Книга: Из Америки – с любовью
Назад: Вашингтон, округ Колумбия, 24 сентября 1979 года, понедельник. Кейтлин Тернер
Дальше: Глава 15

Вашингтон, округ Колумбия,
24 сентября 1979 года, понедельник.
Сергей Щербаков

Ресторан мне не показался. По сравнению с питерскими был он какой-то натужночинный. Именно чинный, чопорный. Сиживал я в тех местах, куда наша интеллигенция заглядывать любит, куда без томика Ахматовой просто-таки шагнуть боязно, но там другое. Там, простите за нерусское слово, снобизм, а здесь… Сидят серьезные, как аршин проглотили, жуют, точно есть сюда пришли. И тихо так, что музычка, которую в углу зала оркестрик так устало наяривает, по этой тишине проскальзывает и гаснет, не долетая до ушей.
И метрдотель подходит неспешно, словно он тут царь и бог.
– Куда это вы нас, мисс Тернер, привели? – спросил я вполголоса.
– В ресторан, – отозвалась наша провожатая, чуть помедлив. – Один из лучших в городе.
– Очень… мило, – выдавил я, не зная, как следует понимать ее слова. То ли это американское чувство юмора, то ли и впрямь лучше в Вашингтоне ничего нет?
Меню меня тоже не поразило. Скорее умилило. К каждому французскому названию меленькими буковками прилагался перевод на английский – очевидно, для не слишком грамотных посетителей. Хотя… наша офицер Тернер тоже французского не знает.
– Э, Кейт, у вас нет счетчика? – поинтересовался Андрей.
– Чего, простите меня? – переспросила Кейт.
– Счетчика, – повторил Андрей. – Ну, счетная машинка, знаете?
На лице мисс Тернер отобразилось явное смущение.
– Нет, – пробормотала она.
– Пересчитываете в рубли, Андрей? – посочувствовал я.
– Ну да, – печально откликнулся мой товарищ. – Как-то не привык я к трех-четырехзначным ценам.
– Делите доллары на семь – будут копейки, – напомнил я ему.
Андрей пошевелил губами и беззвучно присвистнул.
– А, вот так…
– Ну хорошо, – я захлопнул меню. – Вы уже выбрали, мисс Тернер?
– Да, – ответила Кейт с какой-то странной интонацией, я бы сказал, с торжеством.
– Ну так где этот официант? – я огляделся.
– Ну, подойдет… – неуверенно предположила Кейт.
– Сергей, давайте устроим дебош, – с тоской предложил Андрей. – Есть хочется – сил нет.
– Нет, подождем. – Я еще раз глянул в меню, надеясь, что в нем появится что-нибудь новенькое.
Официант появился, когда я уже был готов присоединиться к предложению Заброцкого и гаркнуть на весь зал: «Человек!»
– Что угодно леди и джентльменам? – поинтересовался он скучающим тоном.
Мы трое переглянулись. Над столом зависла неловкая пауза.
– Ну что же вы, Кейт? – пробормотал я, естественно, по-русски.
Наша спутница почему-то смутилась.
– Знаете, я передумала, – выдавила она. – Закажите вы за меня… на ваш вкус.
– Как пожелаете, – ответил я учтиво и оттарабанил заказ прежде, чем Заброцкий влезет с каким-нибудь экзотическим предложением, которое излишне напряжет мою и без того не безразмерную банковскую идекарту.
Официант нам попался какой-то замедленный – он с минуту записывал наш заказ в книжечку, будто не надеялся на свою память, и долго-долго выяснял, принимают ли в этом богоугодном заведении «Красный щит». Хотя, возможно, я возвожу на человека напраслину и он просто с трудом понимал мой английский. Наконец он удалился, а я мысленно приготовился к долгому ожиданию. Если оно будет пропорционально времени, которое мы потратили прежде, то горячее нам подадут как раз к закату.
На несколько минут над столиком зависло неловкое молчание.
– Что ж, – нарушил его Заброцкий, – пожалуй, пока несут наш заказ, можно и поболтать… в целях тренировки языка.
– Очаровательная у вас вышла двусмысленность, – усмехнулся я невольно. – Так и видится, как вы сосредоточенно накачиваете мышцы упомянутого органа… Поднимаете гирьки…
– Отжимаюсь на языке, – фыркнул мой напарник.
– Это входит в подготовку сибирских егерей? – с интересом влезла Кейт.
– Обязательно, – с предельной серьезностью заверил ее Андрей. – Хотя вообще-то мы языком работать не мастера. Больше руками, ногами…
– И меньше – головой, – не отстал я. – Головой работают жандармы. Она у нас казенная, медная.
Кейт переводила взгляд с меня на Андрея и обратно.
– Вы надо мною издеваетесь, – сообщила она тоном романтической героини, обвиняющей любимого в неверности.
– Упаси бог, сударыня! – взмахнул я рукой и чуть не свалил столик. – Мы шутим. Если наш казарменный юмор вас оскорбил – примите мои нижайшие извинения. Думаю, мой коллега, – пинок под столом, – к ним присоединится.
– Безусловно, – солидно подтвердил Андрей.
– Я не обиделась, – ответила Кейт тоном, ясно свидетельствующим об обратном. – Мне просто непривычно видеть военных в роли… инвестигейтерс… сыщиков, так?
– Точнее было бы «следователей», – поправил я. – Кроме того, мы бывшие военные. Я четыре года как уволен со службы, Андрей, кажется, резервист. А сейчас мы сотрудники Министерства внутренних дел. Как таковых нас и рассматривайте.
– Странно, – заметила Кейт.
– Что же тут странного? – удивился я.
– У нас военных в полицию просто не берут, – объяснила Кейт.
– Почему?! – возмутился Заброцкий.
– Считают, что им там делать нечего, – безмятежно ответила Кейт. – Да и вообще, если человек вышел из армии на пенсию, ему уже не до работы, а если был уволен – это вряд ли хороший человек.
– А вот тут уж, – неожиданно спокойно парировал Анджей, – позвольте с вами не согласиться.
– Ну, – заметила Кейт, – это понятно, вы сами сказали, что вы оба – бывшие военные. Только не обижайтесь.
– И не собираюсь этого отрицать! Я не согласен с выдвинутым вами тезисом, что военным нечего делать в полиции!
– Но ведь у них совершенно разные задачи! – воскликнула американка. – Специфика, наконец.
– Позвольте! – возразил я. – Цель, как у полиции, так и у армии, одна и та же – защита государства от врагов, как внешних, так и внутренних. А если говорить о специфике, то ведь мы с Андреем не прямо из казарм вышли. Никто ведь у нас не ставит задачу «поймать вора», допустим, генералу инфантерии.
– Но в прошлом ставили!
– Ах вот вы о чем! – Я наконец сообразил, на что именно так яростно нападала наша собеседница. – О девятнадцатом годе вспоминать изволите?
– Именно, – подтвердила Кейт. – У нас очень чувствительно относятся к вмешательству армии в гражданские дела.
– Что ж. – Я нахмурился. – И я бы мог припомнить, как ваша собственная армия совершала на так называемых «индейских» территориях то, что господа вашингтонские политики именовали обтекаемым термином «полицейская акция», а весь цивилизованный мир – коротким, но очень емким словом – геноцид.
– Ну, знаете ли…
– На самом деле, – вмешался Заброцкий, – вы просто не понимаете, что тогда происходило в России. Да, Михаил Второй вполне сознательно насыщал полицейские структуры военными, пусть не всегда понимающими, как вы выразились, «специфику» сыскного дела, зато обладающими необходимыми в тот момент качествами – решительностью и патриотизмом. Да, в целых губерниях вводилось военное положение и законодательные гражданские нормы заменялись правосудием прифронтовой полосы. Но эти меры спасли Россию от куда худшей участи. Весь мир ужасался довоенному германскому социализму, а Россия – это вам не Германия.
– Беззаконие на защите закона? – усмехнулась Кейт. – Это не срабатывает.
– Беззащитный закон тем более не срабатывает, – разгорячился Андрей. – Законы создает общество для того, чтобы защитить себя, и те, кто их преступает, автоматически ставят себя вне этих самых законов.
– И что же, – иронически осведомилась Кейт, – по-вашему, следует расстреливать за неправильную парковку?
Заброцкий хмуро посмотрел на нее.
– А что же, по-вашему, – криво усмехнулся он, – авто с полуторатоннами динамита можно оставить на стоянке? И что прикажете делать с людьми, оставившими его? Помахать пальцем и сказать, чтобы так больше не шалили?
Хотя юношеский максимализм порой заносил моего напарника слишком далеко, его позиция в данном случае была мне гораздо ближе, чем позиция Кейт.
Наш гид несколько замялась.
– Ну, что это мы завелись, – неуверенно проговорил Андрей, явно не желая оставаться с прелестной валькирией на ножах. – Вот уже несут… нет, не нам несут… нет, нам!
Несли действительно нам. Официант проворно расставил перед нами тарелки и удалился.
Андрей с некоторым недоумением воззрился в тарелку.
– Простите… – прошептал он по-французски, – Сергей, у вас опыт побольше – этого действительно должно быть так мало?
– Отнюдь, – ответил я на том же языке и, поглядев на собственную микроскопическую порцию, добавил: – Думаю, это и называется «местный колорит».
Назад: Вашингтон, округ Колумбия, 24 сентября 1979 года, понедельник. Кейтлин Тернер
Дальше: Глава 15