Глава 11

– Собирайся, Фэй, – решительно выдала навь, застыв на пороге нашей комнаты на пятерых.

Я неохотно повернулась к незаваной визитерше, морщась от ввинчивающегося в уши стука резко распахнутых дверей.

– Чего тебе надобно, нежить беззаконная?

– Смелая, да? – вкрадчиво спросила красноглазая псина, неторопливо приближаясь. – Вот как появилось то, чего я не знаю, так сразу смелая!

Этим анонсом очень заинтересовались и остальные присутствующие.

– Неужели может быть то, чего не знает достопочтимая Таль? – невинно и с очень восхищенным выражением мордашки спросила Зальфириль.

– Ты прикинь?! – с искренним возмущением выдала нежить и вновь повернула морду ко мне. – Фэй, ты у нас резко стала глуховата? Говорю – собирай вещички и пойдем.

– Куда?..

– В светлое будущее! – рявкнула серая псина с крайне злобным выражением морды. – Но если ты не поторопишься, то я тебя покусаю и в светлое будущее ты пойдешь в великих муках. Все как положено.

Осознав, что Таль не отстанет, я села и спросила:

– А теперь можно чуть более подробно?

– Тебе положена отдельная комната, – спокойно, словно и не было недавней вспышки пояснила навь. – Мне подумалось, что ты захочешь туда переехать как можно быстрее.

Воцарилась потрясенная тишина.

Тишина медленно, но уверенно переросла в возмущенную.

Я подавила порыв зажмуриться, уже зная, что последует.

Три… два… один.

– Что значит ей выделили отдельную комнату?!

Зальфириль орала. Именно орала, как совсем не полагается нежному и трепетному цветочку эльфийских кровей. И наверняка, если бы не стоящая между нами Стервь, то вспыльчивая эльфийка сделала бы попытку проредить мне шевелюру.

Остальные присутствующие девы тоже смотрели на меня не сказать, что очень уж одобрительно.

В общем, даже если бы вдруг во мне проснулись извращенные наклонности и мне понравилось бы жить в формате общежития, то после такого я бы рванула за красноглазой псиной вприпрыжку и с песнями.

А так я молча встала, молча закинула в рюкзак то немногое, что успела распаковать, и обрадовавшись, что еще не разделась, сообщила:

– Я готова.

– Отлично. Пойдем, мышь. Буду тебя радовать.

Если учитывать склонность данной дамы к боли и страданиям, как-то меня настораживает обещание.

Надо признать, что я искренне считала, что комнату мне выделят в том же здании, но это предположение погибло смертью храбрых почти сразу.

Оказалось, что мое новое место обитания располагалось в корпусе административных служащих. Я мысленно перекрестила свое доброе имя.

После практикума по соблазнению кто вспомнит, что я изначально была назначена секретарем и отдельную комнату получаю именно поэтому. А не потому, что некоторым упырям понравилось то, как я НЕ СМОГЛА их совратить.

Вспомнила про «не смогла». Покраснела так, что это наверное было видно даже в полумраке, потому что Таль вкрадчиво спросила:

– И почему же так мило алеют ваши нежные щечки?

– Тебе не идет, – машинально ответила я.

– В смысле? – псина даже остановилась за несколько метров от крыльца роскошного здания, отделанного лепниной.

– Вежливость не идет. Ты прекрасна в своем отвратительном ехидстве.

В красном взгляде шипастой собаки плескались непонятные мне чувства и эмоции, но я не отвела глаз. Хотя бы потому, что лично мне смущаться нечего. Я искренна.

В просторном холле нас встретил комендант административного корпуса – высокий, тонкокостный брюнет со всеми признаками некроманта прямо поперек породистой физиономии. Такие почерневшие полосы на коже бывают только после игр с энергией смерти. Неудавшихся игр… и обычно маг очень быстро и мучительно умирает.

Мне выдали ключи и даже проводили до комнатки на втором этаже.

Два раза провернув ключик, я зашла в комнату и хлопнула в ладоши, включая свет.

Здесь было мило. Именно мило. Далеко от того изящества на грани с роскошью, что царили в моем родном доме, но и не так убого, как те условия в которых остались конкурентки.

Кстати про них.

Чрезвычайно сомневаюсь, что они сейчас умоются слезами, посыпят головушки пеплом и, признав поражение, отбудут на родину.

Нужно ждать неприятностей.

– Ну как, нравятся новые апартаменты?

– Нравятся, – спокойно признала я и положила сумку на стол. – Балует меня руководство, балует.

– Тут можешь не обольщаться, выделение жилья – это стандартная процедура, – махнула хвостом нежить. – Да и мне кажется, что жаловаться ты не должна. Или хочешь вернуться к заклятым подружкам?

– Кстати, про них, – я села на кровать и даже подпрыгнула на матрасе. Хороший такой, умеренной жесткости – отличное казенное имущество в Академии Триединства. – Как дела у Нарвиэль? Надеюсь, что ее скоро отпустят.

Между прочим, мои надежды были действительно весьма трепетными, так как омрачались немалыми опасениями, что глупую суккубу запрут где-то и начнут нещадно измываться, прикрывая это дело экспериментами.

– А почему ее должны задерживать? – почти достоверно изумилась Таль.

– Потому что она эльфийка со способностями суккубы, – тотчас провозгласила я. – Если не ошибаюсь, то подобные видовые скрещивания – это эксклюзив.

– Фэй, – в одно мое имя навь вложила столько снисходительной укоризны, что почему-то даже стало стыдно. Непонятно за что, но стыдно! – Ты в Академии Триединства! В самом крупном легализованном пристанище для всех, кто не вписывается в рамки. Нас не удивишь полукровками, которые владеют странными способностями. К Нарвиэль лишь одна претензия, она пыталась применить свои особенности к Сибэлю. Так что ее отпустят сразу после беседы с хозяином и вынесен решения.

Угу…Вот сейчас даже неизвестно что хуже, если честно.

Потому как я совсем не знаю как склон упырь действовать в таких обстоятельствах.

– Ладно, обживайся. Увидимся завтра.

Нежить длинным прыжком выскочила за дверь и грациозно, одним движением задней лапы закрыла за собой дверь.

А я осталась…осталась в новой комнате, в незнакомом здании и с кучей мыслей в голове, которые никак не получалось синхронизировать.

Единственное, о чем я подумала почти сразу – теперь будет легко связываться с отцом и не нужно будет уходит в город, искать таверну и так далее.

Окинув небольшое помещение внимательным взглядом, я размяла пальцы и решила, что сначала нужно поработать, а потом уже отдыхать.

Для начала – проверить плетения на стенах и на окнах. А после повесить свои защитные. Мне ведь совсем не нужно, чтобы беседы с папенькой подслушали, не так ли?

Особенно если учесть, что я собираюсь повести очень рисковый диалог, в котором наглядно объясню, что от задания я, разумеется, не отказываюсь, но от приза – заранее.

Мне не нужен эльфийский принц. Категорически не хочу замуж!

Как вообще после того, как целовалась с Сибэлем, можно хотеть кого-то другого?

Достала средство связи, набрала нужную комбинацию рун, и спустя несколько мгновений поверхность зеркала затуманилась, а когда пелена рассеялась, то я увидела сидящего за письменным столом отца. Он сидел с идеально прямой спиной, а солнце играло на серебристых волосах, собранных в простой хвост. Тонкие брови были сведены к переносице, а в пальцах чуть подрагивал лист дорогой гербовой бумаги. Официальное распоряжение? Судя по всему, его содержание очень не нравится папеньке.

– Добрый день, – поздоровалась я, решив наконец-то привлечь к себе внимание.

– Я слышал, – по-прежнему не глядя в зеркало, кивнул отец. – Подожди немного, Фэй?

Если честно, начало беседы не очень вдохновляло, но я терпеливо посидела несколько минут, дожидаясь пока он закончит с чтением. Когда это было сделано, папа аккуратно отложил бумагу в сторону и взглянул на меня.

Тонких губ коснулась улыбка, а холодные голубые глаза чуть потеплели.

– А вот теперь – здравствуй, дочка.

– Здравствуй, папа, – невольно улыбнулась я в ответ, ощущая, как с души сваливается огромный такой камень.

Все же как ни крути, сколько бы лет нам ни было, мы очень зависим от мнения и настроения родителей.

– Как понимаю, у тебя есть какие-то новости? Рассказывай! – он подался вперед, с прищуром рассматривая обстановку вокруг, и вдруг спросил. – А где ты? Обстановка не похожа на трактирную, там обычно письменных столов не размещают.

– Меня переселили в отдельную комнату.

– Как понимаю, это хорошо, – сдержанно улыбнулся отец. – Значит процесс запущен и тебя уже выделили из общей массы. Я знал, что моя девочка оправдает высокое доверие.

– Вот как раз о высоком доверии я бы и хотела поговорить. Папа, я категорически не хочу замуж.

Выпалила все как на духу и подавила совершенно детский порыв зажмуриться. Воцарилась пауза. Одна бровь родителя изогнулась, демонстрируя удивление, но на этом и все.

– В смысле?

Голос-то какой мягкий…

Мне отчетливо дают возможность передумать и сдать назад.

Но нет.

– В прямом. Раз я выполняю такое ответственное задание и даже подобралась ближе всех остальных, то в случае успеха кампании, я бы хотела получить во владение свое приданое и начать распоряжаться им самостоятельно. Ты готовил меня на место главы, отец. Я не хочу становиться приложением к кому-либо. А ты мне предлагаешь даже не это…

– Чем статус принцессы тебя не устраивает, о моя капризная дочь?

– Тем, что я буду не более чем ступенью для нашего рода, чтобы возвыситься, – я прямо посмотрела в глаза отца. – Я прекрасно понимаю, что если мы вернем реликвию, а потом еще и породнимся с королевским семейством, то это крайне выигрышно отразится на всем нашем роде. Но я не желаю становиться разменной монетой в той игре, где могла бы быть полноценным участником. Ты сам меня воспитывал. Неужели ты думаешь, что настолько легко выкинуть из головы все стремления и ограничиться ролью нелюбимой и нелюбящей жены принца?

– То есть, как понимаю, ты планируешь выполнить задание. Выйти замуж за Короля Нежити, забрать артефакт, вернуться в Эльзитур… и? Ты понимаешь, что развод мы конечно тебе организуем, спешно признав герцога живым, но потом тебе нужно было выйти замуж за принца в первую очередь для того, чтобы оказаться под защитой королевского рода. Принцессу эльфийская гвардия защищать станет, а вот просто благородную эльфийку… боюсь их рвение будет заметно ниже.

Ага, мне только что намекнули, что если не сделать так, как хочет папенька, то могут быть большие проблемы с бывшим мужем.

Конечно, возможно я не права, но Сибэль не производит впечатление эльфа, который пойдет за мной в другое государство только ради того, чтобы мучительно убить.

Или пойдет?..

Слухи о нем весьма страшные, хоть и очень старые. Будем надеяться, что время меняет упырей?

И с другой стороны… а так ли мне обязательно с ним разводиться? Может удастся убедить, что убивать жен – это дурной тон и весьма неплохо дать им второй шанс?

От этих мыслей я смутилась, покраснела и тотчас себе напомнила, что задача номер раз у нас сейчас заключается в том, чтобы сочетаться браком. А я пока вообще без понятия как намекнуть ему о том, что хочу замуж!

Мда…

Ладно, в любом случае о последствиях лучше подумать заранее.

Почему-то при слове последствия, вместо того, чтобы подкинуть мне картинки развода или кровавых расправ, подлый разум взял и подсунул воспоминание о поцелуе.

– Фэйниэль?

– Да, папа? А… в общем не переживай, если что организуешь мне самое красивое растение на могилке.

– Восхитительно, – отец настолько едко это процедил, что я даже вздрогнула. – То есть все, о чем ты предлагаешь мне позаботиться в этой ситуации – это о достойных похоронах любимой дочери?

– Любимая дочь выбирает похороны, а не принца. Все.

Судя по выражению лица, папеньке такой расклад не понравился.

И он тотчас сделал ответный ход, загоняя меня в классическую «вилку». Куда не сунься всюду остро и прискорбно не выгодно.

– Хорошо, Фэй, будет так, как ты скажешь. Выполнишь задание – получишь свободу. Все инструменты для достижения цели у тебя есть, так что вперед. Но…

– Но?..

– Но я ограничиваю тебя во времени. Я не собираюсь оставлять тебя учиться непонятно чему и непонятно где на пять лет, потому у тебя есть две недели на то, чтобы выйти замуж и добраться до артефакта. Две недели. Если ты не уложишься в срок, то я забираю тебя обратно в Эльзитур.

– Но почему?!

Если честно, я совсем не ожидала такого поворота событий.

– Потому что не вижу смысла в затягивании. Ставка сделана, а я в отличие от многих наших соплеменников люблю быстрые игры с быстрой выгодой. Я готов ждать только в том случае, когда мои вложения окупятся стопроцентно и многократно. Это совсем не тот случай и совсем не те риски. Ты не простая наемница, ты моя дочь.

– Две недели – это мало, – медленно повторила я.

– Этого достаточно. Ты уже находишься там порядочно времени, и я считаю, что пора форсировать события.

– А если у меня не получится?..

Вопрос был очень актуальный. Что-то подсказывает, что папа не оставит мое требование о независимости без санкций со своей стороны.

– То ты возвращаешься в отчий дом, и больше я подобных ошибок совершать не буду.

– То есть?

– То есть мы вместе подумаем как устроить твою дальнейшую жизнь. Фэйниэль… – голос отца смягчился, а в холодных глазах появилось тепло. – Не считай меня жестоким самодуром. Я хочу тебе добра и не собираюсь за волосы тащить в светлое будущее. Мы определим его вместе. Это твоя жизнь, и тебе ее жить.

Я не удержалась и часто-часто заморгала, чтобы согнать с ресниц набежавшие слезы.

– Спасибо, папа.

– Тогда до связи, – кивнул он в ответ. – И да, ты же помнишь, что можешь выйти из игры в любой момент?

– Помню. Я не стану рисковать понапрасну.

Когда изображение отца погасло в зеркальной глади, я нервно прикусила губу и задумчиво постучала пальцами по столу.

Первая эмоциональная реакция уже прошла, потому у меня появились маленькие такие предположения. Сомнения.

Отец очень быстро вывернул диалог от угроз, до уверения в любви и гарантий, что он не станет принуждать меня к тому, чего я не хочу.

Папа недаром советник.

Он хитрый. Он умный.

Он ещё никогда не упускал своей выгоды.

Но я его дочь, и как говорят люди – кровь не водица.

Так что я верю…нет, я уверена, что я обязательно добьюсь своего!

Ночи перестали приносить покой и радость. Нет, у высшего умертвия уже давно не было сильных эмоций, не важно положительных или отрицательных, неизменным оставался лишь интерес к происходящему вокруг. Наверное, и в Академии Триединства он остался именно потому, что здесь не приходилось скучать. Постоянно что-то случалось, вдобавок у половины данного учебного заведения напрочь отсутствовал банальный инстинкт самосохранения. Особенно у тех кто относился к факультету Интриг и Пакостей.

Одним из самых ярких воспоминаний было пробуждение от громкого шепота над ухом. Парочка интриганов обсуждала, как выгоднее продать его дохлейшество: целиком на опыты или таки частями. Потому как за то, чтобы поглумиться над реликтовой нежитью в его упырином лице, некроманты отвалили бы круглую сумму. Собственно, они уже отвалили! И сумму, и несколько ценных зелий, которые в теории должны были Сибэля обездвижить и усыпить.

К большому сожалению студентов, зелья не подействовали. Так как они были, конечно, редкие и ценные, но рассчитаны на обычную нежить, а не на модифицированную.

От теплых воспоминаний Король Нежити улыбнулся и задумчиво проследил взглядом изгиб рисунка на внутренней стороне крышки саркофага.

Хорошее было время.

Но все же раньше ночь дарила подобие спокойствия хотя бы потому, что жители Академии Триединства затихали с наступлением темноты, а в голове у некроэльфа было достаточно тихо.

Раньше было тихо.

Оказалось, что быть живым это весьма… беспокойно.

В первую очередь потому, что потребностей становится больше. Не то чтобы существенно, но зов природы оказался очень силен. И он прогрессировал с каждым часом, судя по ощущениям.

Тело осознало, что оно теперь не просто активное, но еще и правильно функционирующее.

Хотелось женщину. Теплую, нежную, влажную под чувственным напором. Перед внутренним взором периодически всплывали образы. Длинные стройные ноги, нежные коленки, красивое плечо с едва заметной розовой отметиной от слишком тугой бретельки. Этот отпечаток хотелось исследовать сначала пальцами, а после и языком.

И понять, а какова на вкус кожа эльфийской девочки…

Мысли становились опасными.

Громкая, слишком громкая голова.

Сибэль отодвинул крышку саркофага и резко сел.

На него из своего угла пораженно уставилась навь.

– Слушай, хозяин, вот сейчас картина «восстание из гроба» была воистину эпической! – честно поделилась верная псина. – Ты нервный в последнее время.

– Тебе кажется, – спокойно ответил упырь, одним плавным движением вылезая из своего последнего пристанища и начиная стремительно одеваться.

Навь некоторое время задумчиво смотрела на то, как ее извечный посмертный спутник натягивает штаны и сапоги и после с руганью заплетает волосы в небрежную косу. Та серебряной змеей касалась четко очертанного пресса и достигала хвостом бедер.

– Ты куда?

Красные глаза Короля Нежити встретились с заинтересованными глазищами такого же оттенка. Уловив во взгляде хозяина недовольство, навь догадливо поинтересовалась:

– Ага, то есть мне с тобой нельзя?

– Нельзя.

На обнаженный торс легла сначала рубашка, а после упырь по привычке потянулся было к кольчуге, но решил обойтись камзолом.

Похлопал по карманам, обвел взглядом склеп и спросил:

– Слушай, а у нас есть деньги?

У нави впервые за последние сотни лет отпала челюсть.

– Зачем?! – со священным ужасом спросила она.

– На баб, – с нейтральным выражением лица отозвался ректор всея Академии. – Собираюсь зверски прокутить зарплату, потому мне впервые потребовались деньги. Так где?

– Слушай, я тебе скажу где, – навь потянулась всем телом и, процокав коготками по мраморному полу, подошла к упырю. Села у его ног, задрала голову и умильно заглянув в глаза, сказала. – Если ты возьмешь меня с собой!

– Не обсуждается.

– Тогда не скажу где деньги.

Прошло несколько секунд. Упырь понимал, что позорно распустил подчиненных, а навь осознавала, что если даст слабину, то пропустит самый эпичный спектакль последних столетий.

Потому что Король Нежити в борделе… помилуй Мать Природа! Что, ну ЧТО тут может пойти ТАК?!

– Таль, – Сибэль присел, опускаясь на один уровень с чрезвычайно наглой мордой верной подруги. – А ты не… как бы это сказать?

– Совсем берега потеряла! – с готовностью предложила та ругательный вариант. – Авторитетов не уважаю, субординация не бьет в голову и так далее. Сибэль, как хочешь меня называй, но только с собой возьми.

– К бабам?

– Да хоть к мужикам! Я хочу это видеть!

– Думаешь, без тебя не справлюсь?

Упырь улыбался. И очень так участливо гладил навь по ушам. И взгляд у него был добрый-добрый.

В общем все было настолько подозрительно замечательно, что в любой другой ситуации даже бесстрашная Стервь свалила бы от хозяина с воплями ужаса.

Но не сейчас!

– Я в тебя очень верю, – проникновенно посмотрела навь. – У тебя всегда была весьма неплохая память. Так и быть, в спальню меня можешь с собой не брать, но явление тебя в публичный дом я пропустить не должна!

– Нет, – упырь встал, потянулся и с некоторым сожалением заглянул в саркофаг.

Россыпь драгоценностей завлекательно искрилась в свете магического огонька, но тратить на продажных дам артефакты… нашли идиота.

М-да, кто же знал, что такая бесполезная вещь, как золото, все же может пригодиться в посмертии? То же вино на крови Сибэль закупал просто выписывая чек на предъявителя, и продавец после обналичивал его в банке.

Интересно, а с дамами полусвета так можно?

Наверняка да.

Но если в публичных домах существовала клиентская этика, и там было не принято распространяться о тех, кто приходил, то с банковскими клерками ситуация была совсем иная. Нет, профессиональная этику никто не отменял, но статья расходов «куртизанки» в бюджете у Короля Нежити – новость слишком резонансная.

– Совсем нет? – расстроенно хлопнула ресницами псинка.

– Вообще нет.

Сибэль застегнул верхнюю одежду и быстро поднялся наверх.

– Ты куда? – всполошилась выбравшаяся из подземелий Таль.

Король Нежити ее проигнорировал, зато открыл портал и шагнул туда. Стервь едва успела запрыгнуть следом, при этом чуть не оставшись без хвоста.

Когда мрак вокруг рассеялся, то парочка оказалась в стандартной комнате, предназначенной для обслуживающего персонала.

Упырь подошел к кровати в которой беспечно почивал завхоз, даже во сне обнимаясь с бухгалтерской книгой.

– Мастер Гронт, – откашлялся во мраке упырь.

Глаза гнома потрясенно распахнулись и узрели ужасное. Услужливо вышедшая из-за туч луна осветила высокую, мощную фигуру беловолосого упыря. Упырь сверкал красными глазами и скалился.

– Не ешьте меня, – очень-очень тихо и скромно попросил мастер Гронт. Он был очень воспитанный гном, потому не орал и не матерился, даже если очень хотелось.

Навь посмотрела на хозяина. Потом на гнома.

И предположила:

– Сибэль, мне кажется тебе стоит потренировать любезную улыбку еще немного. Пока она вызывает такую же реакцию, как и кровожадный оскал.

– Мне кажется, у него просто слишком скептическое восприятие моей личности, – усомнился упырь.

– Так это любезная улыбка? – возрадовался завхоз и казначей по совместительству. – Простите, господин ректор, со сна у меня в глазах… эм… в общем перепутал. Это не вы, это я!

– Отлично.

– Так что вы хотели?

– Денег! – радостно выдала навь.

– Реально? – несколько обалдел от запроса гном. – В три часа ночи?! В моих личных апартаментах?!

– Нам не очень много, – Стервь с огромным удовольствием взяла на себя роль переговорщика.

– Но господин ректор, вы же отказались от своей заработной платы. Предварительно пожертвовав Академии несколько миллионов.

Да, дело было. Притом совсем недавно, но в то время все потребности Сибэля замыкались на крови редких видов, которую временами хотелось попробовать, да коллекционных артефактах. А на это не нужны были те огромные средства, что у него скопились.

– Ситуация поменялась, – с каменным выражением лица проговорил некро-эльф.

Навь гадостно захихикала, но промолчала.

Далее беднягу гнома все же вытащили из постели и благославительным пинком в виде портала отправили на рабочее место в главный корпус Академии Триединства. Там он, невиданно страдая от незапланированных расходов, достал увесистый мешочек с золотыми и заставил всех расписаться в книге учета.

Сибэля, как получателя, и навь, как поручителя.

После этого несчастного служащего вернули назад в комнату, и мастер Грант еще пару часов всерьез думал о том, чтобы сменить место работы. Потому что повторных потрясений такого толка его нервная система может и не выдержать!

Ночь была стабильно тиха и полна ужаса.

Неторопливо двигаясь к главным воротам, мертвый герцог с удовольствием прислушался к едва уловивым звукам.

Деревья поскрипывают, ветер иногда воет, периодически в отдалении стонут и плачут.

– Таль, а кто у нас регулярно рыдает на задворках? – вдруг озадачился упырюга. – Не может же быть, чтобы интриганы и пакостники ежедневно выбирались в сад радовать наш личный состав.

– Не может, – спустя пару секунд признала. – Кажется, это кто-то из наших.

– Рыдает?

– Все же ты старый солдат и не знаешь слов любви, – вздохнула нежить. – А в твоем гарнизоне есть дамы и периодически у них случается любовь.

– Дамы? Любовь? Таль, в нашем гарнизоне вампиры, плотоядные деревья и змеи, зомби, земляные драконы, лихо, големы и прочие страхолюдные твари. У кого из них могла случиться любовь?!

– Дурак ты, – вдруг совершенно беззлобно фыркнула Таль. – Дело не в статусе, не в виде и даже не в факте жив ты или мертв. Дело в том, что кто-то продолжает идти дальше, а кто-то закапывается в своем склепе и ограничивается обязательствами, не желая привносить новое.

Намек прозвучал слишком откровенно.

Упырь не менее откровенно его проигнорировал.

– Скучный ты, – вздохнула Таль.

– Я рациональный.

Даже, наверное, слишком рациональный…

– Мне кажется, малышке Фэй было бы неприятно знать о том, куда ты собрался, – невинно провела пробную подачу Таль.

– Ей нужно об этом знать? – хмыкнул в ответ Сибэль. – Или ты думаешь, что малышке Фэй было бы более приятно, если бы я пришел к ней?

– Как знать.

– На все сто процентов. Таким нежным девочкам нравится долгая прелюдия, на которую я совсем не настроен, а ещё им совсем не нравится быть использованными.

– Зато эта нежная девочка нравится тебе.

– В этом и проблема. Мне жалко давать ей понять, что она нужна только для этих целей.

Мудрая Таль ничего не сказала.

Она понимала: для того, чтобы разобраться в том, что ты действительно хочешь, нужно время и отсутствие «добрых советов» окружающих.

Особенно для того, кто слишком долго прожил в замкнутом мирке, а сейчас перед ним вновь открылось столько нового со всеми его возможностями и потребностями. Потому совсем неудивительно, что Сибэль ещё сам не знает куда идти и что делать.

Хотя, конкретно сейчас знает!

Бордель маэстро Нарриори являлся одним из самых фешенебельных и дорогих заведений города.

В нем клиентам гарантировали конфиденциальность и удовлетворение совершенно любых желаний и выдумок. Были бы деньги, а с ними совершенно не было проблем у гостя, который явился рано утром, когда все порядочные куртизанки уже ложатся спать после бурной ночи.

Маэстро как раз сидел в глубоком кресле в своем кабинете и, закончив считать дивиденды, которые ему принесла эта ночь, раскуривал сигару.

Эксклюзивная, дорогая, даже столь состоятельный человек позволял себе ее лишь раз в две недели.

Сегодня была хорошая ночь. Отличная выручка.

Маэстро был доволен и даже думал, что девочкам можно купить какие-то недорогие безделушки в награду за самоотверженный труд.

У – умиротворение.

У – удовольствие.

У – ужас, когда по косяку двери расползлись черные щупальца, а само белоснежное полотно затянула черная пленка, скрывая под собой позолоченные завитушки.

А после из этого мрака вышел высокий, беловолосый мужчина, а спустя мгновение рядом с ним встала крупная псина с шипами по хребту.

Маэстро был мужчиной не молодым и немало на веку повидавшим. Потому мигом опознал в явившихся высшую нежить, а по острым ушам – Короля Нежити.

Больше таких тварей не было.

– Я что-то сделал? – с деланным спокойствием спросил он у новоприбывших, прикидывая какие из его мелких и не очень грехов, могли привлечь внимание таких специфических граждан.

Упырь огляделся.

– Сделал, – после прошел вперед, сел в кресло для посетителей, закинул одну длинную ногу на другую и сообщил. – Мне нужна женщина.

На большой стол обтянутый зеленым сукном лег мешочек с деньгами. Завязки разошлись и ткань опала, открытая золото.

Маэстро прикинул сумму и кротко спросил:

– Для того чтобы съесть?

Серо-стальная бровь визитера изогнулась, демонстрируя удивление, потому владелец публичного дома торопливо добавил.

– У нас заведение высшего класса. В зависимости от потребностей вам будут предоставлены любые инструменты. Или вы сами, когтями драть предпочитаете?

Сибэль с совершенно нечитаемым выражением лица перебрал пальцами по подлокотника и, посмотрев на навь, сообщил:

– Дорогая Таль, вынужден признать, что мы с вами прискорбно мало знаем о заведениях высшего класса. Маэстро, а много ли в городе таких?

Где несчастную девчонку могут разрезать на части за мешочек с золотыми. И съесть, да.

Маэстро, судя по всему, не понимал к чему дело идёт, так как конкурентов сдавать сразу не захотел.

– Уверяю вас, наш сервис на самым высоком уровне.

– Я так и понял. А у вас имеется заместитель, маэстро Нарриори?

– Да, а что?

– Зовите.

Когда в кабинете появился высокий, тонкий эльф, то сначала он обомлел, увидев поздних гостей, а после низко поклонился мёртвому герцогу.

– Ваша светлость.

– Итак, господа… для начала я хочу спросить, знаете ли вы, что убийства в нашей стране наказуемое деяние? А убийство с особой жесткостью – вдвойне наказуемое, – некро-эльф встал, и под непонимающим взглядом маэстро жестом позвал за собой его помощника, а сам уже в дверях повернулся к нави и сказал: – Карт-бланш, дорогая. Но я бы хотел, чтобы это было очень больно.

– Все как я люблю, – оскалилась нежить и одним прыжком оказалась на столе, запуская когти в зелёное сукно и сверкая красными глазами.

Кабинет был звукоизолированным пространством, потому дикий вопль маэстро оборвался сразу же, как захлопнулась дверь.

Да, убийства, несомненно, дело наказуемое. Но это не убийство, это санитария.

Король Нежити посмотрел на помощника теперь уже покойного владельца публичного дома и сказал.

– Мне нужна женщина.

Эльф стойко вынес пристальный взгляд и предложил.

– Лично выберете или посмотрите каталог?

– Правильный ответ. Каталог.

– Тогда позвольте пригласить вас уже в мой кабинет.

С каждым мгновением непринужденная прогулка за плотскими радостями все больше напоминала визит ревизора. Контроль и придирки!

Эльф, что принял на себя должность нового управляющего, очевидно нервничал и переживал за собственную жизнь, но самообладание оказалось на отличном уровне. П – профессионал.

Каталог продажных прекрасных дам оказался большой книгой с толстыми страницами, на которых была написана краткая информация о девушке, а над портретной миниатюрой оказался вставлен прозрачный камень. Судя по кристаллической решетке чар, камень должен был транслировать снятую запись.

Первым лотом оказалась изящная брюнетка с поэтичный именем Мадлен.

Судя по характеристикам, девушка владела пятью языками и могла поддержать беседу на тему политического строя, как в их стране, так и в сопредельных государствах. Два высших образования, мастер по каким-то там танцам и вообще невиданно эрудированная личность.

Упырю очень захотелось уточнить, а точно ли разврат ему предлагают в этом месте.

Коснулся кристалла над изображением девы, и в воздухе перед ним появилась движущаяся картинка. Девушка медленно и томно стягивала с себя одежду, демонстрируя прелести. Да, высокое звание в танцах ощущалось по грации движений…

Перевернул страничку, посмотрел на следующую кандидатку.

Эта девушка могла похвастаться высшим филармоническим образованием, а также было указано, что дева божественно пела, а также играла на нескольких инструментах.

Следующая оказалась гуру юридических услуг. Эльф по ту сторону стола, не утерпел и умиленно добавил.

– А это Маринет. Она только-только закончила аспирантуру и решила пойти учиться дальше – в магистратуру!

Продажные женщины в борделе удручали своим чрезвычайно высоким классом. К таким даже как-то неловко идти за удовлетворением низменных потребностей, сразу появляется желание вдобавок удивить даму эрудицией. Ну или хотя бы протестировать ее собственную!

Кстати, возможно именно поэтому девушки и находились в верхушке «цепочки питания» в публичном доме. Как говорил Эдан Хрон, иногда с девушкой просто не о чем спать.

– Вам кто-то понравился? – спросил управляющий, как только Сибэль перевернул последнюю страницу.

– Да, – некро-эльф вернулся почти в самое начало и кивнул на разворот с изображением девушки с музыкальным образованием.

Тонкая, хрупкая блондинка с волнистыми волосами и беззащитным взглядом голубых глаз, она чем-то неуловимым напоминала представительницу эльфийской расы. Возможно действительно были какие-то корни?

– Виолетта популярна среди эльфийского народа. Через десять минут я с радостью выдам вам ключи от номера, в сейчас хочу предложить бокал… эм… – эльф осекся, видимо не совсем представляя, чем именно можно напоить гостя.

– Зеленый чай, – несколько устало попросил Сибэль и откинулся на спинку стула.

Уже через несколько секунд он остался в кабинете один, и лишь часы на каминной полке удивительно медленно отсчитывали секунды. Тик-так…

Каждый такт длинной стрелки словно заставлял акцентировать на нем внимание. Ощущать… впервые за долгие годы – ощущать время. Оно столетия протекало мимо и не было никакой нужды замечать секунды. Думать о минутах и часах, что складывались в дни. И о том, насколько правильно он их использует.

Чай принесли буквально через пару минут, притом, по невероятному стечению обстоятельств, он уже был заварен должным для этого сорта образом. То есть ровно семь минут.

Все же обслуживающий персонал тут – кудесники. Сервис на уровне. Жаль, что место отвратительное.

И снова… тик-так.

Впасть в рефлексию не удалось. В центре комнаты раскрылся портал, и на дорогой ковер ступила навь, портя светлый ворс отпечатками окровавленных подушечек. Красные глаза нежити светились необыкновенно ярко.

– Скучаем? – осведомилась Таль, садясь у ног господина.

Тот задумчиво потрепал ее по ушам и ответил:

– Нет, жду.

– Это хорошо, это полезно.

Сибэль лишь кивнул и с некоторым любопытством заглянув в глубины чашки, сделал первый глоток и замер.

Вкус…

Теперь рецепторы ощущали не только то, что было замешано на крови. Оказалось, что он действительно забыл, каково это просто наслаждаться травяным напитком с ярким привкусом меда. И без ноток кровавого железа.

– Завидую, – глядя на чашку, протянула Таль. После собака обмахнула морду языком, зажмурилась от удовольствия и проговорила. – Спасибо, что позволил порезвиться.

– Завтра будут выяснения со стражей, – повел плечами упырь, и дернув уголком рта, вдруг сказал. – Притом, самое отвратительное в том, что скорее всего они были в доле. Такое сложно утаить.

– Их тоже можно порвать? – радостно спросила навь.

– Пока не решил.

В дверь корректно постучали, и на пороге появился лучащийся любезностью эльф.

– Нам пора!

Пора – пошли.

Повинуясь взгляду, навь осталась в кабинете, и по богато украшенным коридорам упырь отправился один. Эльф-сопровождающий отстал практически сразу, лишь указав направление.

Как оказалось, Виолетта встречала гостей не в спальне, разлегшись на кровати в максимально-развратном виде, а в центре элегантной гостинной.

– Добрый вечер.

У нее и правда был прекрасный голос. И превосходное самообладание, так как страх в голубых глазах плескался так ярко, что Сибэль ощущал его колкие льдинки практически физически.

Эта куртизанка прекрасно знала о том, как поступали с некоторыми коллегами. И сейчас боялась, что и ее пустили в расход, несмотря на статус жемчужины заведения.

Просто… а зачем еще мертвому герцогу женщина?

Некро-эльф прошел по комнате, опустился в кресло и жестом предложил барышне занять место напротив. Она подошла и грациозно присела, придержав подол вечернего платья, что искрилось морской волной в свете свечей, призванных создать интимный полумрак.

Сибэль задумчиво смотрел на безусловно красивую женщину и четко понимал, что волосы у нее высветленные, а красивые локоны, очевидно, произведение парикмахерского искусства. Как там называется то замечательное пыточное приспособление, которое кто-то потом пристроил для завивки?

Начинали-то раскаленные щипцы с совершенно иных нужд. Инвентарь заплечных дел мастеров.

А еще в волосах нет того пшеничного оттенка, который был заметен в иллюзии.

И личико тонкое, с острым, как у крыски, носом.

И да, страх в глазах. Слишком ярких, настолько ярких, что очевидно в них капали специальным составом.

Парадокс. Косметики на девушке был минимум, как раз для того, чтобы создать эффект натуральной красоты. Но одновременно столько сделано для этой самой красоты, что она стала похожей на искусственную.

Он ее не хотел.

Как бы красиво не мурлыкала.

– Мы начнем с беседы или чего-то более… возбуждающего?

О да, настрой клиента дева чувствовала отлично. На разговоры он действительно был вряд ли настроен.

– Нет.

Он встал и, не оглядываясь, вышел, даже не заостряя внимание на смеси облегчения и удивления на лице жрицы любви.

Герцог Сибэль никогда не страдал таким глупым пороком, как самообман.

Он прекрасно понял, почему выбрал именно эту женщину, когда увидел ее в каталоге. И понял почему он ушел, когда разглядел как следует вживую.

Не такая. Не та.

Зачем удовлетворяться суррогатом, если хочешь кого-то конкретного?

Один коридор, второй, третий. Король Нежити неторопливо шел по плотной ковровой дорожке, глушившей звук шагов. Из-за угла показалась навь, и не говоря ни слова, потрусила следом за хозяином, отставая ровно на два шага.

Тень.

Неизменная спутница в любое время дня и ночи. Единственная известная ему женщина, сполна одаренная невероятно редким для прекрасного пола даром. Умением вовремя заткнуться.

Сейчас она молчала, и это было правильно.

Потому, наверное, Таль и была рядом все эти столетия. Они не скучали друг с другом.

Даже в публичных домах.

На лестничном пролете им встретилась какая-то помятая девица, очевидно после бурной рабочей ночи. Очевидно, куртизанка изрядно младше рангом чем та, от которой только что вышел Сибэль.

Встреча на полутемной лестнице была достойна театральных подмостков, притом тех, что устанавливали на окраинах города и на которых ставили самые абсурдные пьески.

Высокий, красивый даже в смерти эльф и стоящая за его спиной огромная шипастая зверюга.

И помятая брюнетка со съехавшим декольте и размазавшейся помадой. Лестница была узкая. Дама была мало того, что сама по себе весьма обширная, так еще и одета оказалась в платье с очень пышной юбкой.

Разминуться сложно.

– Добрый вечер, – спустя долгую паузу умертвия решили быть вежливыми.

Таль даже улыбнулась. Широко так. Во все зубы. Сразу видно – старалась!

Дамочка набрала воздуха и с воплем «Упы-ы-ыри-и-и!», рванула вниз по лестнице и, не сбавляя хода, вынесла своим телом огромное витражное окно.

Потрясенные представители вида нежити прислушались к глухому плюху откуда-то с земли, а после к топоту ног и крикам в отдалении.

– А почему сразу упыри-то? – шепотом возмутилась Таль. – Я между прочим – навь! Сибэль, мне кажется, в столице у обывателей прискорбные пробелы в определении видов нежити.

– Факт. Предлагаю собрать отряд из разных видов, ввести в город и устроить гражданам ликбез. Мне кажется, они должны быть нам благодарны.

– Несомненно! Но слушай, я бы на твоем месте задумалась о том, в каком моменте своей жизни ты свернул не туда, если от тебя сбегают проститутки, и с радостными криками преследуют монашки.

– Вроде как в восточных религиях есть такое понятие, как карма, – хмыкнул упырь, поводя широкими плечами.

Где-то на первом этаже публичного дома лихорадочно хлопали двери и, судя по звукам, обитатели прятались где только могли.

– В твоем случае тогда все печально.

– В твоем тоже, – Король Нежити вернул подружке ухмылку и вдруг предложил. – Таль, как на счет того, чтобы прогуляться по остальным публичных домам этого замечательного городка?

– М-м-м-м… элитным, надеюсь? Люблю отборных гадов! – нежить мечтательно облизнулась. – Они вкуснее.

– Самых элитных, моя дорогая.

– Дорогая, – Таль эхом повторила это слово и замолчала. Вновь заговорила уже спустя два квартала пройденных в молчании. – Что ты станешь делать с Фейниэль?

М-да, в полном взаимопонимании есть свои минусы.

– Проверять, – кратко отозвался Король Нежити. – В первую очередь себя.

Потому что как это не парадоксально, но живее всех живых Король Нежити ощущал себя именно с этой тонкой девочкой.

Которая ввязалась в игру и приняла на себя роль пешки.

И с этим тоже нужно было что-то делать, хотя бы потому, что от пешек легко избавляются не только оппоненты, но и свои же. Сразу же как подвернется удобный размен.