45.
«Нефтяной конфликт» – выползла крупная надпись на телевизионный экран. Откуда-то справа ее догнал знак вопроса.
– Хорошо на телевидении работать, – вздохнул Сергей.
– Чем же? – поинтересовалась Оля.
– Просто хорошо. – Сережа пожал плечами.
Они сидели на полу около дивана, на котором лежал Роман. Вспышка активности прошла, и теперь парень, лишенный любимой игрушки – ноутбука, уснул. Диктор что-то бубнил на пороге слышимости. Гриша по-прежнему торчал в Сети и не отвечал на вопросы. Один раз, впрочем, он окатил Сергея взглядом, в котором смешались презрение к чайнику и удивление, что такой вопрос вообще возник. Это случилось, когда Столяров поинтересовался, озаботился ли Гриша анонимностью своей деятельности в Сети. Больше умничать в технической сфере Сергей не пытался.
Оля принесла вкусный чай с маленькими хрустящими, запеченными с сыром булочками. Гриша завладел большой порцией этих булочек и теперь щедро осыпал крошками клавиатуру. Сергей с Ольгой уселись на пол и включили телевизор.
– Сделай погромче… чуть-чуть.
– Где-то тут пульт был… – Оля потянулась за черной коробочкой, рука Сергея как бы случайно скользнула по ее попке. – Не хулигань…
– Да я так… Я ничего…
Ольга завладела пультом, прибавила громкости и пристроилась под руку Сергею.
– …в районе хребта Менделеева. Бригада нефтеразведчиков продвигалась к очередной точке, где было необходимо произвести бурение и забор образцов. Это было то, что принято называть дополнительной разведкой. Или глубокой. Когда данные предварительных исследований показывают возможное месторождение, тем более богатое и неглубокое, то в квадрат будущих разработок высылается специальная поисковая партия. Так было и в этом случае.
Экран побелел. Сильный ветер погнал пургу, через снежную равнину двигалась цепочка машин. Большие, тяжелые гусеничные транспорты. На прицепе катилась бурильная установка.
Картинка застыла, словно арктический холод вморозил движущиеся машины в лед.
На передний план вышел диктор и произнес со значением:
– Столкновения происходили и раньше.
Экран заполнила мешанина из кадров. Передернутый затвор. Человек в белом комбезе прыгает в узкий люк бронемашины. Падает в снег. Чья-то фигура в прицеле. Кто-то бежит. Падает в снег. Целится. Опять человек выпрыгивает из машины. Вращается башня бронетранспортера. Фонтаны снега из-под автосаней. – Ненавижу заклиповку… – пробормотал Сергей.
– Но обычно они заканчивались, едва успев начаться. Несколько выстрелов, – кадр ожил, стрелок, лежащий в снегу, нажимает на курок; автомат вздрагивает; пламя выстрела; взлетающий снег, – и налетчики покидают поле боя. – Удаляющиеся автосани. – Этот раз был исключением…
Снова заставка программы на фоне окровавленного снега.
– Группа нефтеразведчиков под командованием старшего геолога Филиппова уже выходила в квадрат поисков, когда погодные условия значительно ухудшились. Подул сильный ветер, и видимость резко упала. В таких условиях еще можно было двигаться, но уже нельзя было вести разведку и бурение. Более того, из-за солнечной активности связь с материком была затруднена. Группа приняла решение выдвинуться еще немного вперед и тогда остановиться на стоянку. Тем более что, согласно заявлениям синоптиков, погода обещала ухудшиться к ночи, но ненастье продержится лишь один день. Эвакуироваться смысла не было, и группа Филиппова продолжила движение. Что же было дальше?
Действие переместилось в студию. В кресле сидел седой мужик со щетиной стального цвета и в грубом свитере.
– Как Хемингуэй, – вздохнула Оля, подхватывая еще один бутербродик.
– Суровый полярник, – согласился Сергей.
– Нас атаковали неожиданно, – сказал полярник. – Буквально с самого начала головная машина была выведена из строя.
– Это была мина? – заинтересовался ведущий.
– Не думаю, скорее кто-то стрелял из ручного гранатомета. Я ехал во второй машине колонны и видел сам выстрел.
– Сделать ничего было нельзя?
– А что тут сделаешь? – полярник удивился. – Это же РПГ…
– Хорошо, и дальше?…
– Дальше мы бросились из машины, а стрелок в башне…
– Извините, вы говорите о…
– О стрелке в башне, Золотько Андрее. В колонне он лучше всех управляется с крупнокалиберным пулеметом…
– А скажите, давно нефтеразведку стали оборудовать такими… э-э… боевыми машинами?
– Ну, в общем-то после того, как участились случаи нападения на геологоразведку.
– А с чем связаны, по-вашему, такие нападения?
– По-разному. Иногда просто грабеж… Иногда уничтожение техники. Похищение карт.
– То есть. – Журналист подобрался. Видимо, сказанное Филипповым укладывалось в его версию: – То есть вы хотите сказать, что геологи обладают важными данными?
– Конечно. У нас карты нефтяных залеганий, других ископаемых. Некоторые очень легко берутся, как мы это называем. Наибольший интерес представляют месторождения неглубокого залегания. Это интересует всех, и наше государство, и бандитов… Потому на колонны часто нападают. Но обычно… не так, как в этот раз.
– Чем же интересен, если можно так выразиться, нынешний случай?
– Ну, прежде всего. – Филиппов поерзал. – Техническим оснащением. Гранатометов у бандитов не было до этого. И тактика… Не бандитская тактика. Там ведь как, там ведь спрятаться негде. Поэтому атака делается на скорости, налетели, постреляли… Если не получается взять, то убежали. А в этот раз нас обложили крепко.
– Хорошо, что же было дальше?
– Потом мы выскочили, а Золотько нас прикрывал. Стрелял…
– Он видел врага?
– Нет. Он просто осуществлял беглый огонь. Бил туда, откуда стреляли из гранатомета. Но видимость была плохая, очень плохая. Мы выскочили и тут же попали под выстрелы. Стреляли, кажется, из пулемета. Залегли.
– Стреляли по вам?
– Конечно, по кому же? Там же ни души на сотни километров… Только мы и вот… бандиты.
– Вы все-таки думаете, что это были бандиты? – ведущий даже наклонился вперед.
– А кто же? – простодушно ответил Филиппов. – Только хорошо экипированные. И тактика… Научились небось где-то… Стреляли со всех сторон. Мы прятались за машинами и вели ответный огонь. Но не видели, куда стрелять. Вокруг снег, пурга. Я, впрочем, думаю, что и бандиты не видели. И у нас, и у них маскхалаты, не заметишь на снегу…
– Но они же стреляли…
– Да, скорее всего, в сторону машин. Понимали, что мы далеко не отойдем.
– У вас были потери?
– Да. Сразу. Погибли сержант Петренко, Орехов и Милидзе. Кроме того, из горящей машины не сумели выбраться еще трое, Бабич, Смирнов и Круглицкий.
– Среди нападавших тоже были потери?
– Как нам потом сказали – да.
– Потом?
– Да, после того, как мы сумели вызвать подкрепление…
Ведущий снова оказался один в студии.
– Продолжение драматического рассказа господина Филиппова мы услышим после небольшого моделирования. Посмотрим, как наши компьютерные художники сумели восстановить картину боя. Вот колонна…
По экрану поползли модели броневиков.
– Отсюда был произведен первый выстрел. Прошу заметить, подбиты были две машины. Головная и замыкающая. Такая тактика характерна для небольших диверсионных групп. Для специально обученных военных! Но не для налетчиков, охотников за удачей и ценностями. Такова тактика уничтожения танковой колонны, применявшаяся еще во Второй мировой войне. Что же получается? Против наших геологоразведчиков действовали военные специалисты? Зачем? На этот вопрос нам уже ответил господин Филиппов. Карты. Ценные карты месторождений, которые можно разрабатывать. Или же… не дать России заполучить эти месторождения. В этой игре ставки высоки и хороши любые методы. Что же было дальше? Смотрите, стреляли с нескольких позиций, и хотя командир группы Филиппов считает, что огонь велся вслепую, на схеме видно, как тактически грамотно расположены огневые точки. А вот места, где погибли наши ребята. Они отошли от машин, рассуждая аналогично командиру. Они считали, что нападавшие стреляют слепо, ориентируясь на огромные туши броневиков. Но нет, ситуация обратная. Те, кто прятался возле машин, понесли минимальные потери, те же, кто оторвался… мертвы. В условиях пурги и ограниченной видимости на такое способны только очень хорошо технически оснащенные солдаты. Да. Солдаты. Многие аналитики в иностранной прессе говорят о террористах. Но нет. Ни тактика нападавших, ни их технический уровень не согласовываются с этим понятием. Хотя… Хотя подобные акции как раз в духе международного сброда. Может быть, нужно вспомнить, кто в свое время спонсировал печально известного Усаму? Убитого, кстати, именно русскими спецслужбами. Может быть, что-то подобное происходит и сейчас? Конечно, трудно предположить, что некие государства так открыто выведут своих солдат на нефтяную войну. Но создание специальных диверсионных групп, террористическая война при полной государственной поддержке… вполне вероятное предположение. Обратимся к фактам! Техника диверсантов.
На экране появилась картинка с фотографиями каких-то масок, оптических приборов, проводов…
– Обратите внимание, – снова появился ведущий. – Ни одной маркировки. Они не стерты. Их просто нет. Это оборудование произведено, собрано и оттестировано без единого штампа, без единой марки. Технические анонимки. Какая страна может позволить себе производить такую технику? На коленке, в подпольном заводе ее не соберешь, это не бомба и не мешок с гексогеном, а высокоточное производство.
В дверь забарабанили.
Оля легко вскочила и выбежала в коридор. Сергей и Гриша насторожились.
На пороге комнаты появился встрепанный Михалыч.
– Все в порядке? – выдохнул он.
– Да вроде… – неуверенно ответил Сергей. – Ты бежал, что ли?
– Типа того. Лифт не работает почему-то. Я переполошился… Фух…
– С лифтом это случается, – сказала Оля. – У нас там какая-то ерунда между девятым и десятым этажами. Все время там застревает.
– Понятно. – Михалыч шумно выдохнул. – Тогда готовьте чай, умотался и замерз. Есть много новостей.
Пока он раздевался, Оля приготовила чай с лимоном и настрогала еще бутербродов.
– Ну, как самосостояние? – поинтересовался Михалыч у проснувшегося Ромы.
– Да нормальное состояние. Михалыч, они меня с кровати не пускают! Хожу чуть ли не под себя! Ты скажи им!
– Скажу, обязательно, – серьезно заверил его Михалыч. – Но ты учти, что поломали тебя хорошо, а Оленька у нас медицинский работник. Потому слушайся ее, как маму. Кстати, родственникам позвонить никому не надо?
– У меня они вообще в Белоруссии. – Рома пожал плечами.
– Ну и ладно. – Михалыч сел на пол, рядом с Сергеем. – Так оно и лучше. А то беспокоиться начали бы. Да и… В общем, хорошо.
Оля пододвинула к нему поближе кружку с чаем.
– Вот спасибо! – Михалыч отпил немного, схрумкал бутерброд и указал на телевизор. – Чего смотрим?
– Черт его знает, – ответил Сергей. – Нефтяные войны.
– О как! – Михалыч удивленно поднял брови. – Уже?!
– Что уже? Они вроде говорят, что давно идут. Мол, на нефтяных разработках постоянно дежурят вертолеты и боевые всякие части. С танками. А разработки превратились в один сплошной вестерн. Как на очень Диком Западе.
– Ах, в этом смысле… Ну, это уже давно. После нефтяного кризиса в Иране всякие разработки стали делом повышенной опасности. Экологическая катастрофа на побережье Флориды чем вызвана, по-вашему?
– Это которая? – заинтересовался Рома.
– Она там одна была, – вдруг сказала Оля. Она с нежностью смотрела на Михалыча, который поглощал бутерброды с невероятной быстротой. – Люблю, когда мужчина голодный… Может, борща?
– Угу! – Михалыч энергично закивал головой.
Оля убежала на кухню.
– Так чего там с Флоридой? – напомнил Рома.
– Ничего особенного, – промычал Михалыч. – Все пляжи в задницу. Неужели не помните?
– Не-а…
– Несколько нефтяных платформ взлетели на воздух. А потом что-то случилось на дне и… И про нефтедобычу в Мексиканском заливе пришлось забыть на долгий срок. А разлива нефти хватило, чтобы сделать из побережья Флориды нечто вроде Чернобыля, Только сейчас там, говорят, стало возможно жить. А в первые несколько лет ад кромешный. Неужели не слышали?
– Не-а, – Сергей мотнул головой.
– Ну, молодежь, вы даете. – Михалыч развел руками. – Я, конечно, старый, но не мастодонт какой-нибудь… Хотя все это давно было. Давно. Кстати, именно нефтяной кризис в Мексиканском заливе и стал причиной того, что Штаты ушли из Ирана. В обмен на договор о льготных поставках… Политика, короче.
– А я вообще не понимаю, чего вокруг этой нефти все так прыгают. – Роман попытался сесть в постели, но Гриша его остановил. – Есть же, в конце концов, термоядерный синтез! ТОКМАКи всякие. Этот, блин, дейтерий и тритий можно, наконец, из морской воды добывать.
– Ага, есть, – согласился Михалыч.
Оля принесла на подносе большую, парящую тарелку с борщом.
– Ой! Олечка! – расплылся в улыбке Михалыч. – Хорошо-то как! А то я весь день пробегал… С утра чего-то перекусил, а потом все на ногах, на ногах… Умаялся. Как хорошо все-таки!
– Так, не отвлекайся, – напомнил о себе Рома. – Чего там с синтезом?
– Я тебе что, физик? – спросил Михалыч с набитым ртом. – Я не физик. Я отставной военный. И я знаю только то, что, если бы было возможно слезть с нефтяной иглы, Штаты соскочили бы первыми. Помните в 2008 году, программа «Стратегическая альтернатива»? Фига вы помните, мальки, блин. Впрочем, это даже я не очень хорошо помню.
– А чего там было?
– Америка искала альтернативу нефти.
– Ну и?…
– Ну и после катастрофы в Мексиканском заливе заключила мир с Ираном. Выводы?
– Чего? – удивился Рома. – Не сделали, что ли?
Михалыч вздохнул.
– Так чего? Эй! Расскажите мне! Интересно же!
– Ничего они не сделали, – буркнул Михалыч. – Америки не существует. Это пиар-акция. Одна большая, огромная реклама. А как до дела дойдет… Вон, Серега в этих делах разбирается, он знает. Его спроси…
– Серега! – Рома был похож на собаку, которой кинули мячик, но дальше играть не стали. – Серега, чего там?!
– Ничего не знаю, – ответил Сергей. Его почему-то не трогали рассказы Михалыча, хотя обычно он сам с большим интересом слушал его военные воспоминания. Прямую информацию выудить из полковника было невозможно, приходилось, что называется, «качать на косвенных», и из информационного тумана, который Михалыч щедро напускал в свои рассказы, выплывало много интересного. Однако сейчас Сергей чувствовал себя не в своей тарелке. Необъяснимое беспокойство давило на плечи, он видел, как Михалыч тянет, отодвигает неприятный разговор подальше. Будто не решаясь или не зная, как подойти к главной теме. К главному вопросу: «Что же дальше?!» Такое поведение было настолько несвойственно этому опытному, знающему жизнь человеку, что Сергей испугался.
– Да елки! Это что, была демо-версия? – возмущался тем временем Рома. – Чего там с Мексиканским заливом?
– А чего с ним? – вдруг спросил Михалыч. – Самые скудные запасы нефти в мире…
Сергей даже вздрогнул. Посмотрел на Гришу.
Тот оторвался от ноутбука и, не мигая, наблюдал за Михалычем.
– Михалыч… – тихо позвал Сергей. – Что случилось?
Возмущавшийся Рома замолк.
В дверях, обеспокоенно теребя полотенце, стояла Ольга.
Ждали все. Даже телевизионный диктор, казалось, примолк в ожидании.
Михалыч отложил надкушенный кусок хлеба, прокашлялся.
– Такое дело, ребята, – глухо проговорил он. – Что… Что бежать нам надо. Спрятаться и на дно лечь. Знаете, что такое глаз урагана?
– Ну… Не тяни!
– Это такое место, в самом центре, где нет ветра. Шаг вправо, шаг влево – и на вас обрушивается вся сила урагана. Но пока вы в центре… В общем, сейчас мы в центре. Вокруг нас глаз урагана. Тишина. Однако за пределами этого довольно узкого пространства – кошмар. Наша задача – не пересекать этой границы. Более того, мы должны угадывать направление движения этого урагана. Чтобы оставаться в центре. Пока не придет время.
– Время для чего?
– Для того, чтобы выйти из урагана совсем. Я не намерен прятаться всю оставшуюся жизнь. Это не входило в мои планы. И я надеюсь, не входит и в ваши.
– Не входит, – Сергей покачал головой.
– Но надо понимать, что, когда мы решимся на это… будет страшно. А потому мы должны быть готовы. Мы Должны быть максимально готовы к тому, что нам предстоит. – Михалыч повозил ложкой в тарелке борща. – Вкусный борщ, Олечка, очень вкусный.
Она вздохнула.
– Вам помощь понадобится?
– Да, – Михалыч кивнул. – Хотя мне очень неудобно просить тебя об этом, но все остальные слишком… Слишком ожидаемые ходы. Тебя нет ни в каких схемах. Ты случайный человек. И потому наиболее безопасный.
– Ладно, – Оля улыбнулась. – Чего надо? А то развел, понимаешь, агитацию…
– Мне надо, чтобы Рома побыл у тебя.
– Хорошо, – она кивнула. – Что еще?
– Этого уже более чем достаточно.
– Э! – Рома вскинулся, но тут же с гримасой упал на подушку.
– Вот именно. – Михалыч положил ему руку на плечо. – Отлежишься тут, пока не понадобишься. А потом мы тебя пристегнем к делу. У меня есть для тебя персональное задание. Понял?
– Да грузишь ты мне! Что я, не понимаю, что ли? Я не буду в нагрузку… Елки… Вот полежу два дня и снова, как из упаковки.
– Полежишь столько, сколько надо. Тем более что у нас нет времени. Даже двух дней нет. Понимаешь, а тащить тебя в таком виде, это… я тебе честно скажу, только лишний раз рисковать.
Роман обиженно замолчал.
– Остальным я скажу так. – Михалыч пересел на стул. – Дела наши хреновые. И даже хуже. Вечером, когда мою квартиру разгромили, умер, а скорее всего, был убит мой хороший друг. Тот, на кого я надеялся и кому доверял. Причем на него вышли, явно охотясь на меня. А следовательно, и на вас. Серегу почти наверняка уже отследили. Потому ему никак нельзя домой. Да и вообще по лицам осторожней надо. Гришку… не знаю. В теории он нигде у нас не светился. Но все-таки… Гриша, тебе есть куда идти? Где залечь?
Гриша кисло посмотрел на Михалыча и покачал головой. Потом обвел всех собравшихся одним жестом, указал на себя и произвел плавательные движения руками.
– Понятно, – Михалыч кивнул. – Если выплывем, то вместе. Я, в общем, то же самое и подумал. Но смотри сам. Серегу я на свою ответственность беру полюбому, тем более что он, как я понимаю, не против и вариантов у него других нет.
– Нет вариантов, – словно эхо повторил Сергей.
– А остальные… Сами должны решать. Я предложу не самый простой вариант. Учтите.
– А по ситуации ты что можешь сказать? А то как-то… – спросил Рома.
– По ситуации… Наши диски ищут. Все. Что на дисках точно, я не знаю. Предполагать могу только. Но их ищут. И государство, и… и другое государство. Даже, возможно, не одно. И дрянь всякая тоже. Ураган представляете? Видели когда-нибудь снимки из космоса? Вот оно самое. Круговерть, страшная, жестокая круговерть. И моих способностей не хватает на то, чтобы разобраться в этих потоках. Я попробовал. Меня сегодня чуть не поймали…
– Даже так?
– Да. И запомните, сейчас против нас играет государство. Вся его сила, все его средства… Чье государство? Я пока не знаю. Будет время, разберемся. Но чтобы это время было, надо создать определенные условия. В городе таких условий не может быть. Москва – это мышеловка. И только вопрос времени, когда нас возьмут за жабры. Ребята, – Михалыч заговорил громче, – я действительно не желаю, чтобы меня брали за жабры! Я сам всю свою жизнь брал за разные части тела разных засранцев. Так что представление имею! И хочу играть на своем поле. Понимаете?
– А сдаться? – Сергей посмотрел на Михалыча.
– Уже не дадут. Я попробовал сегодня. Едва ушел. Это ураган, братцы. Можем в нужный поток выйти, а можем так налететь, что и костей не соберем.
– А связи твои… БТР где взяли?
– Понимаешь… Взять на часок БТР – это, конечно, производит впечатление, на какого-нибудь админа. Но, как правильно заметил Тимофей, уже бандитов это не удивит. А мы имеем дело с кем-то значительно более могущественным, чем простые уголовники. Многие, с кем я служил, погибли. Умерли. Исчезли. Организация, на которую я работал, вывела меня из актива, и слава богу. Я мастодонт. Таких, как я, осталось всего ничего. В разборках такого уровня моих связей в Москве будет слишком мало.
– Ладно. И что ты предлагаешь?
– Делать ноги.
– Куда? – Сергей усмехнулся. – Куда делать? Цивилизация – она всюду…
Михалыч широко улыбнулся.
– Значит, надо делать ноги туда, где ее нет.
– Это куда? В джунгли?
– Не… В Сибирь. У кого-нибудь есть знакомый, который может банковскую карточку перевести в наличные так, чтобы следов не осталось?…
Гриша хлопнул в ладоши и приложил ладонь к уху.
– Можешь с моего звякнуть, – предложил Рома, пододвигая к нему мобильник.
– Э нет! – Михалыч перехватил маленькую коробочку и быстро, по-варварски, вырвал из нее аккумулятор. – Теперь только с телефона-автомата. Олечка, тебя можно попросить об одолжении…
– Валяй, чего уж… – Оля улыбнулась. Сергей отметил, какой жалкой получилась улыбка. Давящее чувство поселилось в груди.
– У тебя внизу, около подъезда, есть телефонная будка. Ты не могла бы сделать звоночек? Гриша, номерок чиркни… Я бы не просил, Оленька! – Михалыч прижал руки к груди. – Но просто в телефон обычно вделана видеокамера…
– Да ты что?! – удивился Рома. – А я один раз…
Он смутился и промямлил:
– В общем, да… Не знал.
