Глава XXXIV
(в первом издании – XXXV)
Междупланетный шахматный конгресс
Стр. 356. После криков толпы: «Ура! Виват! Банзай! Просто и убедительно, в стиле чемпиона!!!»
Энтузиазм дошел до апогея. Завидя маэстро Дуза-Хотимирского и маэстро Перекатова, плывших над городом в яйцевидном оранжевом дирижабле, одноглазый взмахнул рукой. Два с половиной миллиона человек в одном воодушевленном порыве запели:
Чудесен шахматный закон
и непреложен:
Кто перевес хотя б ничтожный
получил
В пространстве, массе, времени,
напоре сил,
Лишь для того прямой к победе
путь возможен.
Далее, на той же странице, после фразы: «Экспрессы подкатывали к двенадцати васюкинским вокзалам, высаживая все новые и новые толпы шахматных любителей».
К одноглазому подбежал скороход.
– Смятение на сверхмощной радиостанции. Требуется ваша помощь.
На радиостанции инженеры встретили одноглазого криками:
– Сигналы о бедствии! Сигналы о бедствии!
Одноглазый нахлобучил радионаушники и прислушался:
– Уау, уау, yay! – неслись отчаянные крики в эфире. – SOS! Спасите наши души!
– Кто ты, умоляющий о спасении? – сурово крикнул в эфир одноглазый.
– Я – молодой мексиканец! – сообщили воздушные волны. – Спасите мою душу!
– Что вы имеете к «Шахматному клубу четырех коней»?
– Нижайшая просьба!
– А в чем дело?
– Я – молодой мексиканец Торре! Я только что выписался из сумасшедшего дома. Пустите меня на турнир! Пустите меня!
– Ах! Мне так некогда! – ответил одноглазый.
– SOS! SOS! SOS! – заверещал эфир.
– Ну, хорошо! Прилетайте уже!
– У меня нет де-е-нег! – донеслось с берегов Мексиканского залива.
– Ох уж эти мне молодые шахматисты, – вздохнул одноглазый. – Пошлите за ним мотовоздушную дрезину. Пусть едет!
