III.
Инструменты мышления о значении или содержании
Зачем начинать со значения (meaning)? Я начинаю со значения, поскольку этот вопрос лежит в основе всех сложных проблем, и причина проста: этих проблем не возникает, пока мы не начинаем говорить о них друг с другом и с самими собой. Барсуков не заботит свобода воли – проблема сознания не волнует даже дельфинов, поскольку задавать вопросы вообще не в их репертуаре. Все мы знаем, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали, но именно любопытство толкает нас, мыслящих людей, забираться в дебри трудностей. Возможно, это негативный аспект языка и мы были бы счастливее – как спокойные, здоровые млекопитающие, – если бы не обращали внимания на эти вопросы, как наши сородичи-обезьяны. Но у нас есть язык, поэтому нам никуда не деться от Великих Вопросов, и простыми они не кажутся – хорошо это или плохо.
Первым делом в любом успешном исследовании нужно как можно лучше понять, от чего мы отталкиваемся и какое оборудование используем. Слова имеют значения. Как это возможно? Мы пользуемся словами и обозначаем вещи, говоря о них. Как это возможно? Как мы вообще понимаем друг друга? Кажется, собаки тоже “понимают” (вроде бы) несколько слов, даже несколько сотен слов, но без учета этих одомашненных трюкачей и других видов, использующих рудиментарные сигнальные системы (приматов, птиц… даже каракатиц!), словами пользуется только человек – и именно слова отличают наше сознание (mind) от сознания других животных. Это разительное отличие, но все равно кажется, что другие животные – “высшие” животные – наделены сознанием, а следовательно, в какой-то степени, пускай и небольшой, взаимодействуют со значениями: со значениями их перцептивных состояний, их побуждений и желаний и даже их снов.
Порой нам кажется, что животные совсем такие, как мы, – будто они люди, одетые в костюмы кошек, медведей и дельфинов. Это характерно для любой человеческой культуры: животные представляются нам знающими, понимающими, желающими, дерзающими, опасающимися, решающими, жаждущими, помнящими и так далее. Иными словами, они кажутся такими же, как мы: наделенными сознанием, полным многозначных… вещей (идей? убеждений? ментальных представлений?). Как могут значения содержаться в мозге? Нам нравится думать, что, раз слова имеют значение, вероятно, и осмысленные вещи у нас в голове – и в голове у животных – подобны словам, составляются в мысленные предложения, выражают наши убеждения и так далее. Но если слова берут свои значения от сознаний, которые их высказывают, то откуда берут свои значения эти слова сознания (mindwords)? Хранятся ли в сознании животных слова сознания и их определения, собранные в своеобразный церебральный словарь? А если животные – по крайней мере “высшие” животные – всегда были наделены сознанием, полным слов сознания (mindwords), то почему они не умеют говорить? Идея языка мышления глубоко проблематична, но наши мысли и убеждения должны из чего-то состоять. Из чего же еще?
