую к нам совсем юную девушку в ярком купальнике. Мама немедленно встала и поклонилась:

– Сиятельная Алина.

Та кивнула в ответ.

– Здравствуй, Мила, давно мы с тобой не виделись. Заметила тебя и решила поздороваться. И давай всё-таки общаться как раньше, тем более, на пляже формальная беседа выглядит глупо, глупее было бы только в бане. Как ты живёшь? Насколько я знаю, скоро станешь девятой?

– Здравствуй, Алина. Да, уже подала прошение об аттестации.

– Я в тебя верю. – улыбнулась та. – Это твои дети?

– Моя дочь Лена Менцева. Мой сын Кеннер Арди. Дети, перед вами сиятельная Алина, Мать рода Тириных.

– Кеннер, да? – засмеялась Алина, – Решила потоптаться сразу по всем мозолям в округе, Мила?

Я впервые видел маму смущённой.

– Славное имя, юноша. Я неплохо знала Кеннера Ренского – характер, скажем так, резковат, зато мужчина был хоть куда, не то что эти, нынешние. – она неопределённо махнула рукой, – Такое имя непросто носить. Сможешь соответствовать, как ты считаешь?

Неплохо знала? Моего прапрадедушку??

– Жизнь покажет. – я пожал плечами.

– Конечно, жизнь обязательно покажет. – мягко засмеялась она. – Вы учитесь в школе?

– Да, перешли во второй класс.

– Моя младшая правнучка тоже ваша ровесница, учится в «Дубках». Талантливая, но очень застенчивая девочка. – она посмотрела на Лену. – Я была бы тебе очень обязана, Лена, если бы ты немного помогла ей освоиться в обществе.

– Почту за честь, сиятельная. – Лена держала лицо, но я чувствовал её смятение.

– Мила, почему бы тебе не заглянуть к нам, скажем, в следующий выходной? – предложила Алина. – Возьми с собой детей, найдём им интересное занятие, а сами тем временем поболтаем. И нет, не смотри на меня так – я не собираюсь тянуть в род ни тебя, ни твоих детей.

Мать явно не знала что сказать. Алина понимающе усмехнулась:

– Ты совершенно напрасно тогда решила, что друзья от тебя отвернулись.

– Прости, Алина, – сказала мама со смущением в голосе, – пожалуй, я действительно была тогда неправа. На меня столько свалилось сразу...

– Я тебя вполне понимаю, – кивнула Алина, – Ольга тогда сильно перегнула палку. Очень сильно. Между нами говоря, её и среди Ренских очень многие не одобрили. Тогда они всё же промолчали, но сейчас Ольге начинают задавать неприятные вопросы. Впрочем, это их дело.

– Мы приедем, Алина. – решилась мать. – Спасибо за приглашение.

– Что ж, – улыбнулась Алина, – буду ждать. Молодые люди, была рада знакомству.

Алина встала, и изящно сделав нам ручкой, покинула наш уголок.

Мы все чувствовали себя слегка ошарашенными.

– Мама, а это что, нормально, что Мать рода вот так загорает на общественном пляже? – немного погодя спросила Ленка.

– Скажешь тоже – нормально, – фыркнула мама, – тут, наверное, чуть не половина пляжа её охрана. Хотя что её охранять-то, с одиннадцатым рангом.

– Зачем она здесь тогда?

– Если из-за нас, то всё просто, – ответил я вместо мамы, – сама она к нам приехать не может, статус не позволяет. Нас вызвать к себе тоже нельзя – это будет слишком официально, и для нас унижение. А здесь никакого урона чести, все сохранили лицо. Просто случайно встретились, поздоровались, поболтали. Другой вопрос: зачем ей эта встреча?

– Хочет восстановить отношения, разве это не очевидно? – пожала плечами мама. – Я после изгнания порвала все связи. Сейчас-то понимаю, что напрасно, но тогда мне казалось, что все против меня. Скорее всего, Алина не стала бы встречаться со мной, если бы я так и осталась низкоранговой, но я знаю, что она помогала мне сразу после изгнания. Было у меня несколько случаев, когда серьёзные проблемы решались как бы сами собой, и кроме неё это сделать было некому. Если она хочет восстановить отношения, я полностью за это. Нашей маленькой семье не помешает дружба с сильным родом. Да и вообще Алина всегда была мне симпатична. Конечно, для неё интересы рода всегда на первом месте, но о них можно по-разному заботиться. Для Алины честь не пустой звук.

Мать ещё помолчала, раздумывая, и сказала:

– Дальше будет больше, наша семья становится интересной многим. Во-первых, я достаточно быстро восстанавливаю ранг, есть шансы, что в обозримом будущем стану Высшей. У вас тоже хорошая перспектива стать Высшими, хоть и попозже. Кеннер вообще особый случай – знаете, сколько было Высших-мужчин за последние пятьсот лет? Трое, включая Кеннера Ренского. Как ты думаешь, Кени, сколько женщин захотят от тебя ребёнка?

Я хотел было отпустить какую-нибудь шутку, но случайно глянул на Ленку, и шутка застряла в горле. Смотрела она куда-то вдаль, и глаза у неё были совсем больные. Сказал я совсем другое:

– Я не знаю, сколько женщин захотят от меня ребёнка. Зато я знаю точно, что детей мне будет рожать только одна женщина, потому что других для меня не существует.

Меня просто затопила волна теплоты и нежности от Ленки – и неужели кто-то променял бы это на какой-то гарем?

– Позиция вызывает уважение. – сказала мама серьёзно, – В таком случае могу сказать только одно, сын – побыстрей становись Высшим. Только Высшие по-настоящему независимы.

* * *

Раздался осторожный стук в дверь.

– Господин, можно к вам? – заглянула в щель Зайка.

– Заходи, заходи, – я копался в столе, – куда я его умудрился засунуть?

Зайка робко протянула мне свой табель.

– Ого! – воскликнул я. – Одни десятки, кроме физвоспитания.

– Там только восьмёрка получилась, но я в следующем году постараюсь исправить.

– Ну, восьмёрка отличный результат, – приободрил её я, – с пятёрки сразу на десятку и не вышло бы, мышцы так быстро не развиваются. Я доволен тобой, продолжай в том же духе.

– Спасибо, господин. – Зайка зарумянилась.

– Вот, нашёл, наконец. – я достал конверт из ящика. – У тебя купальник есть?

– Купальник? – Зайка удивилась. – Нету.

– Значит, срочно покупай. Вот путёвки для тебя с Кириллом на Русское[19] море, ну и кое-какая сумма на расходы. Поезд послезавтра. Две недели будете купаться и загорать.

[19 - Чёрное море.]

– Господин, я не могу! Нужно постоянно следить за строительством, и как раз сейчас пора заказывать оборудование. К осени нужно выпустить первую продукцию. Мне нельзя никуда уезжать!

– Я думаю, Второвы за две недели не успеют ничего развалить, так что ничего страшного не случится. Ну и я там присмотрю за ними. А тебе обязательно надо отдохнуть, ты слишком много работала последнее время. Мне не нужно, чтобы ты начала падать от переутомления, так что возражения не принимаются. Ты едешь на курорт.

– А вы едете?

– Нет, мы сейчас не можем, у госпожи Милославы на днях аттестация на девятый ранг. Если только после летнего лагеря, там посмотрим. Но довольно об этом. У меня есть для тебя ещё одно дело. Я открыл для тебя новый счёт и положил на него две тысячи гривен. Делай с ними что хочешь – спекулируй, играй на бирже, что там ещё. Через год покажешь результат.

– А если я проиграю? – в голосе Зайки звенел ужас.

– Постарайся не проиграть, но я понимаю, что такая вероятность всегда есть. Я даю эти деньги не для того, чтобы ты что-то заработала, а чтобы ты научилась обращаться с реальными деньгами. Книжки это одно, а настоящие деньги, которые есть риск потерять – это совсем другое. Можно тысячу книжек прочитать как надо драться, но все они не заменят одну реальную драку, понимаешь?

– Понимаю, – кивнула Зайка, – я буду стараться.

– Ну вот и договорились, иди собирайся.

Будет, конечно, жалко, если она потеряет эти деньги, но пусть она лучше потеряет эту пару тысяч сейчас, и наберётся какого-то опыта. Потому что через несколько лет она должна будет управлять сотнями тысяч, и там уже лучше будет ничего не терять.

* * *

Усадьба Тириных находилась за городом – россыпь одно- и двухэтажных деревянных домов и домиков, стоящих прямо в лесу.

– Тирины вообще город не любят, – пояснила мама, – хотя Аспект у них совершенно не лесной.

– А что у них за Аспект? – тут же заинтересовался я.

– Живая Стужа. Каждый раз, когда ты покупаешь сестре мороженое, Тирины становятся немного богаче.

– Учитывая сколько она съедает мороженого, они на нас неплохо разбогатели. – глубокомысленно заметил я.

Сзади послышалось возмущённое пыхтенье.

– Не дразни сестру, – засмеялась мама, – вот, нас уже и встречают.

Встречала нас наша одноклассница Анета Тирина – тихая девочка, которая держалась в классе довольно незаметно.

– Госпожа Милослава, господа, – поздоровалась она с поклоном, – род Тириных рад приветствовать вас. Позвольте вас проводить.

Внутри усадьбы никакого асфальта не было, лишь самые крупные тропинки были выложены камнем. Мы шли по самой широкой, от которой то и дело разбегались тропы и тропки. Минут через пять мы, наконец, дошли до большого деревянного терема довольно фольклорного вида. Внутренность терема была также оформлена в рустикальном стиле, и выглядела чрезвычайно уютно. Нас вышла встретить сама Алина, одетая в вышитое льняное платье, этакая деревенская Василиса Прекрасная.

– Мила, дети, рада вас видеть. – улыбнулась нам она. – Вы как раз к обеду. Нет-нет, не вздумайте отказываться.

К счастью, обед оказался не фольклорным; щи и гречка были бы уже перебором. За столом, кроме нас и Алины, была Анета, которая и оказалась той самой младшей правнучкой. Разговор был типично застольным, то есть ни о чём, причём взрослые активно поощряли нас, молодых, в нём участвовать. Анета пересказала одно из недавних выступлений Штайна на уроке основы, причём настолько талантливо и с юмором, что мы с Ленкой тоже посмеялись, несмотря на то, что слышали это на уроке своими ушами. Внезапно Алина сказала:

– Раз уж мы заговорили про основу... Драгана как-то пошутила, что после твоего последнего поединка, Кеннер, ей пришлось забрать твои документы к себе в сейф, чтобы писцов наконец прекратили развращать взятками. Я заинтригована. Если это не особый секрет, может скажешь нам свою основу? Мы никому не расскажем, обещаю.

Вот чувствовал я, что тот поединок с Эльмой Ренской мне ещё аукнется! Но делать нечего, хоть вопрос и не совсем тактичный, отказаться ответить значит оскорбить хозяев.

– Для вас это не секрет, сиятельная, – ответил я, – моя основа четыре-четыре-пять.

У Анеты глаза сделались круглыми, Алина тоже выглядела удивлённой.

– Однако! – только и сказала она. – Теперь я понимаю, отчего Ольга так возбудилась.

– А я как раз не понимаю, – ответил на это я, – даже если представить, что у неё получилось бы установить надо мной опеку до семнадцати лет, что бы ей это дало?

– Разве что подкладывать под тебя своих девиц. – задумчиво сказала Алина. – Вряд ли из этого вышло бы что-то хорошее, но это единственное, что я могу придумать. Впрочем, я Ольгу вообще плохо понимаю, она порой бывает совершенно непредсказуемой. Иногда я даже думаю, что она сумасшедшая. Извини, Мила.

Мама только махнула рукой.

– Прошу прощения, что подняла не очень приятную тему. – извинилась Алина. – Давайте поговорим о чём-нибудь другом. Чем вы планируете заниматься после школы? Академиум, я полагаю? Какой факультет?

– Лена ещё не определилась, а я хочу на теорию конструирования.

– Теория? – удивилась Алина. – Почему теория?

– Ну, я не собираюсь заниматься именно теоретическими изысканиями, но я думаю, что хорошая теоретическая база поможет в практических применениях. Если я хорошо понимаю, как строятся конструкты, то смогу лучше их использовать. Мне так кажется, во всяком случае.

– В целом ты прав, – согласилась Алина, – и будь у тебя в основе единички, я бы сказала, что ты очень правильно рассуждаешь. Но раз у тебя хорошая перспектива дойти до Высшего, то для тебя это будет напрасной потерей времени.

– Почему? – я был полностью сбит с толку.

– Потому что Высшие общаются с Силой напрямую. – просто ответила Алина. – Нам не нужны костыли.

– То есть вы просто говорите Силе свои пожелания, так что ли? – новый взгляд на Силу как-то слабо укладывался у меня в голове. – Мол, сделай мне, допустим, мороженое?

Алина уловила сарказм, и усмехнувшись, спросила:

– Лена, ты какое мороженое любишь?

– «Снеговик-зазнайка», – растерянно ответила Ленка, – эскимо...

Алина нахмурилась. У меня возникло сосущее чувство в животе, мир покачнулся, и через мгновение Алина протягивала Ленке эскимо в хорошо знакомой обёртке. Ленка с опаской развернула обёртку, откусила кусочек, и неверяще сказала:

– Настоящее...

Моя картина мира дала трещину. В неё вполне укладывалось некое энергетическое поле, которое может как-то концентрировать энергию, или влиять на химические превращения, или ещё что-то в этом роде. Но по желанию создавать прямо из ничего эскимо, вплоть до надписей на обёртке? Это никак не стыковалось с нормальным научным подходом, а подходило скорее для детской книжки про волшебников.

– Никогда не думал, что одной Силой можно создать сложный объект, – я не скрывал своего потрясения.

– Сила многое может, хотя обычно даже Высшие мороженое покупают, а не создают. Тратить столько энергии ради столь ничтожной цели не стоит, Сила такого не любит.

У меня в голове вертелось не меньше миллиона вопросов. Алина поняла моё состояние и засмеялась:

– Нет, Кеннер, давай как-нибудь в следующий раз. Постараюсь ответить на что смогу. А сейчас, Анета, покажи нашим гостям усадьбу, а мы с Милой пока поболтаем о скучном.

– Благодарю вас, сиятельная Алина, за эту демонстрацию, – я встал и поклонился, – вы помогли мне избежать серьёзной ошибки.

– Не бери в голову, – улыбнулась Алина, – и называй меня, пожалуйста, просто Алиной, и на ты. В неофициальной обстановке, разумеется. Тебя, Лена, это тоже касается.

Мы немного погуляли по лесу, разглядывая разбросанные тут и там живописные домики Тириных, пока, наконец, не нашли удобную скамейку в тенёчке. Там и сидели, болтая ногами, поедая раннюю черешню, и болтая о пустяках.

– Кеннер, а ты знаешь, что я твоя тётя? – спросила меня Анета.

Мне вдруг вспомнилось «Здравствуйте, я ваша тётя»[20], и я непроизвольно улыбнулся. Из Бразилии, ага, где много диких обезьян.

[20 - Комедия 1975г. режиссёра Виктора Титова.]

– Троюродная, – уточнила Анета, увидев мою улыбку, – а госпожа Милослава мне троюродная сестра.

– Каким образом? – не понял я.

– Кеннер Ренский мой прадедушка.

– Какой-то день открытий сегодня, – заметил я, – и много у меня родственников?

– У нас в линии Кеннера четверо – бабушка, мама, тётя, и я.

– Что значит «в линии Кеннера»?

– Потомки Алины от Кеннера Ренского, что тут непонятного?

– А, теперь понял. А не у Тириных?

– Не знаю, – пожала плечами Анета, – много, наверное. Ренский, по слухам, был ещё тот ходок. Алина как-то сказала, что у него любимый способ ухаживания был сделать подножку и упасть сверху.

Ленка захихикала.

– И что, кому-то это нравилось? – спросил я шокировано.

– Не попробуешь – не узнаешь. – философски заметила Анета. – Но мне пока рано такие вещи выяснять.

Теперь хихикали обе.

* * *

После визита к Тириным я решил, наконец, выяснить вопрос, который меня давно интересовал.

– Мама, а сколько у Ольги детей?

– Я единственный ребёнок, – ответила мама, а потом, подумав, добавила, – но она могла с тех пор ещё кого-нибудь родить. А зачем тебе это?

– А почему она тогда Мать рода?

– Какая тут связь? – удивилась мама. – А, поняла, ты же с Алиной познакомился. Алина — это исключение. Она просто детей любит и правит долго, уже лет сто пятьдесят, наверное. Вообще-то в этом что-то есть – Тирины очень дружный род. Я первое время после изгнания даже подумывала к ним попроситься.

– А разве для этого не нужно родственником быть?

– Так мы им родственники по Кеннеру Ренскому, для приёма в род этого достаточно. – мама посмотрела на меня внимательно. – Но я поняла, что тебя интересует – ты хочешь узнать, что такое Мать рода, так?

– Ну да, и что такое род вообще. Чем род от семьи отличается и всё такое.

– Мать рода действительно была матерью в незапамятные времена, а сейчас это роли не играет. Мать – это Высшая, которая воплощает Аспект Силы, и через которую доступ к Аспекту имеют члены рода. Такое определение тебя устроит?

– Не очень. Вот, например, мужчина может воплощать Аспект?

– Хочешь стать Матерью рода? – засмеялась мама. – Я не знаю, что тебе ответить, Кени. Никто из мужчин никогда не пытался воплотить Аспект. Мужчин-Высших просто слишком мало было. Знаешь, я тут вряд ли что-то смогу тебе рассказать, про Высших вообще почти ничего не известно. Я знаю только, что для воплощения Аспекта нужен одиннадцатый ранг. Понятия не имею, почему именно одиннадцатый, и как происходит воплощение. Моя мать, даже мне, своей дочери, ничего не рассказывала. «Станешь Высшей, всё узнаешь сама» – вот и всё, что она мне отвечала.

– А в чём преимущество использования Силы через Аспект?

– Ну как в чём? Смотри – у меня основа была девятка, а когда мать меня отлучила, она упала до четвёрки. – мать задумчиво усмехнулась. – Вот это был шок, я тебе скажу, сразу как будто ослепла и оглохла. То есть Аспект мне сразу давал пять рангов, без всякого труда. Как тебе такое преимущество?

– Неплохо, но ведь за это, наверное, надо чем-то платить?

– Платить приходится, конечно. Алина тогда мороженое создала, но не проси её сделать чашку чая. Вскипятить воду она только на плите может. Ренские легко управляются с камнем, но ничего не могут сделать с воздухом. Обычный Владеющий победит равного ему по рангу родовича, зато родовичам этот ранг даётся почти даром, а Владеющий идёт к нему десятилетиями. Другой подход, трудно сказать, который из них лучше.

Постепенно у меня вырисовывалась картина политического устройства княжества. С одной стороны – роды с большим количеством не очень сильных Владеющих, но при этом у каждого рода есть как минимум одна Высшая. С другой стороны их уравновешивают дворянские фамилии с относительно небольшим количеством сильных Владеющих, и большими, хорошо обученными дружинами. Немного сбоку стоит Круг Силы, который представляет независимых Владеющих, и прежде всего Высших, не входящих в роды. Я пока что плохо знаком с функциями и возможностями торгово-промышленных гильдий и Совета общин, который представляет мещанство и крестьянство, но полагаю, что все они тоже обладают заметным политическим влиянием. Совершенно ясно, что в княжестве существует несколько центров силы с примерно равными возможностями и с минимальными шансами на объединение. Князь выступает в роли арбитра, и у меня есть сильное подозрение, что этот арбитраж устроен примерно так же, как уже знакомый мне княжеский суд – вроде все голосуют, но князь имеет возможность провести любое нужное ему решение. Учитывая, что у князя к тому же имеется самая сильная дружина и свои Владеющие, можно смело предположить, что власть князя практически абсолютна.

В целом конструкция выглядит вполне устойчивой, и насколько я знаю из курса истории, по крайней мере последние восемьсот лет каких-то заметных политических пертурбаций в княжестве не происходило. Это очень похоже на английскую монархию – правитель, не демонстрируя своей власти явно, правит, опираясь на консенсус элит, а для низов элиты периодически заменяют лица в витрине. Или, если угодно, клоунов на арене. Низы свято верят, что именно они своим волеизъявлением управляют государством, так что бунтовать, собственно, и нет смысла – сами же выбрали именно этих клоунов. Нужно просто подождать, и на следующих выборах заменить их другими – из того набора, который охотно предоставляет элита. Проще говоря, реальные правители предоставляют низам иллюзию участия в управлении и шанс подняться выше – в этом и состоит главный принцип стабильной политической системы. И разумеется, должно быть несколько центров силы, баланс между которыми поддерживает правитель, помогая слабым, и придавливая слишком сильных.