2

Инженер ушел. Эдгар Форсайт прошелся по периметру пустого помещения, выделенного ему под временный кабинет.

«Пожалуй, слишком просторно», – подумал он и, вернувшись за стол, снова посмотрел на множество оставленных докладчиком графиков и диаграмм. Их пестрота раздражала его.

– Будь добр, Джон, убери эту заумность, не хочу чувствовать себя тупицей под тяжестью неопровержимых улик.

Джон поднялся со своего места и с легкой улыбкой на лице принялся снимать плакаты.

– Только не нужно этих улыбочек, это может дорого тебе обойтись. Тем более не вижу повода для насмешек, ты ведь тоже не понял, о чем свистел этот сверчок в очках?

– Ну почему же, сэр? Я как раз все понял. В основном.

– В основном, – усмехнулся полковник, раскладывая на столе письменные принадлежности. После кофе он собирался просмотреть свежие донесения, накапливавшиеся с ужасающей быстротой и требовавшие безотлагательного реагирования.

– Кстати, как тебе местная вода? – спросил полковник с ехидной улыбкой. Случалось, что от смены климата у Джона начиналась диарея, и когда Форсайту нечем было уколоть помощника, он использовал этот нечестный прием.

– Спасибо, что поинтересовались, сэр, здешняя вода пришлась мне по вкусу.

– Это хорошо, – кивнул Форсайт, с подчеркнутым вниманием рассматривая карандаш. – Ну где же эта Флосси? У меня скоро судороги начнутся.

Открылась дверь, и вместе с Флосси в кабинет проник запах свежесваренного кофе.

– Ну наконец-то! – обрадовался полковник, сдвигая в сторону бумаги. – Я думал, ты там уснула!

Флосси положила перед Форсайтом салфетку и поставила на нее большую чашку, потом отошла и, прислонившись к стене, стала наблюдать за шефом.

– Ты же знаешь, что, пока я не выпью на новом месте кофе, у меня не наступает полноценной адаптации, – произнес Форсайт, оправдываясь за свою эмоциональную вспышку. Сделав первый глоток, он прикрыл от удовольствия глаза, однако через секунду снова открыл их и уже более осмысленно оглядел кабинет. – Не понравилось мне поведение этого инженеришки. Потеет, глаза отводит, что у него за проблема?

– Жена почти в открытую изменяла ему с водителем грузовика, крепким парнем с большими бицепсами, – пояснила Флосси.

– Это от нехватки денег, – сказал полковник, делая еще один глоток. – Как только она узнает, какие перспективы ему светят, она оставит этого водителя, но мы, конечно, не должны пускать это на самотек, поскольку Хайфин входит в пятерку гениев «ФриСайенсРокет».

– Если вы заметили, сэр, Флосси сказала – «изменяла», – уточнил Джон, укладывая плакаты в забытый инженером тубус.

– Ага! – кивнул полковник. – А подробности?

– Любовник в больнице, с незначительными переломами… – сухо заметила Флосси.

– Полагаю, на него напали неизвестные хулиганы?

– Попытка ограбления.

– Ну разумеется. – Форсайт в несколько глотков допил кофе и с сожалением посмотрел на оставшуюся гущу. – Ну вот, теперь я человек. Итак, Джон, Флосси! Необходимо как можно скорее собрать наших умников под крыло Управления, пока их не передушили наши враги, ведь эта самая…

– Электромагнитная матрица, – подсказал Джон.

– Да, она самая, эта штука позволит нам наконец не только выровнять положение, но и начать теснить этих тварей на Лизаро и Катране.

– Все уже делается, механизм запущен, – сказала Флосси. – Негласное наблюдение и охрану мы усилили, теперь будем эвакуировать всех сотрудников согласно приоритету – начнем с «пятерки гениев».

– Вот и отлично, давай новые донесения.

Флосси вышла в смежное помещение, заменявшее приемную и центр обработки информации, и вскоре вернулась со стопкой свежих документов.

– Кстати, Джон, раз ты недавно так нахально улыбался и корчил из себя мистера всезнайку, может, расскажешь, в чем смысл этой самой матрицы? – спросил полковник, перебирая донесения.

– Ну, насколько позволяет мне мое образование… – издалека начал помощник.

– Только без этого вступления, все знают, что ты учился в университете, поэтому сразу к делу… Почему эта матрица делает наши машины быстрее вражеских?

– Их машины построены на обычной механике, всякие там зубчатые колесики, тяги, маховые массы…

– А наши?

– Магнитная матрица позволяет ставить пушку в нужное направление почти мгновенно, не задействуя механических приводов, у которых есть предел прочности, трение и прочие трудности. То есть нам не нужно передвигать пушку, достаточно задать ей новые координаты, и она их почти мгновенно занимает.

– Сдается мне, что этот Хайфин говорил понятнее, – со вздохом произнес полковник. – Флосси, если подвернется подходящий человек, напомни мне, чтобы я уволил Джона.

– А как насчет того, чтобы заменить и меня тоже? – улыбнулась Флосси.

– Тебя заменить некем. Может, кто-то и сделает аналитику лучше тебя, но чтобы он лучше варил кофе – это вряд ли. Таких людей больше нет. А Джон – что, на его место мы найдем десяток, да что десяток – сотню!

– Спасибо, сэр, – поклонился Джон.

– На здоровье… – Вчитавшись в заинтересовавший его документ, полковник замолчал. Потом взглянул на Флосси. – Что там с этим Рамфельдом?

– Прикарманил двадцать миллионов реалов, – пояснила та.

– Только криминал? Ничего больше?

– Как будто ничего.

– Его уже ликвидировали?

– Ну как можно без вашего разрешения, сэр?

– Да ладно тебе прибедняться, сколько раз в прошлом месяце ты подписывала ликвидацию сама?

– Вы были заняты, сэр, а ситуация требовала немедленного реагирования, но если вы принципиально…

– Ну хватит, Флосси, хватит! – поднял руки полковник, сдаваясь. – Да, я сегодня немного раздражен, причем с самого утра. Видимо, следует ждать неприятностей. Я прав?

Флосси и Джон переглянулись.

– Ну сколько будем играть в молчанку? Колитесь, господа.

– Это есть в донесениях, сэр, вы не дошли буквально пару листов, – сказала Флосси.

Полковник стал пролистывать документы, и вот они, знакомые имена – Джим Симмонс и Тони Тайлер. Это было донесение из элитного медицинского центра «Августина», расположенного на одной из планет Радужного пояса. В этом центре одновременно проживали более двух тысяч пациентов, и он представлял собой небольшой город. Владелец центра был внештатным агентом Управления «Р», его берегли и старались как можно реже упоминать в отчетных документах, поскольку в «Августине» было удобно прятать агентов, выдавая их за обеспеченных людей, одновременно проводя их лечение или исследовательские тесты – как в случае с Симмонсом и Тайлером.

Нужная информация в довольно объемном донесении была выделена оранжевым маркером. Из прочитанных выборок полковник узнал, что во время сна температура этих двух пациентов опускается до двенадцати градусов по Цельсию, а во время занятий на тренажерах поднимается до сорока пяти, при этом уровень их потоотделения остается на среднестатистическом уровне.

Отдельным пунктом наблюдатель сообщал, что организмы тестируемых невосприимчивы ко многим ядам, длинный список которых приводился тут же. Пробежав по нему глазами, Эдгар Форсайт с неудовольствием обнаружил несколько наименований, используемых Управлением в особых случаях.

К донесению прилагались высококачественные иллюстрации, демонстрировавшие изменение результатов рентгеновского сканирования. По ним было видно, что внутримышечные деструктурные шрамы и спайки тканей, а также трещины на костях исчезли бесследно. У пациентов не осталось никаких следов – последствий тяжелых ранений.

– «Наличие в Центре специального персонала позволяет пациентам вести нормальную сексуальную жизнь. Критических отклонений в химическом составе тканей и продуктов жизнедеятельности не обнаружено. Генетические мутации – в пределах нормы», – процитировал Форсайт последний из обведенных маркером абзацев и откинулся на спинку кресла.

Флосси и Джон снова переглянулись, но первыми голос не подавали, предпочитая услышать мнение шефа. Впрочем, в его выводах они не сомневались.

– Ну что, будем дискутировать о принадлежности этих агентов к человеческой расе? – спросил полковник.

– Думаю, в этом уже нет необходимости. Дискуссии были до тестов, – высказался Джон и вздохнул.

– А ты, Флосси?

– Агентами они были хорошими, пока оставались под нашим контролем…

– Или пока мы думали, что они под нашим контролем, – уточнил полковник.

– Или так, – согласилась Флосси. – Мы больше не имеем права искать убежища в бесконечных выдумках.

– Значит – ликвидация.

– Да.

– Джон?

– Да, шеф, ликвидация. Разумеется, нужно перепроверить всех, с кем они контактировали. Вопрос, являются ли они фактической заменой или странной мутацией бывших Симмонса и Тайлера, сейчас значения не имеет. Разберемся после.

– Хорошо, тогда следующий вопрос – каким средством? Яды, как вы понимаете, даже самые новые, могут не дать результата.

– Только динамическое оружие, – сказал Джон, расправляя складки на рубашке. – И желательно с близкого расстояния. Учитывая возможности объектов устранения, другой способ может не дать нужного результата. Уничтожить двоих одновременно весьма сложно, а если уцелеет хотя бы один, мы получим еще одного Счастливчика.

– Значительно хуже, – заметила Флосси. – Счастливчик хотя бы частично умиротворен оказанным ему доверием, а останься один из этой пары, у него будет сильная мотивация надрать нам задницы.

– Что ж, значит, решено – динамическое оружие. Флосси, подготовь приказ, я подпишу. Время на подготовку – неделя.

Флосси уже взялась за ручку двери, когда полковник продолжил:

– Странное дело, с одной стороны, мне по-человечески жаль, что так случилось, а с другой, я даже испытываю облегчение от того, что мы закроем наконец это загадку, эту бесконечную задачу без решения.