Ночь успокоила и утро подарило новую надежду: может, зря она все драматизирует? Ведь пришел. В целом все было неплохо. И когда пискнула эсэмэска, она начала читать с блаженной улыбкой. «Спасибо за встречу. Ты просто безупречна». А то? А кто думал иначе? Но потом буквы стали складываться в какую-то абракадабру: «Сегодня не смогу…» Читала несколько раз, смысл доходил как сквозь вату. Было чувство физического удара – под дых, когда трудно вздохнуть. Но заканчивалось вполне традиционно: «…завтра».

Она ждала. А что еще оставалось? До конца верила в непреодолимые обстоятельства. Светило солнце, рука потянулась к телефону. Было чувство легкого разрешения всех проблем: она позвонит, он обрадуется. Длинные гудки. Значит, сейчас перезвонит. Но очередное сообщение защипало в глазах солью обиды: «У нас сегодня христианский праздник, уехал за город, увидимся завтра». Все это торчало, как острые углы, он не стал обкладывать их ватой слов о том, как он сожалеет. Тон письма выдавал легкое раздражение: хлопотно с ней, свалилась на его голову. Удара не было, она потеряла чувствительность.

И все-таки она была кошкой. Не в том смысле, что была гибкой и любила, когда ее гладят, хотя и этого не отнять. Главное, что она всегда приземлялась на лапы. Это происходило помимо ее воли. Ну не разбивалась, и все тут.

Так и сейчас. Серая, несчастная, свергнутая с высот, она летела вниз. До земли оставалось совсем чуть-чуть. Сейчас – бумс! и будет удар. Вдребезги! Но кошка подняла голову. Вдруг захотелось накрасить ногти ярко, сочно. Пружина распрямилась. Глаза, губы – она привела себя в порядок и вышла на улицу. Все, кошка спасла хозяйку. Она знала эту походку, когда шаги пружинят, идешь, чуть подпрыгивая, и улыбаешься. В конце концов, город пахнет весной и не надо ни о чем жалеть. Может быть, его – чуть-чуть. Была у человека мечта, образ Ангела. А она – блямс! – и все разбила, не вписалась в придуманный образ. Тут даже извиниться не лишне. Но не надо. Просто забыть. К черту!