Согласно распространенному мнению, даже если бы можно было создать, скажем, роботизированную модель цветового зрения, которая демонстрировала бы все знакомые нам, людям, феномены, такие как дополнительные послеобразы и иллюзии цветовых контрастов, и даже если бы внутри этого робота и проистекали сходные процессы обработки послеобразов и тому подобных вещей, такой робот не мог бы обладать квалиа красного и синего, поскольку оне был бы “всего лишь роботом”. Функциональные состояния, сигнализирующие о цветах, попадающих в поле зрения механических глаз робота, были бы лишены той дополнительной характеристики, которой они наделены у нас. Знаменитое эссе Томаса Нагеля “Что значит быть летучей мышью?” (1974) дает нам стандартный способ ссылаться на сознательные состояния организма, если эти состояния вообще существуют. Быть роботом, видящим послеобразы, ничего бы не значило. Почему так много людей считает это очевидным? Возможно, дело в том, что они представляют себе относительно простого робота и не учитывают, что нельзя делать выводы обо всех роботах, опираясь лишь на факты о простых роботах. Само собой, если определить квалиа как внутренне присущие свойства опытов, анализируемые в изоляции от всех их причин и следствий и логически независимые от любых диспозиционных характеристик, то квалиа, согласно логике, вообще не поддаются функциональному анализу. Сколько бы ни бились инженеры, им не удастся создать робота, наделенного квалиа, но в этом и нет особенного смысла, ведь нет никаких оснований полагать, что внутренне присущие свойства вообще существуют.

Чтобы увидеть это, сравним квалиа опыта с ценностью денег. Кажется, некоторые наивные американцы полагают, что доллары, в отличие от евро и йен, обладают внутренне присущей ценностью. Карикатурный турист спрашивает: “Сколько это в настоящих деньгах?” – пытаясь выяснить цену в долларах. Давайте пойдем немного дальше. Эти наивные американцы готовы обменивать доллары на евро и “сводить” ценность других валют к обменному курсу с долларом (или к стоимости товаров и услуг), но при этом им кажется, что доллары принципиально отличаются. Каждый доллар в их представлении имеет нечто логически независимое от своей функции единицы обмена, которую он делит со всеми остальными находящимися в обращении валютами. Доллар обладает неким трудноуловимым свойством. Задумавшись об этом, вы поймете, что ему свойственна аура ценности – может, и не такая яркая, как в старые добрые времена, но все равно различимая. Назовем ее жизненной силой доллара. В таком случае официально жизненная сила – это не связанная ни с какими отношениями и диспозициями внутренне присущая экономическая ценность доллара. Фунты стерлингов, евро и другие валюты не обладают внутренне присущей ценностью – они лишь символически заменяют доллары и оплачиваются долларами, а следовательно, обладают производной экономической ценностью, но не жизненной силой! Бедняги европейцы! Их валюты не имеют внутренне присущей экономической ценности! Как они с этим справляются? Как они мотивируют себя зарабатывать эти жалкие безжизненные гроши? Те из нас, кому повезло получать зарплату в долларах, зарабатывают деньги с хорошей жизненной силой. Неудивительно, что многие нации выбирают американский доллар в качестве своей резервной валюты! Даже иностранцы чувствуют жизненную силу доллара.

Так говорят наши воображаемые американские туристы. Пользуясь таким определением жизненной силы, экономисты никогда не поймут, в чем состоит жизненная сила каждого доллара, поскольку ни одна экономическая теория не в состоянии объяснить внутренне присущую экономическую ценность. Тем хуже для экономики? Наличие жизненной силы сделало бы экономическую теорию несостоятельной, однако у нас, к счастью, нет оснований полагать, что внутренне присущая экономическая ценность вообще существует. Совершенно очевидно, что жизненная сила – это плод воображения, артефакт интуитивного восприятия этих наивных американцев, а объяснить артефакт можно и не признавая его.

Некоторые участники дебатов о сознании похожи на этих воображаемых туристов. Они безапелляционно заявляют, что их представления о внутренне присущих свойствах феноменов, без сомнения, должны ложиться в основу любой науки о сознании. Такую убежденность стоит считать любопытным симптомом, заслуживающим диагноза, – исходным фактом, который должна учитывать любая наука о сознании, – подобно тому как экономистам и психологам, вероятно, не помешало бы объяснить, почему так много людей питает иллюзию, что деньги обладают внутренне присущей ценностью. (Когда Европа перешла на евро, людям, которые привыкли воспринимать цены во франках, марках, лирах и других валютах, пришлось пройти через трудный период, когда они не могли полагаться на “перевод” цен в свои “настоящие деньги”. Первое исследование этого феномена см. в работе Dehaene, Marques 2002.)

Многие свойства сознательных состояний могут и должны быть прямо сейчас подвергнуты дальнейшему научному изучению, а поняв, что они собой представляют, мы с большой долей вероятности увидим, что они вполне подходят нам для объяснения природы сознания. В конце концов, именно так случилось с давней “загадкой” о природе жизни. Как выяснилось, витализм – представление о существовании во всех живых организмах некоего важного секретного ингредиента, называемого жизненным порывом, – оказался ошибкой воображения. Сегодня витализм почти исчез, однако некоторые упрямцы не сдаются. Вдохновленные этой историей успеха, мы продолжим научное изучение сознания. Если настанет день, когда будут объяснены все наблюдаемые феномены сознания и оплачены все интеллектуальные счета, а мы увидим, что чего-то важного все равно не хватает (если это действительно важно, это станет настоящим бельмом на глазу), все те, кто не отказался от своих подозрений, скажут: “Мы же говорили!” Пока что пусть подумают, как отделаться от диагноза, что они, как и виталисты, идут на поводу у иллюзии. Вот вопрос для тех, кто считает квалиа внутренне присущими свойствами опыта: чем это представление отличается от ошибки наивных американцев? (Или американцы правы? Может, доллары действительно обладают жизненной силой, как любой вам скажет?)