Глава 29

– Чтибор Беломирович!

Чтибор очень удивился и насторожился. За прошедший год по отчеству его называли крайне редко. А уж князь – никогда!

– Что ты так напрягся? – усмехнулся Фомичев. – Ничего из того, что ты делать не умеешь, я тебе не предложу. Как ты думаешь, не настало время проведать тех пассажи… э-э-э… разбойников, напавших на тебя и Ждана осенью прошлого года?

– Князь, я готов исполнить любую твою волю! – склонил голову Чтибор.

– Это понятно, но мне нужно, чтобы ты это делал с головой. То есть хорошо обдумав. В общем, так, иди к Черныху, скажи, я прислал, и вдвоем подготовьте мне план операции. Все необходимые данные по этой теме возьмете у Никодимова. Как закончишь с планом – ко мне! Суток хватит? Или больше нужно? Время нас не лимитирует, но раз взялись – нужно делать. Жду с планом.

Чтибор за прошедший год – почти год – смог увидеть и узнать столько, сколько не видел весь его род. Мало того – он по мере своих возможностей и желаний князя принимал во многом участие. На его глазах происходили чудеса, о которых никто никогда не слышал. Многие из них были более присущи богам, нежели человеку. И тем не менее те, кто их творил, были люди. Люди из плоти и крови. Например, люди, которые управляли железными птицами – их называли «пилотами» и «летчиками», а в целом они звались «экипажи». Слова были непонятны и незнакомы на слух. Но это год назад, а сейчас Чтибор прекрасно представлял, что они значат и что эти самые «пилоты» такие же воины, как и он. Четверо из них прошли несколько войн, горели в своих «птицах», были искалечены и только в его мире снова стали теми, кем были когда-то. И еще они любили пиво под соленую рыбу и песни под гитару. Чтибор, пытаясь понять их, провел с ними достаточно много времени.

Он многое узнал и многому научился. Он уже умел читать, писать и считать. Он видел карту Руси, которая еще не осознала, что она Русь. Он видел глобус! И как выглядит земля из черноты небес. Он теперь знал, как огромна планета и сколько еще неизведанной на ней земли! Он научился стрелять из всего ручного оружия. Да, ему претило убивать из него таких же, как он сам. Потому что не было в этом чести – убить беззащитного. А именно беззащитным был любой человек его времени перед оружием пришельцев. И неважно, насколько он искусен во владении мечом или луком – он обречен, если обнаружен. У Чтибора на бедре тоже была закреплена кобура с АПС, но он решил, что воспользуется им только в крайнем случае.

Но он с ними не поэтому. Точнее, не совсем поэтому. Да, доспех и оружие, врученные ему князем, бесценны, но больше всего его поразили отношения между этими людьми и отношения их к нему и людям его времени. Подумать только! Освободили несколько тысяч рабов, дали им кров над головой, работу, выбранную самими же рабами, и деньги за нее. Дали возможность жить в условиях, которые имели разве лишь базилевсы. А где еще можно увидеть жилища, подобные тем, что строятся сейчас в деревнях и поселках княжества? И это только начало! И ему очень хотелось увидеть, что будет дальше. И не только увидеть, но и участвовать.

С планом справились быстрее. Никодимов сообщил им приблизительное место расположения базы налетчиков, нарисовал ее схему и сообщил, что там может находиться от двух до нескольких десятков бандитов. Черных, отметив на карте предположительный район действий, назвал операцию «Игры в песочнице», и дальше они занялись планированием. Разработали маршрут, разбили на этапы, Чтибор определился с набором сил.

Через два часа план в общих чертах, по выражению воеводы Черныха, был готов. Более детально проработать его было невозможно – не хватало данных. Поэтому Чтибору предстояло «импровизировать, исходя из условий местности и ситуации». Больше времени заняло снаряжение дружины в поход. Целых два дня. Но это время было необходимо. И сейчас помощник воеводы Вяземского княжества вел вниз по Вазузе два драккара и две лодьи, на которых находилось пять десятков из нурманского хирда, пять десятков литовской легкой пехоты и три десятка лучников. Бойцов племени голядь Чтибор стал называть литовцами по примеру окружения князя. Они ему рассказали, кто это такие в их мире. Литовцы были вооружены стандартно для легкой пехоты княжества: двухметровыми копьями, круглыми среднеразмерными щитами и тесаками. Командовал ими полусотник Вилкас из рода Лисиц, выбравший стезю профессионального воина. Нурманы частью вооружены мечами, частью те, кто предпочитал ранее секиры, бердышами. Не сразу, но они оценили преимущества этого нового для них оружия. Лучших бойцов для штурма разбойничьего поместья было не найти. Возглавлял полусотню сам Трюггви Хитрый – хевдинг нурманского хирда. Он сумел удержать власть в хирде и даже укрепить ее, довольно толково командуя хирдом на учениях и осваивая тактические новинки. Лучники вообще были сформированы без учета племен. В этих трех десятках были и литовцы, и кривичи, и хазары, а командовал ими мелкий бурят, пришедший на эту землю вместе с князем. Свое старшинство он оправдывал изрядным искусством в стрельбе из лука, в которой превзойти его могли очень немногие прирожденные охотники. Все – и нурманы, и литовцы, и лучники – носили бригантины. Такой вот компанией они шли спросить долг, который за этот год не забылся. Князь обид не прощал не только в отношении себя, но и своих людей. И со всех подчиненных требовал такого же отношения к этому вопросу. Это было одно из основных правил княжества. И еще одно – своих подданных наказывать мог только князь, и никто чужой.

Кстати, их драккары и лодьи были первыми судами, прошедшими через новый канал Вязьма-Вазуза. Драккары были нурманские, с которыми те поступили на службу к князю. Лодьи построили этой зимой на всякий случай. Вот и пригодились. Каналу очень были не рады соседи – владельцы волока Быстрень-Вазуза. Канал не мешал их делу. Пока не мешал. Но они подозревали, что новоявленный вяземский князь на этом не остановится и может отобрать их заработок. Может, они что и замышляли, когда по соседству начал строиться канал, но разгром нурманского хирда и слова, переданные им от имени князя о том, что если что, их просто зачистят, отрезвили самые горячие головы. Вряд ли они поняли, что значит «зачистят», но догадались, что ничего хорошего их в этом – случае точно не ждет. Приходили поглазеть на строительство, и только.

Срок операции ограничили двумя неделями. Хотя и это при серьезных основаниях можно было пересмотреть при необходимости – с Чтибором шли две пары радистов с радиостанциями. Так что связь с князем имелась.

Шли не быстро. Скорость держали по лодьям, которые сильно уступали в этом драккарам. Но это было не критично. Нужно было с наступлением темноты, чтобы обезопасить себя от возможных наблюдателей за рекой, найти устье речки Межурки, впадающей в Волгу с левого берега, войти в нее и, поднявшись насколько возможно, укрыться. Поэтому в первый день похода на стоянку встали заранее и на следующий день отчалили от берега примерно в полдень.

В сумерках вошли в Межурку и практически на ощупь поднялись приблизительно на километр, где причалили к берегу и разбили временный лагерь. При свете костра Чтибор собрал троих полусотников, развернув карту.

– Значит, так, основную задачу вы знаете. Теперь обсудим частности. Вот мы, – он указал острием кинжала, не касаясь бумаги, точку на карте. – Вот где-то здесь находится логово разбойников. От пленного известно, что по берегам Волги и Тверцы в светлое время дежурят секреты. То есть, увидев нас, там как минимум насторожатся. А если уж мы пристанем к их берегу или войдем в речку – наверняка сбегут. И нам придется их ловить по лесам. Поэтому сделаем по-другому…

Сразу после ужина десяток разведчиков-литовцев, взяв две упакованные резиновые лодки, ушли. Им необходимо было выйти на правый берег Тверцы, незамеченными подняться выше по течению, там переправиться на левый и ожидать рассвета. Утром им предстояло двигаться вдоль Тверцы вниз по течению до безымянной речки, в верховьях которой было спрятано логово разбойников. Естественно, не раскрывая своего присутствия. Основная группа в составе остальной легкой пехоты и двух десятков лучников должна была скрытно совершить десятикилометровый марш до правого берега Тверцы к месту переправы. Там войти в связь с разведкой и, получив данные о расположении базы противника, ожидать темноты. В лагере оставались нурманы, десяток лучников и одна радиостанция с радистами. Они были должны ждать команды и выйти из лагеря на судах, когда легкая пехота обложит базу разбойников. Чтибор шел во главе основной группы. Накануне он размышлял, какой доспех предпочесть. Бригантина давала бóльшую подвижность и скорость, латы – практически неуязвимость. В итоге решил, что пять десятков пехоты в бригантинах достаточно для скорости, а вот хотя бы один «танк» – как говорили его новые друзья – им не помешает. Поэтому взял латный доспех, разместив его по частям на спинах ближайшего десятка, рядом с которым собирался идти.

Первая часть операции прошла как по нотам. Прибыв в район переправы к полудню, Чтибор получил сообщение разведки о том, что база обнаружена. Все как и было известно ранее – несколько домов, крепкие сараи, все огорожено трехметровым частоколом из заостренных бревен. Вдоль стены с внутренней стороны имеются помосты для стрелков. Слева и справа от ворот маленькие башенки на одного-двух лучников. Сами ворота из корабельной доски. Охрана имеется, но несет службу чисто для видимости. Где-то на реке есть секрет. Туда с рассветом ушли двое. В одном из сараев, по-видимому, держат рабов – туда носили еду, но оттуда никто не выходил. Кроме этого, есть рабы для работы внутри поместья. У пристани поместья стоят три лодьи. Количество воинов оценивается в пять-шесть десятков. Это тех, кого смогли увидеть.

С наступлением темноты основная группа переправилась на левый берег Тверцы и соединилась с разведчиками. Остаток ночи провели на месте переправы. С рассветом отряд, разделившись на группы, приступил к скрытному выдвижению для окружения поместья. Группы вели разведчики, освоившиеся на местности. Одновременно Чтибор отдал команду по связи о выходе оставшейся в лагере группы на лодьях и драккарах к логову разбойников.

Идеально выполнить план по окружению поместья не удалось. Одна из групп неожиданно столкнулась с охотниками, вышедшими из поместья на промысел. Группа потерь не понесла – две охотничьих стрелы даже в упор не пробили броню воинов, однако крик одного из охотников об опасности всполошил находившееся в нескольких десятках шагов поместье. Там началась суматоха, сразу же пресеченная командным рыком, по-видимому, главаря, и через минуту по всему периметру стены поместья уже торчали головы защитников, высматривавших опасность. В принципе, ничего страшного, ломающего план, еще не произошло. Группы успели занять назначенные места, и окружение поместья произошло. Чтибор с десятком пехотинцев и пятеркой лучников разместился напротив ворот за пределами дальности луков осажденных. Оставалось дождаться прибытия ударной группы, и можно было приступать к штурму. Лучники групп вели вялую перестрелку с осажденными.

Все изменилось в тот момент, когда из леса, со стороны Тверцы кто-то прокричал, что к поместью двигаются нурманы. Мгновение спустя тот же голос, что навел порядок среди разбойников ранее, отдал несколько команд. И через минуту в открывшиеся ворота из поместья выплеснулась разномастно одетая и вооруженная толпа в несколько десятков человек. Главарь сделал правильный вывод из услышанного и бросил все силы на прорыв. По оценке Чтибора, основная масса атакующих не представляла опасности даже для его легкой пехоты. Вряд ли разбойники умели вести правильный бой. Они были приучены к другому. Однако возглавлявшая эту толпу группа в полтора десятка человек резко выделялась на общем фоне. Неплохая броня, хорошее оружие в руках и выстроенный клином строй выдавали в них воинов. Возглавлял клин мощный воин в кольчужном – доспехе, – рогатом шлеме и с секирой в руках. Именно ему принадлежал голос, которым ранее отдавались команды в поместье. Сейчас он с ревом несся во главе клина на Чтибора, оценив его доспех и сделав правильный вывод, что именно он является здесь главным.

– Внимание! Они пошли на прорыв! Группам действовать самостоятельно!

Это единственное, что успел прокричать Чтибор по связи, пока клин бежал к нему, а дальше… Сумел увернуться от секиры главаря, столкнулся с воином, бежавшим справа от того, и уронил его на землю, успел принять на меч следующего за упавшим, но вытащить уже меч из тела не смог. Его сшибли с ног. Единственное, что он успел, это прикрыть голову щитом. Доспех выдержал несколько мощных, нанесенных в спешке, ударов. Но главное, встать Чтибору не давали. А значит, итог был предсказуем. Стараясь подороже продать жизнь, он наотмашь ударил кинжалом. Зацепил кому-то ногу. И внезапно почувствовал, что количество ударов по броне резко уменьшилось. Повернув голову, прикрытую щитом, сквозь запотевшее бронестекло он сумел рассмотреть, что большинство окружавших его стоят к нему спиной. Его же продолжают добивать трое. Решение созрело мгновенно. Он с колен сделал кувырок в сторону одного из них и, закрывшись от удара сверху, из-под щита ударил кинжалом в незащищенный пах. Когда двое оставшихся противников снова сократили дистанцию для ударов, Чтибор уже поднимался с колен. Прыгнув им навстречу, он оттолкнул левого щитом, а правого сбил ударом ноги. Получив секунды передышки, последовательно нанес удары в спину трем ближайшим разбойникам и вернулся к раненному кинжалом, забрав у того меч. А дальше он ничего не помнил. Пришел в себя, когда его воины уже добивали последних врагов. Про закрепленный на бедре пистолет Чтибор просто забыл.

Уже потом, когда воины выводили из поместья рабов и грузили в свои и захваченные лодьи имущество, по докладам десятников Чтибор восстановил ход боя. Схватка Чтибора с атакующим клином, во-первых, дала возможность десятку, стоявшему за ним, перестроиться из цепи в плотный двухшереножный строй. Пусть и невеликий, но это был строй обученных воевать в нем воинов. Во-вторых, после столкновения клина с Чтибором продолжили движение далее только сам главарь и трое стоявших в строю за его левым плечом. До строя литовцев они не добежали, получив по стреле, а главарь – две. В этот момент десятник увидел, что Чтибора сбили с ног. Он атаковал своим десятком именно группу, пытавшуюся добить помощника воеводы. Поэтому Чтибор видел спины врагов – они отбивались от атаковавшего их десятка. Учитывая, что разбойников было в несколько раз больше, атака этого десятка остановить их не могла. Она всего лишь дала шанс Чтибору, которым он и воспользовался. Однако секундами позже в схватку вступили еще два десятка литовцев и десяток лучников, остановивших атакующих. И тут посреди массы разбойников вошел в боевое безумство Чтибор. Стрелы, копья, мечи и секиры не брали его латы. Он же мечом разил окружавших его врагов с потрясающей скоростью. Хватило его ненадолго, но пытавшиеся его убить за это время закончились. Ранее он никогда не замечал за собой способности быть берсеркером. И те, кто учил его воинскому ремеслу, этого не видели. Видимо, это произошло произвольно, под влиянием смертельной опасности. В пользу этого говорило то, что продолжалось это состояние очень недолго и отсутствовал период резкого ослабления после схватки. Чтибор просто внезапно пришел в себя, обнаружив стоящим внутри круга врагов, боявшихся к нему приблизиться. Вокруг под ногами лежали мертвые и умирающие. С этой секунды он атаковал уже осознанно. Минутой позже на помощь подошли еще два десятка и последние пять лучников, которые окончательно связали разбойников.

Трюггви Хитрый, слышавший по связи все то, что происходило на берегу, приказал воинам грести что есть сил. Ожидаемо оба драккара ушли в отрыв от лодей. Трюггви удачно разместил на них три десятка воинов и десяток лучников. Поэтому как только драккары ткнулись носами в берег неподалеку от разбойничьей пристани, три десятка нурманов оказались на берегу и моментально сформировали атакующий клин. Который с ревом с разбега и врезался в окруженную массу, внутри которой бушевал смерч по имени Чтибор. Через минуту все было кончено.

Для себя Чтибор понял, что секунды, выигранные атакой десятка, спасли ему жизнь. Десятнику, лежащему на носилках, он со словами благодарности вручил свой меч, построив предварительно всю дружину. Все убитые в дружине были из десятка, спасшего ему жизнь. И все остальные в десятке имели ранения разной степени тяжести. Всего потери его дружины составили трое убитых и девятнадцать раненых, причем четверо – тяжело, и их необходимо было срочно доставить в госпиталь. Поэтому, погрузив раненых и убитых, лодья, оснащенная двигателем, сразу же ушла в Вязьму.

А потом два дня грузили трофейным имуществом корабли. Места на своих не хватило – пришлось использовать лодьи разбойников. Имущества было много, и оно было разнообразно. Разбойники не брезговали ничем. Кроме этого, в избе главаря откопали сундук с казной ватаги.

В погрузке имущества помогали двадцать восемь бывших рабов обоего пола. Чтибор обещал довести их до Вязьмы, а дальше они могли сами решать свою судьбу. Тем, кому по какой-либо причине некуда было возвращаться, предложено было осесть в княжестве.

Перед отправлением поместье зажгли. Если кто из разбойников и не попал под этот удар возмездия – возвращаться им было некуда.