Глава тридцать пятая
Свежее мясо
13 июля 1977 года
Где-то в Нью-Йорке
Два дня перетаскивания ящиков и разгрузки грузовиков, казалось, достаточно убедили «Гадюк», что Хопперу можно доверить более ответственное дело. Лерой и Линкольн ушли переговорить с боссом и, вернувшись некоторое время спустя, повели Хоппера к потрепанному «универсалу». Все трое забрались внутрь и отправились в путь. Стоял ранний летний вечер.
Спортзал оказался старым, но хорошо обустроенным. Возле одной из стен были сложены гимнастические кони, с потолков свисали канаты и кольца, аккуратно привязанные к настенным крюкам. Помещение было равномерно окрашено в коричневый цвет, здесь пахло застарелым потом и свежим кофе. Два дымящихся кофейника стояли на козловом столе, установленном возле сложенных коней. Под ножки его был аккуратно подложен ковер для защиты деревянной поверхности пола зала, используемого не только для гимнастических целей.
Трое мужчин задержались у входа. На Лерое и Линкольне сегодня были облегающие белые футболки, поскольку свои бандитские шмотки они оставили на складе. На Хоппере – прежняя куртка, которую он застегнул на молнию, чтобы скрыть следы крови на футболке с Джимом Кроче. Куртка была жарковатая, но в этот раз вечерний воздух был прохладным, а в зале, казалось, – еще холоднее.
Или это всего лишь игра воображения?
Потому что у него было очень, очень нехорошее предчувствие.
В центре зала был составлен круг из стульев. Некоторые из них были заняты, но большинство присутствующих просто слонялись по помещению, как Хоппер и два бандита с ним, или беседовали друг с другом. Было видно, что все они пришли сюда с одной конкретной целью.
Это была встреча группы поддержки. Что вполне очевидно. Но не для «анонимных алкоголиков» или каких-нибудь наркоманов. Не для страдальцев от хронической боли, хронической безработицы или домашнего насилия.
Здесь собрались только мужчины, причем определенного возраста. По меньшей мере треть из них были одеты в военные кители разной степени потрепанности, а один человек крутил в руках цепочку с парой военных жетонов. Его пальцы перебирали звенья цепочки так, будто это были четки.
Хоппер прочитал объявление на двери еще до того, как они вошли внутрь. И именно тогда у него начался озноб.
Это была группа поддержки для ветеранов Вьетнамской войны.
Хоппер знал, что такие группы существуют. И прекрасно понимал, что они необходимы. То, что он вернулся с войны невредимым и с неповрежденными шестеренками в голове, – уже можно было считать чистым везением. Ну ладно, война все равно повлияла на него, и он не собирался притворятся, будто побороть ее последствия было легко. Но что война творила с некоторыми другими людьми… Сам он никогда не испытывал потребности присутствовать на таких собраниях, но был рад, что они существуют для тех, кому это действительно было нужно.
Что касается того, зачем они с Лероем и Линкольном явились сюда, то это еще предстояло выяснить. Даже просто находясь в одном зале с другими ветеранами, он почувствовал дурноту в животе. Присутствие «Гадюк» (включая его самого) было неправильным. Они вторглись в чужое личное пространство, на безопасность которого ветераны привыкли полагаться. Хоппер проглотил желчь, поднявшуюся к самому горлу, и направился к кругу из стульев. Он не хотел быть здесь, не хотел этим заниматься, но также знал, что пришел сюда по веским причинам. Потому что ему удалось завоевать доверие Святого Иоанна и, если он доведет дело до конца, то окажется всего в одном шаге от того, чтобы узнать, что именно планирует главарь и для чего «Гадюки» нацелились на группы вроде этой.
И чем больше он узнает, тем скорее остановит.
Остановит сразу все.
Через несколько минут расселись по стульям и остальные мужчины. Лерой и Линкольн сели друг напротив друга. Если представить круг в виде циферблата часов, то они заняли цифры «девять» и «три», в то время как Хопперу досталась «шесть». Прямо напротив Хоппера расположился человек, похожий на остальных, за исключением глаз – в них присутствовал свет, несвойственный затравленным взглядам большинства ветеранов. На нем был вельветовый пиджак, казавшийся слишком плотным для такой погоды, в руке же он держал блокнот и ручку.
– Добро пожаловать всем, спасибо, что пришли, – сказал он и закинул ногу на ногу, от чего штанина его затрепетала, как сигнальный флажок. Мужчина расположил блокнот и ручку на приподнятом колене. – Меня зовут Джордж, и я рад, что сегодня с нами большинство постоянных участников группы. – Он обвел взглядом группу и остановился на Хоппере. – Я не менее рад также видеть новые лица. – Мужчина улыбнулся и поправил блокнот на колене. – Итак, кто сегодня желает начать?
В ушах у Хоппера сильно зашумело. Уголки глаз стало застить белым светом. Еще не успев осознать, что с ним происходит, он прочистил горло.
– Э-э. Привет. Меня зовут Джим.
– Привет, Джим! – хором произнесли все разом. Хоппер поднял глаза и натянуто улыбнулся, не вполне уверенный в том, что делает. И не вполне уверенный, что это именно его голос разнесся эхом по всему залу.
Боковым зрением он увидел, как обменялись взглядами Лерой и Линкольн.
– Хм… привет, – еще раз поздоровался Хоппер. – Да, как я уже сказал, меня зовут Джим, и я служил во Вьетнаме.
Он наклонился вперед, облокотившись на собственные колени, и начал говорить.
Кофе было, можно сказать, сносным. Но Хоппер даже не чувствовал вкуса, глотая тепловатую жидкость. После столь долгого разговора ему нужно было хоть чем-то промочить горло. Он налил себе еще и встал у стола, закрыв глаза и покрутив шеей. Он понятия не имел, что на него нашло и что все это время сидело внутри, но…
– Неплохо, да?
Хоппер открыл глаза. Один из участников группы наливал себе кофе из свежезаваренного кофейника, который каким-то образом оказался на столе.
Хоппер сделал еще один глоток и пожал плечами:
– Я пробовал и похуже.
Мужчина насыпал в чашку сливки, положил сахар и подошел к Хопперу.
– Я про встречу. – Он указал чашкой на круг из стульев.
– О, – Хоппер рассмеялся. – Хм… да. В самом деле… Действительно неплохо. Я почувствовал… Хотя нет, я до сих пор не понимаю, что именно почувствовал.
– Понимаю вас, – ответил мужчина. – Кстати, меня зовут Боб. – Он протянул руку. – Капрал Девлин, «Роберт Дуглас», Ю-Эс-096231777. – Он посмотрел Хопперу прямо в глаза. – Я прикрою тебя, Джим.
Хоппер уже успел понять, что эта фраза была чем-то вроде мантры группы поддержки. Ее повторяли в конце выступления каждого человека.
Хоппер пожал протянутую руку.
– Хм… да. Я прикрою тебя, Боб. Рад познакомиться.
Они продолжили потягивать кофе, прислонившись к столу и наблюдая за остальными членами группы. Лерой и Линкольн куда-то запропастились.
Хоппер облизнул губы.
– Так ты… постоянно сюда ходишь?
– И да, и нет, – ответил Боб – Я постоянный участник подобных встреч, но не этой конкретной группы.
Хоппер кивнул.
– Ага, я слышал, что они есть по всему городу. Можно ведь посещать любую, правда?
Боб усмехнулся.
– Уверен, ты сравниваешь это с «анонимными алкоголиками». И… да, они повсюду, и конечно, ты можешь посещать любую, но… На самом деле в этом деле ценится постоянство. Говорят, чтобы вернуться к нормальной жизни, нужна стабильность. Ну, знаешь, типа якоря во время шторма или что-то в этом роде.
Хоппер улыбнулся над своим кофе.
– Только не говори, что эту мудрость ты услышал от Джорджа.
Боб рассмеялся.
– Понимаю иронию, – сказал он. – Нет, это я услышал в другой группе. Там тоже было неплохо, я ходил туда постоянно пару лет, если не больше. Хорошая была группа. И хороший координатор. По правде говоря, он нравился мне больше, чем Джордж – при всем уважении, конечно. – Он глотнул еще кофе. – Знаете, у некоторых людей есть, так сказать… особый дар, что ли. Или просто опыт? Не знаю. А может, я просто не привык. Новая группа, новые люди – нужно время, чтобы освоиться. Но в целом мне нравится.
– Ты переехал?
– Что? А, нет. Просто та группа распалась. – Боб пожал плечами. – Так бывает иногда.
– Не сомневаюсь.
– Только, знаешь ли… Все равно немного обидно, поскольку это произошло совершенно внезапно. Понимаешь?
Хоппер окинул взглядом комнату, но по-прежнему не заметил ни Лероя, ни Линкольна. Он повернулся к Бобу, прислушиваясь к нему вполуха.
– Внезапно?
– Ну да, – ответил Боб. Он протянул руку и взял со стола еще один пакетик сливок, затем разорвал его зубами и высыпал белый порошок в свой кофе. – Наш координатор просто не пришел. В смысле, вообще перестал ходить. Не оставлял сообщений, не переносил встреч. Просто исчез, и все. Никто его больше не видел. – Помолчав, Боб покачал головой: – Было реально обидно. Сэм был хорошим координатором. Даже одним из лучших.
Хоппер замер, не донеся кофе до рта.
– Сэм?
– Ага, Сэм Барретт. Знаешь его?
Хоппер глотнул кофе.
Сэм Баррет. Руководитель группы поддержки.
Вторая жертва.
Хоппер не стал ничего отвечать.
– Что ж, надеюсь с ним все в порядке, где бы он ни был. – Боб покачал головой и допил кофе. – Он был одним из нас и страдал так же, как мы. Понимаешь, о чем я? Ладно, прости, я сегодня что-то увлекся кофе. Надо посетить уборную.
Хоппер кивнул Бобу, потом смотрел, как ветеран ставит свою чашку с блюдцем на край сервировочного стола и идет в туалет.
Сэм Барретт.
Конечно, Хоппер уже знал, что существует какая-то связь между «Гадюками», Святым Иоанном и карточными убийствами, но услышать это имя от кого-то другого – не связанного ни с бандами, ни с расследованием убийств – было жутковато. Хоппер похолодел еще больше.
В этот момент рядом возник Лерой. Хоппер со стуком поставил чашку и блюдце на стол. Затем закрыл глаза, пытаясь побороть гнев, но он все равно разгорался где-то внутри.
Хватит!
Он толкнул Лероя в сторону, навалился на него и прижал к штабелю из гимнастических коней.
– Что это за херня, Лерой? – зашипел он ему в ухо, стиснув зубы. – Какого черта здесь нужно Святому Иоанну? Он набирает людей из групп поддержки? Пожалуйста, скажи мне, что я ошибаюсь. Потому что если это так и он охотится на уязвимых – людей вроде этих ветеранов – то, клянусь, я…
– Эй, чувак, успокойся!
Вздрогнув, Лерой оттолкнул Хоппера.
– Нет, я не успокоюсь, – сказал Хоппер. – Что задумали «Гадюки», Лерой? Ты пришел к нам с некой информацией, говорил, что тебе нужна защита, но как только жизнь наладилась, информация куда-то испарилась, да?
Лерой поправил футболку и оглядел зал. Никто не обращал на них внимания. Ветераны вновь рассаживались по стульям.
– Хоппер, ты остынешь, нет? Надо быть осторожнее, оʼкей? Мы ведь заодно, ты не забыл?
Хоппер сузил глаза. Лерой посмотрел в них, затем отвел взгляд.
Хоппер видел его насквозь. За годы работы в полиции он успел навидаться всякого.
– Что-то ты не договариваешь, Лерой…
– Все норм?
Хоппер обернулся и увидел приближавшегося Линкольна. Лерой оттолкнул от себя Хоппера.
– Да, нормально, – ответил он.
Линкольн посмотрел на них обоих, затем указал большим пальцем себе за плечо.
– Только что звонил. Святой хочет, чтобы мы вернулись.
– Что? Почему? – спросил Лерой.
– Святой не объясняет, почему, Лерой. И он знает, что я никогда об этом не спрашиваю. Он приказывает, мы едем.
Не сказав больше ни слова, Линкольн развернулся и пошел прочь. Хоппер повернулся к Лерою, но он прошел мимо, следуя за своим товарищем из «Гадюк».
Хоппер пошел из спортзала, миновав Джорджа, выходившего из туалета. Тот остановился посреди зала.
– Эй, Джим, все в порядке? Мы собираемся продолжить, но если ты хочешь уйти, то…
– Извини, Джордж, мне, правда, пора идти, – ответил Хоппер, поворачиваясь и направляясь к главным дверям. – Но спасибо. Вы мне здорово помогли, серьезно.
Снаружи уже ждала машина. Лерой слегка нажал на акселератор. Увидев, что впереди сел Линкольн, Хоппер забрался на заднее сиденье, захлопнул дверь и прижался к спинке, когда Лерой резко газанул с места.
26 декабря 1984 года
Лесной домик Хоппера
г. Хоукинс, штат Индиана
Хоппер встал из-за красного стола и стал разминать ноги, расхаживая между столом и кухонной стойкой. Он отер лицо и провел рукой по волосам, затем остановился спиной к Оди.
Не желая, чтобы она видела выражение его лица, он снова потер лицо и посмотрел в кухонное окно. В стекле он видел смутное свое отражение, а позади него – Оди.
Группа поддержки ветеранов Вьетнама – он уже забыл про нее. Впрочем, не совсем забыл, скорее научился за эти годы отделять воспоминания и помещать их в глубокие задворки своего сознания. Они не были забыты, скорее находились в спящем состоянии.
До сегодняшнего вечера. Вернее, до того момента, когда история Хоппера добралась до эпизода посещения группы поддержки вместе с Лероем и Линкольном.
Хоппера это удивило – так же как удивили испытываемые чувства об этом воспоминании, вернее, глубина этих чувств. Он понимал – возможно, немного запоздало, – что приближается эта часть истории, но не придавал ей особого значения, пока не начал рассказывать ее Оди.
Конечно, он не вдавался в подробности того, что сказал на собрании. Он чувствовал, что возбудил любопытство Оди, когда она поняла, о чем идет речь, но резко заставил себя остановиться. Он не собирался рассказывать о Вьетнаме. Они уже об этом договорились. Эта история только о Нью-Йорке.
Но тот факт, что эти две истории – и два совершенно разных места действия – вдруг пересеклись, несколько обескуражил Хоппера. Он даже почувствовал себя дураком.
Конечно же, они не могли не пересечься.
– Все в порядке?
Хоппер вздохнул и повернулся обратно, облокотившись о кухонную стойку. Затем посмотрел на сидящую Оди.
– Да, все в порядке. Ты сама как себя чувствуешь? Это очень длинная история, прости… Помни, что мы можем остановиться в любой момент.
Нахмурившись, Оди покачала головой.
– Ты, кажется, устал.
Хоппер рассмеялся и снова потер себе лицо.
– Не настолько сильно, чтобы это нельзя было исправить с помощью кофе.
С этими словами он хлопнул обеими руками по кухонной столешнице и принялся готовить свежее варево. Оди молчала несколько минут, затем заговорила снова.
– Я прикрою тебя, – сказала она.
Застыв, Хоппер повернул голову:
– А?
– Что это значит?
– О, – Хоппер немного расслабился. – Ну, это старое солдатское выражение. Потому что бывают моменты, когда идешь вперед и не можешь видеть, что происходит сзади. Тогда нужен друг, который будет помогать тебе оставаться в безопасности. Это и значит, что он тебя прикрывает. Иногда люди используют это выражение, когда хотят сказать, что ты можешь положиться на них и довериться, что они готовы помочь в любую минуту. – Он помолчал, затем снова оглянулся через плечо. – Поняла?
Оди кивнула. Затем встала из-за стола и прошлась по комнате, разминая ноги. Хоппер наблюдал за ней несколько секунд, после чего включил кофеварку.
Оди подошла к кухонной стойке.
– Я прикрою тебя, – снова сказала она.
Он взглянул на нее, но ничего не сказал. Его глаза изучали ее лицо. Она смотрела на него, вздернув подбородок, серьезно и твердо.
– Ты можешь… на меня положиться, – повторила она его собственные слова. – Я прикрою тебя.
Хоппер рассмеялся от неожиданности. Оди вздрогнула и отступила на шаг. Лицо ее сморщилось в замешательстве.
– Я сказала что-то не то.
Хоппер покачал головой и, придвинувшись к ней, крепко обнял. Она обхватила руками его талию.
– Нет, милая. Ты все сказала правильно.
Он почувствовал, как Оди кивнула.
– Я прикрою тебя.
Он взъерошил ей волосы.
– А я тебя, родная. Обязательно.
Оди отстранилась и понюхала воздух.
– Кофе. Фу! – сказала она, сморщив нос. Затем как ни в чем не бывало вернулась к красному столу. – Продолжай.
Хоппер рассмеялся и налил себе кофе.
– Да, мэм! – сказал он.
Затем вернулся на свое место и устроился поудобнее. Оди положила руки на стол и посмотрела на него снизу вверх. Хоппер почесал подбородок.
– Ладно, на чем мы остановились?