ГЛАВА 8
Басма – захолустный городишко, основана полвека назад по распоряжению командующего экспедиционным корпусом Западной Коалиции как форпост для вторжения в Офир, насчитывает не более пятнадцати тысяч жителей, расположена на северо-западной оконечности полуострова Саландор в пойме реки Коричневой. Ничего примечательного – типичное колониальное поселение, где законы устанавливает военная администрация, она же следит за их соблюдением.
В давние времена, еще до Великого Исхода, здесь жили и пасли овец орки. Гоблины селились поближе к воде и промышляли охотой, рыбалкой и земледелием. Гномы и эльфы эти места не жаловали своим присутствием.
На смену древним народам пришли люди и расселились по всей северной части Офира. Устойчивых государственных образований здесь никогда не существовало, соответственно, не было границ и сопутствующего им чиновничьего произвола. Любой желающий мог построить дом в понравившемся месте при условии, что оно никем не занято, и вволю заниматься любимым делом. Хочешь – овец паси, хочешь – рыбу лови или зарабатывай на жизнь каким-нибудь ремеслом. «Живи сам и не мешай жить другим» – вот основной закон обитателей этих мест. Все возникающие вопросы и трения между соседями решались на общем сходе граждан города, поселка или деревушки, а вольные пастухи, гоняющие стада по бескрайним просторам офирской саванны, были сами по себе законодательным и исполнительным органом в едином лице.
По причине всеобщей анархии и абсолютного неприятия аборигенами власти во всех ее проявлениях сюда отовсюду стекались антиобщественные элементы, или попросту свободолюбивые граждане, которым до тошноты надоела цивилизация со всеми ее сомнительными ценностями.
Иногда сплоченные новоприбывшие, видя непорядок, царящий вокруг, пытались взять под контроль политическую и экономическую ситуацию в округе. Подобные попытки с треском проваливались: свободолюбивые индивидуалисты в один момент объединялись и давали достойный отпор любому наглецу, замахнувшемуся на местные устои.
Северный Офир не обладает значительными залежами полезных ископаемых. Климат здесь жаркий и не очень подходящий для комфортного проживания. Поэтому соседние государства никогда не пытались прибрать к рукам эти территории или какую-либо их часть. Себе дороже. К тому же получить головную боль в лице полудиких пастухов, бывших преступников и всякого рода отщепенцев-маргиналов никто особо не жаждал. Вдобавок иметь подобный заповедник для уголовного отребья и инакомыслящих разного толка было всем выгодно с политической и экономической точки зрения: существенная экономия на содержании тюрем, и никто из «умников» не крутится под ногами – не смущает умы законопослушных граждан всякими сомнительными идеями социального переустройства общества.
Так продолжалось на протяжении многих веков до того момента, когда пятьдесят лет назад один фермер начал копать колодец на своей усадьбе в долине реки Коричневой или, как ее называли орки и гоблины – Сауры, что означает Грязная. Исконное название больше подходит для этой речушки, поскольку из-за взвешенных частиц ила и песка цвет воды в ней скорее грязно-серый, нежели коричневый. Этому фермеру несказанно повезло – на глубине десяти метров он обнаружил богатейшие залежи золота. За световой день счастливчик намыл несколько килограммов самородков и золотого песка.
Какое-то время ему удавалось оберегать секрет от всеобщей огласки, но все тайное рано или поздно становится явным. Через пару месяцев соседи уже рыли «колодцы» на своих участках, а еще через полгода все побережье Коричневой от устья вплоть до пустыни Зан пестрело палатками, лачугами и временными бараками. Авантюристы со всех уголков Земли, побросав дела, друзей и близких, сломя голову устремились в жаркий, негостеприимный Офир.
О золотой лихорадке восьмидесятых годов прошлого века наслышан каждый. Ей посвящен мощный пласт культуры народов Земли: репортажи с места событий, очерки специальных корреспондентов, книги, документальные и художественные фильмы, эльфы даже поставили оперный спектакль с традиционно пафосным названием: «Кровь и золото».
В ту пору за неделю можно было стать миллионером или потерять все ранее нажитое в бесплодных поисках сокровища. Тысячи несчастных нашли здесь свое последнее пристанище. Одни, разочаровавшись, сами сводили счеты с жизнью, другие были ограблены и убиты завистливыми соседями, третьи погибли под обвалами ненадежных сводов самодельных шахт.
Неуправляемый разгул «желтого дьявола» продолжался недолго. Первой опомнилась Западная Коалиция. Ее правительство объявило полуостров и всю пойму реки вплоть до пустыни территорией, принадлежащей странам союза. Гоннор и Великий Халифат через транснациональные корпорации умудрились ухватить приличные куски драгоценного пирога и не возражали против незаконной аннексии. Из крупных государств не у дел остался лишь Нордланд.
К амбициозным заявлениям Коалиции старательский народ на реке Коричневой отнесся наплевательски и вовсю продолжал разработку месторождения. Никто не собирался добровольно сворачивать манатки и возвращаться на родину с пустыми руками. Лишь силами двух дивизий мотопехоты при поддержке танкового корпуса удалось согнать копателей с насиженных мест.
Радость от победы в рядах завоевателей продлилась недолго. На помощь обиженным и обездоленным бросилась вся свободолюбивая братия Северного Офира. Бородатые пастухи и бывшие старатели, вооруженные дедовскими винтовками и бутылками с зажигательной смесью, воспользовавшись фактором неожиданности, за считаные часы разгромили экспедиционный корпус эпирийцев.
Ответ Коалиции не заставил себя долго ждать. Следующая армия вторжения была втрое больше по численности и лучше укомплектована. Под прикрытием артиллерии и ракетных комплексов боевых кораблей, а также палубной авиации солдаты приступили к планомерной оккупации полуострова.
Однако как только группа кораблей прикрытия подняла якоря и удалилась от берегов Офира, из густой чащи прибрежных субтропических джунглей на позиции захватчиков обрушился шквал ракетно-артиллерийского огня. После непродолжительной артподготовки, сметая все на своем пути, на полуостров хлынула лавина танков и хорошо вооруженной пехоты. На сей раз эпирийцам противостояла самая настоящая регулярная армия.
Как оказалось, пока агрессор готовился к высадке на Саландор, местные также времени даром не теряли. Всем было понятно, что Коалиция никогда не откажется от планов захвата золотоносного района. Поэтому из числа самых уважаемых жителей Северного Офира в срочном порядке был сформирован комитет по спасению. Также был организован фонд, куда каждый желающий мог внести посильную лепту. Всего через несколько дней после основания фонда, за счет добровольных пожертвований граждан, в распоряжении недавно созданного органа власти оказались огромные финансовые средства. Эти деньги пошли на закупку современных видов вооружения и военной техники.
Кроме того, со всех уголков Земли на помощь свободолюбивому народу, как водится, прибыли толпы добровольцев, чему способствовала антимилитаристическая шумиха, поднятая «независимыми» средствами массовой информации не без помощи все того же офирского золота.
Не остались в стороне и обделенные страны. В частности, Нордланд через нелегальные каналы сплавил сюда более тысячи танков, двести вертолетов и два десятка батарей залпового огня устаревших моделей, но еще вполне пригодных для ведения современного боя, присовокупив к ним инструкторов из офицеров-добровольцев.
Одним словом, к приему незваных гостей здесь успели подготовиться основательно. Только чудо и своевременный подход Пятого Срединноморского флота спасли второй экспедиционный корпус от полного уничтожения.
В течение последующих четырех с половиной лет продолжалась кровопролитная война – до тех пор, пока армиям Западной Коалиции не удалось полностью обескровить повстанцев. Решающее сражение состоялось в долине реки Змеиной на границе пустыни Зан и Бескрайней Пустоши. С обеих сторон здесь принимало участие до пяти тысяч танков и самоходных артиллерийских установок, десять тысяч боевых машин пехоты и бронетранспортеров, более тысячи вертолетов и четверть миллиона солдат. Количественный и качественный перевес в живой силе и технике был на стороне захватчика.
Исход сражения был всем понятен с самого начала, но повстанцы и не думали сдаваться. Потеряв всю боевую технику, они со связками гранат кидались под гусеницы танков, а когда закончились патроны, с яростью загнанных в угол тигров голыми руками рвали врага.
Впоследствии военные историки назовут эту битву «Маршем Обреченных». Из семидесяти пяти тысяч офирских бойцов выжило всего пятнадцать-двадцать. Противник потерял более полусотни тысяч солдат и две трети всей техники. Напуганные тяжелыми потерями, победители дали возможность остаткам повстанческой армии покинуть поле боя с оружием в руках.
Наспех построившись в неровные колонны, развернув боевые знамена, под равномерный рокот барабанов уходили с поля битвы закаленные в боях воины. В глазах многих из них стояли слезы. Мысленно они прощались с павшими товарищами и обещали отомстить.
Некоторое время на оккупированных землях было относительно спокойно. Эпирийцы успели развернуть несколько передвижных горнодобывающих комплексов и приступить к промышленной разработке залежей золота. Когда партия золотых слитков весом двадцать пять тонн была готова к погрузке на военный корабль для дальнейшей транспортировки в метрополию, грянул гром. Конечно, не в прямом, а в переносном смысле.
На тщательно охраняемый морскими пехотинцами склад под покровом темноты неустановленными лицами был совершен дерзкий налет. Охрану перебили, все золото вывезли. Одновременно взлетели на воздух три добывающих комплекса. Так началась партизанская война.
Какие только меры не предпринимались военной администрацией оккупационных сил для подавления народного бунта: карательные операции, ковровые бомбежки предполагаемых мест дислокации противника, регулярные прочесывания местности, пробовали даже урегулировать конфликт путем переговоров – ничего не помогало. Требование местного населения было одно: «Немедленно сворачивайте пожитки и катитесь на свою далекую родину».
Все попытки организовать разработку месторождения с треском провалились – партизаны всячески этому препятствовали. Уничтожали оборудование, нападали на склады, если драгоценный металл все-таки попадал в трюм корабля, он редко достигал побережья Эпирии. Оказывалось, что вместе с золотом на борт каким-то чудесным образом попадало взрывное устройство либо управляемая ракета или торпеда отправляла посудину на дно морское.
Через пару лет все работы на руднике были свернуты, но из-за упрямства политиков армия никуда не ушла. На что надеялись политиканы, оставляя военных на Офирском континенте, непонятно. Может быть, они предполагали, что через поколение-два местный люд смирится с присутствием завоевателей, и можно будет спокойно начать добычу золота.
С тех пор минуло уже более пятидесяти лет – как раз два человеческих поколения, но никаких положительных сдвигов в сторону урегулирования спорных вопросов даже не наметилось. Подрастающая молодежь люто ненавидела заморских оккупантов. Эта ненависть старательно и любовно культивировалась в их головах отцами и дедами, пролившими кровь полвека назад.
На полуострове Саландор сложилась странная ситуация. С одной стороны, десятки тысяч юношей, которым вбили в голову, что их послали за море защищать демократию и гуманитарные ценности, вынуждены без дела торчать здесь, ежеминутно рискуя потерять голову. С другой стороны, такие же молодые обозленные парни днем пасут овец, а по ночам берут в руки оружие и нападают из засады на своих одураченных сверстников.
Самое главное то, что богатое месторождение на Саландоре уже не представляет никакого интереса для золотодобывающей промышленности. Широкое распространение массконверторов, позволивших получать уйму дармовой энергии, и создание атомарных нанофильтров дали возможность без особых затрат извлекать из океанических вод необходимое количество любых металлов, включая золото.
– Так часто бывает – причины конфликта уже давно не существует, а сам конфликт продолжается, и когда все это закончится, никто не знает, – подвел итог своему длинному экскурсу в историю руководитель экспедиции.
Зачарованные рассказом Матео, мы и не заметили, как подошли к окраинам Басмы. Хорошо, что успели. Солнце наполовину закатилось за край горизонта, и уже через несколько минут, без промежуточных вечерних сумерек, к каким мы привыкли в средних широтах, здесь наступит темнота непроглядная.
– Все, что ты рассказал, вроде бы верно, Матео, однако комплексов тогда взорвали не три, а четыре, и не двадцать пять тонн золота вывезли, а пятьдесят, – встрял вездесущий и всезнающий компаньон.
– Откуда знаешь, Брюс? – поинтересовался я.
– Угадай с трех раз.
– Фугасы – твоя работа? – удивлению моему не было границ. – Наш пострел везде поспел. Неужели ты и здесь умудрился побывать?
– А то! – ветеран гордо выпятил грудь.
– И в сражении у реки Змеиной?! – глядя восторженными глазами на героя, спросил Фарик.
– Посмотри на меня, вьюнош, разве я похож на сумасшедшего? Дядюшка Брюс – солдат, а не самоубийца! Героическая смерть хороша для тщеславных дураков: вот-де, какие мы герои! – гном плюнул в сердцах и добавил: – Говорили умные ребята этому тугодуму Гамилькару и иже с ним, что нельзя принимать бой на открытой местности. Нужно было всего-то заманить эпирийцев в горную котловину, а там уж мы – гномы им такой фейерверк устроили бы!.. – ветеран огорченно махнул рукой. – Эх, други-товарищи, тяжко вспоминать, как из-за кучки упертых бездарей погибли невинные люди. А все амбиции, видите ли! «Бесчестно наносить противнику удары из-за угла!», «А как на нас посмотрит цивилизованный мир?!», «Мы победим потому, что мы правы!»… Любили лозунгами козырять, вместо того чтобы чуть-чуть пошевелить мозгами. В результате сами погибли и парней не уберегли. А там, почитай, большинство было таких, как Фарлаф или Коршун. Наемники и инструктора, а вместе с ними все, кто поумнее, еще на марше к Змеиной потихоньку слиняли. Так что насчет закаленных в боях ветеранов, которые со слезами на глазах покидали поле боя, Его Величество приврал чуток.
– Ну, все опошлил! – возмутился Матео.
– Нет в тебе ни грамма романтики, старый циник! – со своей стороны, я поддержал короля.
– О чем вы говорите?! Какая романтика на войне?! Война – тяжелая, кровавая работа для профессионалов, на которой не место подвигу! Лучше быть трусом и из-за угла прихлопнуть десяток-другой вражеских солдат, чем героем, поднявшимся в первом бою во весь рост и поймавшим пулю прям в горячее, храброе сердце. На войне не должно быть дилетантов и тугодумов, а погибают там почему-то лишь дилетанты и тугодумы, да еще мирное население.
– А как же шальная пуля или случайный осколок, ведь они могут убить любого? – задал вопрос Фарик.
– Глупость! Тебе, как боевому магу, объясняю – во время сражения не бывает ничего случайного. Нужно твердо помнить одну истину: все пули и снаряды противника летят в твою сторону. Поэтому нельзя высовываться из окопа, чтобы полюбопытствовать, в каком лесочке засел вражеский снайпер. Пусть им занимаются охотники на «кукушек» и артиллерия с авиацией. Выполняй свою работу, соблюдай правила техники безопасности, и ты останешься живым и при деньгах. Сунул нос куда не следует – башку потерял, и заработанные денежки тебе уже ни к чему. Мотай на ус, Фар! В жизни пригодится.
– А как же правило «Сам погибай, а товарища выручай»? – задал каверзный вопрос монарх.
– Я бы его перефразировал: «Товарища выручить – святое дело, но самому погибать совершенно ни к чему», – ловко вывернулся Брюс, – к тому же не всякому товарищу нужно помогать. Есть такие придурки отчаянные – сами ищут встречи с костлявой. От такого нужно держаться за версту – не приведи Создатель…
Закончить мысль прошедшему огни и воды ветерану не дал громкий окрик командира военного патруля Коалиции, появившегося из-за угла полуразрушенного здания:
– Стой! Кто идет?!
Под пристальным взглядом темных зрачков автоматических винтовок наша группа замерла на месте. Я заранее успел схватиться за ошейник Злыдня, чтобы пес не спровоцировал бойцов на опрометчивые поступки, да и мне не хочется лишний раз проливать кровь ни в чем не повинных людей. Присутствие военных я почувствовал намного раньше, чем они нас заметили, и внутренне был готов в любой момент перейти к активным действиям.
С удовлетворением отметил, что для мага появление патруля также не стало неожиданностью. Он заранее сделал предупреждающий знак боссу. Матео в ответ кивнул головой, дескать, все понял, и волноваться не стоит.
Лишь Брюс был немного удивлен, но быстро взял себя в руки и как бы невзначай положил ладонь правой руки на выглядывающую из кобуры рукоятку «элефанта».
Король медленно поднял руки вверх и, показав бдительным стражам, что у него нет никакого оружия, неспешно направился к патрульным.
– Матео Тано, – представился он, – руководитель геолого-разведочной экспедиции. А это мои сотрудники. Вас должны были предупредить о нашем прибытии.
– Лейтенант федеральных войск Камиль! – в свою очередь, отрекомендовался совсем еще юный офицер. – Ничего не знаю! Придется вам посидеть до утра на гауптвахте!
– Слушай, умник, – встрял Брюс, – тебе сказано – нас ждут! Так докладывай, как положено, по инстанции! Тебя в училище для чего пять лет прессовали?! Устав не знаешь?!
– Не велено беспокоить господина коменданта! А вдруг вы вражеские лазутчики, специально засланные, чтобы совершить покушение на бригадного генерала? Отдохнете с дороги в кутузке, утром с вами разберутся. Сдать оружие!
– Подождите, молодой человек, – Матео потихоньку показал кулак ветерану, чтобы тот не высовывался со своими замечаниями, затем медленно и доходчиво, как к малому ребенку, вновь обратился к начальнику патруля: – Прошу вас, доложите своему непосредственному начальнику, что группа геологов во главе с профессором Матео Тано ожидает у окраины города аудиенции с генерал-губернатором.
– Ишь ты… с генерал-губернатором! – развеселился лейтенант. – Может быть, сам генеральный президент прилетит на Саландор, чтобы лично поприветствовать почетных гостей?!
На плоскую шутку командира солдаты отреагировали дружным смехом. Похоже, скучновато им живется на оккупированной территории, если подобные остроты пользуются столь оглушительным успехом.
– Хорошо, юноша, мы сейчас пойдем на гауптвахту, но предупреждаю, завтра с этих красивых погон, которыми вы так гордитесь, упадет одна звезда, а может быть, и обе. Так что, лейтенант, приступайте к выполнению своих прямых обязанностей, а не изображайте крутого вояку перед подчиненными! Как вам уже было сказано: потрудитесь достать рацию и сообщить о нашем появлении своему начальству!
Смех резко оборвался. Командир с опаской посмотрел на сердитого главного геолога, потом покосился на свой погон и щелчком пальца сбил с него видимую ему одному соринку. Потоптался с минуту в раздумье: как бы с наименьшими потерями для собственной репутации выпутаться из щекотливой ситуации. Затем прокашлялся и, демонстрируя всем своим видом, что делает великое одолжение непрошеным гостям, отстегнул от поясного ремня рацию.
– Так и быть, побеспокою начальство. Повторите, пожалуйста, как мне о вас доложить?
– Так-то лучше! – Король весело посмотрел на излишне подозрительного служаку. – Скажете: доктор геологии Матео Тано в сопровождении четырех сотрудников.
– А где четвертый? – Во взгляде федерала вновь появился исчезнувший было огонек подозрительности.
– Кто… четвертый? – переспросил Матео.
– Да сотрудник ваш! Я вижу всего троих.
– Разуй глаза, паря! – не удержался Брюс и положил руку на холку Злыдня. – Не видишь, что ли?! Щас он тебя за одно место прихватит, сразу научишься сотрудников узнавать!
В подтверждение слов ветерана пес тихо, но убедительно зарычал, наглядно продемонстрировав всем присутствующим, каким инструментом он будет брать бестолкового лейтенанта за «одно место».
– Ну и зубищи! – испуганно пролепетал командир патруля и непроизвольно отшатнулся от нашей компании. – Подождите минуту, я переговорю с дежурным по части.
Лейтенант отошел в сторонку на пару десятков шагов и некоторое время общался с кем-то по рации. Получив необходимые инструкции, он вытянулся по стойке «смирно» и громко гаркнул в микрофон радиопередатчика:
– Слушаюсь, господин подполковник! Разрешите выполнять?!
Когда лейтенант вернулся, это был уже совсем другой человек: приветливый, благожелательный, вежливый. Первым делом он приказал подчиненным, чтобы те опустили стволы.
– Прошу прощения, господин профессор, вас не ждали так быстро, и меня никто заранее не предупредил. Если позволите, я провожу вас к штабу.
– Сделайте одолжение, лейтенант, и не берите в голову – вы выполняли свой долг…
– Тока не совсем по уставу, – Брюс с присущей ему бесцеремонностью перебил своего короля. – Думаешь, стал летехой, получил по две звезды на погоны, теперь можно жить по понятиям?! Нет, паря, устав для солдата – главная книга, и читать ее нужно каждую свободную минуту! Кстати, – ветеран резко поменял тему разговора, – имеется ли в этом паршивом городишке уютное местечко, где один усталый гном и его друзья могли бы промочить горло с дороги, а заодно и перекусить?
Камиль на минуту задумался.
– В «Три лебедя» идти не советую – выпивка дерьмовая и жратва невкусная. Вечно у них все подгорелое и пересоленное. «Одинокая вдовушка» также мало подходит для вашей компании. «Пещерный лев» – достойное заведение, но туда вас не пустят…
– Это почему же нас туда не пустят?! – возмутился Брюс.
– «Пещерный лев» – элитная ресторация, только для господ-офицеров и их дам…
– Ну и что же? Да ты знаешь, с кем имеешь дело?!
– И с кем же? – поинтересовался лейтенант.
– Послушай, сынок, в нашей экспедиции все офицеры. Я, например, фендрик первого ранга, что соответствует званию майора вашей армии. Маг имеет чин штабс-инфантера. Вот этот постарше, с наглой физиономией – капитан. А в каких чинах наш начальник экспедиции, я даже боюсь тебе сказать – можешь с испугу помереть от разрыва сердца.
– Это в какой же армии такие странные звания? – удивленно спросил начальник патруля.
– Не твоего ума дело! Кому положено, знают.
Я наблюдал за реакцией Его Величества на откровенно наглую ложь подданного. Сначала Матео покраснел от возмущения, потом взял себя в руки, даже начал ухмыляться в бороду и кивать, как бы в подтверждение слов хитроумного гнома или для того, чтобы скрыть от бдительного ока стража невольную улыбку.
Камиль оказался человеком разумным и глупых вопросов больше не задавал, лишь посоветовал ветерану взять справку в канцелярии, удостоверяющую, что Брюс и все остальные являются офицерами.
– Со справкой вас с радостью примут в любом местном заведении, еще и обслужат со скидкой, – добавил лейтенант, глядя с большим уважением на фендрика-майора.
Офицер оставил за старшего одного из бойцов патруля и вежливо пригласил нашу группу следовать за собой.
