Почему 850 лет назад, а скорее всего, еще раньше, Москва возникла там, где она возникла? Чем, помимо географии, примечательно место ее образования? Учение о глубинных тектонических структурах дает необычный ответ на этот вопрос.

Междуречье Оки и Волги с незапамятных времен связывало Запад с Востоком и Север с Югом. И хотя московская сторона вместе с прилегающей территорией прозывалась когда-то Глухим лесом (в Шатурском районе Московской области ныне сохранился поселок с характерным названием Тугой Лес – Туголесье), где одни лишь реки во время ледостава становились дорогами, уже издревле она была заселена.

С чего же началась Москва? Возникновение торгового пути по реке Яузе также относится к глубокой древности. Первое поселение располагалось вблизи устья реки на пойменной луговине. Даже в XV в. та местность называлась Пристанищем. Высота, господствующая над поймой, до конца XIX в. носила название Гостиной горы. По другую сторону от Яузы на возвышенности (в районе современной Таганки) находилось старое городище. Здесь сохранилась древняя церковь Великомученика Никиты, ныне принадлежащая Афонскому подворью. Подобные посвящения, как правило, давались церквям, располагавшимся на местах языческих святилищ.

Еще один древний поселок был за Неглинной, на береговой горе возле устья Черторыя. Археологические находки говорят, что уже в IX в. он существовал. Неподалеку от этого места до сих пор находится церковь Ильи Пророка Обыденного. Так же как и церковь Никиты Великомученика, она, по всей видимости, была поставлена на месте языческого требища.

А началась Москва с Боровицкого мыса – высокой кручи при впадении речки Неглинной в Москву-реку. Центр древнейшего городища находился всего в 100 м от нынешних Боровицких ворот Кремля. Здесь же стояла первая московская церковь Рождества Иоанна Предтечи, «на бору, в том лесу и рубленая». Не исключено, что и эта церковь появилась на месте святилища славян-язычников. Возле церкви располагались первоначальное поселение святого митрополита Петра и древнейший двор московских князей.

Итак, свободного места сколько угодно, но православные храмы, как и языческие святилища, возникают на особых местах. Чаще всего это холмы или речные кручи. Но нередко и низины – луга или левые берега рек. В чем же особенность этих мест?

Согласно современным представлениям, ландшафтно-геоморфологические объекты земной поверхности сформированы тектоническими процессами в результате длительного геологического развития. И рельеф местности вбирает в себя всю информацию о глубинных процессах, создавших тектонические структуры. Таким образом, тектоника контролирует нынешнюю ландшафтную оболочку Земли и тем самым расположение значимых объектов человеческой культуры, тех же монастырей.

Современную геологическую структуру Москвы изучают прежде всего для решения задач инженерной геологии, оценки условий строительства, для выявления зон повышенного риска на автомобильных и железных дорогах, в метрополитене, на нефте– и газопроводах, городских коммуникациях, гидротехнических сооружениях. Важно знание структуры недр при захоронении токсичных, в том числе радиоактивных, отходов, при оценке состояния биосферы и медицинской географии региона. И это понятно. Но, оказывается, «геология Москвы» даёт основание по-новому взглянуть и на сам факт возникновения города.

Топографическая съемка, а теперь и снимки, получаемые из космоса, позволяют указать на территории современной Москвы ряд тектонических структур – кольцевых и накладывающихся на них протяженных линейных. Центральная кольцевая структура контролирует территорию междуречья Москвы и Яузы. Именно на ней развивается город с древнейших времен. Центр структуры находится северо-западнее Боровицкого холма и имеет радиус 7–8 км. Восточнее располагается Малая кольцевая структура диаметром 4 км, вероятно, более молодая, чем Центральная. Обе эти глубинные тектонические формы напоминают купола, стремящиеся к воздыманию. На поверхности они образуют уступы, и уже миллионы лет здесь идет подъем верхних пластов. Дуговые геоактивные зоны контролируют эрозионные врезы в современном рельефе земной поверхности – долины рек, овраги, заболоченные участки. Эти зоны сохраняют преемственность в развитии (так называемое «унаследованное развитие»): такие же врезы наблюдаются и в погребенных эрозионных поверхностях; причем глубина врезов, как нынешних, так и погребенных, – 10–15 м, местами – 20–25 м.

Юго-восточнее Центрального и Малого выступов находится кольцевая Кожуховская депрессия, представляющая собой впадину. Ее дно продолжает опускаться. Разделившись на рукава, в ней вольготно раскинулась Москва-река. Сюда же со всей округи стекают воды и здесь уже 300 млн лет накапливаются отложения. И не случайно наши пращуры не слишком активно осваивали эту территорию, они предпочитали разбивать здесь сады и огороды, пасти скот.

И всё это неспроста, и связи здесь не случайные.

История возникновения Алексеевского монастыря восходит к тем временам, когда близ Каменного моста были пойменные луга, а на месте монастыря, потом храма – огороды и монастырские сады. Судьба обители не была простой. Ее разоряли неприятели, опустошали пожары. В 1445 г. стены монастыря повреждались землетрясением. После пожара, практически полностью истребившего обитель в 1547 г., она была перенесена ближе к Кремлю, на Чертолье (место впадения Черторыя в Москву). Потом, уже в 1836 г., перед началом строительства первого храма Христа Спасителя, Алексеевский женский монастырь переехал к Красному пруду.

Теперь на месте монастыря и первого храма возведен второй храм Христа Спасителя.

На пересечении активной зоны Кожуховской депрессии и разлома восточной ориентации, у бывшего села Дьяково, близ Коломенского, находилось одно из древнейших на территории Москвы поселений (V в. до н. э.). С геологической точки зрения место это интересно и тем, что к нему подходит дугообразная активная зона еще одной кольцевой структуры. А это означает, что прилегающая к Коломенскому территория геологически и особенно геофизически активна. Видимо, не напрасно существовавшее здесь городище называли «чертовым». Ещё в XIX в. в Дьякове отправлялись культовые жертвоприношения.

Одно за другим накапливались свидетельства того, что древние языческие святилища «привязаны» к геоактивным зонам, а на месте этих святилищ строились потом ранние православные обители или храмы. Но все подобные свидетельства воспринимались как отдельные, возможно, случайные факты, пока, наконец, на карту допетровской Москвы с ее монастырями и приходскими церквями не была наложена тектоническая структура. И тут исследователи были просто поражены.

Такие совпадения завораживают мистически: Новодевичий, Донской и Данилов монастыри выстроены на одной линейной тектонической структуре, параллельно с ней другая структура усеяна православными церквями и храмами, включая храм Христа Спасителя. К северо-востоку, тоже в сопряжении с тектоникой, – Боровицкий мыс (Кремль), Китай-город, Варварка, то есть исторический центр города. И опять множество храмов. На пересечении нескольких тектонических структур обосновались Андроников и Ново-Спасский монастыри. А вот в стороне от геоактивных зон культовых сооружений почти нет.

Могут ли подобные многократные совпадения быть случайными? Не логичнее ли считать, что наши языческие предки, бывшие гораздо ближе к земле и лучше чувствовавшие природу, острее ощущали и геологическую активность земных недр? И через зоны нарушения, как через своеобразные энергетические каналы, «заряжались» от земли энергией? В этих же геоактивных зонах ставили потом свои церкви и славяне-христиане. Вот она, преемственность верований наших предков, и далеких, и близких, верований, питавшихся не только небом, но и землей.

Так почему Москва возникла там, где она возникла? Потому что именно здесь избыточная энергия земных недр напрямую передавалась нашим древним пращурам. Они сами тянулись к энергии земли московской.

Не то же ли самое хотел сказать знаменитый историк Москвы Иван Забелин, когда писал: «Такие всемирно-исторические города, как Москва, зарождаются на своем месте не по прихоти какого-либо доброго и мудрого князя Юрия Владимировича, не по прихоти счастливого капризного случая, но силою причин и обстоятельств более высшего или глубокого порядка, для очевидности скрытого всегда в темной, мало еще разгаданной дали исторических народных связей и отношений, которые вынуждали и самих князей-строителей ставить именно здесь тот или иной город»?