7. Месье Винсент

Простое существование в Арле Ван Гог считал идеальной формой жизни. Выбор сюжетов его картин и сами картины являются доказательством того, что художника очаровала сельская идиллия. Сначала, вдохновленный весенним цветением, широкими равнинами и высоким небом, он писал большие холсты с ландшафтами. Потом он начал рисовать город, стирающих в реке белье женщин и виды моста Ланглуа. С момента приезда в город в феврале до конца апреля 1888 года он постоянно писал маслом и рисовал, в результате чего у него скопилось огромное количество холстов, которые он не без неудобства для себя хранил и сушил в своем номере в отеле Карреля. Места в номере явно не хватало, и работы Ван Гога «выплескивались» на территорию отеля, что совершенно не радовало его владельца. Холсты сохли не только в номере постояльца, но и на террасе и в коридорах, распространяя вокруг неприятный запах масла и скипидара¹.

Несмотря на то что в отеле существовали фиксированные расценки за услуги, стоимость услуг, как и многое другое в Провансе, определялась принципом à iа têtе du client, то есть отношением хозяина к клиенту и его мнением о том, сколько каждый из постояльцев должен ему заплатить. Винсенту удалось договориться и сбить цену сначала до четырех, а потом и до трех франков за день пребывания. Несмотря на то что Ван Гог не роскошествовал и запросы у него были не самыми экстравагантными (табак, кофе, посещение района красных фонарей), он не умел разумно распоряжаться деньгами, и ему их постоянно не хватало². У Ван Гога не было никаких доходов, кроме пособия, которое ему регулярно выплачивал брат Тео.

В апреле руководство галереи Boussod, Valadon et Cie выговорило Тео за то, что тот игнорирует художников, работающих в традиционной манере, то есть тех, чьи холсты приносили галереи хорошие прибыли. Тео продвигал работы импрессионистов, которые продавались не так успешно. Это сейчас работы импрессионистов вызывают у нас чувство радости и восторга, а в те годы их холсты широкую публику шокировали, пугали, а коллекционеры не вкладывали в них деньги. Судя по письмам Тео, он подумывал об увольнении. Если бы Тео ушел с работы, то все существование Ван Гога стало бы очень проблематичным, потому что без финансовой помощи брата ему пришлось бы забыть о своих великих планах и уехать с Юга.

Холсты Ван Гога расползались по всему отелю, и его хозяин начал угрожать художнику тем, что будет брать с него дополнительную плату. Винсент перешел на режим строгой экономии, перестал писать маслом и начал работать тушью и карандашом. Вот что он сообщал Тео:

«У меня возникли небольшие проблемы. Мне кажется, что мне невыгодно оставаться там, где я сейчас живу. Я бы лучше снял одну или две комнаты, в одной можно спать, а в другой работать. Владельцы хотят, чтобы я платил больше за ВСЕ, и слишком часто говорят о том, что я занимаю чуть больше места со своими картинами, чем остальные постояльцы, художниками не являющимися. Со своей стороны, я им говорю, что живу дольше и трачу на еду больше, чем трудяги, которые останавливаются на короткое время. Больше они от меня так просто не получат ни единого су. Но таскать на себе картины и все оборудование непросто, да и входить и выходить из комнаты становится сложнее»³.

Неурядицы с деньгами отразились на его здоровье. В письмах, написанных в апреле, неоднократно упоминается, что у него «ужасно слабый живот». Ван Гог жалуется на зубную боль и пишет, что его «волнуют приступы слабости». «В некоторые дни я очень страдаю», – пишет он. Он уже не может оставаться в отеле-ресторане Карреля: «Мне здесь неуютно»⁴. И еще: «Я хочу, чтобы мое нервное состояние прошло»⁵.

В конце апреля владельцы отеля решили конфисковать личные вещи художника, чтобы заставить его оплатить счет, однако Ван Гог дал им достойный отпор. В течение всего нескольких дней он подал на владельцев отеля в суд и возвратил свои вещи. Даже через тридцать лет после этих событий мадам Каррель жаловалась на поведение художника: «Он был капризным и неуравновешенным, ел, когда ему вздумается. Однажды он даже потребовал, чтобы мы пришли к мировому судье по поводу оплаты»⁶.

Недавно приехавшему в город человеку без связей было крайне сложно найти съемное жилье. В небольших провинциальных городах, в особенности в Провансе, все зависит от того, кого ты знаешь. Сейчас ситуация такая же, какой была раньше, в этом смысле за почти 150 лет ничего не изменилось. Ван Гогу была нужна достаточно большая квартира, в которой он мог бы спать, рисовать и хранить свои работы. Найти такую квартиру быстро было бы необыкновенной удачей.

1 мая Винсент сообщил Тео хорошие новости:

«Только что отправил тебе рулон небольших рисунков ручкой, думаю, около дюжины. Хочу, чтобы ты убедился в том, что от того, что я перестал писать маслом, я не перестал работать. О рисунках, которые я тебе отправил: среди них есть быстро написанные крокус на желтой бумаге и лужайка в парке при въезде в город. На заднем плане – дом, более или менее похожий на этот».

Далее с большим энтузиазмом он продолжает:

«Сегодня я снял правое крыло этого здания, в котором четыре комнаты, точнее, две и еще две маленькие. Снаружи дом желтый, внутри беленые стены. Дом залит солнцем. Я снял его за пятнадцать франков в месяц. Сейчас хочу обставить комнату на первом этаже, чтобы сделать из нее спальню. На протяжении всей южной кампании в этом доме будут моя студия и хранилище. С этим домом я перестану зависеть от мелких и пустячных ссор в отелях, от которых впадаю в депрессию и которые выбивают у меня землю из-под ног»⁷.

Винсент никогда не смог бы снять дом без рекомендации местного жителя. Так кто же за него поручился, кто рекомендовал его? Кто помог ему снять Желтый дом?

Можно было бы подумать, что это второстепенный вопрос по сравнению с тем, что произошло ночью 23 декабря. Однако любое исследование представляет собой ряд маленьких шагов, в результате которых узнаешь что-то, кажущееся второстепенным и не очень важным, но помогающее найти ответ на ключевые интересующие тебя вопросы.

По пути из города для того, чтобы нарисовать первые картины с изображением садов, Ван Гог проходил мимо небольшого кафе. «Это, как здесь говорят, “ночное кафе”, которых в городе достаточно много и которое открыто всю ночь, – писал он Тео. – В нем сидят полуночники, те, у кого нет денег заплатить за ночлег или они слишком пьяны для того, чтобы их пустили в гостиницу»⁸.

Вскоре Ван Гог стал завсегдатаем привокзального кафе – Cafe de la Gare. Здесь надо учитывать следующее. Во Франции в кафе собираются не только для того, чтобы пить. Кафе – это важнейший центр социальной жизни, особенно в сельской местности. В кафе люди знакомятся, становятся друзьями, играют в разные игры и заключают сделки. Выбор кафе определяет то, как воспринимают человека, его посещающего, а от времени посещения кафе зависит то, кого вы там встретите.

Весной 1888 года Винсент, вполне возможно, жаловался постоянным посетителям кафе на проблемы, которые у него возникли в отеле Карреля. К концу апреля Ван Гог был наверняка в отчаянии от сложившейся ситуации. По данным из справочника компаний и предпринимателей Арля 1888 года, Cafe de la Gare, расположенным по адресу площадь Ламартин, дом 30, владел некий месье Николя⁹. Однако из писем Ван Гога известно, что владельцами кафе были Жозеф Жино с супругой. Разночтения в вопросе о том, кто владел кафе на самом деле, исчезли, когда я во время одного из визитов в Амстердам увидела ксерокопию некой газетной статьи. В ней писалось о том, что супруги Жино приобрели право на ведение бизнеса, то есть управление заведением, у Пьера Николя¹⁰. Несмотря на то что Ваг Гог позже жил с супругами Жино целых пять месяцев, в архивах не было об этих людях практически никакой информации. Однако в статье упоминалась фамилия нотариуса, который занимался документальным оформлением покупки. Я решила специально съездить в Марсель, где хранились эти документы, чтобы их посмотреть. К счастью, в тот раз я не потеряла времени зря. Документы купли-продажи во Франции, как правило, содержат массу дополнительной информации, и я смогла многое узнать о супружеской паре Жино¹¹.

Супруги Жино приобрели дом, в котором находилось кафе, за несколько лет до этого, но до 1888 года они не обладали правом вести предпринимательскую деятельность в этом кафе и перепродавали право на ведение бизнеса другим людям, среди которых был Николя¹². Будущий владелец кафе Жозеф Мишель Жино родился неподалеку от Арля, в коммуне Тараскон. В трехлетием возрасте он потерял своего отца. В молодости Жозеф освоил профессию бондаря у своего дяди Жозефа, и, когда дядя перевел свой бизнес в Арль, тоже переехал в этот город. Ван Гог был регулярным посетителем Cafe de la Gare. Художник выделялся среди посетителей своим высоким ростом, рыжими волосами, профессией, а также акцентом. Ван Гог подружился с супругами Жино и поддерживал с ними связь даже после того, как уехал из Арля. У Винсента были очень близкие отношения с Мари Жино, которую он увековечил на одной из своих самых известных работ – «Арлезианка». Мари родилась в Арле. Ее дядя по матери – Жозеф Алле – жил на площади Ламартин в недавно построенном изящном просторном и выходящем фасадом на юг доме. После смерти дяди в 1854 году в этот дом переехала мать Мари со всей своей семьей¹³. Родители Мари прожили здесь тридцать лет, и оба в нем умерли¹⁴. Этот дом располагался по адресу: площадь Ламартин, дом 2, и именно о нем идет речь, когда говорят о Желтом доме, в котором проживал Ван Гог.

В Cafe de la Gare Винсент познакомился еще с одним человеком – шестидесятидвухлетним Бернаром, пенсионером, который раньше работал кондуктором поезда¹⁵. После выхода на пенсию Сули стал членом городского совета и агентом, представляющим права отсутствующих владельцев недвижимости и присматривающим за ней¹⁶. В качестве такого агента Сули присматривал и за домом 2 на площади Ламартин, который был расположен на другой стороне площади напротив его собственного дома¹⁷. Наконец мне удалось понять, как Винсент нашел Желтый дом. Мари Жино, познакомившаяся с Ван Гогом в кафе, порекомендовала художника Суле в качестве арендатора дома.

Винсент не забывал о том, что Тео может в любой момент потерять работу, и, понимая, что обстановка и меблировка снятого дома стоит денег, сначала согласился снять только первый этаж. Родители Мари умерли за два года до этих событий, все это время дом стоял пустой. Надо было сделать в нем косметический ремонт и докупить мебель. «Я убедил их в необходимости покрасить дом: снаружи, внутри, а также все двери, – писал Ван Гог брату. – За это я должен заплатить им десять франков, но мне кажется, что это того стоит»¹⁸. С мая до середины сентября Ван Гог использовал дом в качестве мастерской или студии художника. «Мне нравится здесь работать», – писал он. Винсент спал в Cafe de la Gare и ел в расположенном по соседству постоялом дворе Venissac. В среднем расходы Ван Гога составляли в месяц девяносто франков¹⁹. Во время проживания в отеле Карреля он тратил значительно больше. Официально по документам у супругов Жино не было в Арле недвижимости, которую они могли бы сдать Ван Гогу, поэтому, судя по всему, они сделали для художника исключение.

Справа от Желтого дома (по сути, в том же здании) располагалась продуктовая лавка Франсуа Дамаса Креволена, жена которого по имени Маргарит приходилась племянницей Мари Жино²⁰. Супруги Креволен жили в доме, расположенном непосредственно за их лавкой по адресу²¹: улица Монмажур, дом 68. Все перечисленные выше местные жители – супруги Жино и Креволен, вдова Венессак, на постоялом дворе которой художник питался, а также Бернар Сули, который в качестве агента сдал Ван Гогу Желтый дом, могут показаться нам незначительными персонажами, однако они сыграли большую роль в жизни Ван Гога.

Непосредственно перед переездом в Желтый дом в середине сентября, надеясь, что этот переезд откроет новую страницу его жизни, Ван Гог решил написать интерьер своего излюбленного ночного кафе. В результате получилась прекрасная, насыщенная цветом работа. На ней мы видим, что стены кафе выкрашены краской коричнево-красного цвета, а потолок насыщенного бирюзового цвета. На картине изображены несколько общающихся между собой посетителей, а на столах на переднем плане и с левой стороны стоят пустые стаканы и бутылки, свидетельствующие о том, что они весело и с удовольствием провели время. Наше воображение рисует Ван Гога, который несколько часов в этом кафе общался с соседями и друзьями.

Искусствоведы неоднократно говорили о том, что на картине «Ночное кафе» Ван Гог изобразил интерьер именно Cafe de la Gare. Однако в книгах, журналах и других СМИ писали, что ночным кафе Ван Гога было Cafe de FAlcazar, здание которого пошло на снос в 1960-х годах²². В отличие от Cafe de la Gare в заведении Alcazar можно было снять комнату. В Cafe de FAlcazar были бильярдный стол и настенные часы, очень похожие на изображенные на картине Ван Гога. В 1920-х годах практически не осталось людей, которые могли бы сказать, как оно было на самом деле, но владелец Cafe de FAlcazar гордо заявил, что именно его заведение изображено на известной картине, и на козырьке кафе появилась гордая надпись: «Кафе, которое рисовал Ван Гог»²³. Такой PR-ход привлекал в кафе посетителей, в том числе любителей творчества художника и искусствоведов. Все настолько поверили, будто Ван Гог изобразил на картине «Ночное кафе» именно Cafe de FAlcazar, что в конце 1950-х годов два американских искусствоведа специально приехали в Арль в поисках неоткрытого наследия художника. Владелец кафе разрешил американцам снять побелку со стен одной из спален над кафе, чтобы посмотреть, нет ли там рисунков Ван Гога²⁴. Как вы понимаете, ничего подобного американцы не нашли.

После переезда в Желтый дом Ван Гог в конце сентября написал Тео о находящихся поблизости достопримечательностях и сделал рисунок своего нового жилища:

«Слева от меня стоит розовый дом с зелеными ставнями. Здание в тени дерева – ресторан, в котором я каждый вечер ужинаю. Вниз по улице и слева, между двумя железнодорожными мостами, живет мой приятель-почтальон. Ночного кафе, которое я изобразил, на рисунке нет, оно расположено слева от ресторана»²⁵.

Я долго и упорно пыталась себе представить, как Ван Гог сидит за столом в Желтом доме и пишет это письмо. Я хотела понять, где именно он сидел и в какую сторону смотрел, чтобы увидеть картинку, соответствующую описаниям к рисунку, но эта картинка упорно не складывалась. Относительно Желтого дома Cafe de PAlcazar находится не слева, а справа – по адресу: площадь Ламартин, дом 17, рядом со зданием жандармерии, расположенным прямо напротив Желтого дома на другой стороне площади. После войны оба кафе снесли, и на протяжении нескольких десятилетий большинство искусствоведов склонялось к тому, что на картине «Ночное кафе» изображен интерьер Cafe de la Gare, о чем недвусмысленно Ван Гог напишет в своем письме. Не существовало фотографий интерьера обоих кафе, поэтому было сложно с полной определенностью утверждать, интерьер какого именно кафе изобразил Ван Гог.

Я изучила документы купли-продажи кафе и могу констатировать, что в инвентаризационной описи Cafe de la Gare 1888 года подробно описано все, начиная с интерьера и заканчивая количеством ложек. Глядя на картину Ван Гога, я начала сверять изображенные на ней предметы с подробной инвентаризационной описью, в которой было упомянуто даже число ламп на потолке и количество бутылок на стойке. Сравнивая предметы из инвентаризационного списка с тем, что изображено на картине, можно не только представить себе место, в котором художник жил летом 1888 года, но и без тени малейшего сомнения констатировать, что Ван Гог на картине «Ночное кафе» изобразил Cafe de la Gare.

Несмотря на то что посетителями этого кафе были простые рабочие и служащие, над его фасадом были богато украшенные точеные каменные шпили. Под маркизой по обеим сторонам от входной двери стояли две большие вазы. Войдя, посетители поворачивали направо и через дверной проем, завешенный портьерой, чтобы в помещении было теплее в зимние месяцы, входили в зал. С левой стороны от входа на стене зала висело большое зеркало, а на противоположной – стенные часы в деревянном футляре. Из небольшого коридора сразу после входа с улицы была лестница, ведущая на второй этаж. Кафе было небольшим. За столиками с мраморными столешницами на плетеных стульях могло разместиться тридцать восемь человек. Зал освещался лампами на потолке и естественным светом из окон в дальнем конце комнаты, выходящих на сад на площади Ламартин. В зале был камин для отопления в холодное время года. На стойке бара мы видим множество бутылок, обозначенных в инвентаризационном листе как «100 пустых бутылок». Занятно, что в инвентаризационном листе перечислены неоткрытые бутылки с напитками, но в нем нет ни слова об абсенте, который, как многие считают, во многом являлся причиной нестабильного психического состояния художника. В углу зала стоял покрытый сукном ломберный стол для игры в бостон – игру наподобие виста. В центре зала был бильярдный стол с шарами из слоновой кости.

Кроме знакомств, которые Ван Гог завел в этом кафе, в Арле у него было несколько других друзей. В мае 1888 года, после того как он устроил в Желтом доме мастерскую, и когда ему стало казаться, что он наконец нашел свое место в городе, с художником познакомился протестантский пастор Луис Фредерик Салль²⁶. В письмах Ван Гог не упоминает имя пастора до попадания в больницу после инцидента 23 декабря, поэтому искусствоведы и биографы художника предполагали, что они познакомились в то время, когда Винсент лежал в больнице. Однако обе дочери пастора во время проведенных отдельно друг от друга интервью утверждали, что их отец познакомился с месье Винсентом до нервного срыва художника, и встретились они после того, как Ван Гог опустил записку в ящик для корреспонденции пастора в больнице, в которой тот служил капелланом²⁷. Пастор с семьей жили напротив протестантской церкви на улице Ротонд в доме 9. Несмотря на то что храм, как принято называть церковь у французских протестантов, был расположен в другом конце города, Салль часто появлялся в районе площади Ламартин, навещая своих прихожан. Как и Ван Гог, пастор был человеком интеллигентным и начитанным, говорил на нескольких языках и был добрым и сострадательным церковнослужителем, компанию которого художник очень ценил²⁸. По словам детей пастора, Ван Гог часто ходил с ним на прогулки и неоднократно обедал у них в доме. Пастор оказался единственным из близких друзей Ван Гога, портрет которого художник не написал. Он неоднократно просил пастора позировать ему, но тот, будучи человеком скромным, неизменно отказывался²⁹. Перед отъездом из Прованса Ван Гог подарил семье священника картину с изображением вазы с цветами, которая много лет висела в пресвитерии. «Я подарил Саллю небольшое полотно с изображением розовых и красных гераней на глухом черном фоне»³⁰. Эта картина до 1920-х годов находилась во владении семьи священника, до тех пор, пока дочь Салля за смешные деньги не продала ее старьевщику в городе Ниме на Юге Франции, после чего полотно больше никто не видел³¹.

Самым близким другом художника в Арле был почтовый служащий Жозеф Рулен, ответственный за погрузку и разгрузку мешков с почтой с поездов на железнодорожном вокзале города³². Скорее всего, Ван Гог заметил Рулена вскоре после своего приезда в город, потому что он с семьей жил на той же улице, где находился отель-ресторан Карреля. В сентябре 1888 года семья Рулена переехала в район улицы Монмажур, в место, расположенное под железнодорожным мостом в непосредственной близости от Желтого дома³³. В конце июля 1888 года, когда Винсент начал работать над портретом Жозефа Рулена, его жена Августина вернулась в свою родную деревню, чтобы родить их четвертого ребенка. С собой в ту поездку в деревню она забрала всех детей на летние каникулы³⁴. У почтальона появилось свободное время, он начал позировать Винсенту, и они подружились. Винсент следил за новостями в стране и в мире, которые живо обсуждал с Руленом³⁵.

«Сейчас я работаю с другой моделью. Это почтальон в синей форме с золотым кантом. У него большое лицо, борода, и выглядит он, как Сократ. Ярый республиканец, как отец Танги. Гораздо интереснее многих других людей»³⁶.

Потом Винсент добавил:

«На прошлой неделе я нарисовал не один, а целых два портрета моего почтальона, один поясной, с руками, и второй – одну голову, в масштабе 1:1. Он не взял с меня денег за то, что позировал, но при этом обошелся мне еще дороже, потому что я его поил и кормил…»³⁷

После того как жена и дети Рулена в начале сентября вернулись в Арль, художник стал часто заходить к ним в гости. Винсенту очень нравились теплая атмосфера в семье Руленов и простота их жизни. Постепенно он подружился со всеми членами этой семьи и нарисовал их портреты маслом:

«Я написал портреты всех членов семьи почтальона, того самого, чью голову рисовал раньше. Я нарисовал главу семьи, его жену, дитя, мальчика и шестнадцатилетнего сына. Все они очень характерные, настоящие французы, но при этом вид у них немного русский».

О том, какие близкие отношения сложились у Винсента с этой семьей, можно судить по его следующему комментарию:

«Если у меня получится нарисовать всю его семью еще лучше, то можно считать, что я сделал, по крайней мере, одну вещь так, как мне нравится, и при этом мне удалось сделать очень личную работу»³⁸.

В общей сложности Ван Гог рисовал Жозефа Рулена, его жену и детей более двадцати раз, то есть гораздо больше, чем кого-либо другого.

На протяжении всей своей взрослой жизни Ван Гог завязывал дружбу с женщинами старше себя и при этом недостижимыми для него в смысле сексуальных отношений. Судя по всему, художник не мечтал о сексе с этими женщинами, а сближался потому, что ощущал с ними определенное духовное родство и близость. Они были рядом с ним в самые сложные периоды его жизни, как его тень. Он написал много портретов Августины Рулен и Мари Жино, словно пытаясь поймать что-то неуловимое. С мая 1888 года его жизнь стала более стабильной – у него появились мастерская и друзья. Именно в этот период он создал свои лучшие работы: «Желтый дом», «Мусме», «Звездная ночь над Роной», «Подсолнухи» и пейзаж «Мост Ланглуа». Он работал, и постепенно в его голове зрела мысль о том, что «двое могут жить так же дешево, как один человек». Он начал размышлять о том, чтобы пригласить к себе в Арль другого художника.