Глава 14

Зима прошла более-менее тихо. Но это было затишье перед бурей. Информаторы Гинтовта и Едивида докладывали, что на февраль назначен сход старейшин родов племени Голядь. По уверениям Гинтовта и Едивида, сам сход – процесс долгий, и за один день решения там принять не смогут. Далее, после принятия решения всем старейшинам нужно будет добраться до своих городищ, собрать воинов родов в поход, а далее им предстоял переход в место, где объединенное войско возглавит назначенный советом старейшин походный воевода. И только после этого войско двинется к городищам, занятым дружиной князя и воинами рода Бобра. По их единогласному мнению, поход вряд ли состоится до весны. А там ледоход, и только когда сойдет снег, следует ждать врагов у стен городищ. Враг придет по воде. Фомичев считал возможным полагаться на это мнение, хотя в случае осады любого из городищ готов был перебросить вертолетами бойцов с огнестрельным оружием. Но надеялся, что этого не придется делать. А дальше… дальше у него были большие планы, которыми он пока не хотел делиться с союзниками.

Это из крупного, а по мелочи много чего произошло за эти зимние месяцы. И если в Вязьме жизнь текла степенно и размеренно, то в гарнизонах, разбросанных по городищам вассалов, случались и инциденты. Было две попытки не давших клятву мятежных воинов и их родственников из других родов отбить свои городища. И если их надежда на то, что родичи со стен по ним стрелять не будут, подтвердилась, то другая надежда – на внезапность – нет. Караульную службу дружинники князя несли как полагается и нападавших встретили стрелами. Причем дальность стрельбы княжеских луков значительно превосходила дальность охотничьих. Да стрелы были не в пример тяжелее, так что даже щиты не всегда держали их. Была также попытка нападения на дружинника вне службы – он возвращался от женщины. Но охотничий нож не взял кевлар, а упавший после удара в спину дружинник сумел достать ТТ и застрелить обоих покушавшихся. Это из плохого. Из хорошего – двенадцать дружинников привезли с собой в Вязьму молодых жен. И уже беременных. У аборигенок с этим делом было на загляденье хорошо – отряхнула штаны мужчины от пыли, и уже на сносях. И еще – из десятка бежавших в роды вернулись и принесли клятву верности пятеро. А оставшиеся пятеро ушли в другие роды.

В феврале напилили лед на Улицком озере и загрузили его в громадные подземные ледники, построенные летом на территории промбазы. В них планировалось хранить рыбу и мясо, добытое в летний сезон.

Десяток воинов рода Бобра прилежно обучались воинскому искусству, грамоте и правилам жизни в цивилизованном обществе. Упор в обучении делался на умение воевать в строю, потому как легкая пехота они и так были неплохи, а как разведчики – вообще просто отменны. Кузнец втянулся в рабочий ритм кузницы княжества, освоил инструмент и оборудование и уже ковал на равных с княжеским кузнецом. В ближайший месяц они должны были закончить княжеский заказ на сотню комплектов латников.

Отпраздновали Масленицу и уже с нетерпением ждали, когда начнет таять снег и подниматься лед на реках. Экипажи судов в который раз опробовали машины и механизмы, нанятые артели уже закончили строительство и сейчас доделывали мелкие работы на уже вытянутых на лед баржах-плоскодонках. Лед сошел в двадцатых числах апреля. В назначенный для вывода на большую воду судов час на берегу Улицкого озера собралось все население княжества, за исключением дежурных смен и караулов. Пароходы дымили, но не так, как это смотрелось в старинных фильмах, – все же мазут этим и отличался от угля в лучшую сторону. Одно плохо – этот ресурс не бесконечен.

Первыми к шлюзу, дав длинный гудок, поддержанный всеми судами, двинулся земснаряд – он должен был проторить дорогу остальным. За ним – танкодесантные катера со свежеизготовленными баржами-плоскодонками. Кстати, получились немаленькие суденышки – 50 метров в длину, пять в ширину и борта три метра. Итого выходило под 700 кубометров полезного пространства. С катерами проблем не должно было быть. Они способны были ходить по этим невеликим речкам и без половодья. Они везли стройматериалы, инструмент оборудование, технику – экскаваторы и бульдозеры. Потом пассажирские пароходы, и последними пошли буксиры с серьезными стальными баржами. Пассажирские пароходы и буксиры разгрузили по максимуму – загрузятся всем необходимым уже на Угре. Когда первые суда покинули шлюз и вошли в Молодку, Фомичев с ближниками пошли в модуль управления шлюзом. Там была радиосвязь, и туда следовали доклады капитанов судов каравана.

Вслушиваясь в переговоры, Фомичев критически осмотрелся.

– М-да, надо будет здесь башню поставить. Как маяк. Чтобы с рабочего места оператор видел весь шлюз. А то… связь, конечно, хорошо. Без связи плохо.

– Это точно! – поддержал его безопасник. – И УКВ-связь дальше достанет, если и антенну на башню поставить.

– Решено! Запиши, чтоб не забылось, – обратился он к начальнику шлюзовой службы княжества. – Начальник шлюзовой службы княжества – как звучит, а?

Через час земснаряд, расчистив весенние заносы, вышел в Жижалу. Самый сложный участок был пройден. К вечеру весь караван стал на якорь у устья впадающей в Угру речки Сигосы. Там планировались речной порт и основная база флота княжества.

Получив доклад о выполнении задачи от командующего флотом капитана первого ранга, Фомичев подытожил:

– Ну, процесс пошел! Давайте-ка быстро нальем и выпьем за удачу, и надо собирать караван в Смоленск. Нужно там место столбить. Валерий Николаевич! Как и договаривались – ты идешь старшим. Я займусь операцией «Иван Васильевич меняет профессию». А сельхозуправлению готовиться к посевной!

Утром следующего дня от пристани в Улицком озере отчалил буксир-толкач с баржой впереди и баржой-плоскодонкой на буксире. Пройдя Улицкий шлюз и выйдя в Вязьму, он неторопливо отправился вниз по течению. Неторопливо – это с точки зрения людей двадцать первого столетия. А для аборигенов скорость 12–15 километров в час казалась чудом. Баржи были загружены стройматериалами, техникой и оборудованием. Кроме экипажа и Никодимова с пятеркой бойцов роты Черныха, в Смоленск плыли два специалиста-строителя, пара механизаторов, электрик и смоленская же артель плотников. Теперь, после повышения их профессионального уровня до столяров, им предстояло освоить строительные специальности. Их задачей было строительство причалов и гостиного двора княжества Вяземского в Смоленске. На все отводился месяц. Людей для такого масштабного проекта было недостаточно, но считалось возможным нанять временных подсобных работников прямо в Смоленске. Артель в один голос утверждала, что в этом проблем не будет – была бы оплата. Кроме всего этого, в путешествие выпросились все научники. Никодимов был не против, а Фомичев не возражал. Сами же ученые были просто счастливы.

В полдень следующего дня люди на смоленском торжище, разбитом на берегу реки у крепостной стены, были озадачены непонятными звуками, доносящимися откуда-то со стороны Днепра, выше по течению от города. Как будто там где-то огромный лось ревел. А потом неожиданно из-за излучины реки выкатилась нечто невообразимое. Огромная лодья, с печкой и трубой, из которой шел дымок, ходко, подняв буруны у носа, разрезала водную гладь. И вот она-то, дунув в небо белым дымом, снова издала этот незнакомый рев. Толпа, удивленно смотрящая на это чудо, бросилась врассыпную. Сторожа торопливо закрывали крепостные ворота. В крепости судорожно ударило тревожное било. На стенах замелькали шлемы дружины.

А чудовище сбавило ход и, осторожно подойдя, ткнулось носом в берег в том месте, где выкупил себе место под усадьбу купец Ждан, чуть ниже устья Рачевки. Он, кстати, никуда не бежал, а вместе со своими людьми спокойно стоял на берегу. Через минуту воины на стенах поняли, чего он ждал. С этой огромной лодьи на берег сбросили сходни и спустилась группа людей. Люди обнялись со встречающими и о чем-то весело заговорили, размахивая руками и смеясь.

Над лодьей реяло красное знамя с рисунком, который со стены было не разобрать.

Теперь не испугавшиеся и не убежавшие зрители смогли рассмотреть лодью, которую из-за невиданных размеров и формы приняли за чудовище. Лодья больше не ревела, и народ потихоньку начал стягиваться поближе, снедаемый любопытством. Первыми шли мальчишки, они и опознали людей из второй, более многочисленной группы, сошедшей на берег.

– Батя! – неожиданно закричал один из отроков и замер, боясь сдвинуться с места.

– Сынку! – ответил бородатый мужчина в необычной красивой разноцветной одежде и, вытянув руки, быстро пошел навстречу подростку. Оказалось, что вернулась плотницкая артель, ушедшая в начале зимы на заработки куда-то в верховья Днепра. И сейчас все работники, радостные и счастливые, шли домой после долгой разлуки. Боярин Никодимов отпустил их до утра, рассудив, что сегодня в любом случае работы не будет. После детей обязательно подтянутся жены, невесты, родители и прочие родственники, и артели будет не до работы. Еще и травму могут получить, отвлекаясь. А это плохо скажется как минимум на имидже княжества Вяземского. Да и охранять имущество на баржах удобнее, а завтра с рассветом можно приступать к разгрузке. Одновременно все артельщики знали, что им нужно найти среди своих знакомых и родственников помощников для исполнения воли князя.

Для Никодимова работа началась сразу же. После организации караульной службы он в каюте буксира, отведенной ему, наконец, смог обстоятельно поговорить со Жданом.

Тот подробно рассказал о всех значимых событиях, как того требовал Никодимов, задавший множество уточняющих вопросов. В конце договорились, что завтра с утра Ждан представит Никодимову своего друга Годислава. Ждан приглашал в гости боярина, но Никодимов отказался, сославшись на занятость. И действительно, после ухода купца старший его группы, работавшей в Смоленске, передал ему письменные отчеты за прошедшую зиму и после этого подробно дал характеристики людям, с которыми он встречался, сопровождая купца.

Утро следующего дня было шумным. Пришли артельщики. Пришли не одни – с друзьями, родственниками и просто знакомыми, желающими поработать на стройке гостиного двора. Оплата на четверть дороже, чем можно было на подобной работе заработать в городе, привлекала многих. И к тому же можно было вблизи рассмотреть множество невиданных инструментов и других чудес, о которых весь вечер накануне, хвастаясь, рассказывали артельщики. В рабочих руках недостатка не было, и прораб стройки распределял людей в бригады – сейчас нужно было разгрузить баржи. С помощью крана на барже и автокрана на берегу планировали сделать это за два дня. Вся процедура стала самым ярким событием в городе, и все свободное от работы население собралось на склонах смоленских круч, с интересом следя за происходящим и живо обсуждая. Впереди у них были еще более интересные дни.

Ждан с Годиславом появились чуть позже – когда утренний ажиотаж схлынул и процесс разгрузки приобрел рутинность. Никодимов окинул взглядом своего потенциального сотрудника. Повыше Ждана, плотней – чувствуется забота жены о животе мужа своего, лицо… да тут все – истинные арийцы! Сероглаз, златокудр, небольшая бородка. Никодимов задумчиво потер подбородок: «Может, тоже бороду отпустить? Вон, Фомичев прям как местный стал – с бородой. А ему тем более выделяться не с руки. А тут все бородаты. Прям как внешний половой признак напоказ. Чтоб не попутали».

– Вот, боярин, привел своего друга, – представил Ждан.

Никодимов поздоровался со Жданом и, протягивая руку Годиславу, произнес:

– Здравствуйте, Годислав сын Радима! Я – Никодимов Валерий Николаевич! Как у вас принято – боярин князя вяземского Сергея Владимировича. Ну, пойдемте в каюту, чтобы шум не мешал нам и мы не мешали работникам.

– Итак, – продолжил Никодимов, закрывая иллюминатор, чтобы уменьшить шум, и обращаясь к Годиславу, – Ждан Бориславович сказал нам, что вы неплохо знаете Хамлидж. Бывали там неоднократно. Мы бы хотели, чтобы вы оказали нам услугу.

Первое. Вы можете нарисовать примерный план города и пояснить, где и что находится. Это один вариант. И он, соответственно, оплачивается.

Второй вариант. Для нас более предпочтительный – вы идете с нашим караваном. Естественно, план тоже рисуете, но он уже идет как часть сделки. Деньги, естественно, уже другие. И в качестве бонуса – в этом случае княжество Вяземское готово заключить с вами соглашение о долговременном сотрудничестве. Вы, как и Ждан Бориславович, будете являться торговым представителем княжества в одном из городов, с которыми мы планируем иметь связи.

Если вы согласны, я уполномочен обсудить с вами цену и условия сделки. Если нет – мы будем искать другого человека. И я уверен – найдем! Но на это потребуется время, которое важно для нас. Плюс – не уверен, будет ли у того человека рекомендация, подобная той, что есть у вас сейчас. Но это я так, к слову обрисовал ситуацию. Если бы вы изначально были против нашего предложения, вы вряд ли бы сейчас сидели передо мной. Я прав?

Никодимов все это говорил на языке аборигенов, лишь иногда пользуясь подсказками Ждана. Положение обязывало его знать язык, и он этим усердно занимался эти месяцы. Кроме древнеславянского, он уже понимал и сносно говорил на языке племени голядь. Молодая жена хорошо мотивировала этот процесс.

– Согласен!

Обсудили сумму, за которую купец соглашался сходить в Хамлидж проводником. Ударили по рукам.

Годислав, довольно огладив бороду, поинтересовался:

– Когда отправляемся в путь? Мне нужно подобрать товар для продажи в Хамлидже и нанять охрану. Или охрана будет ваша?

– Охрана будет наша. Но если хотите взять свою – пожалуйста! Мы не против! А вот товар брать не стоит. Мы не торговать туда идем. И оплата вашей охраны – за ваш счет.

– Не торговать? А что же там еще делать?

– Мы идем его грабить…

Через два дня буксир с разгруженными баржами ушел в Вязьму. На палубе одной из барж стояли обалдевшие от таких неожиданных приключений ватаги, нанятой купеческой охраны, а сзади на канате тащились четыре лодьи – Годислава и Ждана.