Истинный дом разума
После двухдневного дождя, ускорившего наступление осени, небо наконец прояснилось, показав из-за облаков свой светлый лик. На фоне его синевы листья деревьев взволнованно танцевали на ветру, словно махали кому-то руки в красно-желтых перчатках. Ранней осенью я неизменно отправляюсь медитировать. Обычно я езжу на ретриты в горный монастырь в Корее, но в этом году посетил «Деревню слив» во французском Бордо. Это буддистское сообщество, которое основал вьетнамский монах Тит Нат Хан. Когда он вместе со своими последователями приезжал в 2013 году в Корею, я был переводчиком на его публичных выступлениях. Мы прекрасно пообщались, что для меня было поистине бесценно. Я всегда хотел своими глазами увидеть, как его замечательное учение претворяется в жизнь в «Деревне слив», поэтому, когда мне представилась такая возможность, я за нее сразу же ухватился.
Во время Вьетнамской войны Тит Нат Хан возглавлял антивоенное движение во Вьетнаме и за его пределами. Мартин Лютер Кинг-младший номинировал его на Нобелевскую премию мира. После войны Тит Нат Хан не смог вернуться во Вьетнам и обосновался во Франции, где учредил небольшое буддистское сообщество вместе с теми, кто приехал к нему учиться. С течением времени то, что первоначально было маленькой коммуной, привлекало все больше гостей. К несчастью, с 2014 года здоровье Тит Нат Хана стало ухудшаться, и ему пришлось отказаться от публичных выступлений. Несмотря на это, многие люди со всего мира по-прежнему приезжают в «Деревню слив», чтобы практиковать осознанные медитации.
Когда я только прибыл в «Деревню слив», меня поразило, как медленно все передвигаются. Это особенно бросалось в глаза по контрасту с вечной спешкой в больших и малых городах. Монахи и другие практикующие, не имеющие монашеского сана, ходят медленно не только для того, чтобы проработать осознанность, но и для того, чтобы получать удовольствие непосредственно от ходьбы. И, как я выяснил, это распространялось не только на ходьбу; они также очень медленно едят, молча смакуя пищу. Сколь бы вкусным ни было блюдо перед нами, если во время еды наш ум блуждает где-то еще, мы не почувствуем вкуса. Но если мы присутствуем в моменте, тогда даже глоток чая может показаться нам вкуснее всего, что мы когда-либо пробовали.
Главное, чему учит Тит Нат Хан, — наш ум должен всецело присутствовать в настоящем моменте, в том числе когда мы ходим и едим. Вместо того чтобы застревать на своих мыслях, пережевывая воспоминания или нынешние тревоги, ум остается в настоящем, потому что просветление, которого ищут практикующие медитацию, возможно лишь в здесь и сейчас, в истинном доме разума. Когда наш ум полностью присутствует в настоящем моменте, он естественным образом успокаивается и уравновешивается, в нем нет множества отвлекающих мыслей, что позволяет нам всецело наслаждаться жизнью и фокусироваться на том, что мы делаем, — будь то беседа с друзьями, приготовление пищи или мытье полов.
Тит Нат Хан также учил нас осознавать свое дыхание, так как оно является важнейшим мостом между телом и разумом. Если мы дышим спокойно, наш ум расслаблен, а если дыхание сумбурно, то и ум взбудоражен. То же самое верно и в обратной последовательности: суматошный ум приводит к неровному дыханию, а спокойный ум порождает дыхание размеренное. Кроме того, дыхание всегда происходит в здесь и сейчас и таким образом может удерживать наш ум в настоящем. Когда мы начинаем дышать глубоко и спокойно, ум следует этому примеру, наслаждаясь глубокой и безмятежной тишиной.
По мере того как углубляется моя практика осознанного дыхания, передо мной приоткрывается дверь к мудрости. Люди обычно ставят знак равенства между умом и мыслями, как будто мысли — единственное, что присуще уму. Однако, познавая умиротворенную тишину, которая находится между одной мыслью и другой, я вижу, как мысль появляется из этой тишины и растворяется в ней. Я не придаю большого значения мыслям, а стараюсь обращать внимание на этот тихий промежуток между ними. Тогда пространство тишины постепенно увеличивается, и я начинаю понимать, что даже хорошая мысль не так приятна, как это безмятежное молчание.
В конечном итоге я прихожу к осознанию, что эта тишина существует не только внутри меня, но и вовне, так как невозможно точно определить, где она начинается и где заканчивается. Умозрительная граница между мной и остальным миром стирается, и я начинаю видеть, что тишина — это незыблемая и истинная сущность разума, так же как и непроявленные просторы Вселенной до ее сотворения. Мне наконец-то удается понять буддийскую поговорку: «Нет никакой разницы между разумом, миром и Буддой».
Когда перед закатом небо окрашивается в оранжевые и красные тона, один из монахов торжественно звонит в вечерний колокол. Этот звук эхом разносится по всей «Деревне слив». К нему примешивается тихий шорох шагов — люди идут в зал для медитаций. Я смотрю на все это, и в моем сердце расцветает цветок благодарности и блаженства.
