Жизнь повсюду

Даже и не знаю, как же мы все здесь уживаемся. Людям сложно жить с государством.

Казалось бы, зачем человеку государство? Лучше бы этого государства не было вовсе. Была бы какая-нибудь социальная служба, очень незаметная, которая убирает дороги, моет в подъезде, упрощает систему получения виз, ненавязчиво ловит преступников и хулиганов и безболезненно изолирует их от общества, при этом лично вас ни в каких преступных замыслах не подозревая.

Иногда кажется, что всё само собой обойдётся и без государства: построятся дома́, потому что одним выгодно строить жильё, а другим нужна крыша над головой, откроются школы и детские сады, потому что одним надо куда-то, с пользой, определить детей, а другие очень любят с этими детьми заниматься, одни неизбежно подлечатся, а вторые их обязательно подлечат, ведь их профессиональный интерес как раз в том и состоит, чтоб уколоть чем-нибудь чужого человека, – а тот вдруг порозовеет и побежит, смеясь, прочь.

Казалось бы, государство в этом смысле только мешает. Ты, к примеру, делаешь себе макияж или собираешься с друзьями, а то и с подругами в баню, – а государство вдруг повышает какие-нибудь ставки, или понижает их, или даже объявляет кому-нибудь войну, а порой не объявляет, но всё равно, кажется, воюет. Нет бы оно занималось исключительно тобой, твоим тихим бытом, а не какой-то там своей таинственной и мрачной геополитикой.

Но если трезво рассудить, то придётся согласиться с тем, что никакого другого образа жизни, кроме как внутри государства, в контексте своего народа и его узаконенных привычек, человечество не придумало. Те же, кому привычки государства и народа, его населяющего, кажутся вздорными или дурными, просто меняют один свой домик на другой, в соседней стране, ненадолго оставляя за собой пустое место, которое вскоре зарастает травкой. Но если человек при этом думает, что сбежал от государства, – он, конечно, ошибается. Он сбежал от своего раздражения.

Людям, кроме всего прочего, ещё и друг с другом жить сложно. Возьмём, к примеру, мужа и жену. Я часто думаю об этом. Иногда думаю до такой степени, что голова моя начинает кружиться. Посудите сами: вот живёт совершенно посторонний человек. Он жил без тебя совершенно посторонним образом всю свою жизнь. В своей семье. Со своим папой и со своей мамой. У них там были свои привычки, зачастую весьма сомнительные, и свой тайный устав, не во всём понятный тебе и твоей семье. Более того, их род тысячу лет жил без тебя и вообще в тебе не нуждался. Но вдруг какие-то молодые, как правило, не очень развитые люди решают один род, с многовековой традицией, взять и соединить с другим родом – у которого такая же борода до земли и по земле.

И начинают жить вместе – эти вот, малоумки юные. Смотрю на них и думаю: а как же они это делают, что их объединяет? Их же не объединяет вообще ничего! В сущности, человеку, как некоторые говорят, нужен только он сам. С чего бы ему заботиться о постороннем существе? Они же даже не родственники. Они же вообще друг друга не знали бо́льшую часть жизни. Позавчера каждый из них ходил в свою школу, вчера в свой институт, или там ПТУ, или что у нас сегодня вместо профтехучилищ, или вообще никуда не ходил, а сидел дома и задумчиво чесал ногу, а потом два глубоко посторонних персонажа столкнулись в лифте, или в кафе, или в офисе – и неожиданно начали спать под одним одеялом. Они что, сумасшедшие? – думаю я.

Но, странным образом, как раз нормальные люди так и делают. И если им вдруг не нравится находиться под одним одеялом с кем-нибудь, они предпринимают некоторые поиски, чтоб забраться под другое одеяло и там спать с другим, более подходящим человеком, в некотором беспорядке разложив вокруг свои личные вещи.

А наша работа? Я понимаю, когда человек едет на рыбалку и ловит рыбу. Это увлекательно, и пойманную рыбу потом можно съесть. Безусловно понятно, когда человек пилит дерево, потому что ему холодно и огонь может согреть его. Сложно не понять, когда человек берёт нить и зашивает дыру на своей рубахе, потому что там образовался сквозняк. Но ведь человек совершает куда более сомнительные вещи. Он может десять, двадцать или даже пятьдесят лет ходить в какое-нибудь помещение и последовательно совершать там одни и те же действия, в компании по большому счёту чужих людей. Они даже не спали под одним одеялом. И человеку не надоедает. И даже если надоедает, он всё равно идёт. Идёт, даже если не очень хорошо себя чувствует. И со временем получает от этого некоторое удовольствие или просто смиряется с судьбою, потому что обнаруживает в этом некий высший смысл.

Вполне возможно, что смысл действительно там есть. Человек начинает уважать (или, что реже, презирать) своего руководителя – как будто смысл есть и в этом.

Но какой? Какой же? Что за дело тебе до руководителя?

Человек всё время совершает какие-то аномальные вещи. Человек зачем-то слушает музыку – а что такое музыка? Набор весьма хаотично подобранных звуков, извлечённых из разнообразных инструментов другими людьми. Причём зачастую другие люди даже не владеют твоим языком – но назойливо хотят тебе что-то сообщить. Лепо ли слушать их? Что они могут тебе сообщить, они же никогда тебя не видели!

Есть отдельные индивидуумы, которые читают книги. Подумайте сами: у вас идёт собственная жизнь, которая, по сути, должна быть лично для вас интереснее всякой другой, – но вы всё равно иной раз начинаете читать про чужую. Парадокс. Необъяснимо!

Иногда у человека, верней, у двух представителей человечества, появляется ребёнок – и новоявленные родители, ещё вчера вполне самодостаточные существа, не спят из-за него ночами, волнуются так, как никогда не волновались из-за себя. Зачем? Им же не платят за это. Их за это не кормят!

Это ещё что! Человек может завести себе кота, хорька или, скажем, лошадку – и волноваться точно так же. У лошадки, хорька или кота, впрочем, есть некоторые привычки, напоминающие человеческие, – тут ещё есть хоть какое-то объяснение. Но ведь человек может себе цветок на окне поставить и жить с ним в любви и взаимопонимании. А? Это как называется?

Но, размышляя об этом, я думаю, что, скорее всего, только в таком смешном и малообъяснимом поведении имеется смысл. Человек остаётся человеком, только когда выходит за пределы самого себя. Жертвует собственным временем, личным здоровьем, а порой и жизнью за совершенно умозрительные вещи – вроде земли, по которой ходит, языка, на котором говорит, женщину, которую нашёл посреди жизни, ребёнка, которого гладит по голове, цветка, который вырос и просит воды.

Если бесконечен космос, то и человек – бесконечен тоже. И чем дальше он от себя самого, тем больше и лучше он видит себя – человека и всех человеков – вокруг. Таких же, как выясняется, человечных, бесконечных, чудесных существ. Видит и любуется на них.

Как же, думает, хорошо.