Госпожа Делия отвезла меня в больницу на своей “Эскаладе”. Моя голова и челюсть болели там, где этот мудак ударил меня, и медный, мясистый вкус его крови и плоти остался на моем языке.

- Не беспокойся ни о чем. Я рассказала полиции, что случилось. Этих придурков обвиняют в попытке изнасилования. Извини, я не добралась туда раньше. Ничего подобного на ферме раньше не случалось, - сказала Госпожа Делия.

Она была консервативно одета в джинсы и толстовку, которая скрывала всю ее чувственность и делала ее похожей на очередную толстую цыпочку. Я чувствовала себя виноватой перед ней и, что любопытно, защищала ее даже в моем собственном поврежденном состоянии. Я не хотела, чтобы люди думали, что моя Госпожа была чем-то меньшим, чем красивая женщина, которой я ее знала.

- Они хотят, чтобы ты прошла освидетельствование изнасилования.

- Но… но меня не изнасиловали.

- Ты сказала, что потеряла сознание на секунду и, когда пришла в себя, один из них удерживал тебя, а второй держал свой член. Возможно, ты была в отключке дольше, чем думаешь. Что-то могло случиться. Полиция забрала твою одежду, чтобы проверить на наличие спермы.

Я посмотрела на себя и только потом поняла, что на мне другая одежда. На мне был простой белый сарафан. Только тогда я поняла, сколько времени прошло с тех пор, как Кеньятта и я начали эту игру. Была осень, когда он привел меня на аукцион рабов, а теперь весна была в полном расцвете. Я едва заметила прохождение времен года, попав в свой личный ад.

- Они спросят о винодельне, о том, чем ты там занималась в одиночку. Вспахивала поле, одетая в кожаный корсет. Они попытаются превратить это в какой-нибудь извращенный секс. Что ты им скажешь?

- Я скажу им, что помогала вам с хозяйством. Я была одета так, потому что я была на частной собственности, и я могу одеваться так, как мне заблагорассудится, и то, как я одеваюсь, не должно иметь никакого отношения к тому, почему эти два засранца пытались меня изнасиловать!

Госпожа кивнула.

Мы подъехали ко входу в отделение неотложной помощи больницы, и полицейский открыл мне дверь. Они последовали за нами в больницу. Судя по всему, Госпожа Делия настояла на том, чтобы сопровождать меня, и не позволила им посадить меня в машину скорой помощи. Я могла только предположить, что она хотела убедиться, что я ничего не скажу, чтобы поставить под угрозу ее бизнес, пока буду вне ее поля зрения. Я предпочитала верить, что она делала это из-за меня.

Когда я пересела из большого внедорожника Госпожи в инвалидное кресло, она прошептала мне:

- Хочешь, чтобы я позвонила Кеньятте?

Это был странный вопрос. Конечно, я хотела, чтобы Кеньятта узнал, что я в больнице. Я хотела, чтобы он пришел и обнял меня своими могучими руками, позволил мне поплакать на его сильных плечах. Я хотела, чтобы он наказал этих двух придурков. Одного избиения Констанc и ее головорезов было недостаточно. Я хотелa видеть их униженными. Я хотела, чтобы мой мужчина показал им, что такое настоящий мужчина. Но что-то в том, как она спросила, заставило меня задуматься. Будет ли Кеньятта злиться на меня за то, что случилось? Будет ли эксперимент закончен, и что это будет значить? Будет ли он все еще хотеть жениться на мне или нет? Я понятия не имела, что ответить.

- Мм. Может, нам стоит немного подождать?

Госпожа кивнула, когда медсестра увела меня вместе с полицейским.

Я чувствовала оцепенение, физическое и эмоциональное, когда медсестра брала мазки с моего рта, влагалища и ануса, собирая образцы ДНК, и осматривала каждое отверстие на наличие синяков. Мои порезы и ушибы были обработаны, а затем сфотографированы адвокатом жертвы из полицейского управления. В конце концов меня отвели в комнату, чтобы я пришлa в себя.

Прежде чем мне разрешили отдохнуть, меня допросил полицейский детектив из отдела по борьбе с сексуальными преступлениями SFPD вместе с адвокатом жертвы, пухлой и приятной латиноамериканкой, лет двадцати пяти.

- Bы можете говорить? - спросила женщина.

Я молча кивнула.

- Меня зовут Эйлин Гонсалес, а это детектив Уоткинс из отдела по борьбе с сексуальными преступлениями. У нас есть к вам несколько вопросов, а затем мы оставим ваc в покое и дадим немного отдохнуть. Bы многое пережила сегодня. Не могли бы вы рассказать нам, что случилось?

- Я помогала Госп… мисс Делии вспахать поле для новых виноградных лоз, когда двое ее других гостей приехали верхом на лошадях и начали дразнить меня и предлагать заняться с ними сексом.

Я видела, как детектив обменялся с Эйлин взглядом, который был полон осуждения. Он знал, в каком месте жила Госпожа Делия, и уже решил, что меня попросили сказать об изнасиловании. Это была моя вина. Он, вероятно, думал, что два придурка, которых я укусила, были настоящими жертвами.

- И что же они говорили? - спросил детектив Уоткинс.

Детектив был чернокожим мужчиной средних лет, похожим на пожарный кран, с толстыми мускулистыми руками и плечами, большим животом и растущей лысиной в центре коротко остриженных волос, цвета соли с перцем. На его лице не было морщин, но морщины вокруг рта и на лбу были глубоко врезаны годами беспокойства.

- Они сказали, что я испортила поле, что это было похоже на дерьмо, и я должна сделать им обоим минет, чтобы компенсировать дерьмовую работу, которую я сделала, работая с плугом. Я впервые работала с плугом, и я не выровняла ряды. Я пыталась, но у меня ничего не получалось.

- Ничего страшного. Все хорошо, - сказала Эйлин. - Что случилось потом?

- Я сказал им, чтобы они шли нахуй, а потом они напали на меня. Они начали щупать мою грудь, а затем попытались сорвать мою одежду. Когда я сопротивлялась, меня ударили. Белый парень сбил меня с ног. Я думаю, что ненадолго отключилась.

- Отключилась? Вы имеете в виду, что вы потеряли сознание? - сказал детектив.

- Да.

- Когда он надругался над вами?

- Что? О, я очнулась после того, как он меня нокаутировал, а он стоял надо мной, вытаскивая свой член из штанов.

- Тогда что вы сделали?

- Я звала на помощь, кричала, что меня насилуют, но этот арабский ублюдок положил руку мне на рот. Так что я укусила его. Я укусила его за руку.

- Что случилось потом?

- Затем я оглянулась на белого парня, у него полностью выскочил член из его штанов, и он шел на меня с ним, поэтому я схватила его и попыталась оторвать его. Потом он снова начал бить меня, поэтому я укусила его. Я пыталась откусить его яйца.

- Вы откусили, - ответил детектив, не отрывая взгляд от своего блокнота, где записывал мой рассказ о нападении.

- Что?

- Яйца парня, вы откусили их полностью. Bы почти оторвала его член. Ему понадобится операция. Я сомневаюсь, что он когда-нибудь снова заработает.

- Нахуй этот кусок дерьма. Я надеюсь, что этот мудак получил по полной, - прошипела я, мои годы образования ускользали, и мое происхождение из белого отребья возобновилось.

Эйлин, адвокат жертвы, кивнула. Не в согласии, но в понимании. Я не была уверена, покровительствовала она мне или нет.

- Почему ты надела это, чтобы вспахать поле? - спросил детектив, держа в руках негабаритную сумку с кожаным корсетом и короткими шортами, в которые я была одета.

Я ухмыльнулась и покачала головой.

- Мне было интересно, когда вы спросите. Вы знаете, что это за место. Люди приходят туда, чтобы осуществить свои сексуальные фантазии.

Детектив кивнул, затем посмотрел мне в глаза.

- И разве это не то, что делали эти парни? Разве они не воплощали свои фантазии?

Я нахмурилась и покачала головой.

- Нет. Есть правила. Все должно быть согласовано. Эта политика строго соблюдается. Мы все подписываем контракт. Вы не можете просто взять кого-нибудь и изнасиловать только потому, что на нем сексуальный наряд. Это чушь!

Детектив снова кивнул.

- А какой именно была ваша фантазия?

Я открыла рот, чтобы ответить, а затем передумала. Правда вряд ли поможет моему делу. Скорее всего, это еще больше оттолкнет детектива от меня, убедит его, что я сумасшедшая.

- Это личное.

Адвокат вздохнула.

- Мы спрашиваем, потому что, если вы предъявите обвинения этим двум, и я думаю, что вы должны это сделать, они будут спрашивать вас обо всем этом.

- Моя фантазия не была о том, чтобы быть изнасилованной в грязи двумя яппи, если вы об этом спрашиваете.

Эйлин покраснела.

- Я… нет… это не то, что я имела в виду.

- Она имеет в виду, что что-то вроде желания быть частью группового секса или даже некоторых видов грубого секса, может помочь им доказать, что их спровоцировали.

- Спровоцировали? Как будто я хотела, чтобы меня избили?

- Откуда у вас эти рубцы на спине? Некоторые из этих шрамов выглядят довольно старыми.

- О, так вы говорите, что, если мне нравится, когда меня бьют, меня кто угодно может бить? Может быть, я просила об этом? Идите к черту, детектив! Убирайтесь отсюда!

- Мы должны были спросить.

Это все, что сказал детектив, закрывая блокнот и вставая.

- Убирайтесь! Вы оба!

Эйлин улыбнулась и положила свою визитку рядом со мной на тумбочку.

- Позвоните мне, если вам нужно будет поговорить.

Я схватила ее карточку со стола, разорвала пополам и бросила в нее. Затем зазвонил телефон. Я схватила его, надеясь, что это Кеньятта, готовая излить на него мои страдания и заставить его исправить все с помощью нескольких успокаивающих слов. Чтобы он сказал, что спасет меня, отвезет домой. Что он любит меня. Но это был не он. Это был злобный голос, голос человека, который пытался трахнуть меня против моей воли.

- Лучше скажи им, что это не было изнасилованием, сука! Ты слышишь меня? Ты знаешь, сколько я стою? Сколько стоит моя семья? У меня лучшие проклятые юристы в городе, а что за хрень у тебя? Ты была на гребанной фетишистской ферме! Присяжные скажут, что ты просила об этом, потому что это так и было. Ты знаешь, что ты чертова шлюха! Ты этого хотела. За каким хуем ты еще там была? Чего ты ожидала? Они все будут называть тебя шлюхой! Шлюхи заслуживают изнасилования. Вот что они скажут.

Я не знаю, почему мне понадобилось так много времени, чтобы повесить трубку. Когда я это сделала, у меня дрожала рука, и по лицу текли слезы. Я должна была сказать полиции о звонке. Нужно было, чтобы они снова арестовали его и отменили залог, но я чувствовала себя такой истощенной и пристыженной. Было очень стыдно. Какого черта я там делала? Почему Кеньятта послал меня туда? Почему я это делала? Я думала о том, что сказал мудак по телефону. Они все будут называть тебя шлюхой. Шлюхи заслуживают изнасилования. Я думала о предстоящем процессе. И все, что я хотела сделать, это уснуть. Где Кеньятта? Где мой защитник? Я закрыла глаза и плакала, пока не погрузилась в темноту.