43

Алиса прислушивалась к новым ощущениям. Пахнет лекарствами, она в постели, тело изранено, но физическая боль осела колким осадком в ее организме и почти не беспокоит, если не двигаться. Она осторожно приоткрыла глаза, мутная пелена размывала предметы, неясные образы вдруг становились четкими и тут же тонули в вязком тумане. Она закрыла глаза, но картина почти не изменилась. Что рисует ее фантазия, а что происходит наяву?

Сломанные астры. Цветы засели в ее подсознании, являются во сне, видятся в руках прохожих, в витринах магазинов, в зеркальной мути луж, растревоженных шагами, и даже падающими с неба. Каждый раз при их появлении она в страхе дергается, отталкивает их от себя, пытается бежать, пока не понимает, что ей показалось. Это дурное видение. Но хуже всего, когда белые астры проползают в ее жизнь по-настоящему. По злой иронии эти цветы называют живыми, но их жизнь уничтожена дважды: сначала срезана на корню, затем сломана у бутона безжалостной рукой.

Последний раз пугающие белые астры появились на пороге отцовского дома. Она не поверила, ведь она убежала от них. Это там, в Москве, бутылки, цветы, трупы как-то связаны между собой, но она вырвалась из порочного круга, оборвала связи, уехала, никому ничего не сказав. Она подняла цветы, чтобы убедиться в их безобидности, и тут же отбросила сломанную мерзость. Безжалостные астры опять нашли ее.

Войдя в дом, она уже знала, что увидит там труп. Кто на этот раз? Отец!

Она выбежала, слезы душили ее и прожигали сердце. Она заголосила, не в силах сдерживаться, скорее не от горечи потери, а от жалости к себе. Она металась по двору и в страхе крутила головой, пытаясь увидеть бывшего мужа, устилающего путь к ее смерти сломанными цветами. Он не остановится. Она должна бежать отсюда сломя голову.

Сломя голову, сломя голову, сломя голову… Именно эти слова стучали в ее голове в такт колесам поезда, пока она возвращалась в Москву. Перестук в голове сохранился, даже когда колеса затихли. Она вышла на вокзале, прошла по перрону, увидела внизу рельсы, притягивающие стальным блеском, и поняла, что обязана сделать. Сломать голову, сломать голову, сломать голову…

Появился локомотив, и десятки колес стали подпевать ее внутренним мыслям. Чем ближе, тем громче и ободряюще — сломай голову, сломай голову, сломай голову. И она прыгнула. Пронзительный гудок, толчок в бок, острая боль, сирена скорой, погружение в темноту, и вот она здесь на больничной койке.

Алиса снова разлепила веки. Мутный туман чуть просветлел. Она не одна, к ней приближалась фигура в белом халате. Лица не разобрать, но это мужчина. Он что-то говорит, склоняется над ней, и вдруг — дымка рассеивается, она видит его лицо. Это Денис!

Алиса в ужасе дергается, потревоженная боль острыми кристаллами жжет ее тело. Взор застилает кровавая пелена. Она ничего не видит, но слышит знакомый голос, пугающий и обволакивающий. Он шепчет ей:

«Астра моя единственная, астра моя яркая. Я знаю, что ты сделала со мной, и прощаю тебя. Потому что ты Астра. Я любил, люблю и всегда буду любить свою звездочку. Не бойся меня, ты тот цветок, который я никогда не сломаю».

«Не сломаю, не сломаю, не сломаю», — в голове Алисы поселились новые слова. Боль раздирала ее тело, страх парализовал душу, она желала бы исчезнуть, но это было невозможно, и она открыла глаза.

Рядом суетилась медсестра, меняя пакет с раствором на капельнице.

— Кто? Где? — пролепетала Алиса, шаря взором в поисках источника знакомого голоса.

— Вам надо уснуть, вы бредили. Спите, — успокаивала медсестра, поправляя иглу на ее руке.

Капли раствора стали вновь поступать в больной организм. Алиса погружалась в забытье, так и не разобравшись, бывший муж явился к ней в бреду или по-настоящему. Он простил ее или продолжит мстить?