Что говорят психологи

В данном случае проблема не в парне и не в его подруге. Дело в самой Але. Когда мы так влюблены, нам всем кажется, что «только я достойна моего любимого». Ревность заставляет отыскивать в людях недостатки и пытаться «открыть глаза» объекту своего вожделения. Не нужно этого делать. Позвольте ему жить своей жизнью. А сами живите своей.

Что говорю я

Мы все влюбляемся иногда «не в тех», но, быть может, это самый действенный способ, чтобы потом по-настоящему оценить ту, которая тебе подходит.

ЕСЛИ ТЫ РЕВНУЕШЬ ПАРНЯ К «КАКОЙ-ТО ТУПОЙ ШЛЮХЕ», А ПАРЕНЬ СЧАСТЛИВ, ТО ЕДИНСТВЕННАЯ ТУПАЯ ШЛЮХА  – ЭТО ТЫ.

Мой парень –  игроман

«Мой парень игроман. Я люблю его, конечно, иначе бы ушла еще в прошлом году. Но он совершенно равнодушен к тому, что происходит в реальной жизни. Сидит дома, на вечеринки со мной не ходит, обязанности по дому не выполняет. Он настолько поглощен своими танчиками, что не замечает ничего вокруг. Кажется, что, если я рядом с ним начну заниматься сексом с каким-нибудь мужиком, мой парень просто этого не заметит.

Как жить с игроманом? Это вообще лечится?»

Оксана, 24 года

Раньше я боялась, что кто-то из друзей может попасть в секту. В секту, которая полностью искажает реальность, тянет деньги и делает человека неадекватным. А потом я пришла в гости к Олесе. Олеся открыла дверь в наспех застегнутом красном шелковом халатике с мокрыми волосами и радостно возопила:

– Натаха! Заходи быстрее… Наконец-то мы посплетничаем! Я уже не могу, столько новостей! Я в Интернете с одним парнем познакомилась…

Я осторожно попыталась заглянуть в Олесину однушку и полушепотом спросила:

– А твой уехал, что ли?

Олеся фыркнула:

– В смысле? Куда он уедет? У него же нет машины. У него же только танк!

Я зашипела еще тише:

– А как мы будем при нем сплетни разводить тут… неудобно как-то…

– Неудобно брови циркулем рисовать, а тут всё удобно. Заходи!

Я зашла в зал и уставилась на сутулого человека в наушниках, сидевшего почти вплотную к телевизору. Человек иногда бормотал какой-то бред типа «Нуб сраный!» и «Я какого хрена тут один-то!» и прочую невнятную чушь. Я осторожно прошла мимо него, села за стол и аккуратно поинтересовалась у Олеси:

– А твой в курсе, что ты мужика нового нашла?

– Наташа, мой в курсе, что броня новая нужна. Больше он не в курсе ничего. Я – как жена военного, только почему-то государство нам квартиру как семье военнослужащего не выдает.

– Зато он у тебя негулящий, по командировкам не шарится, –  пыталась я найти хоть какие-то плюсы в сложившейся семейной ситуации.

– Да лучше бы шарился! Из командировок мужья хотя бы возвращаются, а из World of Tanks – никогда. – Олеська поправила красный халат, легким движением руки намотала на голову полотенце, отчего стала похожа на Джафара из мультика про Аладдина. Я пододвинула к себе кружку с чаем и осторожно поинтересовалась:

– И ты решила изменять мужу?

– В смысле «решила»? Я уже сплю с парнем, мы на сайте познакомились.

Я опасливо покосилась на Олеськиного мужа, но тот бормотал: «Гаси этих нубов… Щас я поднырну». Мне захотелось заботливо предупредить, чтобы он нырял осторожнее и не зацепился за ветки своими ветвистыми рогами. Но мои мысли прогнала Олеська:

– Наташ, ты пойми, я его люблю, но игромания – это болезнь, – сказала Олеся, подошла к мужу, положила на пустую тарелку с крошками свежий бутерброд, чмокнула мужа в макушку и тихо отошла. Олеськин муж не кивнул, не бросил благодарный взгляд боевой подруге за полевую кухню. Он продолжал играть.

– Видишь… Он, как в коме, вроде слышит меня, но двигаться не может, – вздохнула Олеся. – Я бы своего нового мужчину привела сюда, но боюсь…

Это было что-то новенькое от Олеси, которая не боялась ничего, даже в старших классах носить сигареты в портфеле.

– Чего боишься?

– Боюсь, что этот новый мужик увидит «танчики» и тоже заразится всем этим! А у меня тут, знаешь ли, не госпиталь! Всех кормить и обо всех заботиться я не смогу.

А потом мы вдвоем с ней сидели и тревожно смотрели на Олеськиного мужа. А Олеськин муж тревожно смотрел в экран телевизора. Надо же, думала я, игромания официально признана болезнью. Это получается, можно на полном серьезе вызвать себе на дом врача и потребовать справку. Мол, я болею, на работу выйти не могу, неделю точно дома проваляюсь у телевизора.

Если игромания – это болезнь, то выходит, от армии тоже можно откосить по категории «умалишенный». Хотя я бы на месте военкомата, наоборот, набрала целое войско этих «танкистов».

Играл на гражданке в «танчики»? Иди служить в танковые войска!

Играл в стрелялки типа «Контр-Страйк»? На тебе автомат. Иди стреляй!

На гражданке играл в «Майнкрафт»? Иди в стройбат. Там все такие отмороженные.

Играл в «Симс»? В госпиталь положите, этот совсем больной.

Игромания и наркомания сейчас сравнялись по своей опасности. Люди уходят от реальной жизни как умеют: кто-то через приставку, кто-то через наркотики. Если дальше всё будет продолжаться в том же темпе, скоро бабушки, которые сидят у подъезда, будут вслед молодежи бросать слова:

– Вон Ленка пошла… Проститутка! Ни стыда ни совести! Тьфу, бесстыжая!

– Костя… Наркомант проклятый! Обкололся своей марихуаны и ходит тут!

– Олеськин муж вон пошел… Игромант! Вона глаза какие красные, небось в танчики играл до утра! Тьфу! Лучше бы проституткой был!