1999

Примерно лет в 17 я впервые попробовал то, что называется наркотиками. Хотя, какой там наркотик, всего-навсего три здоровенные плюхи гашика на веранде в детском саду. Помню, меня тогда здорово вынесло! Я не мог понять, кто я, где я, что происходит вокруг! В себя приходил очень долго, часа три — и эти три часа были для меня сущим адом! Потом отпустило, и я зарекся: никогда в будущем не пробовать это снова! И на самом деле, мое отвращение к траве просуществовало очень долго, пока я не распробовал этот продукт и не пришел к выводу, что трава меньшее из всех зол, а в определенные периоды депрессий — вещь очень даже полезная.

Времена тогда были дикие, середина — конец сумасшедших 90-х, свобода во всех ее проявлениях, было бы желание, и каждый мог почувствовать себя частью этой самой свободы! Алкоголь перестал быть модным и стал «бычьим кайфом», зато появилась огромная масса трав, таблеток, бумажек, порошков, жидкостей. Вслед за предложением, появились покупатели и в скором времени Московская молодежь, из самых «прогрессивных», активно принялась все это курить, глотать, нюхать, пускать по вене. На районах с утра до вечера что-то мутили, кайфовали, страдали, умирали. Там и тут ловили барыг, сажали, выпускали, снова сажали, но, несмотря на все это, на районах появлялись новые и новые торговцы. По моим ощущениям, вся эта волна пошла на убыль лишь в конце 90-х, начале 2000х, при этом пик ее пришелся как раз на 1998-99 годы.

Мне повезло, я проскочил тот момент, когда парни на районе начали курить планчик, забивали косяки и лепили плюхи, между этим постоянно пробивая варианты на вечер и находясь в поисках денег на очередной бокс. В это время адреналина мне и так хватало, жизнь кипела и била ключом, единственным моим допингом было пиво, больше я ни в чем не нуждался.

Мне повезло снова, когда часть «плановых» постепенно переходила на порошки и растворы и начинала вмазываться на этажах темных подъездов у меня на районе. Бутылочки «Святого источника» (как мило), шприцы, ватки, ложки. Помню период, когда большая часть районной молодежи, тусующейся летними вечерами на стадионе около школы, была со стеклянными глазами и маленькими зрачками. Как зомби. Дикое время.

Как это обычно и бывает, опасность пришла оттуда, откуда ее никто не ждал. Я знал, что в среде мажоров, друзей Юли периодически употребляются различные порошочки, марочки и таблеточки, но одно время мне как-то все это неинтересно было. Ну, жрут мажоры что-то, да и хрен с ними, пусть травятся, от дурости все это! Так я и думал, до одного момента. Пока Юля, эта домашняя девочка, с хорошими манерами, одетая с иголочки и пахнущая дорогими духами, не рассказала мне про ощущения, который вызывает некий порошок, вдыхаемый через нос. Хм, интересно, может, попробуем как-нибудь, вместе?

Попробовали.

На письменном столе, у меня дома, раскатали две дороги серого порошка, поделили поровну пластиковой карточкой и через обрезанную трубочку из Макдака занюхали через нос.

Действительно, прикольно!

Весь мир стал добрее, обострились чувства, в воздухе летают флюиды всеобщей любви, движения более плавные, откровенные разговоры, внутри спокойно и безмятежно! И солнце светит как-то по-особому тепло, рядом интересная девушка, в кармане есть лавэшка, все супер! Никуда не торопишься, ни о чем не думаешь, ничего не напрягает.

Мне понравилось! Понравилось настолько, что я захотел попробовать еще и еще. Началось, в общем.

О да, «перец» умеет ждать! Я начал нюхать много и часто, но в периоды, когда достать порошок по каким-то причинам было невозможно, я не обламывался. Просто забывал о нем и все! Но те ощущения, которые он оставил где-то внутри меня, периодически реализовывались в непреодолимое желание прямо сейчас, здесь, замутить чек и разнюхаться! Я мутил, нюхал, и все начиналось заново!

Мне неудобно было показывать на Манежке свои стеклянные глаза, я натягивал Кэнгол пониже, чтобы как можно меньше палиться. Но в один момент я начал замечать странный специфический блеск глаз у парней с Манежки и осознавать, что эта волна добралась и до Клана. Вот это дела! Никто ничего не афишировал, никто не поднимал эту тему, ее как бы не существовало, но появилось некоторое напряжение, подозрительные взгляды, недоверие. Через пару месяцев уже никто ничего не скрывал, начались совместные мутки, порошки, трамик, появились новые темы, видимо, настало время для White Smoke пройти через это и испытать себя на прочность изнутри...

В один период порошок доставался мне совершенно бесплатно, меня просто грели знакомые бандиты. Грели в большом количестве, порошком высокого качества. Я нюхал часто и в совершенно разных местах — дома и в подъезде, в машинах и на улице, в барах и в примерочных магазинов. Длина дорог увеличивалась, порошка требовалось все больше и больше. Бутылка спрайта стала неотъемлемым аксессуаром. Как-то, скучая дома, я перенюхал, кое-как дополз до ванной, поставил под ледяную струю из крана лицо, по которому из носа текли две струйки крови, и лишь чудом мне удалось прийти в себя. Тогда я тормознул с этим. Все стало слишком серьезно и опасно. Я перестал употреблять порошок, но желание экспериментировать у меня не пропало; так, через неделю я уже мутил трамал, на выходных пил мескалин, между делом употребляя марки. Перепробовал все, что можно было достать на тот момент, побывал в разных состояниях, но вены на моих руках остались нетронутыми, я все так же, принципиально, не кололся.

Месяца три я ставил над собой эксперименты, проверяя себя на прочность и расширяя кругозор в различных препаратах. Однажды от всего этого отказался. Проснулся утром и решил, что пора завязывать, просто, без видимой причины. И я завязал. Сразу. Пусть это кажется странным и нереальным, учитывая тот сумасшедший марафон, в котором я был непосредственным участником, но это так. Вся эта грязь осталась где-то позади меня, все стало на свои места, теперь я отрывался по пиву, водке и другим напиткам, имеющим градус.

* * *

Московская зима, долгие монотонные дни и ночи. Солнце все реже заряжало нас своей энергией, и мы начинали вырабатывать эту энергию сами. Как-то в один зимний вечер, сидя на нижнем этаже Охотного ряда, попивая холодненькое пиво, было решено разбавить эти серые дни какой-нибудь прикольной акцией. Долго ломали голову, как и что сделать, куча вариантов, в основном каких-то скучных и неинтересных. И тут кого-то осенило: «Может, сорвемся в пидорский клуб?». Все пацталом. Кто-то поперхнулся пивом. Ржач. Люди, сидящие за соседними столиками, испуганно смотрят на нас. После непродолжительного глума друг над другом, мы решили рассмотреть этот вариант поближе, и после детального рассмотрения решено было выполнить задуманное.

От метро идем пешком. Нас шесть человек. Один из нас вообще не при делах, обычный парень Макс с моего района, которого мы встретили совершенно случайно на Манеге и предложили посетить с нами один из клубов. Он с радостью согласился. Парень просто захотел съездить в клуб. Что за клуб, я ему не сказал, да и название ему ни о чём не говорило.

Заваливаем в какой-то гастроном. Берем 2 литра водки, огурчиков, корейской морковки и сока. Перед клубом решено разогреться.

На улице морозно. Заходим в один из незнакомых двориков недалеко от клуба. Разливаем-выпиваем-повторяем. Пьем быстро, совсем не прикалывает стоять на морозе.

Водка согревает. Все же уговорить 2 литра на шестерых в быстром темпе сложновато. Особенно на водку налегает Макс, для него каждый выезд с нашей местности событие.

По ходу нашего общения он начинает догонять, что идем мы не в самый обычный клуб, и это приводит его в шок. Он думает, что мы над ним прикалываемся. Через еще два стопаря он начинает понимать, что мы не шутим, и просит налить ему стакан с горкой! Для него это стало «последней каплей». Он ушел в свой «синий» мир, где нет никаких гомов и напрягов, где все тихо и спокойно. Стало ясно, что в клуб он сегодня точно не попадет. Да и желание идти туда у него заметно поубавилось. Трогательное прощание, и он отчисляется на район. Мы же допиваем остатки топлива и выдвигаемся в сторону клуба.

Настроение боевое, мы вальяжно, как по набережной курорта, подходим к клубу. Метрах в 50 от заведения, прямо у нас на дороге стоит кучка голубых, человек пять, самая обычная молодежь, о чем-то между собой разговаривают. Мы, не сворачивая, идем сквозь эту кучку. Толкаем как бы невзначай некоторых из них. Кто-то из гомо что-то гавкает, тогда Чех без слов выдает сильный заряд в самую гавкалку. Гомо падает. Одновременно с этим, без слов, начинается «избиение младенцев». Десять секунд и два го-ма украсили собой придорожные сугробы, остальные, получив люлей, куда-то слились. Неплохая разминка! Начало положено, и вечер обещает быть интересным!

Клуб «Хамелеон». Вход. Толкучка.

Разбиваемся на 2 группы, снимаем кепки и убираем их под куртки. Без палева. Ну конечно, не считая нашей обуви (все в Гриндерах или Мартинсах) и коротких стрижек.

Проталкиваемся ко входу. Огромное желание прямо сейчас прессануть всю эту толпу. «Терпение, только терпение!».

Первая наша группа прошла.

Мы тоже проходим, но охрана клуба походу что-то начинает просекать и устраивает конкретный шмон. Мы без дерьма. Улыбаемся. Уффф! Прошли! Добро пожаловать на голубое пати!

Внутри немеряно народа. Явных представителей гомо и лесбо-движения почти не видно. Много молодняка непонятной ориентации, но мы-то знаем, что среди присутствующих большое количество голубизны. Клуб и позиционировался как место отдыха людей с гомосексуальными и лесбийскими наклонностями, их-то мы и приехали навестить.

Двигаем к бару. Цепляем пива и приземляемся на мягкие диванчики. Пьем. Наблюдаем за танцующими. Глумимся. Мы люди из совсем другого мира, у нас совсем иное, отличное от этой публики мировоззрение.

Самая интересная мулька в этом адском месте — так называемый «Лабиринт страсти», туннель длиной может метров 15-20, с небольшими углублениями, и абсолютно лишенный света. Этот лабиринт был самым центром разврата, там уединялись пары мальчиков и девочек, туда тупо заходили в одиночку люди, одержимые желание кого-нибудь того-нибудь. Мы решили нанести удар в самое сердце.

Картина:

Пятеро молодых людей друг за другом заходят в этот лабиринт. Я иду третьим. Сейчас будет весело, думаю про себя. Чех уже внутри и по плану мы не действуем, пока не зайдет последний из нас. Я вступаю в темноту лабиринта. Жуткое место. Несколько секунд и вся наша пятерка в лабиринте.

Понеслось. Слышны удары. Я нащупываю какое-то тело в темноте и оставляю на нем пару отпечатков своих гриндерсов, кто-то пытается прорваться через нас и задевает мой локоть. Ловлю его, делаю подсечку, бью ногой в надежде попасть в лицо. Продвигаемся вперед. Слышны чьи-то сопли, поскуливание. Перешагиваю через кого-то. Двигаясь к выходу нащупываем руками, есть кто живой или как. Вроде под пресс попали все обитатели норы. Выходим. Спокойные безмятежные лица. Улыбки. Хороший лабиринт. Нам понравился. Растворяемся в толпе, чтобы не было палева перед охраной, встречаемся на наших диванчиках.

И снова пиво, треп, глум.

Кто-то из наших отчисляется в сортир.

Возвращается.

Приносит с собой интересные новости. Нам забили стрелу! У клуба. Сейчас. Кто, что и зачем неизвестно. Неизвестность и любопытство, как известно — убивают.

Окей, стрела так стрела, поднимаемся с насиженных диванчиков, посещаем раздевалку, одеваемся и выходим на улицу.

Пара машин. «Чиста пацаны» в дубленках и кожаных куртках. На бычке и готовые к бою. Человек десять. Внутренне я уже приготовился к махачу.

Подходим к ним. Кто-то из наших (Х) выходит вперед. Дальше происходит разговор примерно следующего содержания.

Х: — Что хотели?

П («пасан»): — Кто такие?

— Зачем тебе?

— Вы чё тут людей пиздите?

— Это не люди, а пидоры...

— Вы одного хорошего человека прессанули..

— Если он хороший, то что с пидорами делает?

Молчание... (видимо процессор «пасана» пере-грелся...нужно время..)

— Что от нас-то хотите? Разобраться?

«Пасаны» смотрят на своего товарисча с перегревшимся процессором... видимо он главный у них..

Сейчас все решиться. Ненавязчиво встаём ближе друг к другу. 10х5 — так просто не отмашешься!

Пасан улыбается, он начинает поиски компромисса. Уффф! Откатило!

В общем мулька в следующем: незадолго до нас (неделю, что ли, назад) здесь провели мега-акцию наши бритоголовые «друзья», приехали большим составом и прессанули всех кто стоял у клуба и всех тех, кто пытался войти или выйти из него. Прессовали конкретно. Под раздачу попал человек, проходящий мимо, то ли брат, то ли хороший знакомый кого-то из «чиста пасанов». Парню вроде как голову проломили. И вот теперь вся эта мафия с нетерпением ждет возвращения бритоголовых.

Вот такая непонятка вышла. Вроде разобрались.

Отходим от клуба и едем на Манежку.

Весной на Манежке я стал появляться все реже и реже. Начал заниматься тем, что мне нравилось больше всего — музыкой и организацией вечеринок.

Стал Dj-резидентом в «Титане» на Маяке, такой шифрованный клуб с офигенной атмосферой, типа «только для своих», и дешевым пивом.

Потом был «Джокер» на Павелецкой, еще какие-то клубы.

Пробовали свои силы в организации рэп-вечерин в средненьких клубах Столицы. Что-то получалось, что-то нет. В один момент созрели для чего-то более серьезного. Решили организовать рэп-фестиваль. В роли организаторов проекта выступали — Я, Белый (Миша), Люк. Мы с Белым отвечали за поиск подходящего клуба, переговоры по его аренде, приглашение команд.

Люк со своей стороны отвечал за привлечение народа на это мероприятие.

Клуб искали долго, в основном попадались варианты обосранных ангаров, нам же хотелось чего-то более солидного, цивильного. И вот вариант был найден! Клуб «Четыре комнаты», самое сердце города, напротив Красной Площади. Директором клуба оказался вполне вменяемый и прогрессивный молодой человек по имени Михаил. Переговоры проходили в 2 этапа, примерно за неделю все было улажено.

Так же нам удалось раскрутить спонсора, один из самых модных столичных магазинов на призы для финалистов — несколько Кэнголов, штук пять толстовок и кучу всяких аксессуаров. Со спонсором вообще вышла не очень приятная история. В принципе, мы выполнили все, что требовал от нас спонсор, кроме одного — его представителя не пустили на пати. Сорри!

Вечерина изначально задумывалась как Смоковская, но на флаерах мы этого писать не стали... Свои и так все знали...

Нормально получилось в общем! Пересматриваю видеозапись и вспоминаю... Забитый полностью клуб. В основном знакомые лица...Марио, Люк, Мрамор (даже подиджействовал немного), Смок, Джексон, Баг (стоял на входе, собирал деньги и отвечал за фейс-контроль), Килл, Ренат, Макс Д., Тимур, Рыжий А. и многие другие парни....На сцену друг за другом выходили наши знакомые приглашенные группы: «Черная метка», «Перекресток», «Диверсия», «Многоточие», «Дерево Жизни», «DAMAT», «Тушите свет», еще кто-то... Было супер! Более всего радовала атмосфера — цивильно, дружелюбно, качественно. Правда, закончилось все не очень красиво — изначально мы с дирекцией клуба договаривались, что клуб сможет принять до 800 человек (за неделю до нас там как раз выступали «Машина Времени» и «Агата Кристи», на которых как раз пришло около 800 рыл). На самом же деле всего в мероприятии приняло участие чуть более 300 пришедших (при этом все WSC, NS и приближенные проходили по спискам бесплатно), на улице осталось еще столько же... Неудобно перед людьми получилось...

Вот такая была вечерина... Это был последний раз, когда я видел всех вместе....

* * *

В то время многие из WSC начали легально зарабатывать на жизнь в сети магазинов, торгующей молодежной обувью. Первый туда устроился Тимоха (NS), позже Марио и Смок, Джексон, еще некоторые. Через Смока туда устроился и я. Атмосфера в этих магазинах была просто супер — знакомые лица, демократичное руководство, интересные покупатели. Работать никто не заставлял, так как зарплата строилась на процентах — сколько продал, столько и заработал. Хочешь, работай — хочешь, отдыхай. Отработав около полугода в одном из магазинов на Войковской, я перебрался в магаз на Театральной и стал работать в самом центре Москвы, в 20 метрах от Красной Площади, в нескольких минутах ходьбы от места наших тусовок. Хорошо устроился, в общем! Хотя слово «работать» здесь не совсем уместно. Обычный день: приезжаю к 8.30 на работу, магаз еще закрыт, около дверей стоит одинокий Длинный, рядом с ним пара бутылок Б-9. Какая тут работа?! Отмечаюсь, что типа пришел, и мы с ним выдвигаемся гулять по Никольской или на Манежку и пить пиво. Через пару часов возвращаюсь на работу, занимаюсь разной фигней, если удается, продаю пару комплектов каких-нибудь Мартинсов или Гриндерсов, иду в подсобку или во дворик магазина покурить, поприкалываться с продавцами, просто посидеть под теплым апрельским солнышком. Потом приходит Тимоха, и мы с ним идем в одну малоизвестную «Пельменную» на той же Никольской, пьем пиво и едим равиолли. Кайф! И так проходил день за днем.

Однако проработать в этом магазине больше пары месяцев мне не удалось. Как-то, накурившись с Тимохой какой-то зелёной травы на заднем дворике магазина, мы озадачились отношениями двух продавцов нашего «бутика» — одной очень скромной и доброй татарской девушки Аллы и гламурного ублюдка Х. В общем, этот Х. пару раз жестко прикалывался над Аллой, доводя ее до слез и сильно обижая. В результате нашего короткого совещания, между напасами отменной дури, было решено заступиться за девочку. Х. был вызван за задний дворик, где практически без объяснений получил от меня пару ударов в голову и другие части тела. Чуть позже немного добавил и Тимоха. В общем, потерпевший отчислился с работы и, взяв больничный, отлеживался дома. В то время, как мое начальство начало догонять происходящее, я удачно уволился и вернулся к полноценной уличной жизни! Утром поспать подольше, приехать в институт ко 2-ой паре, посидеть немного, пропитаться знаниями, потом пропитаться пивом в институтской компании, потом Манежка и пошли дела. Замкнутый круг.

* * *

Нас снимают. Периодически чувствуешь себя под колпаком. Какие-то незнакомые люди, явно не обычные граждане, издалека и вроде как случайно наводят на нас объективы фото и видеокамер. Палим и отворачиваемся. С недавнего времени прошла информация о том, что в ОВД «Китай-Город» собирается целое досье на движ на Манежке.

Верить или нет?

Многие из наших парней уже не раз навещали Китайгородское ОВД. В основном ничего серьезного — поводом были драки, кого-то забирали, задерживали на достаточно короткое время, брали какие-то показания, фотографировали и отпускали. Конечно же, люди в погонах были в курсе всего того, что происходило на Манежке, наверняка были жалобы потерпевших, какие-то открытые дела, «висяки» и с этим что-то надо было делать. Плюс к этому, из проверенных источников дошла инфа о том, что на всю тусу имеется досье, с фотками и инфой. Жесть.

Очевидно, что они палили нас по Кэнголам, так как кроме нашей немногочисленной тусы, на Манежке было еще много интересных личностей, явно криминальных, которых тоже можно было бы заснять, так сказать, для профилактики, но снимали только нас. Молодые парни. Кэнголы. Щелчки затворов фотоаппаратов.

Не совсем приятная ситуация, в общем.

А тут еще и какая-то непонятка в метро произошла. Еду на Манежку. Один и в прекрасном настроении. Перехожу с Третьяковской на Новокузнецкую, уже на платформе, жду прибытия поезда. Тут, совсем неожиданно, кто-то сзади хватает меня с двух сторон за руки! Пытаюсь резко вырваться, мне в лицо тычут корочкой. Пиздец! За что? Меня ведут через всю платформу под руки, люди подозрительно смотрят на все это дело, в голове я перебираю воспоминания о своих похождениях в недавнем времени и по большому счету не нахожу в них ничего криминального. Наверно ошибка. Заводят в каморку, просят паспорт. Внимательно его разглядывают и куда-то записывают мои данные. Без вопросов и комментариев. Отпускают. Странно. Неприятно.

Как гром среди ясного неба появляется новость о том, что Майка закрыли. Ему, Джону и Ринату в ближайшее время не быть среди нас. Все в шоке. Стоим и слушаем парней, вернувшихся с суда. Жесть. Совсем недавно он был на свободе... среди нас... Данные им сроки шокируют...Смотришь вокруг и начинаешь понимать, что многие из окружения могли и могут оказаться в этой же ситуации...

Да уж, сумасшедший год, это точно! Помню, мы только пришли с Лубы (Лубянка — в то время там прямо на улице спокойно можно было купить наркотики). Закинулись трамиком и стояли возле входа в «Оазис» (не помню, что это было — кафе, аппараты или обувной магазин), он находился напротив Охотного ряда. У входа в него стояли Люк, Колобок, Ренат, Макс Д., Саша-Али и я. Вдруг мы увидели группу скинов, человек 10-12... Они бежали и веселились сверху от Манежки ко входу в метро Охотный ряд. Я стоял с Колобком как раз напротив них, мы отошли от «Оазиса». Колобок обернулся к нашим и крикнул: «Парни, смотрите!»

В этот момент я реально погнал. То есть, я себя просто перестал контролировать. Я начал орать: «Эй! White Power, Heil Hitler! Skinheads Forever! Куда идете?!»

Я орал эту чушь и шел на них.

«Что, сука, пялитесь?! Хули вы тут делаете?! Эй ты, длинный!», — я указал на высокого скина.

— Чего, ты скин?

— Ну, скин!

Дальше было действие. Я бью ему со всей силы ногой по яйцам и вбегаю в их толпу. Так как я не боец, то реально понял, что не знаю, что делать дальше. Начал наносить удары, но все впустую, потом были блоки. Я стоял секунд, наверное, десять и защищался от ударов, ответки тоже наносил, но в основном была защита. Я стоял и думал... «и чего?» Вдруг, боковым зрением я увидел, как вбегает в толпу Макс и Реник, а за ними Шурик и тут понеслась. Скины реально лопухнулись, двое уже лежало, я бегал и бил по всему, что двигается. Потом увидел, как трое скинов стоят около входа в метро и щемятся от Макса Д., который орал им: «Здесь White Smoke, White Smoke! Съебывайте, суки!» (или что-то в этом роде).

Я увидел одного скина, лежащего на асфальте. И начал его хуярить по ребрам своими ботинками. В меня как будто бес вселился, адреналин бил напором прямо в мотор! Я бил и бил, не останавливаясь и тут увидел на руках у него часы. И как дурак я их сорвал и начал отходить от тела. Тут-то меня и перехватил охранник из Охотки. Сбил меня всей массой и заломал. Я не растерялся: «Да-да, все понял, на, держи», — и кинул часы обратно скину.

И тут парень почувствовал себя героем. Пока меня вел охранник, скин орал:

«Тебе пиздец!!! ОБ тебя убьет!!!» — и тому подобную херь.

Я молчал и отходил от адреналина, мало соображал, что происходит вокруг. Охранников было уже человека три, меня завели к ним в опорный пункт, что ли.. не знаю, как это назвать. Это был мой первый визит в это заведение. Посадили на скамейку, огороженную небольшими перилами. Я сел и спокойно начал думать, что будет дальше. Скин стал давать показания. Что мы на него напали, у него пропала шапка, и я пытался забрать у него часы. Меня тоже записали, кто я, и где живу. Потом приехали мусора. Меня подняли и стали выводить. На улице я увидел всех наших. Меня держал мусор, рядом шел скин.

«А вон моя шапка», — скин указал на Рената.

Никто не успел слиться. Меня посадили в газель, потом привели Реника, потом Шурика-Али, ну и потом Макса Д. с Настей. Скина повезли отдельно. Я первый раз попал в ОВД Китай-Город... и как «злостного хулигана» меня посадили в обезьянник. Остальных посадили на стульчики слева от входа. Скина увели к следаку. И вот я, 16-летний подросток сижу в обезьяннике, рядом со мной какие-то телки и тип в черной, кожаной куртке, похожий на кидалу с Лубянки. Он ко мне подсел:

— Слышь, братан, а чего ты сюда попал?

— Подрался.

— А чего, тот тип, блатной что ли?

Я его реально не понимал, чего он от меня хотел.

— Да нет, дурак какой то.

— А чего ты с ним подрался?

— Да так, получилось.

Менты дали мне какую-то херь, я должен был ее заполнить. Телки дали ручку. Я написал там свою ФИО и т.п. Потом меня повели к следаку, на второй этаж. Мой мозг бешено начал соображать, как себя вести и что делать. Меня посадили на скамейку в коридоре, напротив меня, сидел мой «друг» скин. Он мне начал опять повторять, что меня побьют, убьют, уроют и гнал всякую лажу. Я думал о другом — что говорить мусору. Хорошо, что я был под трамиком. Реально было на все похую, никакого страха не было. Так как трамик я захавал около часа назад и кайф уже стал потихоньку действовать, то спокойно обдумываю ситуацию. Нас вызвал к себе следователь (честно, я не в теме, кто он — следак, опер или еще кто). Такой интересный, с виду интеллигентный человек, по седым волосам было видно, что ему около сорока лет. Он начал спрашивать — что было и как? Скин начал говорить чушь про то, что заполонили нерусские Москву и тому подобное. Тут то меня и понесло: «Их было человек пятнадцать, они начали нас провоцировать на драку. Криками «White Power, Skinheads», «Россия для русских, Москва для москвичей!», а так как мы были с девушками, а они азиатки, мы просто заступались за девчонок».

Пять баллов!

Следак меня понял и скина уже слушать не стал. Потом он начал спрашивать, где мы живем, и я назвал ему свой адрес. А скин назвал свой, и это меня просто убило.

Оказывается, он не был прописан ни в Москве, ни и в Подмосковье, а живет с отцом где-то за Городом, у какой-то тетки. И заныл: «Пожалуйста, не сообщайте там отцу на работу!». Вот так все и закончилось. Скина послали нах в его хуево тутуево. А мне тогда следак сказал: «Вы, конечно, ребята молодцы, с фашистами этими нужно бороться, но не такими методами!».

Он проводил меня к выходу, и мы все ушли. В общем, мой первый визит в ОВД «Китай-город» оказался не таким уж и страшным.

Нестабильность в личной жизни постоянно подталкивала меня к поискам своей второй половинки, но из всего многообразия окружающих меня девушек я не мог никого выбрать. В основном все они были моими ровесницами или младше по возрасту, все симпатичные, многие при деньгах. Я знакомился с ними, мы начинали встречаться, шли дни, недели, но редко когда наши отношения длились дольше месяца. В итоге мы всё равно расставались. Каждая из них была хороша по-своему, были и тупые пустышки модельной внешности, были и девочки с твердой жизненной позицией, сильные личности. Каждая из наших лав-стори происходила по одному и тому же сценарию — знакомство, короткий период отношений и быстрый разрыв, при этом инициатором разрыва в большинстве случаев был я. Несмотря на возраст, мне хотелось иметь отношения на перспективу, что-то, что будет существовать долго, искренних и серьезных отношений. И, конечно же, я мысленно рисовал себе некий идеал девушки и внешний и внутренний, проецируя этот образ на каждую из моих новых пассий. Я искал и не останавливался, практически ежедневно знакомясь всё с новыми и новыми девушками. Но каждый раз заканчивалось одинаково. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что именно мой уклад жизни, так сказать, «каша», в которой я варился, не располагала к длительным отношениям. Все мы, вне зависимости от возраста и пола, интуитивно стремимся к стабильности, а в то время стабильностью в моей жизни даже не пахло.

Я не мог, как раньше, постоянно быть рядом с Юлей, так как дороги наши все больше расходились, и мы уже даже говорили друг с другом на совершенно разных языках. Я ощущал, что с каждым днем, с каждой неделей, «находясь в теме», я все больше и больше рискую. Рискую потерять все. И самое ужасное — меня это устраивало.

Как-то в один из вечеров, приняв внутрь несколько бутылок Б-9, я отправился гулять по Александровскому Саду. Сделал пару кругов по периметру, постоял у Вечного огня, думая о чем-то глубоко личном, конкретно грузанулся и отправился мечтать дальше. Присел на одну из лавочек Сада. Принятый алкоголь давал о себе знать, мысли мои путались и терялись, как будто растворяясь в дыму, наполнившем мою голову. Свинцовые тучи на небе и мелкий покрапывающий дождик делали мое и без того хреновое настроение еще хуже. Я пытался понять, чего я достиг за последние годы, что у меня есть сейчас и куда мне двигаться дальше. Прокручиваю историю последних нескольких лет.

Как же все изменилось!

От ребенка, бегающего по Городу в широких трубах и верящего в светлое будущее, не осталось и следа. Мои мысли стали другими, более реальными, мои чувства окаменели, сам я стал похож на матерого, злого и крайне агрессивного волка, который всегда находится в напряжении, принюхиваясь к запаху опасности и часто двигаясь по направлению к этому запаху. Я стал другим человеком. Как и раньше, я был частью рэп-культуры моего Города, находился в рядах людей, которые ее продвигали, но из мечтателя я превратился в реалиста. Я был частью основы уличного рэп-движа, тех кого больше ненавидели и боялись, чем любили. Имена многих парней, которые были тогда рядом, были известны многим вне зависимости от субкультурной принадлежности. Два слова «White Smoke» никого не оставляли равнодушными, вызывая в каждом совершенно разные чувства. Вот так, самые обычные парни стали легендами. Легендами Московских улиц.

Рэп прижился в России окончательно и бесповоротно, но это не всё, он ассимилировался с нашими улицами, стал их частью, приобретя новый акцент и новое лицо. Действительно, изначально мы все, понимая это или нет, пародировали американских рэпперов, живущих в гетто. По их стилю одежды, их манерам, поведению. Но «по ходу пьесы» мы сами слепили свой, российский образ, который достаточно сильно отличался от изначального. Рэп пропитан некой уличной энергетикой, неким духом свободы, который близок тем людям, которые во многом сами являются некоей частью улицы, ее обязательной составляющей, ее плотью и кровью. Их можно увидеть вечерами практически в любом Московском дворе, часто их называют шпаной, старухи что-то ворчат им вслед, девушки игриво улыбаются. Они живут по своим внутренним законам и неписанным законам своих улиц, со своим понятием чести, любви, ненависти, дружбы. Они искренны и привыкли говорить прямо, хотя некоторые считают это невоспитанностью и грубостью. Они ценят дружбу и привыкли делиться с друзьями последним, так как иначе на улице просто не выжить. Они любят риск, любят адреналин и эта любовь в совокупности с постоянным отсутствием денег толкает их на преступления. Еще раньше, несколько лет назад, когда они были совсем еще детьми, они играли в этих дворах в казаков-разбойников, на велосипедах устраивали гонки вокруг школы, потом были ночные посиделки на лавках под песни Егора Летова, Скорпионс и Металлики. Первая бутылка пива, первый стакан водки, первый поцелуй в подъезде, драки район на район, малолетки, старшаки, менты. Взрослые ребята угорали под Шафутинского и тогда еще раннего Круга, шлифуя асфальт и без того лысыми покрышками своих восьмерок и девяток, рассказывали совершенно невероятные истории, поражали своим бесстрашием и силой. Мы все хотели быть как они, мы были уверены, что такими и будем. Но потом... Вдруг...Что это? Рэп? Поставь еще! И вот появилась альтернатива — тоже уличная, но немного другая. Появилась возможность проявить себя в чем-то другом, в совершенно новом, но близком по духу. Этот ломаный бит четко вписался в жизнь этих самых обычных дворовых парней, он стал неким фоном их уличной, такой же ломаной жизни, со своими взлетами и падениями. Эта культура оказалась близка им. Близка настолько, что они приняли ее и стали самих себя считать ее частью. Конечно же, тем самым они нажили себе врагов, но разве это может испугать упертого уличного парня? И вот они начали биться, не против кого-то, а за себя, за свои взгляды, за свое мировоззрение. С появлением в их жизни рэпа они не стали лучше или хуже, просто теперь они находились совсем в другой теме. Они так же тусили на лавках во дворах, но вместо гитары теперь играл потасканный кассетник. Они так же расписывали стены домов и заборы, но теперь не матерными словами, а примитивными, неброскими граффити.

Они так же яростно дрались, но теперь не только со своими традиционными оппонентами, но и с новыми врагами — металлистами, панками, скинами. Но самое главное — в их жизни появилось увлечение, искренняя заинтересованность уличной культурой, которая, пройдя тысячи километров, пришла к нам с другого континента и, несмотря на это, оказалось такой близкой! Они не понимали, о чем читают Public Enemy или Onyx, но чувствовали энергетику, агрессию, искренность, все то, что им было близко. Благодаря им, преобразилась и сама улица, она стала более яркой, в её палитру добавились новые краски. Рэп-культура стала новым стилем жизни этих парней. Они впитали её, добавили в рэп-культуру своё и сами стали её частью.

* * *

Обычный зимний вечер. Делать нечего — стоим у входа м.Театральная и пьем пиво. О чем-то разговариваем, наблюдаем за тем, как мусор гоняет у метро бабок, продающих пиво-чипсы-сигареты. Цирк.

Вообще, «кроты» ( менты, работающие в метро) — люди довольно интересные. У них нет такого жизненного пространства и выбора жертв, как у обычных уличных работников правопорядка, видимо поэтому «кроты» более подозрительны и если дело доходит до шмона — более профессиональны в этом. На Театральной они не зверствовали, в основном занимались точечной проверкой документов у граждан, лишь изредка выползая на улицу, чтобы разогнать тех самых бабок и подышать воздухом.

Несмотря на их «мягкость», мне все же удавалось раза три быть посетителем обезьянника на этой станции. Обычная клетка, типовых для метро размеров, ничего особенного. Один раз меня вообще без какой-либо причины сцапали у метро и приволокли в обезьянник! Только из метро вышел, даже сигарету не успел прикурить. Может кто-то меня с кем-то перепутал, или еще что?! В общем, толкают меня в клетку, там уже сидят какие-то «кислые», какой-то панк, в общем, срез общества. Закуриваю. Перед тем, как дежурный успевает пропалить происходящее, делаю несколько глубоких затяжек и выбрасываю сигарету. «За что забрали?», — интересуюсь у «кислых». «Ни за что...», — дрожащие губы и испуганные глаза.

Ясно. Теперь на улице забирают просто так. 1937 возвращается! Что дальше? Впаяют какую-нибудь политическую статью и грохнут в подвале Лубянки без следа и следствия? Или еще лучше — отправят куда-нибудь на дальний Север лес валить. В общем, радужная перспектива.

«Кислые» ноют, просят их отпустить, или хоть дать кому-то позвонить. Дохлый номер. Я это знаю.

Через час нас выпускают. Всех. Так же неожиданно, как и забрали.

Что за херня!

Объяснения никто не получает.

Смешно, но как-то не до смеха...

Только потом до меня дошла инфа, что в этот день на Театральной была какая-то важная проверка и чуть ли не сам Лужков приезжал, и в связи с этим была директива — различных неформальных личностей, непонятно зачем проводящих время у метро, временно изолировать.

В общем, возвращаясь к тому самому зимнему вечеру. Стоим, прикалываемся, ноль агрессии, настроение вообще на нуле, ничего не хочется. Нас четверо: я, Длинный и еще двое парней, которые периодически тусили с нами. Мимо проходит народ — кто-то с работы, кто-то с прогулки, заходят в метро. Идут два мужика, здоровые такие лоси, ростом даже выше Длинного. Идут ко входу в метро и тупо пялятся на мой Кэнгол. Ну пусть пялятся, думаю про себя, может кепка понравилась. Они равняются с нами, один из них уже заходит в двери метро, другой подходит ко мне и со словами: «Опа, какая кепочка!», тянет руку к моему головному убору.

«Опа!», — я отдергиваю его руку. Он начинает что-то мычать.

«Опа!», — и он оседает. Длинный разбивает допитую бутылку Б-9 об его голову.

Итак, на одного из оппонентов стало меньше.

Краем глаза вижу, как сквозь поток людей к выходу пробирается второй «друг». ОК, подождем и его. Только теперь я заметил, что он что-то держит в руке... КРАСНАЯ КОРОЧКА! Еще одно «Опа!». Слишком много для одного вечера!

«Опера!» — кричу я парням.

Без слов (и так все понятно), моментально расходимся в разные стороны и растворяемся в толпе, чтобы через несколько минут встретиться у входа в Охотный ряд.

Встречаемся.

Мдя-я, в пикантную ситуацию попали, прессанули опера. Он первый начал? Не важно! Мы все равно ничего не докажем... Стало как-то не до пива. Решаем разъехаться по домам. И тут все ловим конкретный тупизм и двигаем организованной массой в сторону м. Театральная! То есть возвращаемся на место инцидента! Все нормально, входим в метро, проходим мимо двух «кротов» к эскалаторам, тупим, кто-то из наших не может определиться с проходом и тут... По ходу нашего движения идут трое. Первый, в возрасте, невысокого роста, в сером пальто, второй и третий — наши недавние знакомые, один из них нормально так покоцан. Все трое идут с вытянутыми кси-вами. Сзади, путь к отступлению нам перекрывают «кроты». Приехали! Вот он — конец свободы! Почему же это должно было случиться сегодня?! В голове вспоминаю номера статей УК РФ и сроки. Бла-бла-бла, при исполнении, группой лиц, преступное сообщество, в состоянии алкогольного — наговорят-на-весят, мало не покажется... Кто-то тянет меня за рукав в сторону «пункта охраны порядка», вот нас уже ставят лицом к стене, на виду у проходящих москвичей и гостей столицы.

Писец! Смотрите, мы задержали членов ОПГ!

Некоторые проходят не глядя, любопытные смотрят в нашу сторону. И тут мы, четыре красавца — стоим, ноги на ширине плеч, руки раскинуты в стороны, носом я чувствую вонь стен московского метро. Нас по порядку начинают прессовать, что-то орут нам и лупят по почкам. Доходят до меня. Я напрягаюсь, чтоб удар был не так ощутим. Глухой звук удара, не больно, еще один — пофик! Меня оставили, теперь прессуют Длинного. Слышу, как «крот», дрожащим голосом, обращается к одному из оперов: «Вы бы их внутрь завели, нельзя же так, люди видят!». Сразу видно — добрый человек! Заводят внутрь.

Легкий и ненавязчивый шмон, забирают паспорта. Нас троих определяют в знакомый обезьянник, Длинного оставляют в каморке. За нами закрывается дверь.

Слышны звуки ударов, конечно же, они помнят, чья бутылка рубанула «доблестного» стража порядка. Считаю удары. Между ними ненормально долгие паузы — значит бьют туда, куда надо — и со старанием. Через пару минут заводят Длинного. Нормально держится, молодчина! Вызывают меня.

Каморка. За столом сидит «крот» и переписывает данные наших паспортов в какую-то тетрадь. На остальное ему плевать. Два знакомых опера. Что-то начинают мне втирать, типа это совсем плохо, когда несколько одного бьют. Что-то еще. Удар в ухо. Знакомое дзззззззззззззз. Кэнгол падает на пол. Нагибаюсь за ним и ловлю еще пару ударов в голову. Удары реально слабые, таких сколько угодно можно выдержать. Начинаю подниматься. Удар в солнышко. Упс, это уже серьезнее. Падаю на стул. Еще раз в ухо. Опять дззззззззззз. Останавливаются. Заводят в обезьянник. Выдергивают следующего. И опять та же процедура. Потом все это повторяется в четвертый раз.

Опера бухие, это заметно.

Сидим вчетвером, «веселая» компания идиотов. Что происходит в коморке — мы не видим. Слышно, что опера куда-то выходят. Что теперь? УАЗик с решеткой и до тюрьмы? Кто-то из наших что-то старательно выводит на стене обезьянника десяти копеечной монетой. Проходит минут десять. Его величество «крот» подходит к решетке. Мотает головой и... открывает дверь. Чудеса, да и только! Нас отпускают! Трогаю начинающее синеть ухо... Ууу, больно — значит это не сон. «Крот» говорит, что нам надо уезжать по отдельности и он будет отпускать каждого из нас с интервалами в 15 минут. Да хоть в полчаса... Через час в клетке нас уже не было! Свобода!

На Шаболовской цепляю два пива. Одно выпиваю залпом, второе смакую, сидя на теплом сиденье ночного трамвая.

Бешеный год. Мог сторчаться — не вышло, мог сесть — не вышло. От января до декабря я прошел по лезвию бритвы и не сорвался! На Новый Год, поднимая очередную рюмку водки, я думал, что будет дальше, что будет в следующем 2000-м году? Какие дороги мне еще придется пройти, и не поскользнусь ли я в этот раз на очередном резком повороте? Я задавал вопросы в воздух и конечно же не получал ответа. Я пил и все глубже погружался в мир моих мыслей. Ближе к утру, я еле добрался до кровати и упал в нее, даже не снимая одежды. Я лежал и смотрел в окно, за которым начинался новый день.