Как насчет того, что по-настоящему трудно?

Возможно, прямо сейчас вы думаете: «Элиза, ваши советы полезны, если у человека все в порядке. Я понимаю, как стойка на руках и чистота на письменном столе могут построить мотивационный мостик. Но что, если мне по-настоящему тяжело? Как насчет тревоги? Депрессии? Потери? Горя? Как в этом состоянии можно думать о повседневном распорядке или масштабных мечтах?»

Я понимаю вас. И благодарна вам за то, что вы, в сложной ситуации, испытывая тяжелые чувства, взяли с полки эту книгу. Я боюсь написать что-то не то, поэтому сделаю вид, что мы подруги и сидим с вами за кофе в реальной жизни. Вот что я тогда сказала бы вам.

У меня нет готового решения, как следует разбираться со всем тем громадным и ужасным, что может произойти. Знаю, что в те времена, когда я чувствовала себя совсем слабой и затерянной в океане бед, у меня было два варианта. Я могла позвать на помощь или продолжать тонуть.

В 13 лет, когда в школе надо мной издевался местный хулиган, я терпела несколько месяцев, прежде чем наконец сломалась и рассказала о происходящем школьному психологу. К концу этого периода я не узна­вала сама себя: я была до полусмерти замучена тревогой, но просьба о помощи была первым шагом к возвращению уверенности в себе.

На младших курсах колледжа у меня начиналось пищевое расстройство, и одна по­друга посоветовала мне — как оказалось, как раз вовремя — обратиться к диетологу. После нескольких встреч с ней я смогла сдвинуться с мертвой точки и начать приводить в порядок свои пищевые привычки. Сегодня, через много лет, я все еще опираюсь на то, что почерпнула из разговоров с диетологом, и очень благодарна судьбе за то, что встретила ее так рано.

После рождения ребенка, пока не приспособилась к своей новой роли, я не обратилась за помощью только потому, что боя­лась быть неправильно понятой, — и едва не утонула.

Когда родилась Эллери, я впала в депрессию, которая продолжалась чуть больше года. Депрессия у каждого выглядит по-своему. Я сама ощущала ее как полную беспомощность, а внешне это выглядело так, что я все время плакала. Я плакала каждый день. Я плакала в душе. Я плакала по телефону, всякий раз, когда разговаривала с мамой. Я плакала в машине с моим папой в Пасхальное воскресенье, пока мы искали парковку в Санта-Монике. Я плакала, играя с Эллери. Я плакала, когда Пол поздно приходил с работы. Я плакала, прежде чем встать с постели. Я плакала, засыпая. Я плакала, думая о том, как много плачу.

Мне хочется переместиться обратно во времени и сказать себе, что со мной все будет в порядке. Кроме того, я хочу посоветовать себе обязательно попросить помощи, и побыстрее. Я хочу сказать себе, что это все временно, но необходимо найти кого-то, с кем можно поговорить и кто знает, что делать, и поможет мне начать выбираться из этого тупика.

Всякий раз, когда я оказываюсь в сложном положении, обнаруживается, что смотреть вперед просто невозможно, потому что все силы уходят на преодоление настоящего момента. Если я смогу пережить его, то, возможно, справлюсь и со следу­ющим. А если преодолею несколько минут, то со временем переживу и этот час. Возможно, вы узнаете в этом свои переживания, а может быть, ваш путь совершенно непохож на мой. Мне очень хотелось бы найти волшебные слова, которые могли бы облегчить ситуацию. Многим людям случалось переживать худшие беды, чем мне, и писали они об этом куда более красноречиво. Хотелось бы, чтобы они были здесь и выпили с нами кофе, тогда я смогла бы послушать их и поучиться вместе с вами.

Я убеждена, что прорваться через трудные времена и позвать на помощь — стóящее дело. Мир нуждается в вас. Ему нужен ваш голос. Ваш взгляд. Ваш талант и, да, ваши цели. Пожалуйста, протяните руку за помощью. Я понимаю, как трудно бывает иногда это сделать. Но это не слабость. Вы не должны переносить беды в одиночестве.

Отправить