На следующее утро Тристан встретился с группой полицейских и Викторией О’Грейди в Джепсонском лесу. Он на день одолжил у сестры машину, клятвенно пообещав вернуть автомобиль в целости. За последние несколько лет лес несколько уменьшился в размерах и теперь представлял собой всего лишь небольшой клочок земли, со всех сторон окруженный недавно возведенными домами.

Участок, который должны были осмотреть полицейские, находился как раз на границе леса, там, где в него упирались ограды частных владений. Около забора стоял полицейский фургон и несколько патрульных машин. На место прибыл мужчина с двумя поисковыми собаками и теперь стоял и разговаривал с офицером. Тристан взял стаканчик с чаем у фургона сопровождения и подошел к Виктории. У нее были красные, опухшие от слез глаза, одета она была в массивное оранжевое меховое пальто.

– Спасибо, что приехали, – сказала она. – Не могу поверить, что это происходит.

– Я ожидал увидеть двух здоровых свирепых овчарок, – сказал Тристан, когда они увидели, как владелец собак открыл фургон и оттуда выскочили два пушистых королевских спаниеля и начали с лаем носиться вокруг. Их длинные, разлетающиеся в стороны коричневые уши резко контрастировали с пушистыми белыми головами.

Виктория засмеялась. Собаки подбежали к ним и тут же перекатились на спину, подставляя животы для почесывания. Следом подошел хозяин и представился.

– Меня зовут Гарри Грант, – сказал добродушный седой мужчина; ему было лет под шестьдесят. – А это – Ким и Хлоя.

– Такие милые, – сказал Тристан, когда Ким, которая была покрупнее, принялась задорно жевать воротник его куртки.

– Их милые мордочки – это еще не все. Они просто невероятные. Обе способны учуять запах разлагающихся тканей.

– Но ведь Кейтлин пропала двадцать лет назад. Даже если она похоронена где-то здесь, разве от нее что-то осталось после стольких лет? – спросил Тристан.

– Я их испытывал в самых разных случаях. Ким сумела учуять разлагающуюся плоть, когда мы занимались делом восемнадцатилетней давности. В полиции были уверены, что мужчина убил свою дочь, закопал в саду, а вскоре переместил тело куда-то. Они учуяли, где изначально было закопано тело, даже учитывая, что его оттуда убрали и что прошло уже восемнадцать лет. Когда полицейские начали рыть, они нашли в земле зуб и фрагменты черепа, принадлежавшие маленькой девочке.

– А на какой глубине они могут унюхать запах? – спросила Виктория.

– До двух с половиной – трех метров, – сказал мужчина, в то время как Хлоя вытянулась на спине перед Викторией, подставляя розовое пузо.

Когда они допили чай, полицейские вместе с Тристаном пошли за Викторией к тому месту, куда они с Полом Адлером ездили на пикник.

Они молча двигались вдоль границы леса: Виктория в своем огромном оранжевом пальто, четверо офицеров полиции и Тристан. Гарри с собаками остался ждать у фургона до тех пор, пока Виктория не определит место, где им нужно будет искать.

Она неуверенно ступала по неровной земле, тишину нарушал лишь приглушенный шум, доносившийся до них с шоссе. Они дошли до окраины леса и вышли на усыпанную сосновыми иголками поляну. Осеннее солнце светило сквозь ветки, отчего вся поляна оказалась покрыта пятнистым узором.

– Это место так изменилось, – сказала Виктория. Тристан заметил, что она дрожит, несмотря на солнечную погоду и толстое пальто. – Когда-то здесь были километровые поля.

– А где было озеро? – спросил он.

– Там было какое-то озеро, метров четыреста в ту сторону, – сказал один из полицейских, у которого в руках была карта. Он указал на место, где теперь рядами возвышались крыши. Виктория огляделась по сторонам и кивнула.

– Оно было где-то недалеко от поляны. Мы заходили глубже в лес, но не очень далеко, потому что лес был очень густой.

Полицейский с аккуратно подстриженной козлиной бородкой осмотрелся по сторонам.

– Вы так уверены? – спросил он без тени враждебности или недоверия.

– Я помню съезд с главной дороги. Там еще стоит старая телефонная будка, как раз около тупика, за которым начинаются поля. Деревья, конечно, стали выше, но я всю жизнь буду помнить эту дорогу и к чему она в итоге меня привела, – сказала Виктория.

– Исходя из того, что вы помните, вы можете примерно указать границы, в которых нам стоит искать?

– Вся эта поляна и немного глубже в лес вон там, – глаза у Виктории снова наполнились слезами, и она начала шарить по карманам пальто в поисках салфетки.

– Хорошо, – сказал полицейский и потянулся к рации. – Гарри, мы ждем Ким и Хлою.

Несмотря на всю серьезность ситуации, Тристан не смог сдержать улыбку. Сейчас все зависит от милых пушистых Ким и Хлои. Остается надеяться, что их не отвлечет какой-нибудь проезжающий по дороге фургон с бургерами. Он просто не мог себе представить, что собакам удастся учуять что-нибудь, кроме мха и гнилых листьев.

Сначала Гарри привел Ким. Когда он спускал ее с поводка, все отступили назад, и она побежала, уткнувшись носом в землю, вокруг участка, который обозначила Виктория.

Гарри направлял ее очень методично, следя за тем, чтобы собака ровно двигалась туда-сюда, как газонокосилка, через всю поляну. Примерно через десять минут она остановилась у высокого разросшегося дуба, начала бегать вокруг него кругами, усердно принюхиваясь и подметая листья и сосновые иголки длинными ушами. Затем она села и, задрав голову, начала лаять.

Полицейский отметил это место, и собака побежала дальше, но через пятнадцать минут вернулась и залаяла снова. Тристан и Виктория молча наблюдали за собакой, но, когда она залаяла во второй раз, Тристан почувствовал повисшее в воздухе напряжение.

– Что, если она учуяла мертвую птицу или лису? – спросила Виктория надломленным голосом.

– Гарри сказал, она натренирована на поиск только человеческих останков, – сказал Тристан, чувствуя, как от волнения у него скрутило живот.

Гарри дал Ким какое-то угощение и увел обратно в машину. Полицейские остались стоять по периметру поляны.

– И что дальше? – спросила Виктория офицера с бородкой.

– Он приведет вторую собаку, чтобы перепроверить… Но, я думаю, что мы попали в десятку. Так или иначе, собака учуяла человеческие останки.