Мне действительно было где ночевать. Клуб магов есть в любом крупном городе, а уж в столице их шесть, по числу Героев. Месяц назад, когда я приехал в столицу, я выбрал клуб Танри, названный в честь Четвёртого Героя. Спросите, почему? Да потому, что большинство новичков выбирают либо клуб Уинварда – самого юного из магов, либо клуб Сигну – самого старого. Девушки выбирают один из двух, названных в честь женщин-магов – Фреды или Мирарек. Те, кто склонен к однополой любви, и мужчины, и женщины, идут в клуб Риджара, известного пылкостью и неразборчивостью своих влечений.

А Танри был самым обычным и ничем не примечательным человеком. И магом стал обычным – остался в тени знаменитых товарищей, честно сражался и сжёг свою жизнь во славу повелителя. В его клубе спокойнее, просторнее и тише. А ещё тут собираются те маги, кто поумнее и сделали те же выводы, что и я.

Когда я подошёл к трёхэтажному каменному зданию, уже рассвело. Я приложил к дверям руку и пожертвовал вырезанной на двери руне защиты секунду своей жизни.

Это очень простой и очень удобный способ обеспечить магам уединение. Войти сможет только маг. Обычному человеку придётся звонить и ждать привратника. К тому же защита клуба постоянно растёт.

Толкнув створку двери (та удовлетворилась моим скромным подношением и открыла замок), я вошёл в вестибюль. Согласно давней традиции, зародившейся в те времена, когда магами были только мужчины, слева от дверей в стене были закреплены писсуары – чтобы нетерпеливый маг не тратил время на дорогу в туалет. Ещё слева была стойка для зонтиков, обычно пустовавшая – дожди идут часто, а маги забывчивы и не всегда возвращают зонты в клуб.

Справа была гардеробная и нормальные туалеты, для мужчин и женщин. Днём в гардеробной дежурит прислуга, но сейчас там никого не было.

Ну а прямо передо мной была лестница на верхние этажи, к комнатам внаём, и проход в сам клуб.

Что такое клуб магов – понятно, наверное, каждому. Отчасти ресторан, отчасти курительная, отчасти бильярдный и карточный залы, отчасти библиотека.

В первую очередь, конечно, бросаются в глаза книги. Шкафы идут вдоль всех стен, от пола до потолка, и крепкие открытые полки забиты толстыми томами, тонкими брошюрами, смотанными свитками, коробками с карточками, рукописями, разрозненными листками записей, лабораторными журналами… Всё это богатство впечатляет, особенно на первый взгляд. На второй – становится ясно, что большинство книг и записей общеизвестны и никаких тайн в себе не содержат. На третий – закрадывается обоснованное подозрение, что бо́льшая часть рукописных текстов и лабораторных журналов – всего лишь рефераты и курсовые студентов-магов. Ну а на четвёртый, если уж читатель напряжётся и отыщет стремянку, выяснится, что соблазнительные толстые тома на верхних полках – бутафория, обитые кожей деревянные бруски.

По-настоящему ценные книги в клубе, конечно, есть. Но они не стоят на виду, рядом с пьющими, чавкающими и курящими магами.

Час был такой ранний, что в клубе почти никого не было. Два пожилых мага катали шары на бильярде – неумело, но азартно. Одного из них, седобородого и лысого, я знал – ему было двадцать с небольшим лет, он выпускался как раз в тот год, когда я поступил в Академию, четыре года назад. Тогда он выглядел молодым мужчиной, лет двадцати–двадцати двух. Сколько ему было на самом деле, я не знал. Но за прошедшие четыре года колдовство сожгло не меньше сорока лет его жизни. Десять к одному – нехороший расклад. Либо парень слишком жаден, либо слишком азартен.

Либо – попал в передрягу, вроде как я только что, и был вынужден сжечь слишком много жизни.

Я выбрал столик у одного из немногочисленных окон, между шкафом с многотомной энциклопедией «Основы рун» (с ежегодными дополнениями, конечно) и шкафом полным пыльных и скучных журналов «Методология минимального воздействия». Бильярдисты на меня внимания не обращали, я на них – тоже.

Подошёл заспанный официант, молча кивнул, я так же молча ткнул пальцем в меню, выбрав традиционный столичный завтрак: два жареных яйца, грибное суфле, жареная картошка и большая кружка кофе. Горячие булочки утром подавали бесплатно, совсем уж старые и обнищавшие маги порой неделями питались только ими.

В ожидании яичницы я попытался успокоиться. Заказ был выполнен. Никаких законов и установлений я не нарушил. Единственная проблема – нерационально потраченный год жизни.

Стать магом, в общем-то, могут многие. Первое – это умение разбираться в рунах. Говорят, что для этого требуется знание геометрии и искусства начертания, способности к языкам и хорошая зрительная память. Но недостаток любого из этих качеств можно компенсировать зубрёжкой и терпением. Футарк и десяток-другой составных рун, вроде электричества, способен запомнить каждый.

Второе – умение наполнять руны. Сами по себе руны мало чем отличаются от гражданской письменности, хоть ты их мысленно представь, хоть на бумаге напиши или на золоте выгравируй. Но если посмотреть на руну или чётко представить её, а потом потянуться к ней и наполнить собственной жизнью, она оживает. Руну можно просто активировать, можно прикрепить на себя, как я поступил с руной света, или впечатать в предмет – как делают кузнецы-рунознатцы из Теруна. Некоторые руны требуют совсем немного времени. Секунды, минуты, максимум часы. Ну какая разница: пойдёшь ты за фонарём, потеряв на этом полминуты, или зажжёшь магический свет, потратив то же самое время?

Но тут нужно уметь дозировать время. Неопытный маг способен бухнуть в магический свет пару месяцев – и ходить как идиот со звездой во лбу всю жизнь. Или потратить ещё пару месяцев на отмену заклинания.

А ещё полным-полно составных рун сложных, тяжёлых, в любом случае требующих огромного вливания времени. Как правило, это те руны, которые слишком сильно и явно нарушают законы мироздания.

Как перенос в пространстве.

И хоть ты сто раз заречёшься использовать сложные руны, но на всякий случай их выучишь. Потому что иногда выбор будет прост – умереть или потратить год-другой жизни. Что выберешь? Правильно, год.

Жадность, гордыня и любовь – вот три главных врага любого мага. Захочется стать богатым, захочется добиться признания, захочется любви – и маг решается использовать свою силу по полной. И умирает дряхлым стариком, не дожив до двадцати. В Академию, где я учился, берут в основном детей, а выпускают в свет подростков. Но, как правило, эти подростки выглядят куда старше своих лет. Вот мне было пятнадцать, выглядел я на восемнадцать. Сейчас уже на девятнадцать. Что дальше?

Многие ведь даже не доживают до выпуска. За год учёбы у нас случалось пять-шесть несчастных случаев. Кто-то не рассчитал силу и вкачал в простенькую руну всю свою жизнь. Кто-то обозлился на учителя, на товарища – и затеял магическую дуэль, в которой сам себя сжёг. Кто-то замахнулся на совсем уж трудную и тяжёлую руну – и угробил своё время впустую, надорвался.

Так что классический облик мага, к которому все привыкли, – седой, неспешный, бородатый, вовсе не показатель истинного возраста. Все мы юнцы.

Я это понял очень быстро и своё время берёг. С запоминанием рун у меня дела были неплохи, а вот с дозированием времени – по-настоящему великолепны. Я никогда не тратил на обучение больше, чем следовало. Не ленился сходить за свечкой, закрыть дверь руками, а не руной, закутаться в тощее одеяло, а не нагреть комнату зимой. Не ввязывался в пустые поединки и соревнования. Не стремился поразить наставника, раньше времени овладев сложной руной.

Помню, когда после трёх месяцев занятий у нас отчислили треть набора – мальчишек и девчонок, которым никак не давалось запоминание рун или дозирование времени, пришёл день оплаты обучения. По коридорам Академии ещё шатались зарёванные дети, висли на наставниках, умоляли их оставить, пытались нарисовать по памяти сложные руны (двое или трое даже убедили дать им второй шанс), а нас, справившихся, повели принимать присягу ученика.

И платить за обучение, конечно. Магов всегда просят заплатить вперёд.

Дозировать время мы уже кое-как умели. Но многие не считали это важным – в десять лет и жизнь кажется бесконечной, и перспектива повзрослеть не пугает. Плата за весь курс составляла один год, но какой-то мальчишка сразу сказал, что заплатит тремя годами и туманно пояснил: «В тринадцать лет у тебя уже всё по-взрослому!» Я же уточнил у наставника, мастера Креберта, достаточно ли будет одного года, не обидится ли на меня Академия, – и влил в аккумулирующую руну ровно требуемое время. Ну не совсем ровно; потом мне сказали, что я отдал один год и два дня. Так вот, наставник после этого посмотрел на меня с интересом и одобрительно похлопал по плечу. Ему было лет тридцать, примерно так же он и выглядел – один из немногих магов, умевших ценить время.

И до самого выпуска я расходовал время аккуратно и бережно. Рекорда не поставил, но за всё обучение потратил всего лишь полтора года. За месяц после выпуска – ещё пять месяцев. А этой ночью – целый год.

Обидно – слов нет.

Внешне я не особо изменился, разве что усы эти дурацкие стали пробиваться. Ну, может быть, чуть-чуть выше стал и плечи немного шире. В штаны я заглядывать не стал, там вряд ли что-то за год могло измениться. По всему выходило, что сам виноват, но могло быть и хуже.

– Грисар!

Я обернулся – в зал вошла Мира. Она помахала мне рукой, я махнул в ответ. Мира немного старше меня, повыше ростом и гораздо красивее. Яркая, синеглазая, белокожая, светлые волосы заплетены в толстую косу по северным обычаям. В общем – влюбляться без шансов. Я и не пытался. Но зато мы были приятелями.

– Мне того же, что и ему! – сообщила Мира официанту, только-только высунувшемуся с кухни с подносом. Официант кивнул и вернулся обратно. Завтрак откладывался.

– Привет, Мира, – сказал я.

– Привет. – Она уселась напротив меня. Помахала рукой бородатому магу у бильярда – тот её проигнорировал.

Ну ещё бы. Они ровесники, учились вместе. Но Мире на вид двадцать с небольшим, она всегда очень аккуратна со временем. Девочки вообще бережливее, если нужна магия небольшая и точная, то лучше обращаться к ним. Впрочем, если девушка-маг разозлится или расчувствуется, то тут уж держись – ничего не пожалеет.

– Как дела, малыш Грис? – Мира усмехнулась, глядя на меня. – Я видела, ты вчера уходил поздно вечером…

На «малыша» я не обиделся. Маги обижаются на слово «старик».

– Нормально. Работал.

Мира внимательно изучала моё лицо, особенно усы. Потом спросила:

– Сколько потратил?

Врать смысла не было. Мира – славная девчонка, а когда я поселился в клубе, взяла надо мной шефство. Объясняла, что и как, чем жизнь в столице отличается от провинциальной, какие законы надо соблюдать строго, слава Тёмному Властелину, а какие необязательно – опять же ему слава.

Честное слово, если бы не понимал, что это без шансов, я бы в неё влюбился.

– Год, – сказал я.

Мира болезненно поморщилась:

– За один раз?

– Да.

Ей, конечно, хотелось спросить, какая руна потребовала столько времени. Но она смолчала. Такие вещи спрашивать не принято.

– Бывает, Грисар. Порой дерьмо случается. Но хоть не зря?

– Ты же видишь – живой и жду завтрак, – ответил я.

А тут подошёл и официант, и мы на время замолчали, занявшись едой. Готовят в клубе вкусно, даже обычную яичницу пожарят как надо – яйца не растеклись, но и не превратились в подошву. Грибное суфле ещё лучше: там настоящие белые грибы, а не шампиньоны. Мы ели молча и с аппетитом.

Где-то у дверей звякнул звонок – кто-то пришёл в клуб и пытался вызвать привратника.

– Ты при деньгах? – спросила Мира, перейдя к кофе.

– Более-менее.

– Заплатишь за мой завтрак?

Я удивился. Богатых магов тут у нас нет. Те, кто ухитрился разбогатеть, в клубных комнатушках не живут. У них свои дома в престижных районах столицы, свои места для общения и свой круг знакомых.

Но и совсем уж нищих среди магов не водится.

– Всё семье отправила, – пояснила Мира. – Не рассчитала. Думала, выполню заказ раньше, а никак не справлюсь. Нет, я могу слить время…

– Перестань, – опомнился я. – Будто ты меня не угощала! Время сливать – последнее дело.

В клубе была аккумулирующая руна, наподобие той, что стояла в Академии. Любой мог пожертвовать немного времени и получить немного денег. Другое дело, что это совсем не так выгодно, как отработать заказ. Скромный завтрак обошёлся бы Мире в несколько часов времени.

– Спасибо, – ответила Мира. Без всякой лишней патетики. Она не чувствовала себя обязанной, а я не сделал ничего особенного. Точно так же и она меня угостит, если потребуется, и денег займёт, и поможет.

– Какой у тебя заказ? – спросил я.

Мира отмахнулась.

– А как семья? – зашёл я с другого края.

Мира была родом из окраинных северных провинций, которые в войну выступили против Тёмного Властелина. Сражались северяне долго и упорно, это и сам Властелин неоднократно говорил, но, конечно же, проиграли. Родители Миры были из мелкого дворянства, к счастью, не замеченного в очень уж усердном противостоянии нашему повелителю. Просто люди честно делали свою работу и подчинялись своим сюзеренам. Так что они остались живы, и даже не попали на перевоспитание – у них лишь конфисковали имущество и позволили трудом искупить свою вину. Однако с этим трудом получалось не очень – тяжело осваивать новую профессию, если ты всю жизнь был бургомистром в маленьком городке. Содержала их по большей части Мира – и родителей, и старшего брата с сестрой.

– Как обычно, – Мира вздохнула. – Папа сидит дома и строит грандиозные планы, мама учит детей музыке. Брат вроде как в гвардейцах прижился, копит на офицерский патент. Отдельно живёт. И то хлеб!

Я кивнул. Мои-то родители самые обычные мещане с юга Тёмной Империи. Отец держит мелкую лавку, мать ему помогает. Живых детей кроме меня в семье шестеро, это у отца всегда хорошо получалось, лучше, чем торговля. Так что моё призвание мага они восприняли с радостью, раз в месяц присылают письмо, а иногда, с оказией, шлют мелкие подарки. Ну и денег не просят. Пока, во всяком случае.

– Может всё-таки помочь? – снова спросил я.

Мира колебалась, это я видел. И тут в зал вошёл тот самый человек, которому я был обязан потерянным годом жизни. Нет, не доктор Ирбран, чтоб его сожрала одна из его тварей, лучше всего мелкая чешуйчатая. А тот, кто заказал мне кражу лабораторного журнала.

Честно говоря, я предполагал, что это такой же экспериментатор, как и Ирбран, только менее удачливый и надеющийся поживиться плодами экспериментов коллеги. Вид у него был такой, докторский и злодейский одновременно – тощий и нескладный, высоченный, но при этом сутулый, с угловатым лицом, на котором круглые очки в дорогой золотой оправе смотрелись неуместно. В чёрном костюме, сшитом на заказ, но всё равно сидящем на нём нелепо. Увидев меня, заказчик даже не улыбнулся и не кивнул – просто направился к столику с грацией насекомого, которому оторвали парочку лап.

– Уйти? – спросила Мира негромко.

– Не надо, это недолго, – ответил я.

Заказчик подошёл и лишь теперь кивнул, словно, несмотря на свои очки, не был до конца уверен, ко мне ли он идёт. Придвинул стул, сел, кинул на Миру равнодушный взгляд. Спросил:

– Всё ли у вас в порядке, любезный юноша?

В вопросе не было ни подлинного интереса, ни волнения. Как будто заказчик знал, что такой вопрос положено задать, и выполнял скучный непонятный ритуал.

– Спасибо, господин Сект, – ответил я. – Отчасти, но не совсем.

Имя, возможно, было вымышленным, но мне-то какое дело? Патент на кражу, который он мне вручил вчера, настоящий – я же не идиот, воровать без лицензии. Всё остальное лишь предмет обсуждения.

– Вам удалось добыть искомое?

– Искомое при мне, – ответил я столь же напыщенно. – И даже более того.

– Хорошо, – господин Сект достал из кармана увесистый кошель с серебряными монетами. Понятно, что чек или ассигнация удобнее, но на монетах нет номеров, их не отследить, так что в наших кругах они столь же популярны, как и полсотни лет назад.

– Возникли проблемы, – пояснил я. – Мне удалось достать журнал, но в лаборатории была ловушка.

Я покосился на Миру. Может зря не попросил её уйти? А, ладно…

– Мне пришлось использовать руну переноса, – продолжил я.

Мира понимающе кивнула.

– Но ведь всё в порядке? – уточнил Сект.

– Да. – Я достал из кармана оба журнала. – Но я потерял год жизни. Это стоит совсем других денег.

Господин Сект задумался, не отрывая взгляда от журналов.

– Понимаю. Это прискорбно. Но условия нашего договора не включали оплату любых рун, которые вы решите применить. Я объяснил задание, вы назвали цену, я её принял.

– Всё так, – согласился я. – Однако там была магически преображённая сторожевая тварь, охранные заклинания…

– В задании было сказано, – прервал меня Сект, – что в особняке возможно наличие магической охраны того или иного рода. Этот факт не является форс-мажором.

Я кивнул. Спорить было бесполезно.

– Если вы не согласны с итоговой суммой, то мы можем передать наш договор на рассмотрение суда, – любезно предложил заказчик.

Всё. Это был финал. Суд мою сторону не примет, скорее оштрафует за попытку обмана заказчика и вымогательство дополнительной оплаты.

– Хорошо, – сказал я. – Согласен. Но смотрите: я добыл два журнала, тот, что вы заказывали, и текущий…

– Меня не интересуют современные опыты этого шарлатана, – недовольно сказал Сект. – Он добился успеха один лишь раз, два года назад. Я могу взять этот журнал в придачу, но не заплачу за него ни гроша.

Мира сочувственно смотрела на меня.

Я молча протянул Секту журнал. Один, тот самый, что он заказывал. Сект взял журнал и отдал мне кошелёк. Сказал, вставая:

– С вами было приятно работать, молодой маг. Надеюсь, мы расстались без предубеждений и взаимно открыты к возможному будущему сотрудничеству.

Отвечать я не стал, да он и не ждал ответа. Двинулся к выходу. Небось, спешил изучить лабораторный журнал конкурента.

– Вот же сволочь, – сказала Мира, когда Сект вышел.

– Я сам виноват, – ответил я. – Заказ был хороший, но я никак не ожидал такой защиты в особняке. Изменённая тварь – да сколько их осталось-то в мире? Думал, он преувеличивает.

– Они никогда не преувеличивают, – с презрением сказала Мира. – Хоть бы немного добавил!

– Может, у него это последние деньги, – попытался я защитить заказчика, чтобы не чувствовать себя совсем уж болваном.

– Да ну – правда, что ли?! Ты его костюм видел? Пошит по последней моде, мастерская на Золотом ряду. У него рубашка стоит больше, чем он тебе заплатил!

Я вдруг почувствовал, как на глаза наворачивается предательская слеза. Молодой маг! Приятно работать! Будущее сотрудничество! Как же меня развели…

– Эй, Грис, всё в порядке, – быстро сказала Мира, придвигаясь ко мне. Бросила взгляд на бильярдистов, борющихся за последний шар, и быстрым движением салфетки промокнула мне глаза. – Успокойся.

– Извини, – буркнул я. – Как маленький…

Как ни странно, но мне была приятна её забота.

– Всё нормально. Все мы младше, чем есть. После такой траты времени нервы шалят, по себе знаю.

– Ты-то откуда знаешь?

Мира вздохнула.

– Была одна ситуация… Времени требовалось неделю-две, а я запаниковала и влила полгода.

– Понятно, – сказал я.

– Все мы иногда ошибаемся, – вздохнула Мира. – Слушай, нечего тебе тут киснуть. Знаю я, чем это заканчивается – пьянством и куражом.

– Я не пью.

– Будешь пить, все маги пьют. У тебя уже тело юноши. – Она вдруг смутилась. – В этом возрасте все с цепи срываются… Пойдёшь со мной? Поможешь с заказом? Напополам не поделюсь, но двадцать процентов – твои.

– Что за заказ? – спросил я.

– Да ерунда. Надо замочить одного типа.