Пульт скользнул вверх по пальцам Демарко. Он подумал было схватить его рукой, но ему было так мягко и комфортно, что совсем не хотелось шевелиться. Потом он услышал, как выключился телевизор. В гостиной воцарилась полная тишина. Но Демарко поначалу не придал этому никакого значения.

Только спустя некоторое время ему в голову прокралась странная мысль: кто-то – но не он – вытащил пульт из его руки и выключил телевизор. Демарко попытался приподнять веки, но они были слишком тяжелыми. Почти без борьбы он сдался, и глаза снова застил серый туман.

Через какое-то время серая мгла опять немного рассеялась, и Демарко опять привиделось, что в гостиной еще кто-то есть. Ему было все равно, как вошел в дом патрульный и что это был за патрульный. Тем более что он наверняка оставил заднюю дверь открытой. Как, впрочем, и буфет. И холодильник тоже. Все это не было важно. Важно было то, что белые таблетки оказались отличной штукой. Серый туман, окутавший сержанта, был таким приятным и нежным. И погрузил его в такое сладостное безразличие!

Но в это безразличие вдруг вторгся противный запах сигаретного дыма. Он доносился откуда-то со стороны. Как воспоминание, всплывающее в памяти, но еще не полностью материализовавшееся. Будь этот запах приятнее – как дым от листьев, сжигаемых теплым осенним вечером, – он только углубил бы его прострацию, усилил бы успокоительный эффект замечательных белых таблеток. Но вонь сигаретного дыма была слишком явной. И по мере того, как она проникала в его сознание, волшебное безразличие уступало место раздражению.

Запах уже вился вокруг него, покалывал ему ноздри. Демарко очень хотелось вернуться в серую прострацию, но этот запах не давал ему этого сделать. И вскоре в его затуманенном сознании снова забродили путаные мысли. Но на этот раз Демарко осознал, что должен к ним прислушаться.

Интуиция подсказывала ему оставаться недвижимым, но сумбурные мысли внезапно обрели опору. И как только это случилось, его сердце бешено заколотилось, а дыхание стало поверхностным и учащенным. Последний раз Демарко вдыхал этот запах в доме Бонни. Но он никогда не видел Бонни курящей, и от ее одежды тоже не пахло табаком. И тут наконец он подобрал имя этому запаху и сопутствующему ему ощущению покалывания.

Не открывая глаз, сержант попытался определить, как близко к нему и с какой стороны от кресла стоял Карл Инман. Уловив его дыхание и жар тела, Демарко решил, что непрошеный гость находится слева от него и очень близко. Похоже, Инман сидел на софе и наблюдал за ним. И, скорее всего, он находился в доме Демарко уже достаточно долго, чтобы его глаза успели привыкнуть к темноте. Возможно, Инман держал в руке нож или пистолет, которым он угрожал Хьюстону. «Сколько секунд мне потребуется на то, чтобы вскочить с кресла, броситься в укрытие и, если повезет, добежать до спальни, где на стуле висит кобура с моим табельным пистолетом?» – попытался сообразить Демарко.

И тут же одернул себя: «Ничего этого я сделать не успею». Дурман от белых таблеток еще не развеялся. Ему все еще не удавалось собрать свои мысли воедино и выстроить их в ряд. А Инман был начеку.

«У меня нет шансов», – подумал Демарко.

Он открыл глаза и медленно повернул голову к софе. В темноте Инман казался лишь массивной тенью. Свет цифрового индикатора на DVD-плеере, стоящем на телевизоре, был совсем слабым – призрачный голубой лучик. И только. А тусклому блеску уличного фонаря в гостиную мешали просачиваться жалюзи и тюлевые занавески на окне. Демарко вспомнил тот день, когда он вешал эти жалюзи. И вспомнил Ларейн – свою веселую помощницу, придерживавшую его зад правой рукой, пока он высверливал дырки для их креплений. «Ты такой сексуальный с этой дрелью в руке», – поддразнила его тогда Ларейн. Она осталась в его памяти молодой, красивой, с ясными, еще не подернутыми неизбывной печалью глазами. А мужчина, сверливший стену, дожил до средних лет, чувствуя себя не по годам изможденным и понимая, что скоро умрет насовсем.

– Что бы ты ни сделал со мной, Карл, – сказал тени Демарко, – твоей участи это не изменит. Ты и Бонни в розыске. Тебе некуда бежать.

– Ну, тогда я просто развлекусь. Не стоит лишать себя удовольствий.

И все-таки Инман не сдвинулся с места. Он сидел на краешке софы, но прислонившись головой и плечами к верху подушки.

– Для копа у тебя слишком крепкий сон, – заметил он.

– Ты застал меня в хорошую ночь.

– Ты действительно думаешь, что она хорошая?

Демарко отвернулся. Цифровой индикатор на плеере показывал 03:27.

– Я проспал почти девять часов – больше, чем за всю неделю.

Смешок, вырвавшийся у Инмана, походил на хрюканье.

– Да пошел ты! – Демарко уронил руку на деревянный рычаг кресла и почувствовал, как его мизинец задел что-то холодное и гладкое. Он схватил пустую бутылку «Короны» за горлышко, подцепил ее с пола и стал медленно передвигать руку по рычагу. Потом сделал глубокий вдох и резко дернул его. Подставка для ног с шумом опустилась, Демарко перелетел через подлокотник и приземлился на колени. Теперь кресло оказалось между ним и Инманом.

Сержант услышал, как тот встал с софы. Однако Инман не бросился к нему, а спокойно произнес:

– Сдается мне, что это тебе некуда бежать.

«У него нет пистолета, – подумал Демарко. – Иначе он бы уже пристрелил меня. Ему в удовольствие нож. Он хочет позабавиться».

Сержант поднялся на ноги и повернулся к Инману лицом, пряча за ногой пивную бутылку.

– Тебе кто-нибудь говорил, что от тебя воняет? – спросил он Инмана. – В прямом смысле слова. От тебя воняет, как от пепельницы.

Инман снова издал хрюкающий смешок и начал обходить спинку кресла.

Демарко изогнулся и занес бутылку над головой Инмана. Но тот увернулся, а сержант потерял равновесие и снова упал в кресло – спиной на подлокотник. И в этот момент Инман молнией подскочил к нему, вцепился рукой в горло Демарко, стащил его с кресла и ткнул головой в покрытый ковром пол.

Не оставляя попытки огреть Инмана бутылкой, Демарко снова приподнял руку. Но от затраченных усилий его тело резко отяжелело, движения замедлились, а глаза застил туман. И прежде чем бутылка нашла свою цель, рука сержанта обмякла, устремилась к полу и ткнулась в колено Инмана. Демарко попробовал взметнуть вверх свободную руку и вонзить свои пальцы Инману в глаза. Но противник блокировал ее своим локтем, а затем приподнял голову Демарко и снова ударил ее о пол. На мгновение комната озарилась красным светом, но его тут же сменила кромешная тьма, увлекая Демарко на дно черной-пречерной пропасти.