Спросите себя: ощущаете ли вы сознание? Сам факт, что вы даже способны рассматривать такие вопросы, предполагает ответ «да». Наше собственное сознание кажется такой очевидной деталью нашей жизни, что бо́льшую часть времени мы даже и не задумываемся об этом.

А теперь взгляните в глаза ближайшего к вам человека. В сознании ли он? На этот раз будет гораздо труднее ответить на вопрос с уверенностью. Неважно, смотрите ли вы в глаза своего любимого или совершенного незнакомца; нет никакого способа достоверно узнать, в сознании ли они. И даже если так, невозможно узнать, отличается ли их переживание сознания от вашего. Начните задаваться подобными вопросами о животных и даже машинах, и все еще больше усложнится.

Постижение базовых аспектов сознания веками заставляло философов ломать головы. Еще в XVII веке Рене Декарт задал тон современным обсуждениям проблемы, провозгласив, что тело и сознание сделаны из разного теста. С точки зрения Декарта, тело и мозг созданы из материи, как и любой другой физический объект: столы и стулья, камни и растения. Сознание же, с нашими мыслями, убеждениями, воспоминаниями и всей внутренней жизнью, нематериально – его невозможно увидеть, потрогать или непосредственно пронаблюдать. С тех пор это замечание определяло тон большинства дискуссий о сознании.

В 1995 году философ Дэвид Чалмерс из Нью-Йоркского университета модифицировал точку зрения Декарта, дав ей название «трудной проблемы». Чалмерс утверждал, что понимание работы мозга ничего не говорит нам о сознании, поскольку, в то время как мозг существует физически, содержание пребывающего в сознании ума нельзя наблюдать или измерить.

С точки зрения Чалмерса, понимание мозга – «легкая проблема». Например, мы можем сказать, что мозг состоит примерно из килограмма связанных между собой нейронов, некоторые из которых созданы для выполнения определенных функций. Мы также можем сказать, что сообщения между нейронами передаются с помощью электричества и химии. Но, хотя мы можем объяснить, например, каким образом наши глаза передают мозгу информацию о длине волны света, которая относится к цвету, это ничего не говорит нам о том, каково это – видеть красный цвет. С этой точки зрения, даже понимание каждой детали функционирования мозга не поможет узнать природу сознания, потому что оно ничего не говорит о том, как люди переживают красный цвет. Или, как сформулировал Томас Нагель в 1970-х годах, вы могли бы узнать каждую деталь физических аспектов работы мозга летучей мыши, но все равно не поняли бы, каково это – быть летучей мышью (см. «Квалиа»).

Другой пример. Расположите эту книгу перед вашими глазами. Прямо сейчас вы испытываете сознательное переживание видения бумаги (или экрана), слов и изображений. То, как вы видите эту страницу, индивидуально для вас, и никто не сможет точно узнать, как вы это переживаете. Именно так и определяется сознание: это ваши собственные, личные и глубоко субъективные переживания, и нет никакого способа объяснить кому-то другому, каково это для вас.

В философских терминах наш опыт – «каково это» – называют квалиа. Это субъективные, личные свойства чувственного опыта: прохладность воды, краснота красного цвета, чувство счастья. Сторонники трудной проблемы утверждают, что никакое понимание физиологии мозга не будет правильно описывать квалиа, потому что вариантов квалиа столько же, сколько людей в мире, и нет никакого способа их сравнить. Более того, есть предположения, что в рамках нашего текущего понимания законов физики постичь квалиа в принципе невозможно.

Итак, если сознание не физический объект, что же оно такое? Радикальная версия заключается в том, что сознание является фундаментальной составляющей Вселенной, существуя наряду с материей и обладая свойствами, которые нельзя объяснить при нашем нынешнем уровне понимания физики. Если довести до крайности, утверждает Чалмерс, эта идея может привести к панпсихизму, представлению о том, что всякая материя – даже неодушевленные предметы, такие как камни, – в некоторой степени наполнена сознанием.

Другая проблема заключается в том, что невозможно узнать, переживает ли другое существо квалиа вообще. Вполне возможно, все остальные люди – «зомби». «Зомби» не как в фильмах ужасов, а в том смысле, что встречается в философских мысленных экспериментах. Это люди, которые ведут себя почти так же, как и все остальные, за исключением одного принципиального отличия: они не обладают сознанием. Уколите такого зомби булавкой, и он воскликнет «Ой!» и отпрянет. Но это всего лишь рефлекс – он не чувствует боли. На самом деле у этого зомби нет вообще субъективных чувственных переживаний, или квалиа. Никто пока еще не нашел способ убедиться наверняка, что люди вокруг нас не зомби.

На другом полюсе шкалы такие «материалисты», как философ Дэниел Деннет из Университета Тафтса в Медфорде (Массачусетс), настаивают, что не существует никакой трудной проблемы, и в конечном итоге мы сможем понять сознание. Может быть, мы даже найдем способы измерить квалиа и распознавать зомби – когда узнаем достаточно о том, как работает мозг.

Для Деннетта нет никакого таинственного процесса, необходимого, чтобы способности мозга к обработке информации перешли в сознание. По сути, он называет идеи Декарта «одной из величайших ошибок в истории мышления».

Деннетт утверждает, что сознание является непосредственным продуктом работы мозга. С этой точки зрения, мозг – это своего рода машина для создания гипотез, постоянно выдвигающая все новые «гипотезы» относительно того, что происходит в мире, и совершенствующая их на ходу. В таком случае сознание не является неким загадочным внетелесным опытом, а представляет собой побочный продукт информационных потоков в теле и мозге. Иными словами, это очень убедительная иллюзия.

Более того, мозг создает не только иллюзию сознания, но и ощущение того, что существует отдельное нематериальное «я», обладающее сознательным опытом. Его также можно рассматривать как загадочное «другое» состояние, не поддающееся объяснению, или как еще одну иллюзию, сотканную из нашего жизненного опыта и наших отношений с другими.

Хотя простых ответов на любой из трудных вопросов сознания не существует, с научной точки зрения материалистическая теория имеет два преимущества.

Во-первых, нет никакой необходимости объяснять непонятные взаимодействия между материальными и нематериальными явлениями, поскольку с материалистической точки зрения то, что кажется нематериальным, не более чем мыльный пузырь. И, во-вторых, такой подход устраняет трудную проблему и замещает ее стремлением объяснить, как мозг этот мыльный пузырь создает.

В последние два десятилетия эту проблему стали изучать в рамках нейробиологии. В следующих главах вы узнаете, чему эта линия исследований научила нас.