Екатерина Шелеметьева
Повод для сплетен

Моя бабушка говорила: «Где родился, там и пригодился». Только нам с сестрой эта фраза всегда не нравилась. Вот еще, просидеть всю жизнь в нашем занюханном провинциальном городишке, не видеть мир и работать до седьмого пота ради смешной пенсии. Всю жизнь бояться соседа-прокурора и старух у подъезда с их сплетнями и пересудами. Нет уж, увольте. Уж лучше с одним рюкзаком на другой конец света и, если получится, сделать этот мир чуточку лучше.

Мы убежали, каждый в свою сторону. Я подался в Москву, потом в Питер, работал спецкором, сам не заметил, как стал проводить громкие журналистские расследования. Их читают старушки, что сидят у подъездов в моем родном городе, хватаются за сердце, пьют валокордин и ходят к моей матери, чтобы в очередной раз показать ей, что написал ее непутевый сынок. Некоторые из них меня ругают, мол, думай, куда лезешь. Другие хвалят: молодец, не боится сказать правду. Третьи считают, что все куплено и мне хорошо платят за такие «расследования». И все они без исключения жалеют мать. Но если обо мне на малой родине говорят много и часто, то сестру мою, Майю, упоминают редко и шепотом, словно речь идет о государственной преступнице.

Все потому, что Майя с ее рюкзаком и желанием изменить мир много лет назад уехала на тропический остров в Индийском океане, вышла замуж за местного и вместе с мужем построила отель на берегу океана. Такого наши провинциальные сплетницы простить не могли, и если упоминали Майю, то добавляли: «Бог ее непременно накажет». За что и зачем, старушки не знали, но ведь так, как Майя, никто не живет, а значит, так нельзя. А раз нельзя, нужно наказать и перевоспитать, привести в порядок.

Майя знает, что о ней говорят, но только посмеивается в ответ. Что ей до старух с их сплетнями, сестра счастлива. Молодая, красивая, почерневшая от солнца, удачливая до одури, она вызывает зависть даже у меня. Посудите сами, я работаю двадцать четыре на семь круглый год и живу в съемной квартирке на окраине Питера, а эта вертихвостка, не выходя из дома, умножает свое немаленькое состояние. Мрак и несправедливость. И то ли из-за этой зависти, то ли потому, что с детства были не очень дружны, в последние годы мы почти перестали общаться.

Обычно мы с сестрой созванивались на большие праздники, вроде Нового года, поздравляли, желали всяческих благ и дежурно звали друг друга в гости. И каждый из нас со смехом отвечал: «Спасибо, но лучше вы к нам». И сидели каждый у себя.

А тут в конце ноября, когда в городе начались обширные приготовления к Новому году, на одной журналистской тусовке познакомился я с нереально красивой девушкой. Маргарита зовут, представитель новой профессии — тревел-блогер. Мне, как динозавру от журналистики, такая профессия, естественно, кажется глупой и ненужной, но больно девушка хороша. Так что я засунул свои убеждения подальше и стал хвалить Маргошин блог, фотографии, посты, число подписчиков и что там у них еще бывает. Потом для красного словца упомянул, что я вообще-то настоящий журналист и пишу расследования для крупных независимых изданий. Однако моя героическая профессия на Марго не произвела ровно никакого впечатления. Ее интересовали только путешествия в необычные места, фотографии на фоне достопримечательностей и лайки в Сети… Тут бы мне вежливо попрощаться и оставить красотку наедине с ее блогом и подписчиками, но меня словно замкнуло. И я рассказал Маргарите про гостиницу сестры на Шри-Ланке. И не просто рассказал, а пообещал ее, Маргариту, свозить туда на Новый год. Глаза у моей новой знакомой засияли, как бриллианты, и я был немедленно приглашен в гости со всеми вытекающими последствиями.

Невозможно передать, как я жалел с утра о своем предложении, как метался по съемной двушке, заламывал руки в попытках придумать хоть сколько-нибудь достойный предлог отказаться от поездки. Но предлог не придумывался, срочной работы, как назло, не было, а я всегда гордился тем, что выполняю обещания. В конечном итоге я взял телефон и нехотя набрал номер сестры.

— Майя, привет. Как ты там? Сколько пальм посадила? — бодро начал я, когда после третьего гудка сестра взяла трубку.

— Привет, Дим. Случилось что-то? — Майка меня знает как облупленного, сразу догадалась, что не просто так звоню.

— Нет-нет, ничего. Просто я решил прилететь к тебе на Новый год. Ты же давно меня звала… — Я замялся, вспоминая, когда в последний раз сестра приглашала меня в гости, по всему выходило, что около года назад, а может, и больше.

— No problem’s, — спокойно ответила сестра, как, вероятно, сто раз в день отвечала иностранным туристам. — Один?

— Что один? — Я прикинулся непонятливым.

— Прилетишь один?

— Мм, нет. С подругой, можно даже сказать с невестой. Хочу познакомить ее со своей любимой младшей сестрой. Давно обещал, а тут повод такой — Новый год — семейный праздник. — Я так вдохновенно врал, что уже сам начинал верить в эту историю.

— Имя-то знаешь? — спросила сестра, и я буквально увидел, как за тысячи километров от меня она язвительно ухмыляется.

— Марго, — ответил я так гордо, словно только что сдал экзамен по высшей математике.

— Впечатлительная?

— Ты о чем? — От такого вопроса я откровенно растерялся. Во‐первых, кто ее знает, впечатлительная она или нет, а во‐вторых, какая разница, я же ее на тропический остров везу под пальмы, а не на экскурсию в городскую психиатрическую.

— Слушай, Дим, сейчас не лучший момент для визитов, — Майя тяжело вздохнула, — но если уж ты решил ехать, то приезжай. Заодно поможешь мне кое с чем, только ты предупреди барышню, что у нас тут свои особенности, свой… — она подумала немного и продолжила: — Колорит. Так что пусть не пугается…

— Майка, ты там на солнце перегрелась, что ли? Или тебе кокос на голову упал? Какие особенности, какой колорит, чего не пугаться-то? Аллигаторы на участке завелись?

— У нас нет аллигаторов, только крокодилы, — сухо ответила Майя, — и кокос мне на голову не падал, хотя я бы не удивилась, честно говоря. Ладно, не парься, приедешь — сам все увидишь.

Несколько дней спустя мы с Марго поднялись по трапу самолета и отправились к океану. Девушка, поразившая мое воображение своей красотой две недели назад, теперь вызывала у меня отчетливое желание бежать от нее как можно дальше. В первую очередь потому, что за две недели отношений я ни разу не оставался с Марго наедине. За ней неотступно и незримо следовали толпы подписчиков ее «Инстаграма».

В ресторане Марго заказывала самое дорогое и экзотическое блюдо только для того, чтобы его сфотографировать и выложить в Сеть. Есть это она, естественно, не собиралась. Для подписчиков Марго фотографировала все: платья, цветы, витрины магазинов, билеты на самолет. Мое фото она выложила в Сеть с комментарием: «Мой принц, который увезет меня к океану», — а вечером того же дня, заметив возле стула мои аккуратно свернутые носки, эта сумасшедшая сфотографировала их и отправила подписчикам с комментарием: «Мой принц такой же, как все мужчины». Ну не дура ли?

Сейчас, сидя в салоне самолета, Маргарита сосредоточенно делала селфи, картинно надувая губы уточкой. За первые двадцать минут в салоне она сфотографировала стюардессу, пилота, себя с пилотом и меня со стюардессой, десяток пассажиров, стаканчик с соком и целую тучу других никому не интересных вещей. Когда самолет взлетел и Интернет пришлось отключить, Марго некоторое время удивленно разглядывала свой телефон, а потом стала сосредоточенно просматривать тысячи фотографий и рассказывать мне о каждой из них.

Стоит ли говорить, что через десять часов, прилетев на Шри-Ланку, я был еле жив и страшно зол. Получив многочисленный багаж Марго, я вышел из здания аэропорта и тут же столкнулся с широченной улыбкой Самира, мужа моей сестры. Это была удивительная особенность Самира: впереди него всегда катилась и разливалась по миру его счастливая улыбка, которая у меня вызывала сильнейшее недоверие.

— Hi, my friends. How are you? Very good? Very-very? — освещая своей улыбкой ночной город, вопрошал Самир. — Very, very, very?

Я подавил желание рассказать ему, как себя чувствует человек, который провел десять часов в душном самолете, не спал, ел какую-то гадость, стоял в унизительных очередях в туалетные комнаты, а в промежутках слушал бесконечные истории чокнутой самовлюбленной блогерши, лишенной Интернета. Я хотел рассказать и даже начал выстраивать в голове монолог на английском, но, еще раз взглянув на улыбку этого человека, передумал и просто кивнул.

К тому же Марго уже бросилась в его объятия, вынырнула из них, чтобы сделать селфи, и раз шестнадцать подряд повторила злополучное very-very!

Я вздохнул, расстегнул свитер и огляделся по сторонам: первое, на что я обратил внимание на Шри-Ланке, — жаркий и влажный воздух, как в сауне, хотя солнце еще не взошло. Мои часы автоматически перешли на местное время и показывали пять часов утра. Вокруг нас бегали многочисленные туристы с чемоданами, сумками, саквояжами и походными рюкзаками. Они переговаривались на десятке разных языков, из которых мне с трудом удалось опознать три или четыре. Чуть в стороне от здания аэропорта, на обочине, толпились пальмы, украшенные елочными гирляндами, а под ними в машинах сидели местные, предлагая туристам трансфер в любой город острова.

Некоторое время я разглядывал маленькие машинки «тук-туки», украшенные портретами Боба Марли и изображениями конопляных листьев, пальмы, обвешанные гирляндами, водителей такси в колпаках Санта-Клауса, видимо в угоду туристам, потом сел в машину и захлопнул дверцу, отгородившись от этого нового и непонятного для меня мира.

Вообще-то, на Шри-Ланке я второй раз. Первый раз мы приезжали с матерью всего на четыре дня семь лет назад на свадьбу Майи и Самира. Но тогда Майя, не желая пугать мать экзотичностью страны, организовала нам трансфер с русским водителем, дорогой отель с европейскими стандартами обслуживания и короткие обзорные экскурсии с русским гидом. Обо мне сестра явно пеклась меньше, чем о матери, так что мне предстояло увидеть настоящую Шри-Ланку с погружением в быт, колорит и особенности.

Я закрыл глаза и решил поспать часок-другой до встречи с сестрой. Марго болтала с Самиром на ломаном английском. Я дремал, изредка приоткрывал глаза и тут же видел в зеркале счастливую улыбку свояка.

— Ди-ма, — по слогам, с осторожностью произнося мое имя, начинал он, — я счастлив, каждый день, счастлив рядом с твоей сестрой.

Я кивал, улыбался. А что я мог сказать? Лично я со своей сестрой жил только в детстве и был с ней ужасно несчастлив. Слишком умная, выпендрежница и заучка. Мне вечно ставили ее в пример, пока она не уехала к океану и не вышла замуж за сингала, темнокожего, между прочим. Мне-то что, но слышали бы вы, как это обсуждали наши старушки у подъезда: шепотом и крестясь. Но не говорить же об этом Самиру. Он отличный парень, хоть и улыбчивый не в меру.

Мы ехали уже больше двух часов, и я подозревал, что с минуты на минуту за поворотом покажется отель Майи. Марго спала на переднем сиденье, слегка приоткрыв рот и посапывая, и такой она мне, пожалуй, нравилась.

Я потянулся в машине, сел прямо и стал смотреть по сторонам. Пока мы ехали, солнце успело проснуться, выползти из-за горизонта и приступить к работе, с каждой минутой в машине становилось все жарче. В рассветной дымке мне открывались далеко не шикарные виды: маленькие неказистые домики, оборванные рекламные плакаты на английском или сингальском, крохотные магазинчики с чипсами и газировкой. Шикарными здесь были только пальмы, стоило очередному поселку или городу закончиться, как по обеим сторонам от дороги вырастали прекрасные тропические деревья, цветы и кусты.

— Долго нам ехать? — спросил я Самира.

— Десять минут. — Он осветил меня своей широченной улыбкой. — Ди-ма, я счастлив с твоей сестрой даже сейчас.

— Даже сейчас? — Я удивленно приподнял одну бровь, проговаривая про себя его фразу. Странная какая-то формулировка.

— Даже сейчас, когда у нас в доме поселились…

Он сказал какое-то слово, совершенно мне непонятное и, видимо, непереводимое с сингальского. Я переспросил, и он, подумав, сказал по-русски:

— Бесы.

Я рассмеялся. Какие бесы? Что за чушь? Неужели этот взрослый, серьезный мужчина, женатый на европейке, верит в подобную блажь?

Впрочем, поделиться своими мыслями с Самиром я не успел, машина резко свернула влево, проехала кованые ворота с золотой вывеской «Отель Майя» и затормозила возле красивого белого здания в три этажа с пафосными колоннами у входа. Перед зданием в белых горшках росли незнакомые цветы, а рядом тянулись к небу ровные пальмы, словно сошедшие с рекламного плаката тропических курортов. Я задрал голову и увидел на верхушках пальм желтые кокосы.

Когда автомобиль припарковался во дворе, из дома навстречу нам вышла темнокожая женщина в длинном светлом платье и с ослепительной улыбкой. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в этой островитянке свою сестру.

Последовали приветствия, объятия, расспросы и улыбки, многочисленные и широченные, у меня от такого зубоскальства даже челюсть разболелась, с непривычки, видимо. А Майка и Маргарита ничего, лыбятся обе и болтают без умолку.

Когда с приветствиями было покончено, Майя наконец вспомнила, что мы все еще стоим во дворе, и повела нас в дом. Она обошла особняк сбоку и остановилась.

— Это лестница наверх, в вашу комнату. Ключ в замке. Осмотритесь, оставьте вещи и спускайтесь в столовую, будем пить чай.

Я кивнул и уже собирался подняться по лестнице, как вдруг увидел нечто очень странное. Из-за дома на меня кто-то смотрел. Даже не смотрел, а таращился огромными черными глазами и ехидно скалился огроменными белыми зубищами. Я отшатнулся, а сестра, проследив за моим взглядом, лишь улыбнулась:

— Это Мару Ракша. Национальная маска.

Я всмотрелся внимательнее и понял, что рожа, таращившаяся на меня из-за кустов, и в самом деле огромная деревянная, довольно уродливая маска, висящая на стене беседки.

— Зачем она тебе? — Голос мой прозвучал хрипло.

— Самир принес. Понимаешь, она изгоняет из дома демонов. — Майка явно смутилась. — В общем, хорошая примета.

— Какая она здоровская! — защебетала рядом Марго. — Это же павлинчик.

— Да, — спокойно подтвердила сестра, — у Мару Ракши вместо волос павлины с раскрытыми хвостами.

Марго восторженно взвизгнула и стала фотографировать уродливую маску и себя на ее фоне.

Я внимательно посмотрел на сестру, потом на свою подругу и, наконец, на маску, выразительно покрутил пальцем у виска и молча поднялся по лестнице в нашу комнату.

Комната, номер люкс, откровенно впечатляла. Передо мной оказалось просторное, светлое помещение с высокими потолками, огромной, просто гигантской кроватью под балдахином и шикарными окнами во всю стену, выходящими в сад. Дополняли атмосферу номера деревянные панели на одной из стен, круглые оранжевые вазы с двух сторон от кровати, полосатые желто-оранжевые покрывала и яркие, выполненные в теплых тонах плакаты на стенах. На плакатах красовались слоны, пальмы и океан в лучах закатного солнца.

Я бросил сумки Марго и свой рюкзак возле двери, откинул полог и упал на кровать. Но не успел я растянуться и закрыть глаза, как в комнату ураганом ворвалась Марго. Девушка мгновенно начала щебетать и фотографировать.

— Какая у тебя потрясная сестра, Димочка. А какой дом, сад и маска эта крутейшая просто. Я ее померила, тяжелая. Я сейчас быстренько переоденусь, причешусь, и мы пойдем завтракать. Майя обещала кормить нас тропическими фруктами. Класс, правда? — тараторила она. — А потом Самир увезет нас к океану, кайф!

— Я к сестре пойду, — мрачно буркнул я и, пока Марго не заболтала меня до смерти, вышел из номера.

Сестру я нашел на первом этаже, она сидела в просторной столовой и задумчиво смотрела на экран своего ноутбука.

— Проблемы? — бодро спросил я, когда Майка подняла глаза.

— Вроде того, — ответила она задумчиво.

— Бесы? — Я язвительно усмехнулся и уже приготовился выслушивать ругательства, но Майя только вздохнула.

— Слушай, Май, может, расскажешь, что у вас тут происходит? Потому что со стороны кажется, что ты с катушек слетела. Маски дикие по стенам развешиваешь, про бесов каких-то мне лечишь. Давай коротко и по делу, что стряслось?

Майя закрыла ноутбук, внимательно посмотрела на меня и стала рассказывать. Видно было, что она много раз прокручивала в голове эту историю, потому что рассказ получился короткий и стройный.

Все началось месяц назад. Как-то утром Майя проснулась, вышла из своей комнаты на первом этаже гостиницы, прошла по коридору в холл и увидела на полу змею. Неприятно, конечно, но не критично. Змейка небольшая, не ядовитая. Здесь такие водятся. Хотя по отелям и домам они не ползают, но всякое ведь бывает. Майя как раз собиралась позвать Самира, чтобы тот унес змею подальше от дома, как вдруг заметила в углу комнаты вторую змею, а потом третью.

— Я пошла за Самиром, — рассказывала сестра, — моля Бога, чтобы никто из постояльцев ничего не увидел. Но было поздно: пока он одевался, одна наша постоялица-спортсменка вышла на пробежку и увидела змей. Кричала она на всю Шри-Ланку до хрипоты. Потом плакала, угрожала, требовала вернуть деньги, отзыв написала на сайте отеля. — Майя снова вздохнула. — В общем, конкретно испортила нам жизнь и репутацию.

— Так, со змеями понятно. — Я деловито кивнул. — Если, как ты говоришь, в домах их не встретишь, да еще сразу трех, значит, змей подбросили. Есть же у тебя враги или конкуренты?

— Полно, — спокойно ответила Майя, — только из них никто такую пакость придумать не мог. Я тоже решила, что это чья-то мерзкая выходка, и стала искать виновного. Не нашла. Не успела, честно говоря. Где-то через неделю после случая со змеями по утрам к отелю стали сбегаться собаки. Тоже, знаешь, приятного мало: просыпаешься утром, а они маячат возле ворот.

— Ну и что? — Я начал терять терпение. — При чем тут бесы, маски и прочая потусторонняя ерунда?

— Понимаешь, после истории со змеями и собаками по городу поползли слухи, что у нас нечистая сила завелась, а гады и уличные псы — это знаки.

— Ну, допустим, темное и дремучее местное население распускает глупые слухи, тебе-то что?

Майка усмехнулась и перешла на резкий деловой тон:

— Местные делятся слухами с туристами, туристы пишут сомнительные отзывы в Сети, я теряю постояльцев. Кроме того, теперь любая мелкая неприятность на вилле объясняется бесами. Замок сломался, ужин подгорел, жилец на лестнице пьяный поскользнулся — все бесы виноваты. Вот Самир и придумал, чтобы пресечь слухи хотя бы от местных, нужно повесить национальную маску демона смерти на видное место. Наши верят, что она изгоняет из дома бесов. Увидят маску — прекратят судачить.

Майя немного помолчала и посмотрела в ту сторону, где за стенами дома таращилась на мир уродливая деревянная маска. В этот момент в столовую вошла молодая темнокожая девушка и поставила рядом с нами поднос с фруктами и кофейник.

Майя поблагодарила девушку и, обернувшись ко мне, продолжила:

— Только с появлением маски странности не закончились.

— Почему? — Я налил нам с сестрой кофе и сделал небольшой глоток.

— Маску привезли, — Майя подсчитала в уме, — дней восемь назад. На следующий день приехал мастер, сделавший ее, сказал, маска бракованная, предложил поменять. Но Самир не согласился, сказал, это плохой знак, лучше оставить как есть. К тому же никакого брака мы не заметили.

— А потом? — По старой журналистской привычке я потянулся к карману, чтобы достать блокнот, ручку и записывать. Но в пляжных шортах не было ни кармана, ни блокнота, так что пришлось запоминать.

Оказалось, вслед за мастером приехал еще какой-то человек и предложил маску продать. Муж Майи не согласился. Но теперь, когда маска заняла свое место на стене садовой беседки, сестре все время казалось, что за ней следят. За Майей, естественно, а может, и за маской, кто знает?

— Не скажу, что видела кого-то конкретного, — закончила свой рассказ Майя, — но я все время затылком ощущаю, что за мной наблюдают. Может, правда мистика…

Я уже хотел ответить, что это все ерунда, но тут в столовую спустилась Марго, подсела к нам и стала болтать об океане, новом купальнике, фруктах и прочей ерунде. В промежутках между историями она фотографировала тропические фрукты и меня с папайей в зубах. Чем изрядно позабавила Майку.

После завтрака Самир, как и обещал, повез нас с Марго на пляж. Когда мы сели в машину и стали не спеша выезжать со двора, я краем глаза заметил, что за нами внимательно наблюдают. Через дорогу от отеля в розовых цветущих кустах притаился маленький одноэтажный домик. На его крыльце стояла высокая худющая женщина в синем сари и внимательно следила за нашей машиной.

Я уже хотел спросить Самира о подозрительной соседке, но тут заметил второго наблюдателя. Метрах в тридцати возле уличного магазинчика стоял молодой мужчина с длинными волосами, собранными на затылке в хвост, и тоже не сводил с нас заинтересованного взгляда. Он был так увлечен разглядыванием нашей машины и пассажиров, что чуть не попал под колеса велосипедиста, ехавшего с противоположной стороны.

«Странно все это», — подумал я и почувствовал, как внутри заворочалось профессиональное любопытство. В бесов я не верю, а значит, за всей этой историей со змеями, собаками и масками стоят люди. И я их найду.

— Послушай, Самир, — начал я, когда машина отъехала от дома и устремилась по трассе прямо к городскому пляжу, — а что это за женщина из дома напротив так внимательно за нами наблюдала?

— Женщина? — Самир растерянно улыбнулся. — А, старуха, Динеша, любопытная, вечно за всеми приглядывает. Но ты ее не бойся, она добрая.

— Ты давно ее знаешь? — спросил я, пытаясь вспомнить имя своей соседки из квартиры напротив, то ли Аглая Степановна, то ли Степанида Андреевна. Не помню, одним словом.

— Давно, — Самир явно собрался ослепить меня улыбкой, — я в школе с ее дочкой дружил. Она очень меня любила.

— Кто, Динеша или дочка? — не понял я.

— Да обе, — и Самир счастливо засмеялся, — только потом Апсара — так дочку зовут — в Коломбо уехала учиться, а я Майю встретил. А Апсара так и не вышла замуж, все по мне тоскует.

— Какая трагическая история любви! — воскликнула Марго, до этого сидевшая тихо и набиравшая очередной пост для «Инстаграма».

Самир улыбнулся и ответил, что он редкий красавец, очень сильный и умный, поэтому его девушки любят. Марго засмеялась и сейчас же его сфотографировала. А я мысленно пообещал себе больше никогда не иметь дело с тревел-блогершами.

Тут Самир резко повернул, пересек двойную сплошную, нырнул под пальмы на обочине дороги и остановился под навесом из пальмовых листьев прямо на берегу океана.

Отсюда открывался потрясающий вид на золотой пляж и океан.

— Он сегодня злой, опасный, — сказал Самир, задумчиво глядя на волны, — купайтесь аккуратнее.

Я не ответил, просто вышел из машины и как зачарованный побрел к кромке воды. Океан, синий и зеленый, шумел, вздымался на горизонте высокими волнами, которые сталкивались друг с другом, взрывались и рассыпались у берега на белую пену. Океан переливался на солнце и был похож на огромный сапфир в изящной золотой оправе песчаного берега.

Рядом со мной застыла Марго. Она тоже смотрела на высокие волны, накатывающие на золотой песок, на бескрайнюю воду и молчала, завороженная и потрясенная. Какое-то время, минуты три, она даже не фотографировала, и я был бесконечно благодарен ей за это.

Мы с Марго провели на пляже четыре часа. Мы ходили по кромке воды, оставляя следы босых ног и глядя, как эти следы слизывает волна. Мы плескались в воде, катались на волнах до озноба, до тех пор, пока не наглотались соли, пока от нее не заболели глаза и горло. Мы пили сок прямо из кокосов, сидя под навесом из пальмовых листьев. И, конечно, фотографировались на фоне пальм, океана, песка, на фоне прибрежных отелей и разноцветных флагов, украшавших пустынный пляж.

Когда за нами приехал Самир, мы уже немного обезумели от палящего солнца и до отеля ехали молча, в полудреме, с глупыми, но счастливыми улыбками на лицах.

Майя, вышедшая нам навстречу, смерила меня и Марго суровым взглядом, вздохнула и вынесла приговор:

— День, как я вижу, удался, а вот ночь будет адская, готовьтесь.

Я с недоумением посмотрел на сестру, растерянно улыбнулся и пошел в номер, чтобы смыть с себя соль и отдохнуть. Перелет, купание и солнечные ванны меня порядком утомили, глаза слипались.

Не знаю, сколько я проспал, но когда наконец проснулся, в комнате было темно. Я перевернулся с одного бока на другой и почувствовал, как по телу разлилась резкая жгучая боль. «Солнечный ожог», — догадался я. Так вот почему Майя прочила нам адскую ночь, мы сгорели на солнце и теперь будем пожинать плоды собственной беспечности.

Я осторожно повернул голову, Маргариты рядом не было. Видно, она уже проснулась и ушла ужинать. В абсолютной темноте я нащупал под подушкой свой телефон — восемь вечера, самое время поесть. Охая, морщась и постанывая, я сполз с кровати, накинул на горящие плечи футболку и медленно спустился вниз.

В столовой было шумно. До этого момента я не видел Майкиных постояльцев, теперь же они предстали передо мной во всей красе, или, точнее, я, заспанный и сгоревший, предстал перед ними.

Ближе всего ко мне за большим круглым столом сидела компания немцев, человек шесть, все пенсионного возраста. Вероятно, они уже поужинали, потому что вместо тарелок на столе стояли бокалы с вином, а между бокалами толпились карточки для игры в лото, деревянные бочонки с номерами и мелкие монетки из разных стран, разного достоинства.

Чуть в стороне за маленьким столиком сидели мужчина и женщина, молодые, лет двадцати пяти — двадцати семи. Они разговаривали друг с другом так тихо, что я не мог разобрать ни слова, а потому не знал, кто они по национальности.

Еще несколько небольших столов пустовало. А у окна сидели моя сестра с Самиром и Маргарита. Я медленно, но, как мне казалось, с достоинством подошел к их столику и аккуратно сел на самый краешек стула. От этого нехитрого движения ноги обожгло, как крапивой, и я тяжело вздохнул.

Майя улыбнулась:

— Дать тебе волшебную мазь, чтобы к утру все зажило?

Я помотал головой и покосился на Марго. Она сидела на стуле спокойно и непринужденно, сложив ногу на ногу.

Поймав мой изумленный взгляд, Марго хитро улыбнулась, а Майя повторила с некоторым нажимом в голосе:

— Волшебная мазь.

— Ладно, дашь потом, — буркнул я недовольно и стал с аппетитом ужинать крупными жареными креветками, рисом и разнообразными салатами.

В столовой было шумно. Главным образом из-за немцев, азартно играющих в лото. Ну и, пожалуй, из-за Маргошиной болтовни. Я наконец покончил с ужином, налил себе вина и стал с интересом наблюдать за партией в лото. У меня даже появилась фаворитка: маленькая, метра полтора ростом, толстенькая старушка, которая смешно закусывала губу в ожидании нового числа и смачно ругалась, если на ее поле этого числа не оказывалось.

Признаться, мой немецкий плох до дрожи, но ругательств я знаю много, так что старушку понимал безо всякого труда. Майя тоже выбрала фаворита, она болела за представительного пожилого блондина, игравшего молча, без эмоций, поглядывающего на остальных с едва заметным презрением и превосходством. Марго за игрой не следила, она копалась в своем телефоне, просматривала фотографии, отправляла кому-то смайлики и лайки. Самир радостно подбадривал всех игравших.

В какой-то момент, радуясь очередному цветистому высказыванию моей бойкой старушки, я на радостях звонко шлепнул себя по коленке и тут же взвыл от острой, жгучей боли. Эта глупая оплошность почему-то сразу же испортила мне настроение, я потерял интерес к игре и решил выйти на крыльцо, подышать и посмотреть на небо.

По дороге я отметил, что двор от столовой отделяет стеклянная дверь без замка или задвижки, которая может защитить разве что от комаров. А единственной сколько-то существенной защитой от нежелательных посетителей служат металлические ворота на въезде в отель, но и их далеко не всегда запирают на ночь.

Я пошел взглянуть на ворота. Как и ожидалось, тяжелые створки были лишь слегка прикрыты, но не заперты на тяжелый навесной замок, одна из створок скрипнула, потревоженная моим прикосновением, и открылась. Мне показалось, что какая-то тень мелькнула чуть в стороне и скрылась в кустах.

Я постоял с минуту в воротах, прислушиваясь к ночной тишине, потом резко развернулся и пошел к дому.

Ночью мне не спалось. Тело, сожженное солнцем, горело и чесалось, волшебная мазь не помогала. На стене мерно тикали часы, под потолком жужжал вентилятор, а где-то над самым ухом противно пищал комар.

Отчаявшись заснуть, я встал и подошел к окну. За стеклом в тусклом свете гирлянды дремал тропический сад: несколько пальм, манговых деревьев и цветущих кустов, маленький пруд, сплошь покрытый розовыми водяными лилиями. Чуть в стороне деревянная беседка, на стене которой таращится на мир и скалится огромными белыми зубами национальная маска.

Показалось, я услышал скрип, потом шорох или даже шепот. В глубине сада, метрах в двух от маски, мелькнула чья-то тень. Я затаил дыхание. Минута или две прошли в тревожном, сосредоточенном ожидании. Наконец, от ограды отделилась черная тень и в один прыжок оказалась возле маски. Ночной гость с силой дернул на себя деревянное чудовище и вместе с ним исчез в темноте. Все действо заняло не более трех секунд, и я не успел ничего сделать. Когда оцепенение прошло, я сломя голову бросился вниз по лестнице. Практически скатился по ступенькам, услышал глухой металлический звук и шум удаляющегося мотоцикла.

Я со всех ног бросился к воротам, рывком распахнул их и выбежал на дорогу. Рев мотора и шелест гравия под колесами мотоцикла затихал вдали. Рассмотреть что-то в темноте не представлялось возможным. Я растерянно озирался по сторонам в поисках следов и улик, как вдруг заметил на крыльце дома напротив высокую худую фигуру…

Потоптавшись немного в нерешительности, я все же вернулся в отель. В номере нашел свой телефон, в заметках набросал план будущего расследования, как часто делал в Питере. И крепко уснул с чувством выполненного долга.

Если честно, я ожидал, что наутро в отеле будет хаос и паника. Узнав о краже, Майя и Самир поднимут шум, и мне придется раз за разом рассказывать о ночном происшествии. Однако, когда я проснулся, вокруг было тихо и спокойно. Из столовой на первом этаже доносились негромкие голоса и смех. Некоторое время я лежал на кровати, смотрел на лопасти вентилятора, лениво наматывающего круги под потолком, и обдумывал ситуацию. Затем встал, оделся, умылся и почти бегом спустился в столовую.

Здесь меня встретили все постояльцы: немцы, немного помятые после вчерашней вечеринки с лото и вином, влюбленная парочка неизвестного происхождения, отдохнувшая, счастливая Маргарита и Майя с Самиром. В столовой царила полная идиллия: на столах, накрытых белыми скатертями, толпились пузатые кофейники, тарелки с фруктами, тостами и маленькие цветастые баночки с джемами. Гости и хозяева беседовали друг с другом, но никто не обсуждал пропажу маски.

Я подошел к нашему столику, сел возле Майи и, наклонившись к самому ее уху, сказал:

— Ты знаешь, что маска пропала?

Майка непонимающе уставилась на меня:

— Маска? Мару Ракша?! — Сестра рывком поднялась из-за стола и подошла к одному из окон, выходящих в сад. Она отдернула занавеску и выглянула в окно.

— Дима, — позвала она. Я встал, подошел к окну, выглянул во двор и встретился взглядом с вытаращенными глазами деревянной маски.

— Черт!

Гости отеля удивленно обернулись на нас с сестрой. Майя обезоруживающе улыбнулась гостям и негромко сказала, обращаясь ко мне:

— Может, тебе приснилось?

— Майя, маску украли сегодня ночью, я сам видел! Видел, как кто-то снял ее со стены и убежал.

— Но маска-то на месте, — заметила Майя. — Слушай, Дим, может, просто тебя так впечатлила вся эта история про бесов и тебе привиделось?

Голос у Майки был такой нежный, мягкий и тихий, словно она разговаривает с умалишенным. От этого голоса я мгновенно озверел и перешел на крик:

— Меня впечатлила история? Мне привиделось? Майя, я вообще-то занимаюсь расследованиями. Да на меня только за последний год трижды покушались. У меня, если хочешь знать, два ножевых ранения. Ясно?! Я видел, как ночью кто-то снял со стены маску! Видел, — проговорил я четко и зло.

Присутствующие с любопытством наблюдали за нашей перебранкой. Слов они, вероятно, не понимали, но все же следили за нами с нескрываемым интересом.

— Маска на месте, — с убийственным спокойствием констатировала Майя, — а кроме тебя, похитителя никто не видел.

Я замер, обдумывая Майкины слова. Никто не видел?

— Видел! — выкрикнул я. — Видел! Динеша видела.

— Кто? Динеша? — Глаза у Майи откровенно полезли на лоб.

— Да. — Я бросился к двери, но на пороге остановился и совсем другим спокойным голосом спросил: — Она говорит по-английски?

Майя не ответила, зато Самир утвердительно кивнул, видимо, угадав суть вопроса.

Полминуты спустя я уже барабанил кулаками в дверь соседского домика.

— Мадам, — вопил я, — мадам, вы можете мне помочь?

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Динеша. Вблизи женщина вовсе не казалась старухой, на вид ей было лет пятьдесят — пятьдесят пять. Кроме того, она совершенно не удивилась моему вторжению, а, открыв дверь, посторонилась, коротко бросив:

— Идем.

Я последовал за женщиной в глубь ветхого, маленького домика. Мы вошли в комнату, обставленную просто: две кровати, письменный стол и пара стульев. Я огляделся по сторонам. Внимание привлекла небольшая газетная вырезка и фотографии в рамках на письменном столе. На одной из них Динеша, значительно моложе и красивее, чем сейчас, обнимала худенькую, взъерошенную девочку в школьной форме. На другом фото двое молодых людей, парень и девушка, обнявшись, сидели на крыльце.

— Это ваша дочь и Самир? — Я указал на второе фото. Я не сразу узнал его, но, приглядевшись, все-таки заметил явное сходство между мужем сестры и худощавым парнишкой на картинке. Динеша кивнула.

— Она недавно приезжала к вам?

— Давно, — ответила та и, улыбнувшись, добавила: — Месяц назад.

— Давно, — подтвердил я и спросил снова: — А сегодня ночью вы видели мужчину, который забрался к нам в отель?

Женщина кивнула.

— Знаете его?

Она молча покачала головой.

Я разочарованно вздохнул:

— Я думаю, что он вынес из отеля одну вещь. Вы видели что?

Женщина снова кивнула и тихо сказала:

— Мару Ракша.

— Так называется маска. Он унес маску? А потом? Может быть, вы видели, как он вернулся?

Динеша снова покачала головой, и я понял, что пора уходить. Дойдя до отеля, я обошел его сбоку, по узкой дорожке вышел в сад. Осмотрел кусты, деревья, маленький пруд с лилиями и, наконец, остановился возле оскалившейся глазастой маски. Именно ее цветастый узор не укладывался в эту головоломку.

— Маску украли, — стал рассуждать я вслух, — тогда как она тут оказалась? И зачем сначала красть маску, а потом возвращать?

— Дима, — вдруг раздался у меня за спиной голос Марго, — ты только не злись и не смейся, но это не та маска. Ее подменили.

Я резко обернулся и, вытаращив глаза похлеще Мару Ракши, уставился на Марго:

— Подменили?! Зачем?

— Не знаю, — девушка улыбнулась, — но только это другая маска. Вот, смотри, — с этими словами она протянула мне свой телефон. С фото на экране на меня таращилось деревянное лицо Мару Ракши.

Я присмотрелся. На первый взгляд маски были совершенно одинаковыми, но только на первый. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что орнамент на крыльях павлинов отличается, да и количество перьев не совпадает. Пока я изучал фото, считал перья и рассматривал орнаменты, Марго сняла маску со стены и повертела в руках.

— Знаешь, — сказала она задумчиво, — кажется, старая маска была тяжелее.

Я выхватил маску. Шестеренки в голове крутились с огромной скоростью. Пазл начал складываться. Конечно, тяжелее. Она непременно должна быть тяжелее, иначе какой в этом смысл?

В этот момент к нам с Майей подошел Самир, улыбнулся и спросил, поедем ли мы на пляж.

— Самир, — начал я, вешая маску на место, — нам с Марго очень понравились маски. А музей или мастерская у вас есть? Или, может быть, магазин? Ты же эту красоту где-то купил?

Самир ослепительно улыбнулся и закивал:

— Есть. Всё есть. Музей, мастерская, магазин и очень хороший мастер. Он эту маску сделал!

— Не сомневаюсь, — сказал я и вместе с Марго поспешил к машине Самира.

Прошло около часа, прежде чем мы добрались до соседнего городка — Амбалангода. Здесь на одной из центральных улиц стояло невысокое двухэтажное здание с крупной вывеской «Музей масок». Самир высадил нас возле музея и уехал, пообещав вернуться через час.

А нас с Марго встретила красивая молодая девушка в сари и начала рассказывать о масках.

— Наш остров славится своими традиционными масками, — на ломаном английском рассказывала девушка, — их делают из дерева Кадуру. Его древесина очень мягкая и легкая, поэтому даже крупные маски почти ничего не весят. Каждая маска расписывается мастером вручную, а значит, имеет свои особенности и отличия. Существует три вида традиционных масок…

— Ваши маски дорого стоят? — перебил я экскурсовода.

— Смотря какие, наш мастер делает разные маски, некоторые из них очень сложные и дорогостоящие.

— Меня интересует Мару Ракша, — выпалил я.

Девушка презрительно фыркнула.

— Это традиционная и довольно простая маска. Она есть в каждом туристическом магазине. У нас вы можете купить ее долларов за сто-двести в зависимости от размера, — нарочито равнодушно произнесла она. — Но наш мастер делает и куда более сложные, оригинальные маски: настоящие произведения искусства.

— На заказ? — спросил я больше из вежливости, чем из интереса.

— Да, — девушка явно оживилась, — правда, сейчас мастер заказов не берет. Готовится к выставке.

И девушка с упоением принялась рассказывать, что через неделю мастер везет свои национальные маски на выставку в Европу.

— Он посмотрит весь мир. И всем европейцам покажет наши маски. Представляете, какая это прекрасная реклама музею и всей стране? — не переставала восхищаться экскурсовод. Марго, услышав про рекламу и Европу, согласно закивала, делая при этом всё новые и новые снимки.

Мы подошли к мастерской, отделенной от музея стеклянной витриной, и девушка с гордостью и нескрываемым восторгом указала на человека, сидевшего за столом.

— Это наш мастер! Мы с вами можем посмотреть, как он работает.

Мастер поднял голову и скользнул по нам равнодушным взглядом. Можно было с уверенностью сказать, что этот человек никогда раньше не видел нас с Марго, а мы не видели его. И все же что-то в его лице показалось мне знакомым. Словно совсем недавно мне встречался кто-то на него похожий.

Я обернулся к экскурсоводу и спросил, указывая на мастера:

— У него, наверное, вся семья масками занимается?

Девушка вздохнула и покачала головой:

— Нет. Семьи у него нет. Только младший брат, он в шахте работает, здесь неподалеку. Камни добывает. Тяжелая работа, но талант для нее не нужен.

Я поблагодарил девушку за экскурсию и полезные сведения. Купил в небольшом магазинчике на выходе брелок в виде маски и, взяв Марго под руку, вышел из музея.

Пазл у меня в голове окончательно сложился. Осталось только расставить ловушки и поймать злоумышленника на живца.

Весь вечер мы с Марго провели на пляже, греясь в лучах спокойного заходящего солнца и распивая коктейли. А на следующий день я предложил девушке съездить посмотреть на добычу драгоценных камней и купить ей в память о Шри-Ланке какой-нибудь красивый, но не слишком дорогой кулон. Марго пришла в полный восторг, и мы отправились на поиски драгоценностей и приключений.

Чтобы не беспокоить понапрасну Самира, да и впечатление на подругу произвести, я взял у сестры байк. Правда, первое время я чувствовал себя неуверенно на дороге с левосторонним движением. Но вскоре освоился, запомнил основное дорожное правило Шри-Ланки: чей транспорт больше, тот и главный, и существенно разогнался.

Час спустя мы с Марго приехали к месту добычи драгоценных камней на окраине города Амбалангода. Марго спрыгнула с байка, торопясь выбрать себе подарок, а я замешкался, прицепляя к ключам от байка купленный вчера брелок в виде маски.

Вскоре мы увидели процесс добычи камней. Из современных технологий здесь был только насос, откачивающий из шахты воду, все остальное — как и сотни лет назад: глубокий колодец, укрепленный пальмовыми бревнами, и шахтеры, поднимающие на поверхность ведра с мутной водой и глиной, в которой после промывки нет-нет да и попадется полудрагоценный или драгоценный камень.

Чуть в стороне от шахты, в небольшом помещении среди груды самородков сидели огранщики и ювелиры. Тут же был магазин, где покупателей ожидали украшения разной цены, сложности, цвета и размера. Марго, как ребенок, заметивший игрушку, тянула меня в магазин. А я затаив дыхание ждал, пока из темноты шахты появится тот, ради кого я приехал.

Вот он поднялся, взял ведро и пошел промывать его содержимое в корзине из бамбуковых стеблей. Работая, он поднял глаза и увидел нас. Мужчина замер с корзиной в руке, настороженно разглядывая меня и брелок в виде маски, которым я демонстративно размахивал.

Около минуты мы внимательно смотрели друг другу в глаза, потом он криво усмехнулся и вернулся к работе. А я, довольный собой, отправился в магазин ювелирных украшений и купил, как обещал, кулон для Маргариты.

В конце дня, за ужином, я гордо сообщил Майе, Марго и Самиру, что раскрыл все тайны их отеля и готов поделиться с ними результатами расследования. А затем назначил встречу в столовой в 11 часов вечера. Майя покрутила пальцем у виска, но обещала прийти, Марго восторженно захлопала в ладоши, а Самир деловито кивнул.

Около одиннадцати мы все собрались в гостиной и потушили свет, чтобы нас нельзя было увидеть из сада или от ворот. В полной темноте, нарушаемой только слабым светом уличного фонаря, я стал рассказывать о том, что же на самом деле происходило в отеле в последний месяц.

Все началось чуть больше месяца назад, когда на городской улице Самир столкнулся с бывшей подругой и школьной любовью — Апсарой. Девушка как раз приехала в гости к матери из Коломбо.

— Я не знаю подробностей этого разговора, — хмыкнул я, — но, думаю, Самир как-то обидел Апсару, потому что на следующую ночь девушка подбросила в отель трех змеенышей. Для нее, зоолога, найти рептилий не составило никакого труда.

— Как ты узнал, что она зоолог? — недоверчиво спросила Майя.

— Увидел статью на английском в доме Динеши, там говорилось, что зоолог из Коломбо, Апсара Сомаратна, возглавит экспедицию в глубь неизученных джунглей Шри-Ланки.

— Ясно, — Майя вздохнула, — а остальное: сплетни, собаки — тоже Апсара?

— Динеша. — Я самодовольно улыбнулся. Не так-то просто было догадаться, что за мелкими каверзами стоит старуха-соседка. — Динеша узнала, что змей в отель принесла ее дочь, и испугалась. Она решила, что, когда правда раскроется, по городу поползут сплетни об Апсаре. Еще бы, не каждый день девушки подкидывают змей в дом бывших возлюбленных. Вот чтобы сбить вас с толку, она и подкармливала собак, прямо у ворот отеля, да еще и слух пустила, что в отеле «Майя» поселились бесы.

— Ненормальная, обе ненормальные, — зло процедила Майя и задала вопрос, которого я так долго ждал: — А здесь мы кого ждем?

— Вора, контрабандиста и убийцу, — ответил я нарочито спокойным и равнодушным тоном.

Моя фраза произвела желаемый эффект: Марго тоненько взвизгнула, а Майя медленно переспросила: «Кого?»

— Помнишь, ты рассказывала, что с появлением маски странности не закончились? Все потому, что с маской связана куда более сложная и запутанная история, чем с вашими бесами. Она началась какое-то время назад в городе Амбалангода. Шахтер, работающий на добыче драгоценных камней, наткнулся на крупный и очень ценный самородок. Этот человек украл камень, чтобы вывезти его из страны и продать втридорога.

— Как камень можно вывезти? А таможня, досмотры? — спросила Майя.

— Все можно, — ответил я, — особенно при наличии фантазии. У шахтера есть брат — известный мастер, делающий маски. Этот мастер спрятал камень или, может быть, камни внутри маски Мару Ракша и собирался увезти ее из страны под видом экспоната для международной выставки. Я думаю, что камни были тщательно скрыты в нишах за выпуклыми глазами маски.

Я помолчал, давая публике осознать услышанное.

— А дальше? — тихо спросила Марго, съежившись в мягком кресле недалеко от меня.

— Дальше маску купили. Самир приехал в мастерскую и каким-то образом приобрел для защиты от духов маску с камнями внутри.

— Я сам ее выбрал, — гордо заявил Самир, — она лежала у мастера прямо на столе, а девушка из музея сказала, что маску можно взять.

Я кивнул:

— Когда братья-заговорщики узнали, что маска продана, они попытались ее вернуть: поменять или купить. Но Самир был непреклонен, и тогда братья решили маску подменить. Несколько дней младший брат следил за отелем и выяснил, что ворота на ночь не запирают, а немногочисленные постояльцы рано расходятся спать. В одну из ночей он прокрался в сад, снял маску со стены беседки и заменил ее копией.

О подмене никто не знал, а значит, камни удалось бы вывезти из страны в соответствии с первоначальным планом. Но тут в дело вмешался я. Я видел, как злоумышленник снимал со стены маску, а Марго выяснила, что Мару Ракша подменили и что подделка легче оригинала. Это натолкнуло меня на мысль о контрабанде. Что именно хотят вывезти братья, я догадался, когда узнал, что младший из них работает в шахте. Вот и все.

— Постой, — Самир, которому Майя тихо переводила мой рассказ, взглянул на меня, — ты назвал одного из братьев убийцей. Кого он убил?

— Не убил, а собирается, — усмехнулся я, — он собирается убить меня как ненужного свидетеля. Я сегодня виделся с ним и намекнул, что знаю про маску.

Именно в этот момент мы услышали осторожные шаги на дорожке у входа в отель. Мы почти не дышали, прислушиваясь, как кто-то невидимый в темноте открыл стеклянную дверь в столовую и тихо вошел внутрь. Я протянул руку и резко щелкнул кнопкой выключателя: в свете лампы возник молодой худощавый мужчина с длинными волосами, собранными на затылке в хвост. Тот самый, что наблюдал за отелем в день нашего приезда, а сегодня утром работал в шахте. В руке мужчина сжимал рукоятку ножа.

Взломщик замер, а затем стал пятиться к двери. Через секунду он бросился бежать, а еще через пару секунд мы услышали шум мотора отъезжающего мотоцикла.

Я вскочил с места и уже хотел броситься в погоню за преступником, когда услышал голос Самира. Он звонил в полицию. Примерно через час к нам в отель приехала полицейская машина, из нее вышел офицер, высокий широкоплечий мужчина, одетый дорого и со вкусом. Офицер выслушал рассказ о ночном нападении, в котором ни слова не было про маски и драгоценные камни, зато упоминалось, что нападавшего мы узнали, так как видели утром возле шахты. Офицер записал показания и уехал.

Несколько дней спустя мы узнали, что мужчина, пробравшийся к нам в отель, арестован. Во время обыска в его доме обнаружены крупные драгоценные камни, предположительно украденные из шахты. Его брат, уважаемый мастер, создатель национальных масок, улетел в Париж на выставку, следом за ним отправились экспонаты: деревянные маски, среди которых была и маска демона смерти — Мару Ракша.

Вероятно, очень скоро мастер пополнит ряды азиатских миллионеров. Впрочем, это только догадка.

После этой истории Майя и Самир повесили на ворота отеля огромный амбарный замок и теперь запираются на ночь. А мы с Марго после каникул на острове вернулись в холодный зимний Петербург, чтобы вместе ждать весну и тепло.

Перед отъездом нам с сестрой пришла в голову замечательная идея — встретиться на майские праздники и всем вместе поехать в гости к матери. Посмотрим, что скажут старушки у подъезда, когда мы заявимся всей компанией: бронзовая от солнца Майя, темнокожий Самир со своей широченной улыбкой, длинноногая тревел-блогерша Марго и я — Дмитрий Стрижев, динозавр российской журналистики.