Глава 57

Потом они лежали в его кровати, тесно прижавшись друг к другу. Вероника ничего не объясняла. И все же он, кажется, понял.

– Теперь мы квиты?

Вероника ответила не сразу. Его ложь разрушила ее мир. Ее прекрасный, безупречный мир, состоящий из запрета на контакт, безликой квартиры и низкооплачиваемой работы с неограниченными возможностями кайфовать от чужой скорби.

– Да, – буркнула она. – Квиты.

Исак провел пальцами по ее руке до той самой длинной белой черты. Раньше Вероника отдернула бы руку и спрятала ее под простыню. Но не сейчас.

– Память об одной старой ошибке.

– Что?

– Шрам. Ты ведь о нем хотел спросить? – Вероника подняла руку. – В прошлом году я встретила парня по имени Леон. Один из моих клиентов… И с ним возникли… сложности, – пояснила она, немного поразмыслив. – То есть сначала все шло хорошо. Мы были так влюблены, что хотели съехаться, завести детей.

– Но?

Она глубоко вздохнула.

– Но потом ему стало скучно. Он начал встречаться с другими… забывая посвятить меня в эти незначительные подробности своей жизни.

– Как ты это восприняла?

– Не то чтобы спокойно. Если честно – плохо я это восприняла. – Вероника провела пальцем по шраму. – Я с ума по нему сходила. Звонила, писала короткие сообщения и длинные письма, заявлялась к нему на работу, забросила собственную жизнь. По вечерам ждала у его подъезда. В конце концов я вломилась к Леону, когда он был дома, и устроила в квартире погром. Порезалась об осколок и залила кровью весь его светлый паркет. У меня был мерзейший срыв.

Исак смотрел на нее с недоверием, словно подозревая, что она шутит.

– А потом?

– Потом приехала полиция, меня арестовали. – Она вздохнула. – Наложили швы. Был суд. Мне дали условный срок и вынесли решение о запрете на контакт. Я поклялась страшной клятвой, что пойду на терапию, чтобы научиться справляться со злостью, и меня оставили в покое. Теперь-то все это представляется мне безумием. Да это и было безумие. Только вот тогда я так не думала.

– А как ты думала? – Ему, кажется, действительно было интересно.

– Что Леон предал меня. Что я накажу его, накажу во что бы то ни стало.

Исак собрался было ответить, но тут в коридоре раздался вой – оглушительный, легко проходящий через стены. Исак выпрыгнул из кровати, натянул штаны и открыл дверь. В комнату влились запах дыма и взбудораженные голоса. – Пожарная тревога, – бросил он через плечо. – Надо выбираться, сейчас же. Кажется, дело нешуточное.

Вместе с другими постояльцами они пересекли холл и вышли на парковку.

– Правее, держитесь правее! – прокричал какой-то мужчина в светоотражающем жилете и с большим фонариком.

Издалека приближались сирены. Слева от мотеля виднелись языки пламени. Горел какой-то автомобиль. Лопались от жара стекла, огонь выбивался из салона, распространяя по всей парковке густой черный дым. Вероника не сразу поняла, что это – ее собственная машина.

Пожарной команде понадобилось десять минут, чтобы потушить огонь, и еще двадцать – чтобы пройти по зданию и убедиться, что опасности нет. Служащие мотеля раздавали пледы немногочисленным гостям, сгрудившимся во внутреннем дворике у торца здания. Но Вероника все равно замерзла так, что у нее стучали зубы.

– Итак, это ваша машина, – констатировал полицейский с блокнотом в руке.

– Да. – Интересно, он служит вместе с Маттиасом или мотель относится к другому участку?

– С ней что-то было не так?

– Она легко перегревалась. Приходилось время от времени доливать воду в радиатор.

– Ясно. – Полицейский сделал пометку в блокноте. – А врагов у вас нет? Никто не мог ее поджечь?

– Насколько я знаю – нет.

Полицейский записал ее имя, адрес и персональный код. Когда он закончил, к Веронике подошел жилетник с фонариком.

– Все в порядке, можете вернуться в номер. Мы искренне сожалеем…

Рядом возник Исак. Пока Вероника говорила с полицейским, он держался в сторонке.

– Что сказал легавый?

Они уже шли к входу в мотель.

– Просто записал мои данные. Спросил, были ли у меня проблемы с машиной.

– Ага. Ну, в каком-то смысле повезло, что это случилось здесь, а не на шоссе.

Вероника кивнула. К ней вернулась парализующая усталость предыдущего вечера. Машину, конечно, жалко, но сейчас Вероника чувствовала лишь изнеможение и пустоту.

– Что будешь делать? Как доберешься до Стокгольма?

– Утром сяду на автобус до города, а там – на поезд.

– Тогда, может, составим друг другу компанию?

Прежде чем Вероника успела ответить, Исак остановился возле ее номера. Дверь была приоткрыта, рядом с замком виднелась свежая короткая царапина. Они переглянулись. Исак толкнул дверь. Одежда Вероники была разбросана по кровати. Вероника перебрала ее, проверила внешний карман сумки.

– Вот дерьмо!

Исак выскочил в коридор и очень скоро вернулся обратно.

– Мой номер тоже вскрыли. Бумажник, ключи, телефон – все пропало.