Глава 21

Стройку в Смоленске сумели завершить к Купале. Событие для княжества хоть и проигрывало по значимости походу в Хамлидж, но все же было очень серьезным шагом. Слухи о походе только начали распространяться по русской земле, а уж о войне Вяземского княжества с голядью знали, наверно, лишь те, кто следил этот год за этим никому доселе не известным княжеством-выскочкой. А таких было немного. По крайней мере, на это надеялись в княжестве. Не то чтобы боялись воевать – нет! Сейчас, еще имея мощь оружия XX–XXI веков, результат такой войны был совершенно предсказуем. Однако в любом случае это потеря времени. А именно этот фактор был сейчас решающим. Княжество, как бегун-спринтер, еще делало первые шаги, разгибаясь на старте, разгоняясь, и любая мелочь могла в итоге сказаться на результате. Смоленск – один из крупнейших славянских городов и самый успешный город племени кривичей. Тоже крупнейшего. Кривичи на этот момент были единственным племенем, имевшим три родовых центра – города. И открыть торговый дом в Смоленске, стоявшем на перекрестке пути из «варяг в греки» – как было принято говорить в современности Фомичева, а по факту – на одном из ответвлений Великого шелкового пути, – было серьезной заявкой на успех. А уж учитывая номенклатуру и качество товара, торговый двор должен был стать витриной княжества Вяземского. Поэтому Фомичев счел необходимым свое присутствие на открытии дома. К тому же на Купалу в Смоленске открывалась ярмарка, и княжество не должно было упустить свой шанс громко заявить о себе.

Фомичев отправился в путешествие на своем личном пароходе. Оделся он по погоде – в легкий летний костюм, типичный для его времени. Правда, охрана настояла на том, чтобы выходя на верхнюю открытую палубу, князь надевал легкий бронежилет скрытого ношения. Одновременно позади парохода шел буксир с баржей, на которой располагались два десятка дружинников и кони. Это для антуража.

Прибытие пассажирского парохода, с палубы которого доносилось «Прощание славянки», вызвало очередной ажиотаж на берегу, правда, городские ворота уже не закрывали – привыкли за пару месяцев. На пристани князя встречали оба купца и начальник строительства. Буксир пошел к грузовому причалу. Ближайшие два часа Фомичев осматривал торговый дом и выслушивал комментарии строителя. Ну, что сказать? Получилось неплохо, очень неплохо! Большой двор был огорожен трехметровой кирпичной стеной. Две стены выходили на речные берега – Днепра и впадающей в него Рачевки. На последней поставили небольшую плотину и смонтировали электростанцию. Перепад высот в этом месте был значительным, поэтому турбина выдавала достаточно мощности для обеспечения нужд всего хозяйства. Вообще коммуникации были сделаны по стандартам двадцатого века. На грузовом причале даже установили кран с электроприводом. В сторону города вместо части стены был устроен фасад магазина с большими витринами, закрываемыми на ночь железными ставнями. Площадку перед входом и двор выложили тротуарной плиткой. Сам магазин находился на первом этаже, на втором находились кабинеты Ждана и Годислава. Сразу за магазином расположился перевезенный из Вязьмы освободившийся там быстровозводимый склад с товаром. Больших запасов решили здесь не делать – рассчитывали, по крайней мере вначале, торговать в розницу. Если кто захотел бы большую партию товара – ее можно было заказать по рации. Либо самим плыть в Вязьму и покупать там на промбазе. Но вообще Фомичев прохладно относился к оптовой торговле – основной навар в таком случае получал бы перекупщик. Однако до тех пор, пока княжество не возьмет под контроль пути и волоки, придется торговать и так. Только с одним условием – оптовая торговля возможна только за золотые червонцы. Которые можно было купить тут же в магазине. Для покупки в розницу принимались все виды монет по курсу. Кроме склада, на территории находилась небольшая казарма для охраны, дом, в котором жила обслуга, баня и конюшня. Рядом с казармой стояла караульная вышка. Точнее, башня, потому что была построена из камня. Площадка наверху была застеклена пуленепробиваемым стеклом и обшита железом. Кроме этого, там имелись бойницы, как для огнестрельного оружия, так и для луков. Всего там могло поместиться до шести бойцов. На башне располагались четыре прожектора. Бóльшая часть двора пока пустовала.

В магазине были выставлены образцы товаров. Все было сделано на привычном для Фомичева уровне, а для аборигенов должно было выглядеть просто чудом. На данный момент княжество предлагало покупателям то, что уже производило: кирпич, черепица, стекло разное, зеркала, пиломатериалы, инструмент из железа для плотников и землепашцев; посуда – стеклянная, чугунная, железная, керамическая; оружие и доспехи, соль, обувь из хорошо выделанной кожи, мебель, бумага. Все это невиданного для этого времени качества и хорошо оформленное. В дальнейшем ассортимент будет расширен, но в данный момент это было то, что княжество уже имело на потоке. Фомичев оглянулся на купцов. Тех просто распирало от удовольствия и радости. Когда это все начиналось, они даже не могли себе представить то, что видели сейчас. Ждану так понравилось жить в своем кабинете, что тот фактически превратился в его квартиру. Годислав, как женатый человек, ходил домой, но, похоже, рад был бы тоже пожить в кабинете. Хотя бы некоторое время. Электрический свет ночью, санузел в личной комнате за рабочим кабинетом и ежевечерний просмотр фильмов.

Вообще оба купца стали практически легендой города. Их в лицо знало все население. Еще бы! Ждан – представитель таинственного княжества, который строит что-то невообразимое. Годислав – вместе с дружиной князя Вяземского ходил в поход в Хамлидж и привез три лодьи товара себе и одну Ждану. А что только рассказывали ватажники про поход! Их поили каждый день во всех корчмах города, желая в который раз выслушать рассказ о чудесных приключениях. Которые каждый раз обрастали все новыми подробностями и подвигами.

В общем, Фомичев остался доволен увиденным. Успешное начало дня закрепили в бане и за плотным праздничным обедом. После обеда Фомичев пообщался с обоими купцами на предмет торговли и вообще отношений с городом и расстановки сил в нем. Основную информацию ему в виде докладов изложили историк и Никодимов. Так что в целом Фомичев знал, что городом фактически управляют купеческая община и общество перевозчиков. Называлась она по-другому, но Фомичеву такое определение было понятней. Как раз именно обоим этим сообществам планы Вяземского княжества были как кость в горле. И если они еще пока не определились со степенью угрозы их благополучию, получая информацию со слов посторонних людей, то уже завтра купцы смогут оценить ее масштаб. Недооценивать ее было нельзя, и совет княжества вполне был готов к этому, однако Фомичев считал, что те же перекупщики внесут раскол в торговое общество. В открытую княжеству им противопоставить нечего. Максимум, что они смогли сделать, поняв степень угрозы, это поднять вопрос с разрешением выкупа земли под торговый дом. Но все было оформлено согласно обычаю, и изменить что-либо они уже не могли. Воевода с дружиной, нанятые на службу городом, Фомичева не пугали. Более того! Он втайне даже желал, чтобы ему дали повод для занятия города, но сам же понимал, что на данный момент город ему не удержать. Вот через год! Хотя тот же историк называл другой срок и более удобный повод овладеть Смоленском. А делать это придется в любом случае – нельзя упускать такой богатый бизнес, как транспортный узел на пути из варяг в греки. И сейчас, беседуя с купцами, Фомичев уточнял для себя подробности в портретах конкурентов. Напоследок вызвал Вячеслава – старшего из силовиков Никодимова, и поставил задачу обеспечить безопасность их обоих и семьи Годислава. Понятно, что четверым бойцам «невидимого фронта» это сделать было сложно, поэтому по предложению Годислава можно было подготовить его восьмерых молодых родственников по профилю телохранителей. И начинать подготовку нужно немедленно. Купцам же настоятельно рекомендовал без охраны не ходить и вообще желательно им перебраться жить на торговое подворье – территория позволяет.

Утром все прошло по плану. На открытие магазина собрался весь город плюс его гости, а также торговцы из караванов, случившиеся в Смоленске в эти дни. Некоторые даже задержались с отъездом из города. Люди решили потерять время в ожидании открытия неведомого магазина, но самим увидеть то, о чем последние недели говорят буквально все. На площадке перед магазином торговали светлым пивом. Ну, как торговали? Цена была вполовину меньше той, что платили в городе за мутный напиток, именуемый пивом. То есть работали в убыток. А детям вообще бесплатно раздавали мороженое.

Всех магазин вместить не мог. Поэтому княжеские дружинники следили за порядком и запускали посетителей по мере освобождения торгового зала. Первыми, естественно, мероприятие посетили самые уважаемые люди города. Фомичев, наблюдая на экране монитора их реакцию на товары и цены, отметил про себя, что пришли либо находящиеся вне начинающегося конфликта интересов, либо желающие заработать. Все скрытые доселе противники проигнорировали открытие, явно обозначив свою позицию. Годислав и Ждан работали в зале, представляя товары. Иногда Ждан, как официальный торговый представитель Вяземского княжества, уходил в свой кабинет с очередным оптовиком. После торговых людей магазин заполнили воины. Этих не интересовали кирпич и посуда. Они толпились у манекенов, одетых в латы и бригантины, примеривались к широкому ассортименту оружия. Когда решался вопрос с номенклатурой товаров на продажу, возникло сомнение – надо ли торговать оружием и доспехами? Ведь и то, и другое могло быть использовано против них самих. Пришлось вызывать главного кузнеца – Сергея Петровича. Тот пояснил, что на продажу можно делать оружие и бронь из простого железа. Они будут превосходить по качеству местные образцы, но уступать оружию и броне вяземской дружины, которое изготавливалось из легированной и правильно закаленной стали. Поэтому сейчас на витринах, манекенах, полках лежало, стояло и висело все, что только придумал изворотливый человеческий ум в холодном оружии за несколько тысячелетий. Причем разные цивилизации. Последними, уже под вечер, в магазин, наконец, зашел народ попроще – смерды, небогатые ремесленники, которым был интересен инструмент и сельхозинвентарь, и просто зеваки, привлеченные необычностью происходящего.

Чибис, ночью два раза встававший на проверку караула, потягиваясь, вышел на палубу к обеду. Чувствовал он себя неважно. Мало того что ночь прошла с двумя перерывами на проверки, так еще с восьми утра с парохода через динамики зазвучала музыка. Это для тех, кто на берегу, – музыка, а Чибис себя почувствовал как внутри динамика. Пришлось заткнуть уши ватой и накрыть голову подушкой, но низкие частоты баса и ударника пробивали и эту защиту. В общем, не спал, а мучился. Тем не менее до обеда дотянул, пытаясь досмотреть сон, где в главных ролях были он и Айгуль.

После возвращения из похода на Хамлидж весь личный состав, принимавший участие, распоряжением крайне довольного результатом князя, получил недельный отдых. Как кто отдыхал – Виктор не интересовался. Он для отдыха максимально использовал кровать. В приложении с Гулей. Он бы вообще оттуда не выбирался, но нужно было что-то есть, Гулю нужно было во что-то одеть, потому как спортивный костюм был одеждой на барже, а здесь… Плюс ей было интересно посмотреть, что и кто есть вокруг. В общем, Чибису пришлось смириться и использовать кровать только ночью и всего лишь иногда днем. В первый же день увидев местных женщин, одетых в привычную для них одежду, она сначала нахмурилась, видимо не поощряя в душе подобную моду. Однако немного погодя пришла к выводу, что это не они выглядят нелепо, а она в своем мешковатом костюме. Придя к этому заключению, она всего лишь вопросительно взглянула на Виктора, и тот понял свою ошибку. Ему-то она нравилась больше всего вообще без одежды. Смущенно пожав плечами, он повел ее на центральный склад. Кладовщица, барышня его лет (а тут все были примерно такими же), взглянула на его спутницу и перевела укоризненный взгляд на него, как бы говоря: «Совсем мужики страх потеряли – уже и на малолеток кидаются!» Чибис в ответ только тяжко вздохнул. Тем не менее кладовщица откинула прилавок и, взяв его жену за руку, повела ее куда-то вглубь заваленных коробками, ящиками и мешками стеллажей.

Вышли они примерно через час. Чибис уже извелся весь, не понимая, что можно делать час, имея задачей всего лишь одеться. Айгуль оказалась одетой в симпатичный сарафанчик, сквозь который проглядывали неизвестные ей ранее лифчик и трусики, на ногах босоножки на невысоком каблуке, и главное – на личике проглядывался легкий макияж, делавший ее личико еще прелестней. Она вопросительно смотрела на Виктора. А тот откровенно потерялся. Нет, он и раньше знал, что его избранница красавица, но сейчас… Что отобразилось на его лице, Виктор не знал, но с лица Айгуль начала исчезать легкая улыбка, однако положение спас смех кладовщицы за ее спиной.

– Эй! Военный! Не пугай ребенка! Вот, лучше забери имущество. Здесь самое необходимое твоей… мм… жене. На первое время!

С этими словами она закинула на прилавок сумку из серии «мечта оккупанта».

«М-да, никогда бы не подумал, что это всего лишь на первое время!» – отметил про себя Виктор, поблагодарив кладовщицу и вскинув сумку на плечо. «А говорят, своя ноша не тянет!»

Обратно Айгуль шла походкой уверенной в себе женщины – она была равной среди равных, и об этом говорил весь ее облик. Правда, за одним существенным исключением.

Когда Айгуль внимательно осмотрела модуль с понятной Виктору, но не ей надписью «Парикмахерская», он сделал следующее умозаключение: читать по-русски она точно не умеет. Она даже говорить еще толком не научилась. Тогда что это? Остается только интуиция. Потрясающе! Это особенность людей этого времени? Всех людей или только женщин? Это касается всего или только женских штучек?

По приходе в модуль Айгуль немедленно начала примерку всего того, что нужно «на первое время», сразу отложив в сторону разные гигиенические предметы. Виктор лежал на постели и – работал главой жюри, мимикой лица, жестами, возгласами показывая свое отношение к внешнему виду любимой. А кладовщица оказалась барышней с юмором. Или тоже чутьем. Одним из предметов одежды оказался набор из черных трусиков, такого же лифчика и в цвет пояска с чулками. Надеть весь комплект Айгуль не смогла, но ей с большой радостью помог это сделать муж. И на этом примерка в этот день закончилась.

На следующий день они с Айгуль провели экскурсию по промзоне, ходили рыбачить на Улицкое озеро. Еще через день они на попутке добрались до Вязьмы. Виктор показал своей молодой жене строящийся княжеский замок, электростанцию, и похвастался, что где-то здесь будет их дом. Который начнут строить сразу после окончания строительства замка. А потом к нему пришли Тунгус, Пловец и Ахмед и сообщили, что личный состав их десятка из числа холостяков считает необходимым погулять на их свадьбах. И правильным было бы провести их последовательно и вдумчиво, но учитывая крайне сжатые сроки их отпуска, они готовы смириться и отметить все свадьбы разом. Требования товарищей были признаны правомерными, и женатики обязались провести мероприятие в форме пикника с шашлыками на берегу озера. Что и сделали через сутки. Заодно там же женщины, познакомившись поближе, закрепили дружбу семьями. А еще через сутки их десяток ушел в очередной поиск.

А потом Чибис, уйдя вместе с князем в Смоленск, мог только во сне видеть свою любимую. Вот «повезло» ему первый раз сходить с князем в новый мир, и теперь тот при случае всегда вызывает его десяток. Понятно, в этом были не только минусы, но и плюсы, но в данный момент, когда ему и его бойцам не хотелось отрываться от молодых жен, эта командировка вызывала легкую досаду. Испытывая противоречивые чувства от гудящей головы и удерживаемых в ней же образов сна с его Айгуль, Чибис оперся на леера, оглядывая толпу внизу и привычно отмечая следящих за порядком дружинников князя, часового у трапа и проглядывающий сквозь стекла силуэт стрелка в караульной башне торгового дома.

– Командир! – раздался снизу из толпы незнакомый голос.

Виктор в недоумении осмотрелся. Снизу махал рукой, привлекая к себе внимание, незнакомый местный.

– Командир! Это я – Горазд!

Виктор всмотрелся внимательней и узнал в незнакомце ватажника, который был закреплен за его десятком в Хамлидже. Работал он с ними один световой день, да и то не весь. Далее их пути разошлись – Чибис с бойцами работал в оцеплении на берегу, а затем отправился на баржу, а ватажники сначала возили товар и грузили в лодьи, а потом на них же и остались. Ничего особенного про парня он сказать не мог. Пока тот был в его подчинении, исполнял все в точности. По крайней мере, в меру своего понимания. Но Чибис и не требовал от него ничего сверхъестественного для человека этого времени.

Виктор махнул ему рукой, приглашая подняться на борт, и тут же окликнул часового, предупредив, чтобы тот пропустил парня. Как раз начался обед, и Виктор, поздоровавшись с Гораздом, привычно поинтересовался: «Как ты насчет перекусить?»

Тот всю фразу не понял, но смысл уловил и замялся.

– Понятно! Пошли!

Повар на раздаче, взглянув на незнакомца и отметив подтверждающий кивок командира десятка из охраны князя, сделал две порции обеда. Взяв подносы, вышли на открытую палубу и присели за столик у противоположного берегу борта.

Пока ели, молчали. Виктор отметил, что парень явно голоден. И не один день. Да и одежка… не скажешь, что вернулся из похода с богатой добычей.

Допив компот, Чибис поставил стакан на поднос и предложил: «Ну, рассказывай!»

Горазд начал говорить. Вначале неохотно, стыдясь того, что вынужден обращаться к чужому по факту человеку, а потом все же раскрылся. Суть его истории была проста и, наверно, типична для его времени. Большая семья. Он старший из детей. Отец был ватажником и пропал вместе с караваном прошлым летом где-то в низовьях Днепра. Так получилось, что под этот поход брал в долг у одного купца некоторую сумму. Естественно, долг никто прощать не собирался. Горазду удалось лишь с помощью друзей отца выпросить отсрочку. Они же помогли ему попасть в число тех, кого набирал Годислав для похода в Хамлидж. Однако так как опыта у него не было, ему полагалась лишь половинная от обычной доли воина. Но даже этого в итоге хватало для выплаты долга. Однако купец своего слова не сдержал. Понравилась ему младшая сестра Горазда – Беляна. И пока в семье не было старшего мужчины, попытался он ее взять. Сначала лаской и подарками. А потом, когда Беляна их отвергла, силой. Но за дочь вступилась мать, и тогда купец отомстил. Затребовав долг и не получив его, он продал семью в холопы. Повезло, что Горазд успел вернуться до того, как покупатель успел увезти их из города. Горазд отдал всю свою долю, еще частью ему помогли ходившие с ним в поход ватажники, и выкупил семью. Но теперь у него не было ни кола ни двора. И оставаться в городе им было нельзя. Услышав, что в город прибыл князь Вяземский и на берегу Днепра устраивается праздник, он решил попытать счастья – вдруг встретит кого из знакомых? И ему повезло!

– Командир! Возьми меня к себе! Я все буду делать! Все, что прикажешь! Только…

– Только семью тебе деть некуда.

– Да.

Парень опустил голову.

– Ты вот что… Семья-то далеко?

– В лесу. На берегу Рачевки. Оставил их там. На всякий случай.

– Значит, так, поступим следующим образом. Сейчас вызову Пловца, сходишь с ним за своими. Я сейчас договорюсь – разместитесь на барже. Сколько вас человек?

– Я, мать, две сестры и два брата. Меньших.

– Итого шесть человек. Спальники мы дадим, насчет еды тоже сообразим. Как закончится все это… А я думаю, простоим мы еще пару-тройку дней. И поплывете с нами в княжество.

– А… как князь на это посмотрит?

– Хорошо посмотрит! Помнишь, что мы брали в Хамлидже? Это ваш купец товар тащил. А нам люди были нужны. А тут целых шесть человек. Своих, а не чужих. Так что – вперед и с песней. Ну, а там уже разберемся – кто кем будет.

Через три часа Чибис с Пловцом отнесли на баржу спальники и термосы с обедом. Спустившись в трюм, поздоровался с поднявшимися им навстречу людям. По их лицам было заметно, что позади у них были трудные времена, но судя по глазам, и женщина и ее дети были не сломлены. Чибис боялся этого. Пришлось насмотреться таких глаз среди рабов. А сестра у Горазда действительно оказалась красавицей. Такой, как на картинах художника Васильева. Познакомившись, Чибис не стал мешать людям обедать и, отведя Горазда в сторону, попросил того, чтобы никто из них с баржи не отлучался. Это не их город. Пока не их. А так тут есть все, что нужно, чтобы пересидеть несколько дней. Еду им будут приносить.

– М-да… А как зовут его сестру? Командир, ты не знаешь? – поинтересовался на обратном пути Пловец.

– Беляна, – автоматически ответил Чибис и тут же переспросил: – А Инга разрешит тебе сейчас вторую жену?

– Не знаю, – стушевался тот. И подумав, добавил: – Вряд ли. Хотя тут это не проблема, но наверняка что-то затаила бы.

– Я тоже так думаю. Это у Ахмеда легко получилось. Жены – родные сестры. И в любом случае, беря в жены одну из них, он автоматически был бы обязан заботиться и о другой. Не по закону, а по-человечески. Так что он все сделал правильно – и двух жен получил, и сына в придачу. А девчонка действительно… я думаю, не долго ей быть на выданье.

И как в воду глядел – на обратном пути заботу о семье Горазда, кроме него самого, взял на себя один из княжеских латников, рослый бывший боец смешанного стиля. Чибис видел их гуляющими по палубе и слышал смех Беляны. Ну, и на счастье! Он был уверен, что насильно сестру Горазда ни к чему принуждать не будут.

Но это было позже, а в тот день магазин закрылся в 21 час. И сразу оповестили еще толпившийся перед магазином народ, что праздник еще не закончился. Продолжала играть музыка на пароходе, а на закрепленном на стене экране крутились мультфильмы, собрав, наверно, всю детвору города. В 23 часа музыка стихла, и последовало предупреждение не пугаться, не бежать и не прятаться, после чего над водами Днепра под грохот разрывов расцвел праздничный салют. Горожане были в шоке. Часть все же не удержалась и сбежала, но основная масса осталась на месте. Возможно, потому что отнялись ноги. Тем не менее к концу салюта народ расхрабрился, и каждый залп сопровождался восхищенными воплями.

За день все участвующие в организации мероприятия так устали, что планируемое подведение итогов Фомичев перенес на следующий день. Утром следующего дня места за прилавками отделов магазина заняли заранее отобранные и обученные продавцы. Ажиотажа уже не наблюдалось – за вчерашний день тут побывали все, кто хотел хоть что-то купить, и почти все желающие просто поглазеть. Тем не менее посетители из числа тех, кто вчера что рассмотрел или наоборот – не досмотрел, и теперь в спокойной обстановке мог принять решение покупать – не покупать, были. Началась нормальная работа.

Фомичев, Никодимов с неизменным Вячеславом, Ждан и Годислав собрались за одним столом на завтраке. С опозданием подошли приглашенные князем старший княжеской дружины и Чибис. Подвели кратко итоги первого дня работы магазина. Хотя результат этого дня никак нельзя было положить в основу анализа успешности предприятия, все же он был. Оптовых сделок заключили вдвое больше ожидаемого. И, соответственно, вдвое больше ушло червонцев. Значит, покупатели были уверены, что смогут продать товар с еще большей прибылью. Хорошо пошла посуда. Всякая, но лучше всего керамическая, неплохо стеклянная и, как и ожидалось, хуже металлическая. Но она и была самая дорогая. Чтобы стать ей дешевой, нужен дешевый металл, а до рудных месторождений отсюда далековато. Но был вариант – принимать в качестве оплаты за товары кричную руду. Металл из нее плохой, но современные технологии позволяли это в немалой степени исправить. К тому же к посуде требования не такие, как к оружию или латам, поэтому и такая руда устраивала металлургов Вязьмы.

За завтраком Чибис обмолвился Фомичеву, что у него есть приватный разговор. Фомичев кивнул, произнеся: «Останешься».

Неожиданно во время завтрака прибыл посыльный от смоленского воеводы Воислава с приглашением к обеду. Поэтому завтрак и подведение итогов вчерашнего дня плавно перетекли к обсуждению этого известия. От вариантов, чего хочет воевода, а точнее, его наниматели, и до вопроса «А в чем ехать?» А потом, хорошо подумав, Фомичев поинтересовался у всех присутствующих, а как тут обстоят дела с таким способом решения проблем, как отравление? Обсудив вопрос, Никодимов убедил князя, что такой вариант не исключен, но вряд ли конкуренты сразу же перейдут к крайним мерам. Скорее это будет попытка прощупать почву на предмет возможности договориться. Но все же решено было постараться не пить напитки, а максимум обозначать. Хотя это и не приветствовалось, но гостя заставлять было не принято. Единственное – корец с квасом перед входом из рук жены воеводы выпить придется. Но тут уже Ждан и Годислав клятвенно заверили, что на такое святотатство даже враги не пойдут. Фомичев на это задумчиво хмыкнул: «Ну, дай-то Бог! По мне, так лучше и не ходить на этот обед – у нас тут не хуже кормят. Но понимаю, что идти нужно».

На этом тему закрыли. После завтрака Фомичев одобрил решение Чибиса – княжеству даже сейчас требовались люди. И, как подозревал Фомичев, ручеек местного люда, прибывающего для жительства в княжество, в дальнейшем будет только шириться. Так что тут все ожидаемо и даже хорошо, что Горазд им уже известен, пусть и недостаточно. Что касается его дальнейшей судьбы, то осторожное пожелание Чибиса оставить того в своем десятке вызвало задумчивость князя. Логично было принятие этого парня в формируемое войско. В любом случае холодным оружием он владеет лучше, нежели незнакомым ему огнестрелом. Однако вся Африка, вчера спустившись с пальм, с «калашниковыми» бегает, и ничего. Чем наши аборигены хуже?

– А тебе он точно нужен? – уточнил князь у Чибиса.

– Десяток сейчас неполный. Парень контактный, молодой. Всему, что нужно, обучим. Не думаю, что здесь будут большие проблемы – и медведей учат ездить на велосипеде. В плане применения – нам не помешает всегда под рукой свой местный.

– М-да, наверное, ты прав. В любом случае больше бойцов для роты брать неоткуда. А ко мне уже начальники отделов и управлений не раз подходили, прося за бойцов, у которых были в запасе еще и дефицитные гражданские специальности. А замены им нет. Так что с этой точки зрения все логично. Но учить придется не только военному делу.

– Понятное дело, как минимум читать, считать и писать нужно уметь.

– Ну, добро! Будет твой десяток экспериментальным. Действуй!