26.
Сергея трясло, хотя холодно на квартире у Михалыча не было.
– Мы поняли, что плохо дело, уже когда увидели батутовцев, – брызгал слюной от волнения Роман. – «Хаммер» их этот, мятый, и бригада выгружается! Елки! Каким образом они узнали, что мы тут?! Я фигею! Психи полные! А мы, типа, за ними намылились! Ну, Михалыч обходными путями повел, я хотел сразу в тыл им… А он в обход. И в общем хорошо, что не в тыл, потому что тут как набежало этих пятнистых, как набежало!
На диване сидели выдранные из-за рабочих столов Гриша и Тимофей.
Михалыч сосредоточенно перелистывал записную книжку.
– Он вообще точно рассказывает? – поинтересовался Тимофей.
– Точно-точно, – не отрываясь от книжки, сказал Михалыч. – Если будет врать, я скажу…
Он посмотрел на Сергея.
– Сереж? Еще подлить?
Столяров быстро-быстро закивал. Михалыч встал, взял со стола бутылку и чайничек. В большую, уже ополовиненную кружку полился горячий чай и коньяк.
– Вот, – продолжил Роман, недовольный тем, что его прервали. – Так вот… Блин… Сбили.
– Пятнистые, – подсказал Тимофей.
– Да! Так понаехало их, блин, елки-палки. С автоматами все! Атас! Прям операция по ловле террористов. Ну мы подумали, что это на батутовцев кто-то ОМОН вызвал. А нет, ни фига. У этих бойцов на спине ФСБ написано. Ну, думаем, на Колю с его шарагой слишком жирно. А Михалыч, – Рома на всякий случай махнул рукой в сторону Михалыча. – Он как дунет на склады. Я, на хрен, вообще там заблудился бы…
– Он и заблудился, – подтвердил Михалыч.
– Да ладно! – Рома отмахнулся. – Ну… В общем, поднимаемся, какие-то лифты. Света нет. Шхеры какие-то. Страшно, блин. Я вообще подумал, что это какая-то секретная линия недостроенного метро.
– Какое, к черту, метро в Зеленограде?
– Какое-какое? Секретное! В общем, не важно. Короче, когда бабахнуло, Михалыч меня посадил стеречь…
– Чего стеречь?
– Ну, место. – Рома удивленно захлопал глазами. – Ну, чтобы вернуться назад…
– Понятно… – Тимофей обменялся с Гришей многозначительными взглядами. – Дальше.
– А потом стрельба, бардак, стекла летят…
– Так с твоего места и стекла видны были?
– Ну… Ну, в общем, да какая, на хрен, разница?! Короче, слышу, несется кто-то. Я палку хвать!
– Какую, блин, палку?!
– Схватил, схватил, – подтвердил Михалыч. – Он там со страху меня чуть не пришиб.
– Да ладно, не боялся я… На всякий случай. Вот… И… Это… Ах да! Бежит Михалыч, глаза бешеные, белый весь. И Серега в крови, блин, с ног до головы.
Тимофей с Гришей покосились на дрожащего Сергея.
– А вроде целый…
– Так он не в своей!
Программисты снова покосились на Сергея, теперь с некоторым страхом.
– Кончай, – коротко сказал Михалыч, хватаясь за телефон.
– Ну, в общем… В общем все. Потом мы побежали. Побежали. И там бардак, оцепление я уж и не знаю, как прошли. Короче, Михалыча пропустили. Он карточкой махнул, и, кто там был, хрен поймешь, только козырнул! Мы сказали, что парня стеклами посекло…
– Я ни черта не понял, – признался Тимофей, а Гриша согласно кивнул. – Что там было-то? Михалыч?
– А я знаю? – Михалыч положил телефон на место. Снова взял. Опять положил. – Я видел еще меньше его.
Он показал на Романа.
– Моя задача была оттуда Серегу вытащить.
– А откуда фээсбэшники тогда?
– У него спросите. – Михалыч подтолкнул руку Сергея, в которой была зажата кружка. – Пей, Сережа, пей… Это поможет. Глядишь, и отпустит.
– Пью, пью, – заикаясь, ответил Столяров.
– Так это. – Тимофей присел рядом с Сергеем. – Чего там вышло? Что за фигня? Откуда безопасники?
– Не знаю я… – сквозь стучащие зубы ответил Столяров. – Не знаю. Я с Борисом базарил.
– Ну.
– А он в отказ пошел, мол, ничего не знаю. Я поначалу не понял, а потом только сообразил, что он меня хотел грохнуть.
– Грохнуть? Борис?
– Ага. У него, у суки, под столом пушка была. Ба-а-альшая такая…
– Я ни фига не понимаю. – Тимофей пожал плечами.
– А потом, когда батутовцы набежали, у Бори шифер посыпался. Он пушку из-под стола хвать! И на Колю! Черт его знает, может, подумал, что это моя бригада принеслась… Не знаю я. А потом, блин, окна вдребезги! Солдаты! Я на пол упал и помню только, как бежал с Михалычем.
– Какие солдаты?
– Это он так фээсбэшников называет, – пояснил Михалыч. – Шок. Для него тогда все, что в форме, то солдаты. Я тоже не видел всего. Только видел, как он в витрину сверху врубился, вскочил и бежать. Наверху пальба. В общем, я его подхватил и деру. Как мы ушли?… Чудом, наверное. Натурально чудом.
– Ага. А через оцепление тоже чудом?
– Ну, через оцепление… – Михалыч задумался. – Знаешь, есть чудеса, а есть фокусы. Иногда последние принимают за первые. А это не одно и то же.
– Темнила, – проворчал Тимофей.
– Главное не это, ребята. – Михалыч взял с полки бумажный сверток. – Главное, что Серега вытащил из свалки вот эту штуку.
Он положил на стол сверток и отошел.
– Что там? – осторожно поинтересовался Тимофей.
– Открой, глянь. Это больше по вашей части.
Гриша нетерпеливо сорвал газетную упаковку и обнаружил под ней черный кейсик, в каком обычно хранят диски. Хмыкнув, он открыл замочек и только тут заметил на кейсике следы крови.
– Однако, – пробормотал Тимофей.
Диски были не подписаны. Только в центре стояла проставленная маркером цифра, видимо, порядковый номер, да на самом первом было криво написано «Индексный».
– Откуда?
Сергей пожал плечами.
– Не помню. Ни черта не помню после начала стрельбы.
– Там такое было! – попытался вмешаться Роман, но на него цыкнули, чтоб заткнулся.
– Хорошенькое дело. – Тимофей посмотрел на диски, будто это была бомба или что-то вроде. – Значит, вы там нарыли чего-то, а мы что же?
– А вы должны нам сказать, что это такое.
– А оно нам надо? – Тимофей отодвинулся от столика подальше. – Меньше знаешь, дольше спишь… Или живешь… В общем… Моя хата с краю.
– Да нам бы только узнать, что это. – Михалыч перелистнул прозрачные упаковки дисков.
– Вот-вот, – сначала только узнать, потом как бы продать… Проходили, знаем.
Гриша толкнул его в бок.
– И не упрашивай, – отрезал Тимофей. – Не возьмусь. Будто я не знаю, что бывает с теми мальчиками, которые мечутся у ФСБ под ногами. Да еще вытаскивают какие-то непонятные штуки-дрюки. Предлагаю ее подкинуть на Лубянку, и все. Или сжечь, на хер. Я этих орлов из Чека не очень люблю. Но совать эту дрянь себе в машинку я не стану даже под страхом смерти. Мы тебе помогали, пока речь шла о мести. Но сейчас в дело вмешалось ГБ, а я не слышал историй, в которые влезало ФСБ и которые кончались бы славно и весело. На хер! Я сказал.
– А мне интересно, – радостно заявил Рома.
– Ну и флаг тебе в руки да цветы на могилку.
– Нет, ребята, про уничтожить я уже думал, – вздохнул Михалыч. – Так или иначе, но на нас выйдут. И черт его знает, как все закрутится. В любом случае, мы куда-то крупно вляпались. И пока у нас на руках эта штука, есть шанс выкрутиться. Как только мы ее скинем, все, считай, голые. Но знать бы еще, что это за хреновина. Кому-то же она нужна…
– Так сдать ее в ФСБ, и все!
– Можно. Но все равно на нас выйдут. Сдадим мы это хозяйство в органы или нет… В общем… – Он вопросительно посмотрел на Тимофея. – Может, и отдадим. Но не вслепую.
– Нет.
Тогда Михалыч перевел взгляд на Гришу.
Тот молчал.
– Нет, – снова сказал Тимофей. Гриша косо глянул на друга, покачал головой.
– Не думай даже! – взвился тот. – Не думай!
Гриша развел руками.
– Ну, ты и идиот! Ну, и пошел ты! В общем, – Тимофей встал, – я вас сдавать не стану, но учтите, меня тут не было, не участвовал, не привлекался и все такое. Удачи!
– Пока, – ответил Михалыч и встал, чтобы проводить гостя до дверей. – Учтем.
Гриша тем временем открыл папку ноутбука.
