Глава 8

Дом на заказ

Выяснив, что нам нравится и что мы собой представляем, можно заключить, что для счастливой жизни в доме остается только самостоятельно его спроектировать. Оливье Марк в своей книге «Психология дома» (Psychology of the House) утверждает, что внешняя красота и здоровая атмосфера жилья естественным образом воплощаются в доме, если люди строят его там, где живут, с учетом своих потребностей и из произведенных на месте материалов.

По словам Майка Хардвика, менеджера проектов и эксперта Национального центра самостоятельного строительства и реновации, «дома, возведенные застройщиками, не обязательно низкого качества… но жизнь в них не соответствует ожиданиям». Если вы строите дом сами, то полностью контролируете дизайн и подгоняете его под свой образ жизни или учитываете возможные изменения в будущем. К тому же получается настоящий очаг. Уже на этапе строительства он созвучен самоощущению человека или людей, которые его создают.

В мире достаточно примеров успешного самостоятельного строительства. Муниципальный совет Стокгольма учредил соответствующий департамент почти сто лет назад. В берлинском сенате есть офис практического содействия индивидуальным застройщикам, который к тому же предлагает реальную помощь — обеспечивает банковское финансирование. Считается, что в Берлине самые низкие риски вложения в индивидуальное строительство благодаря личной заинтересованности застройщиков. Никто ведь не захочет из-за просроченного кредита лишиться дома, который уже считает своим? Человек стремится успешно завершить проект не только из боязни потерять деньги, но и по веским эмоциональным и социальным причинам. А еще это экономия ресурсов. Индивидуальное строительство не только удешевляет стоимость проекта, благодаря чему в городах с нехваткой жилья возводится больше домов, но и почти всегда рождает сильное чувство причастности дому и району.

С другой стороны, у новых зданий нет истории, которая влияет на атмосферу и уют. Вдобавок строительство отнимает немало сил. Учитывать все расходы и принимать множество решений крайне утомительно. Возможно, именно этим объясняется тот факт, что многие застройщики выставляют дом на продажу вскоре после того, как наконец в него въедут. Ирония в том, что чем дольше живешь в доме, тем большую индивидуальность он обретает, становится родным и у жильцов возникает привязанность к нему.

Есть примеры успешных проектов, когда индивидуальные застройщики прибегали к советам или помощи архитекторов. Самый известный — кооператив застройщиков в районе Луишам на юго-востоке Лондона, куда входят проекты Уолтерс-Уэй, Сегал-Клоуз и Гринстрит-Хилл. Его организовал немецкий архитектор Уолтер Сегал: он создал эскизные проекты простых домов с деревянным каркасом и обеспечил дешевые строительные заготовки. Жители утвердили дизайн и занялись строительством. Им осталось только научиться делать ровный спил и сверлить отверстия по прямой. В сложных задачах члены кооператива помогали друг другу — например, когда нужно было возводить стену.

Журналистка Элис Грэм написала статью в газете Guardian о своих впечатлениях. Личный вклад в разнообразие стилей был очень заметным: «Тринадцать деревянно-кирпичных домов легко принять за сборные типовые постройки, поселение художников, швейцарские шале, экодома, кибуцы, скандинавские дачные коттеджи, ямайские пляжные хижины или японские храмы».

Комплекс Квинта-Монрой чилийского архитектора Алехандро Аравены получил престижную архитектурную Притцкеровскую премию. Аравена придумал оригинальное решение — продавать «наполовину построенные» дома по доступным ценам и дать владельцам возможность постепенно доделывать их по мере появления средств. Проект задумывался как малобюджетное муниципальное жилье с тем преимуществом, что владелец мог делать всё по своему усмотрению; это повышало ощущение причастности.

У большинства людей нет возможности построить свой дом — особенно в городе, где очень мало свободных земельных участков, — но найти идеальное жилье не проще. Тогда нам остаются такие варианты: адаптировать пространство, на первый взгляд неподходящее; покупать жилье с предусмотренной в дизайне «адаптируемостью».

1. Адаптация зданий

Я уже упоминал, как лондонцы меняют внутреннюю планировку дома, чтобы быть ближе к своему саду, но это возможно и в более широком масштабе.

Балфрон-Тауэр Эрно Голдфингера — высотная башня в Восточном Лондоне. Изначально ее планировали как качественное муниципальное жилье. Желая доказать пригодность для жизни квартир в многоэтажном здании, Голдфингер сам обитал там некоторое время. В здании было много свойственных тому времени недочетов: планировку входа выполнили без учета безопасности, консьержа не предусмотрели. Беспорядки и вандализм стали обычным делом в местах общего пользования. На техническом обслуживании сэкономили. Несколько десятилетий спустя там по социальному найму поселились молодые дизайнеры, адаптировали квартиры под себя и создали в них собственный стиль, по их мнению, подходящий зданию. По сути, оно стало арт-резиденцией.

Другое поселение, Фритаун-Христиания в Копенгагене, одни считают успешным, а другие вырожденческим. Его основали неформалы сорок пять лет назад, незаконно заселившись в здания старой военной базы. Члены коммуны регулярно употребляли наркотики — это было незаконно, но власти не предпринимали мер, если беспорядки не распространялись дальше территории поселения. Главная улица называется Пушерс-стрит. Когда я был там, продавали и употребляли в основном марихуану.

В магазинах есть сорок сортов гашиша. Это основная приманка для туристов, как и кофешопы в Амстердаме. В коммуне принято самоуправление, в ней проживает девятьсот человек, в том числе анархисты, художники и хиппи, и всё это время ситуация стабильна. Большинство являются уже третьим поколением «иммигрантов» зоны, гордо объявившей себя вне Европейского Союза.

В своей статье в журнале Vanity Fair за 2013 год журналист Том Фрестон восхищается жизнестойкостью и находчивостью жителей коммуны. Они организовали кооператив и выкупили у государства почти всю территорию: «Христиания выросла в потрясающую цветущую маленькую деревню внутри Копенгагена. Я недооценивал трудолюбие и усердие датчан. Они построили вокруг озера простые, скромные, похожие на хоббитские дома, а извилистые гравийные тропинки и мощеные дороги ведут через лес к морю. Старые здания восстановлены и украшены росписями. Есть бары, кафе, продуктовые магазины, огромный супермаркет строительных товаров, музей, галереи, концертный зал, парк для скейтбордистов, пункт приема утиля и даже студия звукозаписи (в грузовом контейнере)».

Христиания успешно развивалась благодаря решению правительства продать здания (ценный государственный актив) по цене гораздо ниже рыночной тем, кто поддерживал дух коммуны: частная собственность здесь не допускается. Жители владеют долями в одном кооперативе. К сожалению, такой возможности не дали художникам, которые с трудом выбили себе мастерские, совмещенные с квартирами, на заброшенных складах и фабриках Хэкни-Уик и Фиш-Айленда в Восточном Лондоне. И теперь их собираются выселять: предстоит реконструкция территории (а на самом деле комплексное изменение городской среды с заселением состоятельных граждан в кварталы для малоимущих), стоимость аренды растет, застройщики завозят технику. Эта тенденция прослеживается и в Лондоне, и в других крупных городах, поэтому художники и представители других творческих профессий, нуждающиеся в дешевых съемных помещениях, вынуждены покидать здания, которые своими руками сделали такими привлекательными для жизни.

2. Адаптируемый дом

Я уже говорил, что внешний вид и планировка дома для создания здоровой атмосферы в нем должны согласоваться с нашим самоощущением: тогда мы будем спокойны и довольны жизнью. Также вы уже знаете, как важно, чтобы дом развивался вместе с нами.

В книге «Эволюционная архитектура» (Evolutionary Architecture) Юджин Цуй предполагает, что идеальный дом, как живой организм, реагирует на потребности хозяина изменить организацию пространства и функциональное назначение помещений. Раковина растет вместе с улиткой, а пол, стены и крыша приспосабливаются к новым потребностям хозяина дома. Проявив смекалку, эту «вторую кожу» легко менять как угодно: сжимать, расширять, надевать, снимать, поворачивать, складывать и раскладывать. Проекты домов, которые жильцы могли бы подгонять под свои нужды, стали бы самым большим вкладом архитектуры в счастье человечества.

Дом Шрёдер в Утрехте по проекту голландского архитектора Геррита Ритвельда был построен в 1924 году для госпожи Трюс Шрёдер-Шрэдер и ее троих детей. Это был первый адаптируемый дом, поскольку по желанию госпожи Шрёдер-Шрэдер в нем не предусматривалось внутренних стен. Собственно, всё жилое пространство видоизменяемое. Его можно оставить открытым или перегородить как вздумается с помощью выдвижных вращающихся панелей. Предусмотрены перегородки для трех спален, ванной и гостиной. Однако планировка меняется как угодно, при этом получается любая организация пространства. Художник, гостеприимный любитель увеселений или обычная семья без труда подгонят интерьер под свой образ жизни. Всё подчинено желаниям владельца. Отдельные части дома адаптируются к потребностям всех живущих под одной крышей.

Эта идея была не просто очередной вычурной архитектурной однодневкой. Большинство построенных в последующие тридцать лет модернистских домов проектировали с учетом той или иной степени адаптируемости. Возможность для этого обеспечила технология строительства на основе железобетонного каркаса. Несущую функцию при этом выполняют колонны, а не стены. Последние можно безопасно добавлять и убирать.

В гениальном проекте модульных сборных домов на Уолтерс-Уэй Уолтер Сегал предусмотрел высокую адаптируемость. Ни одна стена не была несущей, их привинчивали и убирали по необходимости. Сегал убежден, что дом должен адаптироваться под хозяина, а не наоборот. В стоечно-балочных конструкциях помещения легко увеличить без огромных затрат. И если, например, в семействе прибавление, можно расширить комнату или добавить еще одну.

Противостояние человека и архитектора

Тяжкое преступление модернистской архитектуры напоминает о себе нескончаемыми отголосками: она продолжает диктовать нам, как жить. Есть примеры модернистских адаптируемых домов, но они в абсолютном меньшинстве. Так превозносимые многими лаконичные дома не согласуются с личностью владельца и не подкрепляют здоровое самоощущение. Минималистичное здание не домашний очаг, а скорее выставочный зал, и архитектор приносит в жертву «я» владельца ради своего эго.

У нас есть выбор: жить в безликой коробке или в изобильной, разнообразной, самобытной среде. Можно вспомнить слова статьи, опубликованной около шестидесяти лет назад в журнале House Beautiful и озаглавленной «Угроза будущему Америки». В ней рассказано о «весьма разумной женщине, глубоко разочарованной построенным по ее заказу однокомнатным домом: она вложила в него более семидесяти тысяч долларов, а он оказался всего лишь стеклянной клеткой на сваях». Никто не сомневался, что речь об Эдит Фарнсуорт. Заключение пессимистичное: «У нас два пути. Один ведет к бесконечному разнообразию, уюту и красоте. Другой, о котором мы рассказали, сворачивает к убогости, в которой невозможно жить. А хуже всего то, что он грозит провозгласить в культуре свою диктатуру».

Минималистичные «аквариумы» стоит считать скорее скульптурами, чем жилыми домами. Как и Барселонский павильон Миса ван дер Роэ, они предназначены для выставок, а не для жизни.

Дом и идентичность: резюме

Я рассказал, как дом отблагодарит хозяина, если тот постарается отразить в нем свое «я» и хорошо подумает, с кем делить кров. Всё дело в правильном выборе. Если не в вашей власти решать, с кем жить, то большую часть времени вы будете избегать контактов и так и не ощутите дом родным. А если квартирка такая маленькая, что в ней не помещаются диван, стол и стул, то и счастью места не найдется.

Растущие цены на аренду в больших городах вынуждают жертвовать либо площадью, либо личным пространством, а иногда и тем и другим. Но для человека важно постоянство. А в арендуемых помещениях совершенно иная атмосфера. Личностью человека определяется облик дома и его предпочтения — по планировке и степени открытости. Всегда выбирайте дом, соответствующий вашей личности, или обустраивайте его соответственно.

Людям необходимо право голоса в дизайне и архитектуре: архитекторы не должны диктовать нам, как жить. Как раз наоборот: нам решать. Облик дома состоит из его индивидуальности и атмосферы. Далее мы рассмотрим, как создать правильную атмосферу в своем районе, которой и обусловлена наша к нему привязанность. При ее наличии возникнет желание внести в жизнь региона личный вклад, нарастить его социальный и культурный капитал.

Отправить