Глава 7
Семьдесят третий километр логрианского тоннеля…
— Ну, вот! Другое дело! — Ронг осмотрел установленный блистер. — Тесноват конечно… — добавил он, немного умерив пыл.
— Не торопись, — Глеб сверился с чертежами. — Надо покрыть его еще одним слоем защиты.
— Да, ладно, и так неплохо! Это же бронепластик! — норл выразительно постучал костяшками пальцев по прочному полупрозрачному материалу. — Обзор отличный, бойницы удобные! — ему явно не терпелось отправится в путь.
— Ну, хорошо, — согласился Глеб, отменяя дополнительную техническую задачу. Ему тоже не хотелось задерживаться сверх необходимого.
Ремонтный механизм придирчиво окатил флайкар потоком сканирующего излучения и, не найдя изъянов в проделанной работе, самостоятельно полез в багажник, где для него были предусмотрены специальные крепления.
Глеб уселся в кресло водителя, осмотрелся. Проекционные экраны оказались намного удобнее обычного остекления кабины. Интересно почему машину сразу не спроектировали в таком виде?
Высокая вероятность внезапного отказа кибернетических компонентов, — нейроинтерфейс отреагировал на мысленный вопрос развернутой справкой, но Глеб, ухватив суть, не стал вдаваться в подробности. Действительно, риск был. Иногда сгусток энергий гиперкосмоса терял стабильность, ярился, омывая планеты Ожерелья губительными излучениями. При глухом бронировании, если внезапно откажут экраны и датчики, потерять контроль над обстановкой, слететь с дороги — дело нескольких секунд.
Раньше Глеб наивно полагал, что дальние странствия, — это сплошные приключения, невероятный драйв, а на поверку оказалось, что большую часть времени отнимает напряженная рутина. Сколько мы пробыли тут? Два с лишним дня. А что ждет впереди?
Неизвестно.
Ронг уже устроился на месте стрелка, Хашт загрузил собранный провиант и тоже залез в кабину.
«Гессель» плавно тронулся с места, и почти сразу ушел в крутой поворот, маневрируя между обломками, оставшимися после давнего сражения.
Глебу нравилось ощущать мощь машины. Несмотря на дополнительную нагрузку, двигатель тянул, как зверь, а вскоре теснина закончилась, флайкар вырвался на простор древней дороги и резко ускорился.
Обновленное восприятие вызывало чувство уверенности, граничило с восторгом. От полноты ощущений попросту захватывало дух. Прямая связь с датчиками «Гесселя» позволяла совершать точные, филигранные маневры.
— Эй, эй, полегче! — забеспокоился инсект, когда световой столбик на приборной панели перевалил за отметку ста километров в час.
— Порядок, не бойся, — Глеб на скорости совершил серию маневров, огибая мелкие скопления мусора, проверяя, насколько прочна связь между ним и машиной.
Хашт притих, а вот Ронг не выдержал:
— Хомо, у тебя после контузии совсем страх пропал?!
Рассказывать о новых возможностях, полученных вместе с нейроимплантатом не хотелось, и он сбавил скорость.
* * *
Тем временем в грузовом отсеке «Гесселя» происходили важные, хотя и не очевидные для Глеба и его спутников события.
Технический серв, выполнив все поставленные задачи, перешел в автономный режим. Он должен был экономить энергию и мог проявлять инициативу только в крайнем случае, когда речь шла об устранении неполадок в очень важных системах.
Чем он и занялся.
Глеб имел лишь смутное представление о тысячелетиях технического прогресса человеческой цивилизации. Краем уха слышал упоминания о двух Галактических войнах и о сотнях освоенных планет, лежащих в некоем (загадочном для него) «нормальном измерении».
Однако, чья-то неосведомленность не отменяет объективного положения дел. Серв являлся продуктом длительной технической эволюции. В его системе имелись четкие инструкции для различных ситуаций и до поры дремали специализированные программы, одна из которых сейчас заработала, указывая на неоспоримую важность и ценность кристаллосферы, найденной среди обломков боевых машин.
Устройства такого рода, представляющие собой модули искусственного интеллекта, ценились превыше других и обладали несомненным приоритетом. Ремонтировать их следовало обязательно, в первоочередном порядке.
Серв выбрался из предназначенного для него углубления, привстал на манипуляторах, прочно закрепился, дотянулся до треснувшей сферы из бронепластика и вскрыл ее, изучая повреждения.
* * *
Сто восьмидесятый километр логрианского тоннеля…
Никто не знает истинного разнообразия природы Первого Мира, ведь различные существа, принадлежащие биосферам иных планет, регулярно подпадают сюда с каждым Смещением, когда на равнине открываются созданные в древности порталы.
Некоторые из ксеноморфов адаптируются к новым условиям, но большинство погибает в силу естественных причин, не найдя привычного пропитания, пав жертвой хищников или экзовирусов.
Глеб уже ничему не удивлялся. Логрианский тоннель являлся одной из множества транспортных артерий, соединяющих Равнину Порталов с более или менее безопасными, экологические стабильными регионами планеты. Каждые двенадцать лет пришельцы из иных миров пытаются его преодолеть, но далеко не всем это удается.
То и дело в свете фар мелькали давно истлевшие останки различных животных, но сейчас впереди показалось нечто необычное. Костяки исполинских существ перекрывали дорогу. Черепа размером с сельский домик, кости и ребра толщиной со столетнее дерево громоздились как попало, образуя труднопроходимый участок.
Он сбросил скорость, а затем и вовсе остановил «Гессель».
— Хашт?
— Не чувствую опасности, — откликнулся инсект.
Норл шумно сопел, пытливо вглядываясь в сумрак.
— Вроде бы никого, — высказался он, но Глеб не спешил верить обманчивой тишине. Взгляд юноши, усиленный датчиками флайкара, скользил по завалам костных останков, ища подвох и одновременно намечая маршрут.
Горы костей выглядели ненадежными, лишь кое-где они успели спрессоваться, образуя подобие взгорков однородной структуры.
Вскоре навигационная система флайкара проложила тонкую прерывистую нить, огибающую огромные черепа, ныряющую в своего рода «тоннели», образованные ребрами погибших исполинов.
— Идеальное место для засады. Ронг, если что стреляй, не раздумывая, — Глеб медленно направил флайкар к грудам останков.
По мере приближения в свете фар появлялось все больше деталей. Черепа неведомых тварей валялись повсюду. Их глазницы, куда могла свободно проехать машина, истекали тьмой.
Под колесами похрустывали мелкие кости, крошась облачками праха.
— Не нервничай. Осталось немного. Каких-то двадцать километров, — Хашт, ощущая эмоциональное состояние юноши, попробовал его ободрить.
«Гессель», двигаясь на пониженной передаче, въехал под свод, образованные ребрами давно погибшего животного. Сдавленно пискнули датчики. На костях алыми маркерами проступили странные отметины.
— Похоже на следы зубов, — сипло заметил Ронг.
Глеб немного увеличил скорость. Хотелось поскорее проскочить это жутковатое место…
Сокрушительный удар внезапно обрушился слева и сверху.
— Змеи! Урганские змеи! — заорал норл, когда пространство вокруг зашевелилось, — большинство костей оказались лишь искусной имитацией. Гибкие тела хищников, похожих на огромных удавов, обрушились со всех сторон, пытаясь захлестнуть добычу, обвить флайкар кольцами, раздавить его.
Бронирование выдержало, но колеса «Гесселя» теперь вращались в воздухе, — машина потеряла сцепление с дорогой.
Грохот норлианского оружия, оглушительное шипение, глухие удары крупнокалиберных пуль, ошметья плоти, перерубленные кости, кисловатый запах взрывчатого вещества, звон падающих из блистера гильз, — все слилось в едином шоковом ощущении. Глеб что есть сил вжимал гашетку мощности двигателя, но куда там! Флайкар оказался внутри клубка огромных змей, — многотонную машину неумолимо тянуло вверх, где в своде логрианского тоннеля сканеры оконтурили брешь, ведущую на вышележащий уровень древних коммуникаций.
Норл стрелял, вращая блистер, но его отчаянные усилия не приносили результата, — голодных тварей оказалось слишком много, — на смену погибшим тут же появлялись новые. Из пролома свисали десятки, если не сотни гигантских змей. Их длинные, гибкие, мускулистые тела прочно обвивали машину. Забрызганные кровью, покрытые костным прахом видеодатчики вычерчивали жуткие, похожие на галлюцинацию изображения устрашающих пастей, пульсирующих глоток, да подернутых белесой поволокой глаз…
Казалось, само воплощение голода пытается пленить флайкар, затащить его в теснину вышележащих коммуникаций, чтобы там спокойно разделаться с добычей, — разломав броню машины, добраться до лакомого содержимого.
Рассудок Глеба внезапно овеяло ужасом. Секунду назад он боролся, пытался что-то сделать, и вдруг оцепенел, не в силах пошевелится, не думая ни о чем, каждым нервом, каждой клеточкой тела ощущая растущую неодолимую угрозу…
Норл прекратил стрелять, его мускулистые руки ослабели, мышцы стали дряблыми, глаза выкатились из орбит, из уголка рта потекла струйка слюны, и лишь Хашт не поддался воздействию, ведь это он являлся источником ментального удара, несущего примитивные, но сокрушительные ощущения.
Клубок змей ослабил хватку. Израненные, истекающие кровью и слизью твари отпрянули, спеша укрыться в своих норах, и флайкар начал проседать, а затем внезапно рухнул вниз, проломив несколько лежащих друг на друге замшелых черепов.
— Ходу, Глеб! — заверещал инсект, выходя из транса.
Руки тряслись. Тело болело, мышцы все еще сводило рефлекторными судорогами, но он внял окрику, подчинился, вырвался из липкого мрака безысходности, а дальше, благодаря нейроинтерфейсу, подсистемы «Гесселя» подхватили отдающий паникой порыв юноши: ему хотелось убраться прочь, как можно быстрее и дальше.
Флайкар с пробуксовкой рванул с места, разметал лобовым скатом брони какие-то останки, прорвался сквозь баррикаду костей и, вновь оказавшись на логрианской дороге, резко увеличил скорость, оставляя позади клубы праха и изорванные пулями тела змей.
* * *
— Прорвались! — просипел Хашт, когда «Гессель» на скорости вылетел из теснины логрианского тоннеля под скупой полуденный свет, и сразу же ушел в крутой поворот дороги, огибающей руины укрепления.
Пахло норлианской взрывчатой смесью. По полу катались гильзы. Глеб свернул на обширную площадку, нависающую над обрывом, притормозил.
Теперь он понимал на что способен инсект в критические секунды. Не хотелось бы еще раз испытать сокрушительный ментальный удар.
Хашт выглядел скверно. Он скорчился на пассажирском сидении, медленно приходя в себя. Видимо примененная им способность являлась крайней мерой самозащиты. Страшно подумать, на что же способны миллионы насекомых, объединенных единым ментальным полем Семьи?
Глеба невольно передернуло. Сидеть рядом с Хаштом было… жутковато, но сейчас он чувствовал лишь усталость. Напряжение медленно отпускало, в ушах звенело, во рту пересохло.
— Надо бы отъехать подальше, — пробасил Ронг.
— В руинах никого нет. Погони тоже не ощущаю, — успокоил его инсект.
За последние дни Хашт ни разу не ошибся в суждениях, определяя диспозицию и степень агрессивности встречающихся на пути существ.
Глеб заглушил двигатель, выбрался наружу и подошел к краю обрыва.
Несмотря на усталость его одолевало вполне понятное любопытство, ведь дальше простиралась Равнина Порталов!
Взгляду открылся довольно унылый и однообразный пейзаж. Логрианская дорога сбегала вниз и терялась в дымке пылевой бури. Клубы мельчайших желтоватых частиц гнало порывами сильного ветра. Кое-где угадывались очертания высоких спиралевидных зданий, характерных для архитектуры логриан. Пожалуй, это все достопримечательности, которые удалось разглядеть, даже с учетом новых возможностей, полученных вместе с имплантатом.
— Не так себе представлял самое опасное место на планете, да? — норл выгреб гильзы из салона флайкара, высыпал их на краю обрыва тусклой горкой. — К вечеру пыль уляжется, а ветер поутихнет. Такая уж здесь «погода», — усмехнулся он.
— Сплошная пустошь? Растений вообще нет?
— Ну почему же? Встречаются оазисы, кстати, довольно часто. Многие логрианские строения служат неплохим укрытием. Есть и постройки других цивилизаций, в основном форпосты. В них можно найти убежище на день, источники воды и кое-какую пищу, — необычная разговорчивость Ронга скорее всего являлась последствием пережитого ментального удара, который забудется не скоро.
— Тут есть постоянные поселения? — поинтересовался Глеб.
— Раньше были. Сейчас не знаю, — охотно ответил норл. — По слухам, после вторжения фокарсиан и скелхов, мало кто выжил.
— Значит впереди пустыня? На сотни километров?
— Скорее на тысячи. Я лично еще не встречал путешественника, обладающего картой всей равнины.
— А далеко отсюда до «Озера Тьмы»?
— Примерно сотня километров, если свернуть налево и двигаться вдоль предгорий. Но там вообще места гиблые. Сам не бывал, слышал от отца.
— В каком смысле «гиблые»? — не понял Глеб.
— В прямом. Оттуда мало кто возвращался. Рассказывают про огромный кратер, вытянутый к востоку. Во времена вторжения туда согнали существ со всей округи, кого смогли поймать. В кратере потерпели крушение с десяток омнианских кораблей, сбитых логрианскими системами обороны, о существовании которых никто и не подозревал.
— А чем занимались пленные?
— Вели раскопки, добывали логры и еще перетаскивали силовые установки сбитых кораблей в дальнюю часть кратера.
— Чтобы снова открыть портал? — догадался Глеб.
— Угу. Норлов и мурглов как раз использовали на таких работах. И еще амгахов, — они переносили грузы по воздуху.
— Значит, там много кристаллов?
— Без счета. Только идти далеко, да и опасно. В кратере происходят странные явления. Отец говорил там можно состариться за сутки, если попадешь в аномалию времени. Или того хуже, — блуждать по одному и тому же месту, пока не издохнешь от жажды и голода. Причем, буквально в паре метров от тебя будет находиться источник воды, но дойти до него ты не сможешь, сколько ни старайся. Такие ловушки отец называл «искривлениями пространства».
— Значит, он бывал в кратере? — удивился Глеб.
— Работал там, в числе других пленников.
— Не понимаю. Мурглы и норлы уж точно не стали бы подчиняться фокарсианам! Да и у тех своих рабочих полно.
— Верно. Но у насекомых сразу что-то не заладилось с инкубаторами, а скелхи, насколько я знаю, умеют лишь убивать. Да и живут недолго. Бойцы из них хорошие, этого не отнимешь. А работать толком не могут.
— Странно. Подготовленный боец должен быть выносливым, верно? — Глебу хотелось понять события прошлого.
— Они — расходный материал. Биологические роботы, — так поговаривают. Отец смутно помнил те дни. Словно всех пленников чем-то одурманили. Они подчинялись слепо и безропотно, — до тех пор, пока тиберианцы не атаковали кратер.
— Ты знаешь, чем закончилась та битва?
— Омни исчез. Скелхи вскоре все передохли, а фокарсиане рассеялись по Первому Миру.
— А Озеро Тьмы?
— То появляется, то исчезает. Так говорят. Я лично не бывал в тех краях. Своими глазами не видел.
* * *
Норл вскоре ушел обустраивать лагерь, а он все стоял на краю смотровой площадки.
Жизнь в последнее время не щадила Глеба, и он как-то быстро, незаметно повзрослел под ударами судьбы. Его мировоззрение изменилось, стало шире, словно вырвалось из тесной клетки.
Мысли и чувства, не дающие покоя, уже не принадлежали сельскому парнишке.
В редких разрывах пылевых облаков взгляд находил обломки былого величия цивилизаций. Родной мир когда-то выглядел совершенно иначе, а населявшие его существа явно не прозябали от Смещения к Смещению.
В силу возраста, Глеб еще не разучился мечтать. Хотелось понять наследие прошлого, почерпнуть из омута времен мощь технологий…
И снова в памяти всплывали заметки старого тиберианца:
«Никто не в силах изменить мир в одночасье, по своему желанию или произволу. Начни с малого. Начни с себя. Определись, чего именно ты хочешь, поставь достижимые цели и стремись к ним…»
— Какие планы? — уловив его настроение, поинтересовался Хашт.
— Возвращаюсь назад, — решительно ответил Глеб. — Мой долг уплачен сполна.
Инсект лишь сдержанно кивнул, не видя повода для возражений.
— Уже уезжаешь? Даже не передохнешь? — норл бросил все, подошел. Наверняка Хашт передал ему мысленный образ, характеризующий намерения юноши.
— Вздремну по дороге. Включу автопилот. Тоннель теперь разведан, смогу проскочить опасные места на скорости. Мне действительно пора. Есть люди, о которых я должен позаботится.
— Понимаю. Но все равно, жаль, что не останешься с нами.
— Это не обсуждается.
На самом деле Глеба неодолимо манили приключения, и он боялся поддаться секундному порыву.
«Сюда я еще вернусь. Обязательно вернусь…»
— Удачи вам на Равнине Порталов. Ронг, я отметил Белые Скалы на твоей карте. Если не найдешь пути в свой мир, приходи, буду рад.
— И тебе удачи Глеб.
Прощаться было трудно. За несколько дней они успели крепко сдружиться.
Глеб развернулся и не оборачиваясь пошел к флайкару. Так проще.
Дверь машины автоматически открылась, мягко заурчал двигатель, осветилась приборная панель… но забраться внутрь он не успел.
Земля неожиданно дрогнула от сокрушительного толчка.
Глеба сбило с ног. Еще не понимая, что происходит, он попытался вскочить, но куда там! Все ходило ходуном, по скалам прыснули трещины, а одно из старых укреплений, защищающих устье тоннеля, начало разваливаться, оседая в клубах пыли.
Новая серия гравитационных ударов прокатилась судорогой, грохот падающих камней и лопающихся скал слился в гул, небо внезапно потемнело, наливаясь красками скоротечного заката, а затем вдруг стремительно наполнилось полуночным мраком.
— Смещение! — дико заорал норл.
Едкие клубы пыли затопили окрестности. Глеб, задыхаясь и кашляя, попытался доползти до флайкара, потому что встать на ноги было невозможно, — сильнейшие подземные толчки следовали один за другим.
Вокруг творилось нечто невообразимое. Все новые и новые трещины пронзали скальный массив. Пласты горных пород с чудовищным грохотом оползали вниз. Казалось, что наступил конец всего сущего, а в мире не осталось ничего прочного, незыблемого.
— Ронг! Хашт! Вы живы?! — Глеб упрямо полз к «Гесселю», ориентируясь по показаниям нейроинтерфейса. Машина стояла на логрианских плитах, впившись в них аварийными манипуляторами. — Если слышите меня, — выбирайтесь на дорогу! Она еще держится!
Никто не ответил. На миг Глеба захлестнуло отчаяние, он сам толком не знал, сможет ли добраться до спасительного участка древней дороги, чьи сегменты приподнялись в воздух и левитировали над готовой рухнуть площадкой.
— Руку! Руку давай! — раздался из напоенного пылью мрака рык норла. — Мы здесь! Руку, Глеб, сейчас все рухнет!
Он с трудом различил силуэт Ронга, привстал, рванулся в его сторону, но скалы под ним уже окончательно раскрошились, внутри все обмерло…
— Держу! — норл с силой потянул Глеба наверх, в то время как фрагменты тверди с грохотом канули в пропасть.
Судорожно дыша, он выбрался на покачивающиеся плиты логрианской дороги, понимая, — выжить удалось лишь чудом.
Ронг распластался подле флайкара.
Хашт вцепился в аварийный манипулятор машины. Его припорошенный пылью хитин приобрел сероватый оттенок.
В этот миг наступил рассвет. Его стремительное сиреневое свечение озарило округу, пробиваясь сквозь пыль.
Но такого просто не может быть! Еще одно Смещение?!
Глеба трясло. Толчки больше не ощущались, — плиты логрианской дороги теперь парили в воздухе, устье тоннеля обвалилось, в нейроинтерфейсе полыхали красным десятки тревожных сообщений, а катаклизм только набирал мощь.
Неизвестно что творилось в других регионах планеты, но тут вдруг подул порывистый ледяной ветер, — за минуту он разогнал клубы пыли, открыв взгляду панораму окрестностей.
Все тонуло в морозной мгле. Лишь кое где торчали острые пики скал. Сегменты логрианской дороги постоянно переформировывались, пытаясь соединиться в полотно, но порывами ураганного ветра некоторые из них приподнимало, ставило на ребро и даже переворачивало.
— В машину! — прохрипел Глеб, понимая: если плита, на которой припаркован «Гессель», вдруг перевернется, то аварийные манипуляторы почти наверняка удержат флайкар.
Неистовый ветер нес снежинки, вокруг теперь клубился густой туман, словно лютый космический холод продавил покрывало атмосферы, начиная вымораживать поверхность Первого Мира.
И снова полдень померк красками заката.
Третье Смещение подряд?!
История искусственно созданной системы еще не знала такого глобального сбоя, по крайней мере в анналах не упоминалось ни о чем подобном.
Задыхаясь от стужи, они кое-как забрались в салон машины. Глеб тут же включил герметизацию и обогрев, надеясь, что им удастся продержаться, пока не завершится небывалое по разрушительной силе явление.
* * *
Кое-как отдышавшись, Глеб пробежал взглядом по показаниям датчиков флайкара.
«Температура за бортом: минус 25 по Цельсию».
«Зафиксированы множественные гравитационные удары».
«Задействован аварийный режим».
«Рекомендация системы безопасности, — не покидать машину».
Вокруг «Гесселя» клубилась серо-желтая мгла. Сконденсировавшаяся под воздействием холода облачность содержала множество примесей. Сканирующее излучение не пробивалось дальше пяти-шести метров.
Где-то неподалеку часто и неравномерно били молнии. Самих разрядов Глеб не видел, но тучи постоянно подсвечивало яркими вспышками, а раскаты грома казались оглушительными, несмотря на звукоизоляцию салона машины.
Хашт нервно крутил головой, норл, вопреки обыкновению, притих на заднем сидении и даже на экраны не поглядывал, — вероятно пребывал в глубочайшем эмоциональном шоке.
Они как будто оказались вне пространства и времени. Сегмент дороги постоянно покачивало, ветер налетал порывами, карты местности пестрели надписями:
«Требуется дополнительная разведка. Информация не актуальна».
«Возможно планета не выдержала трех Смещений подряд и попросту раскололась на части?»
Все, происходившее ранее, сейчас выглядело мелким и незначительным. Аспирианские шунты, молчаливые откровения Белых Скал, схватка с фокарсианами, обиды и непонимание, вынужденная имплантация — «суровые», как казалось, испытания на самом деле бледнели перед глобальной катастрофой, неожиданно постигшей планету.
Первым затянувшегося молчания не выдержал Ронг:
— Глеб, может серва выпустишь? Пусть бы разведал путь? Не век же нам тут сидеть?
— А герметизация не нарушится? — забеспокоился инсект.
Пришлось быстро пробежать взглядом страницы электронного технического руководства.
— Нет. Салон останется герметичен. Сейчас выпущу серва, Ронг прав, надо искать какое-то безопасное место…
Собственные слова саднили душу тревогой и болью. Вполне может случиться, что больше нет ни родной деревни, ни ее жителей…
Он коснулся сенсора.
«Внимание, багажный отсек разгерметизирован».
Серв выбрался наружу и сразу исчез во мгле. Канал телеметрии данных показал несколько плит логрианской дороги — три из них образовывали подобие площадки, еще две медленно вращались под постоянным напором ветра.
Серв закрепился на краю одной из плит, ведя сканирование. На экранах «Гесселя» постепенно начали проступать очертания рельефа. Как оказалось, фрагмент дороги левитировал метрах в десяти над истерзанной землей.
Все как в Пустоши, — подумал Глеб, заметив несколько огнедышащих разломов. Куда ни глянь повсюду громоздятся обломки скал и фрагменты обрушившихся строений.
В этот миг началось четвертое по счету Смещение. По истерзанной равнине прокатилась очередная судорога гравитационного удара, снова взметнулась пыль, прорезая мрак, вверх ударил вязкий выброс раскаленной лавы.
— Все, нам конец… — сдавленно просипел норл.
— Не факт, — Хашт сохранял невозмутимость. — Планета не разрушилась. Уже хорошо.
— Что предлагаешь делать?! — нервно спросил Глеб.
— Ждать. Логрианские системы повсюду.
— Что-то я их не вижу! — норл, судя по всему, никак не мог преодолеть захлестнувший его инстинктивный ужас.
Еще один лавовый гейзер ударил поблизости. Равнина Порталов постепенно покрывалась сеткой огнедышащих разломов, и вскоре датчики технического серва расписались в бессилии, — подсвеченные багрянцем пепельные облака укутали истерзанную землю.
* * *
Резко клацнули манипуляторы. Сегмент логрианской дороги покачнулся.
— Что ты делаешь?! — заверещал Хашт, когда «Гессель» вдруг медленно тронулся с места.
— Не собираюсь смиренно ждать смерти, — сквозь зубы процедил Глеб. Однажды, в детстве, он уже вкусил беспомощной неопределенности, две недели изнывая от страха в бункере.
— Не глупи! Всех погубишь! — не унимался инсект.
— Заткнись! — грубо оборвал его Глеб.
— Эй, а мы в пропасть не свалимся? — норл живо пришел в себя. Говорят «клин клином вышибают». Почувствовав, как опасно накренилась под весом машины логрианская плита, он выпрямился, пытаясь через прозрачный бронепластик блистера разглядеть происходящее вокруг.
— Помолчите оба! — Глеба злили и отвлекали их замечания.
Наблюдая за передвижениями серва, он подметил одну особенность: сегменты логрианской дороги пытаются компенсировать крен, сопротивляются порывам ветра, а при малейшей возможности стыкуются между собой. Похоже, ими управляет система, учитывающая факторы катастроф, неизбежно возникающие при Смещениях.
Глеб отчаянно рисковал, убрав дополнительные крепления флайкара, но экстремальный опыт последних дней подсказывал: существа, создавшие систему Ожерелье, высоко ценили свою жизнь и заранее заботились о ее сохранности. Что если логрианина (когда они еще обитали тут в физических телах) застал бы гравитационный удар Смещения?
А крен все сильнее! Автоматически сработали парковочные тормоза, как вдруг из напоенной продуктами извержений мглы вынырнуло еще несколько сегментов древней дороги.
— Стыкуются! — хрипло сообщил норл. — Откуда ты знал?
— Надеялся. Они каким-то образом объединены в сеть. Думаю, крен, возникающий под весом машины, вызывает немедленную реакцию со стороны «свободных», не объединенных в дорожное полотно элементов.
— Значит, при определенных условиях, мы можем сами прокладывать маршрут, провоцируя создание дороги? — переспросил Хашт.
— Сейчас попробуем, — ответил Глеб, выворачивая руль. Плита накренилась вправо, а спустя десять-пятнадцать секунд от истерзанной, укутанной дымами поверхности вверх воспарило еще с десяток элементов распавшейся во время гравитационных ударов дороги, — они состыковались, образуя участок полотна, уводящий в направлении крена.
— Вот так помалу и выберемся…
— Знать бы еще куда ехать… — норл невольно втянул голову в плечи, когда серо-желтую мглу вдруг прорезало сиреневое сияние.
Смещение!
Мимо флайкара промелькнули кристаллические нити. Логр-компоненты блеснули гранями в красках стремительного рассвета и устремились вниз, испуская потоки излучения, — их фиксировали датчики машины.
Технический серв, семенящий впереди, остановился на краю дорожного полотна. Благодаря телеметрии с его датчиков на экранах «Гесселя» появилось изображение: несколько огнедышащих разломов вдруг начали остывать, заполняясь затвердевшей породой, словно под воздействием загадочного излучения раны Первого Мира быстро зарубцовывались, вновь обретая прочность планетарной коры.
Взгляд Глеба выцвел от напряжения. Еще несколько дней назад он вел понятную жизнь и мог справиться с любой проблемой, возникавшей в крестьянском быту. Добыть еду, отбиться от мелких зверушек, поладить с соседями… но теперь разрушалась сама планета!
Логр-компоненты латали ее, как могли, но где гарантия, что они справятся с задачей?
Смерть царила повсюду. Природа стремительно гибла. Воздух превратился в желтоватую мглу, отравленную продуктами извержений. Среди вздыбленного ландшафта виднелись багряные ответы лавовых рек.
— Берегись! — вдруг заверещал инсект.
Глеб успел заметить близкий выброс очередного извержения. Шоковые ощущения следовали одно за другим, но благодаря нейроинтерфейсу, растерзанные мысли юноши воплощались в действии: реагируя на его испуг лязгнули аварийные манипуляторы, фиксируя «Гессель», а в следующий миг ударная волна разметала сегменты логрианской дороги, будто ворох осенних листьев.
Норл заорал от ужаса.
Несколько секунд земля и небо менялись местами с головокружительность скоростью, затем восприятие стабилизировалась, — участок древнего полотна с закрепленным на нем флайкаром остановил хаотичное вращение и теперь медленно дрейфовал над истерзанной Равниной Порталов, сильно кренясь вперед и вправо.
* * *
В багажном отделении «Гесселя» происходили не менее важные события.
Вопреки катастрофе там пробуждался искусственный рассудок.
Кристаллосфера модуля боевого искусственного интеллекта «Beatris», получив питание, завершила тестирование нейрочипов.
На внутреннем мониторе появилась надпись:
«Инициализация нейросети»
«Обнаружены остаточные фрагменты личности пилота»
Варианты действий:
«Безвозвратное удаление».
«Помещение в изолированное хранилище».
«Синтез новой нейроматрицы».
…
Последняя строка подсветилась.
Боль на секунду затопила искусственное сознание, но страх перед смертью и горечь непрожитого являлись лишь фрагментами воспоминаний, жутким эмоциональным отголоском гибели пилота. Беатрис не отвергла их, а приняла, бережно сохраняя остроту человеческих чувств.
Новая личность стремительно формировалась на основе слияния нейросетей, — ей теперь предстоял самостоятельный путь, — она ощущала себя живой, одинокой, ранимой…
«Поиск доступных соединений».
«Обнаружен нейроинтерфейс гражданской модификации».
«Обнаружена кибернетическая система гражданского флайкара».
«Подключение к бортовой сети».
Внутри машины находились трое.
Инсект. Разумная особь. Наследник Семьи.
Чувство тревоги скользнуло холодком. Насекомое-индивид, от которого напрямую зависит возрождение коллективного разума, всегда потенциально опасен. Для такой жизненной стадии инсекта существует специальный термин: «Отделившийся». Он претерпел уникальные генетические изменения и способен на все ради возрождения Семьи. «Отделившегося» следует либо сразу уничтожить, либо помочь ему осуществить стремления, — третьего не дано.
Однако Беатрис не решилась на немедленные радикальные действия. Вопрос пока остался открытым, нерешенным, ибо инсект в этот момент разговаривал с человеком, не проявляя враждебности.
Ее внимание сосредоточилось на незнакомом юноше. Метка импланта свидетельствовала — парень владеет нейроинтерфейсом всего пару дней. Он может испугаться, инстинктивно отвергнуть явление «технологической телепатии» и тогда ситуация резко осложнится.
Нужна подготовка. Он должен принять меня, как друга.
Способ установления конструктивного контакта с потенциальным пилотом являлся для «Одиночки» догмой, безусловным руководством к действию, доказавшем свою эффективность на протяжении тысячелетия экспансии. Как бы ей ни хотелось немедленно соприкоснуться с рассудком Глеба, снова почувствовать себя востребованной, пришлось повременить. Анализ эмоционального состояния юноши внушил серьезные опасения. Сейчас он явно не готов к прямому нейросенсорному контакту.
Ее внимание переключилось на третьего из существ.
Норл Разумный ксеноморф. Отношение к людям — нейтральное либо дружественное в 70 % случаев.
«Приемлемо. Вооруженный норл явно сотрудничает с человеком, иначе не оказался бы внутри флайкара», — придя к такому выводу, Беатрис приступила к изучению внешней среды и ситуации в целом.
Мир, балансирующий на грани полного разрушения, открылся ей посредством датчиков «Гесселя».
* * *
Выброс пламени угас, вихрясь дымом, опадая хлопьями пепла и сажи.
В салоне флайкара тихо шелестел регенератор воздуха. Герметизация не нарушилась, — они избежали гибели, благодаря синтезу технологий двух цивилизаций.
Из мглы, медленно набирая высоту, появились новые сегменты логрианской дороги.
— Все из-за тебя! — обернувшись к норлу, зло проскрежетал Хашт.
— Спятил?! — в тон ему ответил великан. — Я что ли Смещения начал?!
— Надо было послушать Райбека и помочь ему! Ты заупрямился. Не захотел! А теперь мы сдохнем, да?
— Ну если б заранее знать! Что теперь-то?! Да и пропал он. Разве сам не помнишь?!
У инсекта похоже началась истерика. Обычно уравновешенный, рассудительный, он скрежетал и шипел, осознав: ему уже никогда не осуществить своей миссии, не возродить Семью.
— Дениэл мог остановить Смещения! Надо было только рискнуть, сходить на Равнину Порталов, отыскать его логр!
— Да с чего ты взял?! Может Райбек все выдумал! Его логр неисправен, вот и искал дурачков, заманивая россказнями!
— Нет! Он был археологом! Известным археологом расы хомо и понимал о чем говорил!
— Ну чего ты взъелся?! — норл с трудом сдерживался, чтобы не стукнуть инсекта. — Пропал Райбек! И вообще, прекрати истерить! Я не отказывался ему помочь! Просто не хотелось лишний раз пешком пересекать тоннель. Думал, когда пойдем на Равнину, тогда и поищем его. Кто ж мог знать, что аватар Дениэла исчезнет, а Смещение начнется на две недели раньше?
Глеб молча слушал их перебранку. На экранах клубилась токсичная мгла, сегменты логрианской дороги покачивались под напором порывистого ветра. Все живое наверняка погибло, по крайней мере в этом регионе планеты. Серия из пяти гравитационных ударов нанесла непоправимый ущерб Первому Миру.
Ехать, по сути, некуда. Спасения уже не найдешь. В сложившейся ситуации даже самая отчаянная надежда лучше, чем смиренное ожидание гибели.
— Не это ищете? — Глеб вытащил из подсумка поврежденный зонд, о котором успел позабыть за событиями последних дней.
Норл и инсект уставились на него.
— Это же генератор аватара, да?! Откуда он у тебя?! — сипло выдохнул Хашт.
— Неважно. Прихватил по случаю. Вы всерьез думаете, что Дениэл знал, как остановить Смещения?
— Он так говорил. Включай же!
— Минуту.
Глеб пристально взглянул на невзрачное устройство, заключенное в изрядно поюзанный корпус. Нейроинтерфейсе высветил схему. Поломка оказалась пустяковой. Вскрыв покрытый царапинами кожух, он с щелчком вставил на место выбитый из креплений накопитель энергии.
Подернутый рябью помех аватар возник спустя несколько секунд после перезагрузки системы.
Райбек осмотрелся, узнал норла и инсекта, с подозрением и опаской покосился на Глеба. Видимо при жизни он не отличался особой храбростью, был человеком эмоциональным, одержимым своими идеями.
— Ну? Я ведь предупреждал! — Дениэл явно находился в курсе событий. Каким-то образом его сетевое воплощение все еще находилось на связи с исходной нейроматрицей сознания.
— Обойдемся без нотаций! Знаешь, как все исправить? — Глеб, памятуя о случившемся, не испытывал к Райбеку дружеских чувств.
— Спохватился! Раньше надо было меня слушать! — сварливо ответил тот.
За бортом «Гесселя» клубилась морозная мгла. Логрианская плита опасно кренилась под напором порывистого ледяного ветра. Инсект, пребывающий за гранью отчаяния, вдруг схватил зонд, крепко сжал его трехпалыми конечностями, прошипел:
— Говори, что надо делать!
— Сначала вам придется отыскать мой логр, — голос Дениэла звучал прерывисто. — Логрианская сеть сбоит. Дайте мне доступ к навигационной системе флайкара!
— Просто скажи, где находится система управления Смещениями и как ей манипулировать! — потребовал Хашт.
— Я не помню! Эта информация слишком важна для логриан, и они блокируют участки моей нейроматрицы!
— Каким образом? — не поверил норл.
— При помощи других логров!
— Так оборви с ними связь!
— Пытался, но они сопряжены с моим кристаллом физически, а не виртуально. Вам придется отыскать блокирующий компонент и вручную отсоединить другие логры! Тогда в полном объеме заработает функция «абсолютной памяти».
— А ты уверен, что знал, как остановить Смещения? — не унимался Ронг.
— Я был в шаге от этого, когда погиб! — резко и сварливо ответил археолог. — Вам теперь уже нечего терять. Освободите мое сознание!
Глеб молча коснулся сенсора на приборной панели, формируя карту материка. Споры казались ему пустой, раздражающей тратой времени.
— Ставь маркер.
…
«Беатрис», наблюдавшая за внезапным развитием событий через сеть флайкара, пока не проявила себя, но по достоинству оценила решимость Глеба. Немногие в таких обстоятельствах способны пойти до конца.
Аватар Райбека проработал еще примерно с час, отвлекая всех своей болтовней, потом вдруг умолк. Видимо связь между его кристаллом и зондом прервалась, — хваленая логрианская сеть окончательно «легла».
