Глава 5
ЧУДЕСА ПО-ЛЕРАНСКИ
Сделав титаническое усилие, я отступила назад. Шаг. Крохотный и нетвердый. Еще один. И еще… Я медленно побрела по балкону обратно к своей временной спальне. Когда библиотека с плохо зашторенным окном осталась позади, я почувствовала облегчение. Слава звездам, отпустило…
Что сказать? Я странный человек, раз так отреагировала. Чем, по-моему, должны заниматься вместе люди в статусе жениха и невесты? В шахматы играть или в «Галактические войны» в Космопаутине?
А еще я испытала нечто похожее на ревность, хотя Маркус мне не принадлежал. Впрочем, нет, не ревность. Досаду? Сожаление? Главное, чтобы не зависть, — страшнее и разрушительнее чувства нет во Вселенной.
Когда до столика, за которым я пять минут назад пила кофе, осталось несколько метров, я споткнулась, услышав неожиданные слова:
— Морна Алиса, я вас искал.
Отмерев, я медленно повернула голову влево. Двери в комнату открыты, и блондин вышел на балкон бесшумно, как привидение.
— Морн Маркус? — Как я не закричала, не знаю.
— А вы ожидали увидеть кого-то еще? — вскинул темную бровь сноб.
Именно!.. Ведь я думала, что он сейчас с невестой в библиотеке… того… очень занят.
— Нет, разумеется, нет, — поспешила заверить его я.
У меня в глазах потемнело, когда окончательно дошло, что раз Маркус здесь, то с Эфридой кто-то другой! Солнечный ветер! Она занималась сексом не с женихом, но под крышей его дома… Или я ошибаюсь? Увы… Маркус просто не мог быть одновременно в двух местах сразу. Что же делать? Что? Сказать так? Или молча схватить его за руку и потащить к окну библиотеки?.. И стать врагом номер один.
Мысль ошеломила, остудив первый порыв. А ведь правда, мне тоже достанется за то, что стала свидетельницей постыдной тайны. Да и есть ли у меня моральное право влезать в чужие отношения? К тому же доносчика ждет первый кнут — эту старинную мудрость бабушка вбила мне в голову с детства. А еще — что нельзя становиться между ссорящимися влюбленными и открывать мужчине глаза на то, что он рогоносец.
Я Моринесу никто, малоприятная гостья, которой он и не поверит в первую минуту, решит, что наговариваю. Нет-нет… я ничего не скажу! Совесть скреблась в душе обиженным котенком, которого выставили за дверь ненастным вечером. Я же твердо решила прислушаться к голосу разума — ни к чему мне лишние проблемы. Да и вообще, Маркус сам виноват, что не заметил измен Эфриды!
Сноб что-то спросил — и я вынырнула из своих горьких размышлений.
— Простите, я немного задумалась, — объяснила свое странное поведение. — Чем могу вам помочь?
— Сомневаюсь, что вы когда-нибудь сумеете мне чем-то помочь, — снисходительно заметил сноб. — Я искал вас, чтобы отвезти в одно уникальное даже для Зарийского архипелага место.
Он не спрашивал моего согласия, но, ошарашенная увиденным в библиотеке, я беспрекословно последовала за ним. У парадного входа нас ждал флаер, но не черный, на котором мы прилетели, а небольшой, с прозрачным корпусом — прогулочная машина.
Когда механики завершили проверку, мы направились к горам, находящимся, если я не перепутала, в северной части острова. Летели с полчаса в полном молчании. Напряжение постепенно спало — я засмотрелась в окно.
Моринес специально летел низко, чтобы я могла любоваться цветущими зарослями, яркими птицами и пугливыми животными острова. Пальмы и гигантские древовидные папоротники, лиственные леса и заросли высоченного бамбука. Тропический лес сменила равнинная местность. Многоцветное разнотравье поражало воображение, но вздох восхищения вызвала поляна у подножия горы — черно-серебристая. Впервые в жизни я видела подобное: колючий кустарник, усеянный сверкающими прозрачными цветами.
— Что это? Как называется?
Вопросы вырвались против воли — я не хотела наслаждаться навязанной экскурсией и долго держалась, пряча интерес.
— Сейчас сами поймете. — Маркус издал довольный смешок и снизил флаер так, что он почти чиркнул днищем по верхушкам кустарника.
В тот же миг цветы отделились от колючек, обратившись в тысячи насекомых с хрустально-серебристыми крыльями.
— Солнечный ветер… Они живые!
— Это место облюбовала колония хрустальных мотыльков, — объяснил леранец.
Он улыбался светло и по-доброму, довольный произведенным впечатлением, и что-то рассказывал, наверняка увлекательное. Но я уже толком не слушала, глухая и немая от восторга.
Шорох сотен тысяч крылышек казался ошеломляюще нереальным. Сон наяву… Волшебство… Невероятное зрелище!.. Мотыльки, устремляясь ввысь, хрустальной волной омывали зависший флаер со всех сторон. Казалось, мы застыли в серебристом живом коконе…
Когда последние насекомые исчезли в небесной синеве, Маркус продолжил путь. Я же дышать нормально не могла, но уже не от восторга. Меня душил стыд. Человек показал удивительную красоту, а я… я молчала. И своим молчанием, вероятно, сломаю ему жизнь. Он женится на Эфриде и обязательно узнает о ее измене… Правильно ли я поступила, что не подвела к окну библиотеки? Сомневаюсь, но ничего уже не переиграть…
Я думала, на этом наша прогулка завершится и повернем назад. Ошибалась — мы стали подниматься к вершине красно-коричневой горы, которую покрывала скудная растительность. То тут, то там виднелись медлительные здоровенные ящеры, которые грелись на солнышке. Похожие на варанов, они до дрожи пугали шипами на спинах и хвостах. Не люблю ползучих гадов…
Верхушка горы напоминала глубокую чашу. На ее краю и приземлился Моринес.
— Почти на месте, придется немного пройтись.
Он вышел из флаера и помог выбраться мне. Находясь под впечатлением от прогулки, я не возражала и ни о чем не спрашивала.
Шли мы пять-десять минут, преодолевая бледно-зеленый, словно припыленный кустарник с мелкими желтыми ягодками. Вопреки моим опасениям, ящеров здесь не оказалось, мы вообще не встретили ни одного живого существа.
— Пришли, — глухо произнес Маркус и раздвинул предо мной ветви.
Подозрительность где-то затерялась, и я безбоязненно шагнула вперед.
Дух захватило при виде овального озера насыщенного бирюзового цвета. На зеркальной поверхности играли блики солнечных лучей. Белое песчаное дно отлично просматривалось с берега — чистая вода. Озеро так и манило напиться.
— Сюда мы редко водим гостей. Даже друзья семьи не все удостоились чести посетить это место.
Неужели это какая-то местная святыня? Возможно, даже связана с самим Ктулху?
Подавив улыбку, я заметила:
— Красивое озеро. У него есть название?
Сноб произнес что-то на леранском и добавил:
— Переводится как «заколдованная вода».
— О! Поэтично.
Точно какая-то святыня. Хорошо, что я руки тут не помыла…
— Раньше здесь был кратер вулкана, — пояснил Маркус.
— Поэтому место считается уникальным и удостоилось подобного названия? — не удержалась от легкой подколки я.
На Земле немало кратерных озер, некоторые из них целебные или опасные — гейзерные, с повышенной кислотностью.
Если честно, то я не видела толковых объяснений, для чего мы здесь находимся, ведь, по сути, ничего сверхъестественного хозяин острова мне сейчас не показал. Банальное озеро, обыкновенный кратер вулкана. Хотя для местных, у которых и суши-то почти нет, подобный остров — своеобразная изюминка, которой может гордиться любой владелец.
— Это озеро исполняет желания, — серьезно промолвил Маркус, всматриваясь куда-то над водной гладью, которую не бороздила ни одна яхта.
— Наверное, и легенда красивая об исполнении желаний есть? — поинтересовалась я, стараясь не ерничать.
В негласном соревновании озеро проиграло серебристым мотылькам, которых я точно никогда не забуду. Жаль, сфотографировать не смогла — снимки вышли бы волшебными.
— Особых историй рассказать об этом озере я не могу, зато есть документальные свидетельства, что озеро по-настоящему выполняет желания, точнее, только одно желание.
— Это и к лучшему, ведь заветных желаний не может быть много.
— Вы первая, кто так считает, — произнес Маркус, подходя к кромке воды.
— Я привыкла, что желаемого достигаю без помощи потусторонних сил. Я большая девочка, справлюсь сама, а жить на всем готовом не по мне.
— Любите контролировать ситуацию, не допуская случайностей?
— Может, просто ненавижу скуку? — пожала я плечами, особо не задумываясь, о чем болтаю. — Когда сама все решаешь, тосковать некогда.
Я тут же прикусила язык, ожидая расспросов или ерничанья на тему, по ком может тосковать девушка.
Ничего подобного. Невозмутимый сноб протянул мне монетку.
— Вы ведь все равно не верите? Так почему бы не бросить, раз уж приехали?
Я подавила ухмылку: а нужно предупреждать, куда везешь девушку, которая не верит в сказки.
— Бросьте по возможности дальше и загадайте желание.
Несколько мгновений я не решалась взять монету — и рука сноба зависла в воздухе неподвижно.
— Что ж, попробую поверить в волшебство. — Я взяла прохладный кусочек металла с теплой ладони и, на мгновение задумавшись, кинула его с силой вперед.
Я не хотела загадывать желание, ведь не верила, что оно исполнится. Но, когда монета летела над гладью озера, мысли оказались быстрее моих жизненных установок: я вспомнила о том, чего больше всего хотела в жизни. Заветное желание… То, что редко озвучивается вслух. То, в чем нечасто признаешься сам себе. Самое сокровенное, истина, обнажающая твою суть.
Монетка коснулась воды и исчезла в бирюзовой толще. Я сомневалась, но желание загадала. Мысленно озвученная просьба устремилась во Вселенную — так говорят мудрецы и те, кто верит, что человек может изменить свою судьбу, управляя своими думами правильно.
— Загадали? Хотите искупаться или отправляемся обратно?
Я внимательно посмотрела на Маркуса Моринеса, который не сводил безмятежного взгляда с озера.
Он стал любезнее в разы, и это смущало. На него повлияла сложившаяся ситуация? Чувство вины заставило вести себя гораздо учтивей? Или он и вовсе пересмотрел свое отношение ко мне, хоть знакомство и началось нестандартно, вдобавок Эмиль предположил, что я принадлежу к клубу девушек, которые гоняются за сексуальными удовольствиями, смешанными с адреналином. Не думаю, что я слишком уж похожа на искательницу подобного рода приключений, Маркус наверняка понял, что ошибался на мой счет, и теперь старался исправить впечатление, стереть свою грубость обходительностью.
— Благодарю за предложение, в другой раз я бы поплавала, только сегодня слишком устала и настроение неподходящее. — Я усмехнулась, добавив провокационно: — Да и неловко купаться в святыне — вдруг желания перестанут исполняться?
Шутку блондин не оценил.
— Как пожелаете, морна Алиса.
Мы сразу вернулись к флаеру. Подняв его в воздух, Маркус сделал круг над озером. Я не верю, что оно волшебное, но побывать здесь было приятно.
Обратный путь мы провели в молчании. И лишь подлетая к дому, я поняла, что за переживаниями забыла кое-что важное.
— Морн Маркус, простите, я сразу не сказала…
— Что, морна Алиса? — отстраненно холодно спросил сноб, когда я недоговорила.
— Спасибо за поездку. Повторюсь: я не верю в чудеса, только в те, что мы создаем сами. И все же мне понравилось ваше озеро, захотелось поверить, что оно по-настоящему колдовское.
Лицо блондина смягчилось.
— Я рад, что вы оценили. Можете называть меня просто Маркусом.
Неожиданное предложение! И отвергать его я не намерена.
— Тогда и вы зовите меня просто Алисой.
Мужчина кивнул. На какой-то миг мне показалось, что между нами протянулась тонкая невидимая нить. Вот только зачем она, если я сегодня попрощаюсь с Маркусом и больше никогда не увижусь?..
Флаер приземлился, продолжить разговор наедине мы уже не могли — Маркуса ждали: не только невеста, но и Эмиль, который сразу увлек его кабинет.
Обед прошел нелегко: теперь я буравила Эфриду задумчивым взглядом, отчего она нервничала, что выражалось в язвительных вопросах и комментариях. Впрочем, доставалось Эмилю, меня она не трогала.
Я смотрела и не понимала ее. Автор статьи о снобе в газете, которую я купила вчера, настойчиво подчеркивал, что звезда певицы зажглась благодаря статусу ее жениха: о ней заговорили СМИ, были заключены первые серьезные контракты. И теперь она ему изменяет прямо у него дома… А как же элементарные порядочность и благодарность? Остаются они, если нет любви. Возможно, я просто чего-то не понимаю и страсть убивает совесть?.. Не дай судьба оказаться в подобной ситуации и узнать ответ лично!
Эмиль к нашему возвращению переоделся: длинные шорты, футболка с принтом — древней географической картой, светлые сандалии. Легкомысленный стиль одежды объяснялся просто: проводив босса, он сам на два дня отправлялся отдыхать в компании друзей. И я не смогла узнать, какие туфли на нем были утром, брюки, помню, точно черного цвета… Да, я в первую очередь подумала, что любовником певицы мог быть брюнет. То, что они едва терпят друг друга, теперь напоминало безыскусную постановку.
Но нельзя и отбросить тот вариант, что любовник певицы — кто-то из слуг. Странно думать, что женщина может предпочесть кого-то другого такому мужчине, как Маркус. Но влечение, как и любовь, — беспардонная и непредсказуемая штука. Во все времена на всех планетах женщины теряют голову от самых разных мужчин: не только от тех, чье положение выше, но и от тех, чье ниже.
— Дорогая, ты проводишь меня? — спросил сноб невесту, вставая из-за стола.
Блондинка недовольно поморщилась и одарила таким взглядом, как будто только я виновата, что Маркус должен везти меня на Рион. Нет, все-таки слишком странно она на меня реагировала, словно считала своей соперницей.
Осенило внезапно: а не мог ли Эмиль рассказать о том, чему стал свидетелем на «Звезде Риона»? И девушка теперь бесится, что ее жених целовал какую-то землянку?
— Разумеется, провожу, дорогой, — кивнула она и с видом собственницы подхватила сноба под руку.
Я ужасный человек — не удержалась от порции словесного яда:
— Благодарю за гостеприимство, у вас чудесный дом и остров, Маркус, а еще у вас замечательная невеста. — Я врала и не краснела. Нет, дом, конечно, классный, а вот его будущая хозяйка подкачала. — Желаю вам счастья и много-много детишек!
Эфрида скривила пухлые губы — не понравилось, что зову ее жениха просто по имени? Сноб же почему-то потемнел лицом. Могу только предположить причину недовольства: детишки ему светят нескоро из-за карьеры любимой женщины? Что ж, сам виноват, выбрав спутницу жизни из богемы. Творчество и вдохновение, если верить книгам, для них важнее семьи и любовных отношений.
К флаеру мы подошли вчетвером, певица за короткое время успела поругаться с кузеном Маркуса. Слушая, как Эмиль с Эфридой злобно поливают друг друга словесной грязью, поневоле засомневалась, что они любовники. Как целовать женщину, которая совсем недавно назвала тебя безмозглым козлом? Хотя… Перченое слово может быть элементом любовной игры.
Волны тревожно бились о столбы пирса. Соленые брызги долетали до площадки, на которой стоял флаер. Два механика поприветствовали хозяина и отошли в сторону. Угрюмый мужчина в черной кепке с именем известного межгалактического гонщика показался мне знакомым — худощавый, с длинным носом. Где же я его видела? В доме, когда дворецкий вел в гостевую комнату? Или когда с Маркусом собирались к озеру? Механики тогда тоже проверяли прогулочный флаер, но я почти не обратила на них внимания, погрузившись в невеселые мысли о чужой измене.
— Я вернусь к ужину. — Маркус поцеловал невесту коротким поцелуем в щечку.
— Да пребудет с тобой Ктулху, дорогой!
Я подавила усмешку, слушая все еще непривычное пожелание с упоминанием имени выдуманного на Земле книжного бога.
Гигантским черным жуком с глянцевыми боками флаер легко взмыл в послеобеденное небо. Надежно пристегнутая к сиденью защитными ремнями, я постаралась отвлечься от грустных мыслей и насладиться путешествием — все же так намного приятнее летать, чем в багажнике.
У берега океан поражал ярко-голубым цветом, дальше водная гладь казалась темно-синими чернилами. Бесконечный океан… И цепочка из одиноких островов. Мы проносились над большими и совсем крохотными, возможно, некоторые из них были рифами.
Летели высоко, чтобы я задала себе вопрос, почему бы не спуститься нам ниже? Ведь с высоты хуже видно. Побеспокоить водителя не успела — получила наглядный ответ: внезапно из темной глубины выскочил огромный кит и тотчас скрылся под водой. А может, и не кит, а какой-нибудь мифический левиафан? Ктулху ведь на этой планете уже есть.
Стая огромных черепах, косяки похожих на больших змей рыб. Конкуренцию флаеру в небе составляли чайки и длинноклювые бледно-серые птицы.
Длинноклювые… Невольно я вспомнила механика с его внушительным «клювом». У меня не самая лучшая память на лица, но я просто чувствовала, что ранее встречала этого человека, нужно только вспомнить, где именно. Нет, я не могла видеть его в холле или возле спален — сомневаюсь, что дворецкий пустит в дом мужчину, измазанного машинным маслом. Тогда где?
Носатый… носатый… Ну где же я тебя видела? Вместо кепки механика тебе больше подошел бы массивный шлем космического десантника. Кстати, и военная выправка есть…
Внутри похолодело. Стоп… вспомнила! Я видела его вчера в «Корсаре», баре контрабандистов, он сидел за одним столиком с Эмилем. Как-то странно видеть этого человека теперь рядом с флаером Моринеса. Стоп, рядом с флаером?..
— Простите, Маркус, я вспомнила кое-что подозрительное…
Я не договорила — панель управления замигала красными всполохами, раздался противный писк какого-то датчика.
— Что происходит?!
Блондин не ответил. Стиснув зубы, он потянул штурвал на себя, да так, что костяшки пальцев побелели. Экран, на котором отображались данные навигации, потух. Система управления флаером мертва?! Сноб перешел на ручное управление? Притом вслепую, без показаний приборов?..
Мне не верилось, что это происходит наяву. Со мной. Нет, нет, нет… Я не лечу в неисправном флаере над океаном, нет! Я сейчас закрою глаза на миг, потом открою — и проснусь в бунгало… Или и вовсе не будет Лерана, я все еще на Фиоре и вижу кошмар!..
Переход на ручное управление не спас. Мы падали, резко теряя высоту. Вскоре флаер начало трясти так, будто он сейчас развалится.
— Катапультируемся! — уведомил блондин, перекрикивая звуки хаоса в салоне.
Я и пикнуть не успела, как мужчина рванул подлокотник моего кресла вверх. Крыша флаера раздвинулась в стороны — меня вышвырнуло в небо вместе с креслом. Ремни больно впились тело. И я закричала так, как никогда в жизни.
Пролетев немного ввысь, кресло дернулось назад и вскоре бахнулось в океан. Полной неожиданностью погружение в воду для меня не было, но паника лишила сил. Я не успела отдышаться после крика, мало набрала воздуха в легкие.
И кресло… его тянуло вниз. Я не могла нащупать, как расстегиваются ремни безопасности, и паника окончательно мной завладела. Я тону… тону! Мамочки, тону! Выпустив последние пузырьки воздуха, хлебнула соленой горькой воды…
Темнота уже накрыла, когда я ощутила рывок за ремни. Уже приплыла акула, чтобы меня сожрать?.. Это конец…
