Готовимся к отпуску. Бриллиантовые руки

До окончания школьного года оставалось совсем немного. Буквально две недели. Я распечатала два листка со списком литературы на лето – для сына и дочки. Подготовила брошюры с тестами, чтобы помочь детям не забыть за лето то, что было выучено зимой. И даже удивилась – как-то спокойно стало. Такое спокойствие обычно не предвещает ничего хорошего. Так и оказалось. Буквально в течение нескольких дней я стала крупным специалистом по гипсам.

Началось все, конечно же, с мужа. Он вообразил себя молодым поджарым юношей и вышел на пробежку. Вернулся очень быстро, практически сразу, не дойдя пару метров до парка. Упал и сломал то ли мизинец, то ли сразу всю кисть. Но, судя по страдальческому выражению лица, перелом казался открытым, со смещением и как минимум в трех местах. Я бросила половник и повезла мужа в травмпункт, где выяснилось, что сломал он пястную кость и, в общем, ничего страшного (о существовании пястной кости я до этого не подозревала, но муж требовал, чтобы я разглядывала снимок его прекрасной конечности и сопереживала). Травматолог сразу догадался, что пациент попался рефлексирующий, нервный, даже истеричный. Во всяком случае, на свою загипсованную руку муж смотрел с ужасом, как на чужеродное тело.

– И я так буду ходить? – то и дело спрашивал он. – А как же мне принимать душ?

Хотя по дороге в травмпункт он мне с гордостью рассказывал в миллион пятидесятый раз, как в юности играл в хоккей и ломал себе то руки, то ноги.

Конечно, вместо гипса мы заказали ему какой-то спецсплав под цвет кожи, который становится похожим на пластилин в горячей воде и принимает нужную форму. Но в ожидании этого чудо-материала муж причитал, стонал и даже посуду помыть не мог, что меня особенно раздражало. По вечерам я купала маленькую дочь и терла спинку мужу, что, в общем, тоже раздражало – он сидел в ванне, задрав почему-то обе руки над головой, и требовал, чтобы я регулировала ему водичку – то погорячее, то похолоднее. Ночью я хотела написать ему на гипсе что-нибудь неприличное, но ограничилась тем, что разрешила дочке нарисовать папе на руке цветочек, а сыну накорябать «Локомотив». От себя я много чего хотела добавить, но места не хватило бы.

К новому материалу, доставленному курьером, прилагалась инструкция по эксплуатации. Особенно мне понравился один пункт – «не класть на торпеду машины во избежание деформации». Тут я решила, что гипс мы снимем сами – стоит только запереть мужа в машине и заставить его подержать руку на торпеде. С этой счастливой мыслью я впервые уснула спокойным сном. И снился мне супруг, который покорно плавится в машине.

Муж тоже радовался новому «гипсу» – в нем он мог спокойно держать рюмку. Ручку не мог, а рюмку – запросто. Правда, новый фиксатор нужно было сушить. И я осталась без фена – супруг сушил свою руку подолгу, тщательно, на разных режимах и воздушным потоком разной температуры. Отхлебывал из рюмки и сушил. Выглядел вполне себе довольным.

Все было бы ничего, если бы муж снова не упал – материал оказался не таким уж прочным и развалился. Пришлось мне заняться аппликацией – размачивать спецсплав в кипятке и собирать конструкцию заново. Для первого раза я справилась очень хорошо – отделалась ожогом запястья, только и всего.

Но когда вечером с футбола пришел сын, прижимая руку (естественно, тоже правую) к груди, у меня даже сил не было возмущаться. Хорошо, что до этого мне вкололи ботокс в лоб, чтобы у меня даже брови не двигались. Так что со стороны я казалась спокойной, как танк, уравновешенной мамой, у которой не дрогнула на лице ни одна мышца.

Василий у нас еще и голкипер, хотя я сто раз ему говорила, что если мяч летит в ворота, то лучше отбежать, а не ловить или отбивать. Я снова села за руль и повезла Васю в детский травмпункт. Травматолог оказался грузином из Батуми. А Батуми я люблю всем сердцем, поэтому мы обсудили с ним базар, набережную, перелеты и вино. Вася тем временем с ужасом смотрел на тазик, где лежали бинты.

– А вот мужу поставили такой гипс, который… – начала объяснять я.

– Ой, не рассказывай мне про тот гипс! Пусть они его на голову себе ставят! – возмутился травматолог. – Я сейчас такой гипс поставлю, какого ни у кого нет! Будешь самый модный в школе! Женщины все твои будут! – пообещал он Василию, и тот аж вздрогнул, поскольку не собирался пока иметь отношений с женщинами. Или, наоборот, уже имел.

Васю закатали в американский гипс ярко-синего цвета. В нем можно мыться и плавать, под ним не чешется рука. Вася сходил в школу и вернулся довольный – действительно самый модный гипс оказался. К тому же он наслушался ужасов от одноклассников, как в обычном гипсе нужно чесать руку, пропихивая длинную линейку, и как там можно прятать шпаргалки. Васин гипс оказался не только модный, но и удобный – ручку Василий держать не мог. Дома ложку, телефон и ту же ручку мог, а вот в школе изображал онемение конечностей и давил на жалость. Поэтому избежал итоговой контрольной и контрольного теста – получил отличные отметки по совокупности заслуг.

Да, забыла рассказать самое главное: мы должны уехать в отпуск. Я обложена справками для таможни о том, что мои переломанные мужчины не проносят в своих современных гипсоконструкциях золото и бриллианты и их не нужно специально просвечивать. Между прочим, справки – просто жизненно необходимая вещь. Во всяком случае, муж, который летал на сутки в командировку, подвергся тщательному просвечиванию, обыску и допросу. Конечно, он рассказывал, что это спортивная травма и что он в прошлом хоккеист. Но ему никто не поверил.

Я была вооружена инструкциями о том, как нужно снимать оба гипса. Не говоря уже о том, что в дамской сумке у меня два комплекта перевязи (серый для мужа, синий – для сына), фиксаторы, бинты и остальная аптечка для раненых партизан. Еще у меня четыре чемодана и две здоровые руки, в одной из которых я буду держать дочку, а другой, видимо, утирать пот со лба, тягая чемоданы.

Учебный год закончился.